В номере для супругов было большое ложе, и Цю Юй была слишком измотана, чтобы испытать стыд. Да и о каком стыде шла речь — все знают о порочной натуре демонических совершенствующихся. Цю Юй никогда не привлекали мужчины, а Хуа Фэна никогда не привлекала она сама. Они были слишком похожи, слишком зациклены на своей боли и прошлом — и плотскому не было места среди них.

Хуа Фэн положил на кровать два комплекта одежды.

— Замаскируемся под двух друзей, — сказал он. — Если… Когда начнут всех опрашивать, они сразу поймут, что мы притворялись супругами.

Цю Юй кивнула, с любопытством разглядывая мужское темно-синее ханьфу.

— Я лягу на полу, — предложил Хуа Фэн, бросив взгляд на кровать.

Цю Юй вздохнула.

— Тут достаточно места, — сказала она. — Едва ли ты меня смутишь.

— Я не об этом, — ответил Хуа Фэн, заходя за ширму, где стояла бочка, наполненная горячей водой. — Я прекрасно помню, что бесстыдству твоему нет предела, дорогая. У меня кошмары — и я могу пинаться во сне.

— Думаю, я это переживу. Пойду пока ужин принесу.

К моменту, когда Цю Юй вошла в комнату с подносом, где дымились овощи и небольшой чайник, Хуа Фэн уже сидел в нижних одеяниях с распущенными волосами. Он вычесывал их простым деревянным гребнем. Цю Юй осторожно поставила поднос и присела рядом, дожидаясь, пока слуги поменяют воду в бочке.

— Все кажется сном, — тихо выдохнул Хуа Фэн.

— И не говори, — устало отозвалась Цю Юй.

Глаза ее сильно слипались. Она быстренько проглотила ужин, не чувствуя вкуса, а затем наспех стянула одежду, залезая в бочку. Вода принесла облегчение. Цю Юй задумчиво вгляделась в силуэты теней, ползущих по стене.

— Ты не собираешься искать брата… чтобы убедиться? — спросила она тихо.

Хуа Фэн ответил не сразу: он возился с кроватью, расстилая ее, а затем с тихим звоном отставил поднос на столик.

— Убедиться в том, что он мертв? Разве кто-то выживал в том ущелье? Я не знаю, А-Юй. Сейчас я хочу просто… понять, что делать дальше.

Цю Юй быстро вытерлась, ежась от холода, а затем натянула нижние одеяния. Распущенные мокрые волосы неприятно липли к спине.

— Твой брат… заходил ко мне перед всем этим, — заметила она. — И подарил мне эту вещь.

Цю Юй передала Хуа Фэну шпильку с цветком мэйхуа.

— Хочешь забрать ее себе?

В глазах Хуа Фэна отразилась тоска и нежность.

— Эту шпильку всегда носила сестра — и никакие украшения не могли заменить ее. Я много раз пытался забрать ее у брата, но он мне не отдавал.

— Ты можешь ее взять.

— Нет, не могу, — ответил Хуа Фэн. — Ты спасла мою жизнь, ты потратила столько сил, чтобы ее сберечь… Как и моя сестра когда-то. Так что брат не зря отдал тебе ее: шпилька твоя по праву.

Цю Юй ощутила теплоту внутри. Хуа Фэн щелкнул пальцами — и ее волосы мгновенно высохли. Он протянул шпильку обратно, улыбаясь.

— Давай спать.

— Хорошо, только не гаси свечи, ладно?

Хуа Фэн растерялся.

— Если ты хочешь.

Они легли по разные стороны — как можно дальше друг от друга. Цю Юй сомкнула веки, чувствуя, что, несмотря на усталость, ей не уснуть.

И все же не заметила, как провалилась во мрак.

***

Сад отцветал. Цю Юй присела на скамейку возле старой мэйхуа. Она подняла голову вверх, разглядывая тонкие, но сильные ветви. Цветы, что пробивались под слоем снега — назло всему миру… Символ невыразимых чувств. Цю Юй ласково провела ладонью по шершавому стволу. На этих ветвях она мечтала повиснуть в петле. Здесь же впервые в жизни оказалась так смела, что призналась в своих чувствах.

Как давно это было…

Цю Юй прикрыла глаза, улыбаясь.

— Наслаждаешься? — раздался голос поблизости.

Она вздрогнула, когда ощутила, как кто-то присел рядом — и сомнений в том, кто это был, у нее больше не было. Хуэй Сюэ была без вуали — и ее потрясающе прекрасное лицо было наполнено жизнью. Даже глаза не казались такими мрачными и жуткими.

Цю Юй попыталась встать, но в следующее мгновение тяжелая ладонь знакомо опустилась на плечо, вызывая чувство горечи. Шу Сиянь покачала головой, застыв позади.

— Итак, — ухмыльнулась Хуэй Сюэ. — Думаешь, наворотила дел и сбежала, птичка?

— Дел? — нахмурилась Цю Юй.

— Да, милая, — Хуэй Сюэ развернулась к ней всем телом. — Спасение предателя — это тоже предательство.

— Хуа Фэн не был предателем, — раздраженно ответила Цю Юй.

Во сне страха не было. Она с изумлением прислушалась к себе — впервые ощущение непоколебимого спокойствия овладело ей. Шу Сиянь сильнее сжала ее плечо — и это чувство было таким реалистичным, что Цю Юй не сдержала дрожь. На мгновение она обманулась, будто жест этот был поддерживающим, а не удерживающим.

Хуэй Сюэ тяжело вздохнула.

— Иногда я совсем не понимаю, что ты нашла в ней, Шу Сиянь, — сказала она, пододвигаясь ближе. — Что же в тебе такого, птичка, что моя шимэй никак не наигралась за эти десять лет?

— Шицзе, — нахмурилась Шу Сиянь.

— Что вам нужно? — спросила Цю Юй. — Ради двух предателей проводить ритуал соединения душ — не слишком ли много чести?

Она подалась назад, избегая прикосновения Хуэй Сюэ, но не рассчитала, ударившись макушкой о грудь Шу Сиянь. Цю Юй застыла, вдруг ощущая себя так, будто зависла над бездной — и вот-вот хлипкий деревянный мост рухнет. На какой бы берег она ни пыталась запрыгнуть — отовсюду ее ждет лишь погибель. Хуэй Сюэ крепко схватила Цю Юй за подбородок, вынуждая взглянуть на себя.

— А ты не глупа, — вдруг сказала она. — Мало кто знает об этом ритуале, а уже тем более сразу осознает, что это он, а не странный сон. Но меня интересует вот что: как ты призвала тени?

Цю Юй попыталась вывернуться, но Шу Сиянь крепко держала ее за плечи, не позволяя сдвинуться. Даже во сне Цю Юй хорошо ощущала жар, исходящий от тел этих женщин. Она зажмурилась, мысленно проклиная свою порочную натуру. Знакомое тепло Шу Сиянь, сила ее рук — все это воскрешало неуместные воспоминания об их близости. А Хуэй Сюэ… Она была олицетворением истинной красоты, от которой невозможно было отвести глаз.

— Это просто свиток с техниками в библиотеке, — выпалила Цю Юй. — Там было описано, как научиться прислушиваться к теням и сосредотачиваться на них, чтобы они откликнулись на зов. Я тренировалась от скуки.

— От скуки, — повторила Хуэй Сюэ. — Как забавно: девица, что не был способна удержать меч и падала в обморок от избытка темной ци… смогла воззвать к теням.

Цю Юй задрожала, когда Хуэй Сюэ с улыбкой провела ладонью по ее щеке в ласкающем жесте — но сколько в нем было ласки, столько же таилось и угрозы.

— А наша маленькая А-Юй полна сюрпризов, — выдохнула Хуэй Сюэ. — Побегай, птичка, насладись свободой, пока я разбираюсь со своими делами. А затем подрежем твои крылышки — разве не должен такой талант служить на благо секты, что все эти годы оберегала тебя?

Цю Юй скривилась.

— Надеешься, что секта Вэйчжоу сдастся, испугавшись, что старейшина Хэйань вернулась?

— До старейшины Хэйань тебе далеко, — рука Хуэй Сюэ опустилась на шею Цю Юй, слабо стискивая. — В мире хватало людей, которые тоже могли пользоваться этой техникой. Но мало кто из них выживал после. Сколько раз ты уже использовала ее?

— Не знаю, — Цю Юй вцепилась в чужую руку в тщетных попытках освободиться.

— Значит, точно больше, чем тот раз, — кивнула самой себе Хуэй Сюэ. — Редкое исключение.

— Я не вернусь, — вдруг вырывалось у Цю Юй.

— Правда? — уточнила Хуэй Сюэ. — Даже если я пообещаю не убивать твоего дружка?

Цю Юй повернула голову к Шу Сиянь. Как и всегда, ее встретил безмятежный и бескрайний океан во взгляде. На мгновение Цю Юй представила, что сулит ей возвращение: веры Хуэй Сюэ не было — она точно убьет Хуа Фэна, а что будет с ней самой — кто знает.

Но самым тошнотворным было то, что Шу Сиянь было плевать.

Есть она или нет. Жива или мертва. Сглотнув, Цю Юй спросила:

— Почему все эти годы ты позволяла мне быть рядом с собой? Только потому что я спасла твою жизнь?

Шу Сиянь покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Ты напоминала мне кое-кого.

Цю Юй прикрыла глаза, сдерживая горькие слезы. Шу Сиянь не просто не замечала ее, она и не смогла бы увидеть: и рядом с ней застыли призраки прошлого. Смутное воспоминание о ком-то, кто был так дорог Шу Сиянь, что она была готова дойти до плотской близости… Цю Юй остро завидовала этому человеку.

Хуэй Сюэ рядом рассмеялась. Не выдержав, Цю Юй вывернулась из рук Шу Сиянь и бросилась прочь. Но знакомые тропинки сада вдруг сменились бесконечным лабиринтом, из которого не было выхода. Цю Юй попыталась успокоить боль и панику, вспоминая, как разорвать совместный сон. Обычно к утру связь рассеивалась сама, однако у нее не было сил терпеть. В следующее мгновение Цю Юй ощутила чье-то присутствие за спиной, и чья-то рука с силой толкнула ее между лопаток, вынуждая споткнуться и упасть на траву. Цю Юй вскрикнула, быстренько перевернулась, но уползти не успела — тяжелое тело придавило ее к земле, вынуждая застыть. Хуэй Сюэ перевернула Цю Юй на спину. Рядом верной тенью застыла Шу Сиянь.

— Что ж, — произнесла Хуэй Сюэ. — Теперь… когда ты сама сказала это, Сиянь, я могу понять, почему ты ее трахала.

Глаза Цю Юй распахнулись. Это слово так резануло по ушам, что она вздрогнула — никогда бы ей в голову не пришло так грубо описать и связь. Но по своей сути именно это и происходило. Цю Юй стало тошно. Злость обожгла грудь. Она вдруг ощутила себя по-настоящему преданной.

У нее никого не было кроме Шу Сиянь, когда храм остался позади вместе с дотлевающими костьми ее семьи. Цю Юй была сиротой, нежно привязанной к своей наставнице, горячо любимой жрицами, привыкшей жить вдали от бренного мира. Она сама притащила темную заклинательницу.

— Я обрекла свою семью на смерть, — прошептала Цю Юй, глядя в лицо Шу Сиянь. Она больше не пыталась подняться. — Спасая тебя. Но ты не нашла искренних слов для меня. Ты даже не пыталась — и пользовалась мной, гоняясь за призраками прошлого. Вероятно, я и правда все это заслужила.

Больше Цю Юй ничего не сказала, отворачиваясь. Внутри мгновенно стало пусто — и ничего не дернулось, даже когда Шу Сиянь присела рядом и мягко сжала ее ладонь. Этот утешительный жест вызвал лишь раздражение. Цю Юй промолчала даже когда Хуэй Сюэ нависла над ней, прищурившись.

— Какая драма, — сказала она. — Но что ты ожидала от темной заклинательницы?

Цю Юй дернулась, когда ладонь Хуэй Сюэ легла ей на грудь. Она взбешенно взвыла:

— Оставьте меня в покое! Хватит!

Хуэй Сюэ зажала ей рот ладонью.

— Слабые люди всегда винят других в своих несчастьях, — сказала Хуэй Сюэ. — Так мне сказала однажды моя наставница. Столько лет прошло, однако я все еще поражаюсь ее мудрости. Скажи, А-Юй, тебе понравилось трахаться с моей шимэй? Она хороша в этом?

— Хуэй Сюэ, — заговорила Шу Сиянь — и в голосе ее ясно была различимо осуждение.

Хуэй Сюэ обворожительно улыбнулась.

— Брось, — прошептала она с горящими глазами. — Разве могут между нами быть секреты? Помнишь, как мы веселились в юные годы?

Шу Сиянь нахмурилась.

— Время истекает, — только и сказала она.

— И правда, — со вздохом признала Хуэй Сюэ, а затем резко дернула Цю Юй за ворот ханьфу, сильнее оголяя шею.

Цю Юй задрожала, когда ощутила горячее дыхание на чувствительной коже. Хуэй Сюэ прошлась по ней языком.

— Еще встретимся, птичка, — довольно сверкнув глазами, сказала она.

Цю Юй бросила взгляд на Шу Сиянь. Она вздрогнула: на мгновение ей показалось, будто безмятежный океан сменился жадным голодным блеском.

***

Цю Юй подхватилась, ощупывая шею, хватая ртом воздух. За окном еще было темно, но время явно близилось к рассвету. Хуа Фэн уже не спал.

— Кошмары? — сочувствующе спросил он.

Цю Юй кивнула. Между ними существовало негласное правило: не лезть в душу друг другу. Они никогда не обсуждали ни сны, ни настоящие чувства, что оседали в сердце. Возможно, Цю Юй и следовало рассказать часть сна Хуа Фэну. Но при воспоминаниях о том, как она покорно распласталась по земле, позволяя жуткой демонице вылизывать собственную шею, пока на них смотрела Шу Сиянь… Нет, это было бесстыдно даже для нее. Больше всего Цю Юй злила собственная глупость и наивность — в знак большой любви она как-то вручила Шу Сиянь медальон со своими волосами. Она удивилась, когда Шу Сиянь категорически отказалась дать немного своих волос в ответ. И лишь позже Цю Юй узнала, почему: волосы могли использоваться для различных ритуалов, одним из которых была связь душ, позволяющая разделить совместный сон.

Цю Юй было не по себе. Ей захотелось поскорее убраться из этого города.

— Я думал всю ночь, — вдруг произнес Хуа Фэн. — Я хочу найти монаха, который нас вырастил — и узнать, правдивы ли слова Хуэй Сюэ. Я ничего не помню о своей семье — и если я действительно принадлежу клану Хуа…

— Что тогда? — поинтересовалась Цю Юй. — Это ведь ничего не изменит.

Хуа Фэн отвернулся.

— Ни брат, ни сестра никогда не говорили со мной о семье, избегая любых вопросов. Я вырос с мыслью, что нас вышвырнули, как ненужных щенков, которых было жалко утопить в реке. Я ненавидел их — тех, кто дал мне жизнь, но не потрудился дать любовь и заботу.

Цю Юй тихо произнесла:

— Может быть, нам лучше разделиться?

Она ожидала яростных протестов, но Хуа Фэн молчал.

— Ты разве справишься сама? — с сомнением спросил он.

— Я взрослая женщина, — устало произнесла Цю Юй.

Взрослая женщина, которая совсем не знает, что делать со своей жизнью, и куда ей теперь податься. Тем не менее, Цю Юй понимала: Хуэй Сюэ рано или поздно доберется для них. Но если отправить Хуа Фэна подальше — вдруг это спасет ему жизнь? Что касается ее самой…

Цю Юй понимала, что, скорее всего, никто не убьет ее. По крайней мере, пока тени отзываются.

Хуа Фэн положил мешочек с деньгами на стол.

— Как я найду тебя после? — спросил он серьезно.

Цю Юй стало горько от мысли, что их встреча вряд ли случится, но лучше увести его подальше. Подумав, она произнесла:

— Вэйхоу — город на территории секты Вэйчжоу. Я отправлюсь туда — и буду ждать тебя.

Хуа Фэн кивнул, а затем вытащил из мешочка кинжал.

— Не забывай, что ты все еще темная заклинательница — и умеешь постоять за себя, — сказал он.

Цю Юй фыркнула. Затем быстрым движением вытащила из волос шпильку, поднялась и воткнула ее в пучок на голове Хуа Фэна.

— Тебе эта вещь нужнее, — сказала она.

Хуа Фэн попытался воспротивиться, но Цю Юй перехватила его руку.

— Не глупи, — сказала она. — Эта вещь может быть связана с твоей семьей — и поможет в поисках. Вернешь потом, если пожелаешь.

Хуа Фэн мягко сжал ее запястье.

— Спасибо, — тихо сказал он.

Люди и прежде говорили Цю Юй «спасибо», но оно было лишь формальностью. Однако это слово отличалось от прежних — оно было переполнено настоящей благодарностью.

— Пожалуйста, — улыбнулась она. — До встречи?

Наставница рассказывала: мертвые души встречаются на мосту Забвения, прощаясь напоследок, прежде чем забыть друг о друге и перейти на круг очередных перерождений. Цю Юй думала о том, позволит ли Подземный Владыка ей попрощаться и с наставницей, и с сестрами… Но хватит ли ей смелости взглянуть им в глаза? И ждут ли они ее на том мосту, или же бросили эту затею, это хрупкое обещание — и уже ринулись в реку Забвения?

Хуа Фэн поцеловал Цю Юй в лоб.

— До встречи, — твердо сказал он.