Хлоя выдернула ящик стола с мясом, чтобы вскрыть старую заначку. Макс и Хлоя отказались, а она чувствовала необходимость срочно курнуть. Хотя это у нее единственной за последние два дня не обнаружилось двойника.

Нет, это у нее за прошедший день, дважды разыгранный, не обнаружилось копии в этом мире.

— Да уж, просто ты неповторима. — Сказала Рэйчел.

Все пытались не потерять самообладание.

— По-моему, это даже как-то прикольно, типа, твои запасные копии, — Хлоя покачала головой. — Хотя не. Больше похоже на близнеца. Или что-то посередине.

Она ходила по своей комнате, дымя.

— То есть, нас в каждом мире полный набор? Если постараться не помирать? Эх, я бы свой дубль на работу послала, а сама на диване чиллила, вот это жизнь пошла бы.

— Это не шутки, Хлоя.

— Да уж пошутишь с вами.

Они договорились до вывода, что Макс здешняя умерла раньше, чем у нее открылись способности управлять временем, взяв на себя ту судьбу, что прежде принадлежала Рэйчел. Хлоя тотчас предложила последней проверить, нет ли у нее способностей, но ничего не обнаружилось, хотя Рэйчел напрягалась, пока в висках не загудело.

— Проверьте на способности миссис Бауэрс. — Отмахнулась она, утомленная бесплодными усилиями.

Они гадали, кто вторая, погибшая Макс — та прежде не встречала своих копий, ни в одном из миров. Не считая того “отражения” с голосом суперэго в ее кошмаре. А может, Тени. Макс не могла определиться и не думала, что это важно.

— Так может, все Макс во всех остальных мирах?.. — Рэйчел вздохнула. — Мертвы?

— Тогда бы кто-нибудь мне об этом сказал. Разве нет?

— Ты сказала, что уедешь в Сиэтл, оборвала со мной все связи, а потом оказалась у меня на пороге с широченной улыбкой и извинениями — я и не стала задавать вопросы! — Воскликнула Хлоя. — Если б задавала, мы вообще бы не сошлись. У меня своя вот такая вот суперсила.

Никто не озвучил носившееся в воздухе понимание, что в точности означало определение “внезапно и таинственно исчезла”. Макс других миров, скорее всего, мертвы. Или становятся мертвы, если здешняя Макс, Максин-ноль-один, Максин-альфа-версия попадает в ту несчастливую вселенную. Но это понимание вело и к другому предположению. В тысячах других миров со временем играли тысячи живых альтернативных Макс.

Хлоя не могла понять, пугает ее такая мысль или манит.

— Я должна что-то сделать. Привести мир в равновесие. — Макс закусила ноготь, размышляя. Еще бы она знала, как! Как говорится, с большой силой приходит большая ответственность, но Макс не могла представить, как ее ровесник Питер Паркер с этим справлялся. Она чувствовала себя неопытной и сбитой с толку. Ее неверные решения, сперва казавшиеся абсолютно логичными, приводили к ужасным последствиям. Макс боялась оступиться. Макс все время боялась, и знала, что Хлоя это чувствует. И это отдаляет их друг от друга.

Хлоя предпочла бы хаос, но хаос без сомнений. Во всяком случае, та Хлоя, которую Макс видела сейчас перед собой. Все на миг показалось нереальным, и Макс потерла глаза. Она чувствовала себя в сновидении и, что обиднее всего, в чужом.

— Кажется, все серьезнее… Эту реальность испортила не я… А та Макс, что существовала в ней.

— Фух, ну, по крайней мере, с тебя взятки гладки.

— Это не шутки, Хлоя. Она… нарушила баланс не потому, что делала что-то — а потому что умерла!

Рэйчел решительно повернулась к Макс.

— Это значит только одно. Ты должна уйти.

— Да, полагаю, что после такого… — Макс осеклась, запоздало догадавшись, что суровое выражение на лице Рэйчел — не злость на подругу, а только решимость.

— Это в каком-то роде действительно Чистилище. Я умерла, потому что Нейтан слетел с катушек и пустил меня в расход. Хлоя погибла под поездом. Или это другая… тогда тоже потому, что Нейтан не дружит со своей кукушкой. Макс, здешняя ее версия, стала жертвой Джефферсона. А ты жива. Тебе не место среди нас.

— И ты откуда это помнишь?

Рэйчел пожала плечами.

— Кажется, нахождение между мирами повлияло на меня благотворно. Ко мне вернулись все воспоминания — и без головной боли.

И тут она поняла. К ней вернулись воспоминания… но не ее собственные. А те, что были у Макс! Они разделили одни и те же знания о некоторых событиях. По крайней мере, о большинстве важных. То, что Рэйчел помнила о своей семье, все еще было горько-сладким и расплывчатым — с другой стороны, многие могли сказать то же самое, если их спрашивали о периоде взросления.

Тем не менее, кое-что следовало уточнить. И это могла знать только Рэйчел Эмбер. А вот Макс Колфилд — никоим образом.

Рэйчел поднялась и решительным, несколько киношным жестом сбросила волосы с плеча.

— Мы едем к славной чете Бауэрсов. Сейчас же! Нужно спросить нечто важное у этой Рэйчел.

— Черт, да! — Хлоя выбросила кулак в воздух. — Едем, так едем! Главное, чтобы нам повезло застать миссис Бауэрс по трезвянке.

Ну, что касается этого, девушки могли только уповать на удачу. Ни малейшей гарантии у них не было на этот счет. Только надежда.

Для Хлои происходящее во многом было скорее захватывающим, нежели пугающим. У нее развилось странное отношение к смерти после потери отца. И Рэйчел не исключала, что и из-за ее собственной, бродящей рядом, поблескивающей в ложной памяти. Ее, Хлоиной, и Рэйчел, и Кейт Марш, и память о многих других смертях. Рэйчел гадала, Хлоя помнит это так же, как она? Полуявью, полусном? Или пока даже не догадывается, что чужая судьба, ее ненайденной в этом мире “близняшки” все равно ходит рядом? Трогает волосы на затылке, точно призрак?

— Хлоя, не хочешь выйти? Покурить?

Та посмотрела на Рэйчел озадаченно, но не переспросила “ты что, хочешь разделить со мной сигарету?”

Конечно, если уж оставаться наедине, то между деликатным эвфемизмом “выйди” и “мы выйдем” обычно умеющая нравиться Рэйчел нашла лучший вариант — второй.

Хотя не всем она, конечно, нравилась.

Когда Хлоя вышла, Рэйчел подошла к Макс и положила ей руку на плечо, потрепав со сдержанной лаской.

— Пока давай не пороть горячку, ладно? Может быть, мы еще… мы еще решим как-то это, чтобы в итоге получилось правильно… Дождись нас, пожалуйста.

Рэйчел вдруг испытала к Макс прилив расположения. Сперва меж ними чувствовалось напряжение столь густое, что хоть режь. Наполовину замешанное на ревности, наполовину — на обиде. Рэйчел полагала, что Макс, вся такая милая, одаренная, сладкая-гладкая и стойкая, как герлскаут, никогда не была искушаема. В отличие от самой Рэйчел. И теперь она поняла, насколько сильно ошибалась. Макс выдерживала такое, с чем Рэйчел и не сталкивалась.

— Я ужасно себя веду.  — Не без усилия над собой сказала Рэйчел.

— Нет, это я себя так веду. Нельзя думать, что все Хлои во всех реальностях должны влюбляться в меня.

Рэйчел подумала, что и в нее, пожалуй, все Хлои тоже влюбляться не обязаны. Наверное, в каких-то мирах Хлоя встречается с… например, Стеф Гингрич. Помнится, девчушкой та была странной, во всяком случае, по школьным-то представлениям о крутом, но обещала вырасти в незаурядную женщину. Может, в некоторых мирах она даже… чем черт не шутит? С Викторией.

Но когда Рэйчел вышла на крыльцо, ее чувство вины растаяло при виде Хлои. Незримые узы, связывавшие их, пробуждали в Рэйчел собственничество. Что поделать, ей нравилось быть неуловимой пташкой, собирая нектар от всех, кто готов был ей его дарить — девушек, парней… аудитории, в целом. Но сама она делиться ох как не любила. Даже с иной версией себя.

Мысль о том, что сейчас придется встретиться со своей копией, которая вздумала слить все таланты в сортир, Рэйчел скривилась.

— Что, я так плохо выгляжу на фоне заката? — Ухмыльнулась Хлоя. — Запрыгивай.

Она стояла, облокотясь на капот. Завязанная на животе куртка смяла белую хлопковую майку — и Рэйчел едва сумела отвести взгляд. Ей казалось, или Хлоя, когда рядом не было Макс, становилась… раскованней? Забавно это было, потому что такой она была именно в воспоминаниях Максин. А Рэйчел запомнила разбитую смертью отца, только еще пробующую бунтовать троечницу Прайс, готовую хвостиком ходить за нею. Не без перерывов на внезапные приступы ярости, конечно. Но от этого они обе страдали. Или, точнее, этим обе они наслаждались.

Рэйчел села на пассажирское сиденье, невероятным усилием удержавшись от неуместных комплиментов.

— Ну, на что мы рассчитываем после? — Хлоя легко скользнула за руль и нажала на газ.

— После чего?

— Как получим ответы. — Рэйчел пожала плечами, и Хлоя увидела это, скосив глаза. — Уедем? Не думаю, что хоть одной из нас так нравится в Аркадии Бэй.

В кабине пикапа разлилось оно самое — дьявольское искушение.

Гороскопы советовали Рэйчел искать Водолея или Стрельца, книги по поп-психологии — замену материнской фигуре, так что Рэйчел полагала, что скорее всего будет влюбляться в степенных женщин постарше. А она потеряла голову от раздолбайки-Хлои… возможно, именно поэтому. Потому что Хлоя не говорила: я вылечу твои раны. Не говорила: мы как-нибудь справимся. И уж тем более не говорила: мы это исправим. Хлоя, теми или иными словами, говорила: мир дерьмо, да и хуй с ним. И Рэйчел восхищала эта отчаянная смелость. От этой позиции веяло свободой. Она не могла перенять ее, но рядом с Хлоей, точно аромат духов, чувствовала, что находится внутри этой непередаваемой ауры.

Ей нравилось в Хлое умение находить простые радости даже в трудные времена. Рэйчел не призналась бы в этом вслух, но малейшие проблемы, омрачавшие ее идеальную картину мира, повергали ее в панику. Со стороны она могла быть холодной и отстраненной в этот момент, или, куда чаще, безрассудной и яростной. Но на деле это была паника ребенка, потерянного в торговом центре: где моя мамочка? То-то и оно, что с мамочками Рэйчел не повезло. Нет, она получила больше, чем многие могли бы мечтать, но, как известно, настоящую принцессу смущает и горошина. Обласканная, захваленная Рэйчел чувствовала себя недолюбленным ребенком. И не понимала, почему. Кто-то должен был ей рассказать про невербальные сигналы, но настолько толковой книги или настолько толкового человека Рэйчел на пути не встретилось.

Может быть, ту, вторую ее версию, и не стоило так строго судить за все ее ошибки.