Рэйчел проснулась с тяжелой, точно с похмелья, головой. В мыслях проскочила едва сформулированная шутка о том, что одной версии Рэйчел, возможно, доставалось бухло, а другой — последствия неумеренных возлияний. Но настроения смеяться не было, и Рэйчел не стала даже пытаться подобрать слова, чтобы фраза звучала емко и задиристо. Черт с ней.

В окно бил яркий свет, должно быть, время приближалось к полудню.

Рэйчел поднялась с кровати, размышляя, стоит ли будить Хлою. Они заснули на одной постели, но “валетом”, избегая соблазна ночью — хотя бы случайно — обняться. Пока Рэйчел прикидывала, как будет лучше для нее, а тем более для Хлои, последняя проснулась.

— Только не говори, что собралась уйти без меня.

Рэйчел обернулась. Она наводила марафет, хоть и понимала, что вряд ли это имело какое-то значение. Она не собиралась ни щелкать селфи, ни даже оставаться в чьей-либо памяти. И все же ей хотелось, чтобы Хлоя хотя бы перед их прощанием — ведущим к забвению — видела ее привлекательной.

— Не собиралась, — соврала Рэйчел. Она не исключала того, что может так поступить. Но ведь и не приняла окончательного решения!

Хлоя, восседая среди сбившисхся простыней, точно окутанная белой пеной русалка, улыбнулась. Говорят, морские девы топят зазевавшихся моряков — Рэйчел могла поклясться, что именно с такими лицами. Она невольно улыбнулась, сама замерла с пропущенными через пальцы волосами, отливающими золотом и медом в утреннем свете. Обе девушки не решались пошевелиться. Обеих вдруг накрыло не просто ощущением единения, но воспоминаниями… И если у Рэйчел только заныло сердце, то Хлоя казалась полностью обескураженной. Когда, при каких обстоятельствах Рэйчел вот так сидела за ее столом, причесываясь?

— Пойдемте к маяку, — Хлоя шлепнула босыми ногами по полу, опустила взгляд. — Мне кажется, лучше всего будет там…

Рэйчел не стала спорить. Маяк был особенным местом для всех троих. Макс приняла идею без восторга, но с пониманием.

— Может быть, нам нужно устроить прощальный вечер? День? Что-нибудь такое?

— Нет, незачем. Наверное. — Рэйчел нахмурилась. В голове у нее точно стрекотала соскочившая с катушки пленка. Разматывалась, петлями ложилась на пол — если напрячься, можно было рассмотреть некоторые кадры.

Девушки сидели на заднем дворе, завтракая тостами. На забор села птичка, и Макс вздрогнула. Моргнула, достала фотоаппарат, вскинула к глазам профессиональным движением: щелк! Фото готово.

Затем перевела объектив на Рэйчел. Щелк! Еще одно фото.

Оно могло исчезнуть после полудня, когда девушки совершили бы задуманное. Могло остаться — но превратиться в изображение “миссис-готова-нализаться-Бауэрс”. Но Рэйчел хотелось верить, что Хлоя будет ее помнить по этой фотографии. И Макс тоже. Рэйчел чувствовала себя немного виноватой и во многом признательной Максин, поэтому при взгляде на нее чувствовала неописуемое тепло в груди.

— А знаете, все-таки есть еще дело, которое я хочу сделать до… ухода, — Рэйчел хлопнула себя по коленкам. — Хочу посмотреть в глаза Нейтану Прескотту.

Макс идея не понравилась, судя по тому, как она скривилась, Хлоя просто не поняла, в чем сыр-бор. Но отсрочка грустного прощания? Хлоя вскинула руку.

— Я за!

И они отправились на поиски Нейтана.

Можно было подумать, что девушкам предстоит серьезное детективное расследование, но на деле все оказалось быстро и скучно. Несложно было найти Нейтана Прескотта — поскольку тот работал в конторе Шона Прескотта. В ответвлении фонда, расположенном в Аркадии Бэй, если точнее. Судя по всему, фонд изображал бурную деятельность на месте Морской Корпорации Аркадии Бэй, черт знает, зачем — то ли прикрывая какие-то сумрачные делишки с налогами, то ли ради рекламы. Девушки не успели впопыхах разобраться. Да им и не было важно. Чем точно занималась эта контора, так это непотизмом под видом обеспечения рабочих мест — и начинала с Нейтана на хлебном месте по протекции отца.

— Зачем мы, в точности, туда едем? — Спросила Хлоя.

— Ты не хочешь знать, — отозвалась с заднего сиденья Макс.

— Еще как хочу, иначе зачем бы я спрашивала?!

— Я говорила с Рэйчел.

Разговор затих. Рэйчел кусала ноготь, глядя в окно. Да, она располагала отголосками воспоминаний, эхом эха о реальных событиях, и память о Нейтане была… скомканной. Они неплохо тусили когда-то, а потом… потом… Он ее предал, она чувствовала в груди тянущую боль, как всегда от каких-то таких подлых историй, случавшихся с нею. Но ничего определенного она сказать не могла. Вот почему у нее так с утра раскалывалась голова? Каждый раз, когда ее память открывала больше, казалось, что мозг точно пинали ногами, так все ныло за глазами и меж висков.

Так зачем она сказала, что ей нужно его найти? Потому что она хотела еще полчаса провести в этом мире? Потому что полагала, что взглянет на Нейтана и поймет нечто важное, нечто решающее?

Она считала, что узнает, только когда сделает это.

Внутри бывшая “Морская Корпорация” была сплошь мрамор и позолота. В холле, точно огромные крокодилы, вытянулись вокруг прозрачных стеклянных столов кожаные диваны. Девушки почувствовали себя неуютно. Даже Рэйчел, с семьей с достатком выше среднего, и бывавшая по случаю в довольно шикарных местах, ощущала, что ее угнетает огромное гулкое помещение. Она не удивилась бы, если б на всю корпорацию оказалось три работника — охранник, смеривший пришелиц недружелюбным взором, Нейтан Прескотт и его секретарша.

Последняя и выручила девушек, застрявших на входе, перед цербером за конторкой.

— Хлоя? Хлоя Прайс? — Шатенка с каре и недвусмысленно округлившимся животиком направилась к группе девушек. Лифт, вызванный ею, щелкнул челюстями, закрывая пустой зев. — Сто лет не виделись…

Она шла походкой беременной, еще только привыкающей к новому центру равновесия, и вытянув руку для приветствия. Предложила она ее, впрочем, только Хлое. Взгляда Рэйчел девушка как будто бы избегала.

Саманта, вспомнила Рэйчел ее имя, Саманта Майерс. Теперь, судя по кольцу, Саманта Прескотт.

Догадка эта подтвердилась, когда девушки увидели, как Саманта относится к своему “начальнику”. Говорили они запросто, даже ласково — чуть более вольно, чем прилично на работе, пусть вы и законные супруги. Впрочем, кто мог их слышать? Хлоя, Макс и Рэйчел ждали в коридоре, видя только силуэты за матовым стеклом кабинета, слившиеся в один. Здание казалось опустевшим. Нет, не вымершим — кто-то застучал каблуками по лестнице, дважды хлопнула тяжелая дверь на другом конце этажа. Но все равно — высокие потолки, холодный мрамор и белая лепнина орали о пустоте и одиночестве.

— Не знаю, чего я ждала, — пробормотала Рэйчел, когда Саманта впустила девушек в кабинет. Сказала и поняла, что произнесла это вслух. Но она и впрямь едва понимала, надеется она или страшится.

А Нейтан… Нейтан был таким, как обычно. Чуть бледнее, волосы чуть короче — как пристало человеку на его должности. Галстук длинный, официальный, палевого непритязательного цвета. Нейтан придержал его ладонью одной руки, когда приподнялся из-за стола и вытянул вторую.

То ли приглашал сесть, то ли ждал рукопожатия.

— Сэмми сказала, что ко мне пришла Прайс, я еще подумал: нахрена? Но Рэйчел! Шикарно выглядишь! Прошла реабилитацию?

Рэйчел вспыхнула, рефлекторно отшагнув к двери. Но на что ж она рассчитывала? Нейтан наверняка слышал о ней последние новости: что она гробит печень в трейлере известного на всю округу барыги.

Девушки сели на софу, Саманта принесла всем по кофе. Нейтан предложил ей остаться, но та, сморщив нос, удалилась. То ли запах кофе будил у нее тошноту, как порой случается с беременными, то ли ни одна гостья из присутствующих не оправдала ожиданий юной миссис Прескотт.

Нейтан распространялся о том, как сам успешно прошел терапию — и такую, и сякую. Говорил он чуть заполошно, и руки у него то и дело гладили галстук, но Рэйчел готова была ему поверить. Чувак в “завязке”. И не пропускает сеансы у психотерапевта.

Память подкинула ей новые обрывки воспоминаний: их подвиги, часто провернутые не по-трезвяку. В основном, в пределах Академии. Но не только. Перед внутренним взором Рэйчел промчалась смазанная картинка: сетка-рабица, изорванная кусачками, ободранные колени. Она поперхнулась кофе. На мгновение ей показалось, что ее сейчас снова вырубит, как тогда, при виде второй Рэйчел. Но Хлоя похлопала ее по спине и оставила ладонь меж лопаток… Приступ миновал.

— Нет, я дико рад, что ты снова в социуме, Рэйч, — Нейтан опустошил кружку (с надписью “лучший на свете босс”) и откинулся на спинку кресла, рассматривая девушек перед собой. — Забегай еще, как будет время, выпьем по стаканчику. Лимонада, конечно — Саманта сама делает, язык проглотить можно. Ну, до связи.

Он “козырнул” двумя пальцами, неопределенно выставив их куда-то между голов Хлои и Рэйчел.

— Прайс, не кисни. Малышка, — он посмотрел на Макс. — Колби, да? Ты вроде тихая такая была, никто тебя не замечал. Но я помню.

— Колфилд. — Сказала Макс ровным тоном.

— Да, конечно. — Нейтан отмахнулся от нее. — Рейч, а ведь я тебя вспоминал буквально вчера. Ты такая была в школьные годы, обалдеть же можно! И тут, и там успевала. Было бы обидно узнать, что такая девушка загнулась от передоза на свалке.

Гостьи вышли из кабинета в коридор. Саманты поблизости не оказалось. Рэйчел села на диванчик, на котором ждала, вместе с подругами, когда их пригласят в кабинет.

— Дайте мне минутку. Голова раскалывается.

Она подумала, что не стоит придавать этому значения. У нее все равно не осталось времени разобраться. Но Нейтан… он помнил всех троих. И это казалось логичным, но что-то неуловимо Рэйчел смущало. Она никак не могла понять, что.