Рэйчел пришла в себя на заднем сиденье пикапа, но еще несколько минут лежала, убаюканная тряской машины, прежде чем осторожно сесть. Хлоя обернулась через плечо и спросила полным неловкости голосом:

— Чипсов хочешь?

— Нет… все равно, разве мы не в закусочную едем?

Хлоя осторожно развернула машину, так что Рэйчел догадалась — не туда. Во всяком случае, до этой минуты они ехали не туда. Рэйчел села. Серые сосны за окном казались искаженными в дурном сне: знакомые и какие-то неуловимо неправильные.

— Слушай… плохо она выглядела, это да, но… не ужасно? — Хлоя побарабанила пальцами по рулю. — Не совсем бомжиха же. Могло быть гораздо хуже...

— Ой, заткнись.

В салон пикапа вернулось молчание, но скорее озадаченное, нежели подавленное, как буквально полчаса назад. Девушки катили, глядя перед собой округлившимися глазами. Много хрени творилось в Аркадии Бэй, но две Рэйчел сразу — это что-то из ряда вон выходящее.

В “Двух китах” Рэйчел попробовала вжиться в роль Скарлетт О’Хара и скомандовала себе: подумаешь об этом завтра. Она сомневалась, что у нее получится, но собиралась попытаться, чтобы ее снова не вырубило. Или все-таки не стошнило.

Макс уже ждала подруг за столиком, повесив голову. Но когда Хлоя и Рэйчел юркнули на сиденье перед нею, Макс подобралась, точно чуткое дикое животное. Как те ни пытались скрыть, что с ними произошло нечто неординарное, у обеих все было написано на лицах.

— Прежде, чем вы мне что-то расскажете, позвольте начать, — Макс покорно вздохнула. — Может, так сразу и сложится полная картина.

К столику подошла уже заступившая на смену Джойс.

— Вафель вам принести, девочки?

— Пива нам, мамуль, — Хлоя хитро сощурилась. — Мы теперь совершеннолетние.

Джойс закатила глаза, но ничего не сказала. Клиент всегда прав, даже если это твоя непутевая дочь. И тем более он прав, если говорит правду: двадцать один кое-кому уже отстучало.

Джойс принесла три бутылки, но Рэйчел при одном взгляде на пиво затошнило. Она махнула рукой, запрещая Джойс откупоривать свою бутылку, и когда миссис Прайс отошла, отодвинула ту в другой конец стола. Испитое лицо второй Рэйчел так и стояло у нее перед глазами.

— Ладно, если где-то две Рэйчел, значит, в другом месте их ни одной, — Хлоя пыталась разрядить обстановку, но другие две девушки не находили в этом ничего смешного. — Чего?!

— Да, возможно, так и есть, — Макс пустилась в объяснения, пусть и не чувствовала, что готова… во всяком случае, сегодня. Сколько бы раз она ни рассказывала о своих силах, ей никогда это не давалось просто. Тем паче, что со временем на это и без того нелегкое признание намоталось много… последствий. И о них она хотела рассказывать меньше всего.

От ее восторга, который когда-то ненадолго внушила ей Хлоя, не осталось и следа. Силы давно казались Макс опасной обузой. Она не обольщалась, что управляет временем. О нет, это оно управляло ею, как и всеми остальными. Макс просто видела грубые швы с его изнанки, и только.

— Ну натворила ты делов, — Рэйчел сурово взглянула на Макс и виновато хохотнула. — Прости, хотела поприкалываться. Я тебя не виню.

Хлоя сидела, взъерошив пальцами волосы на висках и пыталась переварить услышанное: о перемотке времени, о параллельных мирах и сотнях, может, тысячах других Хлой и Рэйчел. И всех остальных.

— Не, мне нормально одна странность в сутки. Но больше — и у меня передоз, девчонки. — Сказала Хлоя.

Рэйчел невольно поморщилась.

— Ну ладно, а ты? Ты создаешь эти вселенные или ты что-то вроде якоря?

Макс пожала плечами. На языке крутилась колкость, что она не стала бы создавать мир, в котором ее отношения разбивает воскресшая из мертвых начинающая актриска, но Макс осадила сама себя. Она злилась больше обычного, но понимала, почему: снова неудача, снова сложности, с которыми нужно справляться, а она давно истощена. По крайней мере, кровь носом у нее несколько месяцев не шла. Какой-никакой, а прогресс по сравнению с недавним прошлым.

— Вторая Макс говорила, что я их именно создаю… Но, знаете, я не стала бы верить девчонке, которая каждое утро обещает встать в шесть утра и все доделать, но еще ни разу не исполнила это намерение. И потом… Это был кошмар. Порождение моего разума. Никогда не встречала вторую Макс.

— Это кое-что объясняет, — Рэйчел пожевала губу. — Почему я жива, но знаю, что умирала — так же твердо, как свой адрес.

Или то, как вы зажигали с Хлоей, невольно подумалось следом. Но это теперь было неправдой. Этого никогда не случалось, а значит, и ее смерть… или ее жизнь — что-то из этого было ненастоящим.

— Значит, я случайно просочилась в какой-то мир — не свой собственный. Нет, Макс, не делай печальные оленьи глаза, уверена, это из-за твоих неистовых межпространственных путешествий. И все запуталось.

Хлоя принялась черкать на салфетке, рисуя песочные часы, циферблаты и якоря.

— А что будет, если я вернусь в свой настоящий мир? Я исчезну? Сольюсь с предыдущей версией себя? — Спросила Рэйчел.

— Так и так выглядит, как смерть. — Отозвалась Хлоя.

— Мне здесь не место.

Хлоя уронила маркер под стол.

— Только не говори, что ты сейчас серьезно. Не хочу я дружить с той беломусорной версией тебя, с газетой на башке.

Она смутно помнила о Рэйчел, что той не так уж просто на что-то решиться. Передумай и сейчас, мысленно взмолилась Хлоя. Пожалуйста, передумай и сейчас.

— Молодая я не так плоха, — раньше, чем поняла, что делает, Рэйчел схватила Хлою за запястье и потрепала. — И юная Рэйчел может затусить с юной Хлоей.

Она хотела бы сказать, что это случается в каждом мире. Красиво бы это было. История о родственных душах, проникающих через вселенные! Вот только выходило, что это не их судьба связала сквозь время и пространство. Это Макс, якорь, была главной героиней истории. А все остальные, точно планеты вокруг солнца, крутились вокруг нее. И на всех она влияла.

— Ты уверена? Ты готова? — Спросила Макс.

— Нет, — Рэйчел пожала плечами. — нет и нет, но я все равно сделаю это.

Она протянула руку через стол.

— Макс, пожалуйста, отправь меня туда, где мне самое место. — Рэйчел несколько нервно хихикнула. — О Боже, только не говорите, что мое место в аду.

— “Ад пуст. Все черти здесь”. — Сказала Хлоя. — Что? Мы же играли Шекспира!

Они заперлись в комнате Хлои, полной старых, полузабытых и давно ненужных вещей. И Рэйчел повторила это яснее: она собиралась вернуться в свой “настоящий” мир, в котором она родилась… и погибла. Это было бы честно.

— Не уверена, что у меня получится. Я никогда не… — Макс запнулась. — Точно! Тристан.

— Это еще кто? Никого с таким именем не знаю, — вскинула брови Хлоя, утопающая в кресле-мешке. Рэйчел сидела на кровати, подтянув одно колено к груди, Макс — боком за столом.

— Да. Вы не знаете. Я провела его… между мирами, вроде как. Но я не уверена, что это получится с человеком без какой-нибудь способности типа моей. Кажется, это срабатывает как магнит и помогает… Хотя я не уверена.

Рэйчел пожала плечами.

— Что мешает попробовать?

— Да, в общем-то, ничего, — согласилась Макс.

— Кроме того, что так ты умрешь! Алло! — Хлоя вскинула руки. — Никого это не смущает?!

— Это не смерть… я просто сольюсь с предыдущей версией себя. Правильно?

Макс отнюдь не была уверена, но кивнула. Рэйчел все равно не передумает, да и звучало вполне вероятно — а не впадать в уныние им сейчас было бы как раз кстати.

— Как по мне, звучит как что-то стремное из фильмов ужасов категории “б”. — Сказала Хлоя. — Типа, вселение в чье-то тело: что-то из, ну не знаю, типичных привычек демонов?

— Это будет мое собственное тело. Совсем другая ситуация.

— Ага, а потом эта версия тебя умирает в девятнадцать.

— Я не жертвую собой. — Рэйчел скрестила вытянутые ноги. — Я просто возвращаю все на круги своя. Я случайная карта, я песок между шестеренок мира… И мне тут не место.

Она произнесла это с веселой интонацией, но Хлоя и Макс молчали, отчего в комнате сгустилась мрачная, гнетущая атмосфера. Макс поднялась из кресла.

— Пойду спать. Завтра придется потратить много сил. И… если передумаешь, у тебя вся ночь впереди. — Она кивнула Рэйчел и вышла.

Хлоя еще несколько секунд сидела, запрокинув голову, собираясь с мыслями, затем пересела к Рэйчел на кровать. Она чувствовала, что им должно быть, что сказать друг другу, но на язык никакие слова не шли. Наконец, она фыркнула, пытаясь спрятать за иронией, как на самом деле растерзана смятением.

— Не думала, что тебе хочется исчезнуть.

— Не хочется. — Рэйчел заложила руки за голову и откинулась на спину. — Но я буду осторожна, и все обойдется. Никаких наркотиков и мужиков из трейлеров. Даже пиво — только безалкогольное, вот настолько я буду осторожна.

— Ты помнишь, как умерла?

— Не в подробностях.

Рэйчел невольно поежилась. Ее воспоминания представляли собой вспышки, смазанные и поблекшие, точно доносящиеся из глубокого детства. Но она была уверена, что ей будет достаточно и этого. Она верила в свою интуицию. Да и пугать Хлою она не собиралась. Просто удивительно, как сильно той было не наплевать. Она подумает, что я ее бросаю, мысленно раскаялась Рэйчел, пусть они уже не были настолько близки, но все же...

— Ты помнишь, как мы играли Шекспира. А помнишь, кто был Просперо?

Хлоя сдвинула брови.

— Виктория? Нет. Не она. Хм-м, я была почти уверена, но... — Хлоя нахмурилась, перебирая воспоминания.

Рэйчел с усмешкой наблюдала за нею, уверенная, что Хлоя так и не вспомнит, или вернется к варианту с Викторией, но… Хлоя хлопнула себя по лбу, уставившись пораженная на Рэйчел.

И выдохнула “ты” уже в губы той.

Хлоя вспомнила весь тот вечер. Не только Шекспира.

Сердце у нее против воли заныло, как ни разу с подросткового возраста. Хлоя уж было думала, что она задубела за последние пару лет, стойко выдерживая все, что на нее сваливалось, но, выходило, что короста сходила с ее души, как только дело касалось Рэйчел.

Какой бы то ни было Рэйчел. Хлоя не думала, что там, в пьесе, по дороге с нее домой, была та, другая Рэйчел. Которая выбрала ширяться в фургоне. Для Хлои существовала только одна Рэйчел Эмбер — над которой она нависла, поддавшись опьяняющему чувству, вернувшемуся в троекратном размере, будучи пропущенным через воспоминания.

Для самой Рэйчел воспоминания ощущались как ее собственные, но она тоже подумала, кто был с Хлоей — этой Хлоей — тогда, в школьные годы. Она или здешняя ее версия? И сама она с кем была, этой занозой Прайс или точно такой же, но другой?

Проблема была в том, что сейчас, в эту минуту, их обеих так тянуло друг к другу, что подобные вопросы переставали иметь значение.

— Это будет изменой Макс. — Рэйчел помолчала. — Будет же?

— Но какая разница, если ты завтра перестанешь существовать? — Хлоя приподнялась на локтях. — Или мне как, по-быстрому сбегать к ней и сообщить, что мы расстаемся?

Чтобы завтра сказать, что снова сошлись, не договорила она. Рэйчел понимала. Вот только легче ей от этого не становилось.

Хлоя наклонилась к ней для второго поцелуя, но Рэйчел положила пальцы той на губы, прерывая на полудвижении.

— Не надо. Я не хочу. Не в смысле… ох. В другое время, в других обстоятельствах… Но я не могу думать об этом. И твои отношения с Макс не стоят плохого грустного секса, поверь мне.

Они отстранились друг от друга. Но Хлоя не ушла к Макс на первый этаж, и не выгнала Рэйчел. До утра они сидели плечом к плечу, вспоминая то, что могли, и пытаясь вспомнить то, что еще было от них спрятано. Хлоя помнила едва ли пару дней с Рэйчел. Они пытались подружиться, общались пару дней, а потом их разнесло в водовороте разных сумбурных событий далеко друг от друга. Рэйчел пропала… из поля зрения Хлои. Та вылетела из Блэквелла и потеряла связь даже с Меган.

Хлоя пыталась возродить в памяти ту Рэйчел: словно картинка с обложки, она казалась притягательной и недосягаемой. А эта… эта Рэйчел оказалась какой-то странно родной. Ничего странного, подумала Прайс, засыпая. Это и были две совершенно разные Рэйчел.