Месяц назад у нас в школе был медосмотр, и у меня нашли искривление позвоночника — сколиоз. Вот уж ерунда какая-то! Я долго изучала себя перед зеркалом, и спереди и сзади (в трельяже можно исхитриться увидеть себя сзади) — ну ничего я не искривленная!

Но родители отнеслись к этому всерьез, потащили меня к разным специалистам… В итоге решили непременно отдать меня на танцы. Причем не на акробатические или брейк, а непременно на классические. Скука, наверное, смертная! Ну ладно, надо так надо…

И вот сегодня после работы папа повел меня записываться в танцевальную студию. Пока я собиралась, мама, кажется, раз десять повторила:

— Не могу поверить — неужели мы увидим нашу Славку в бальном платье и туфельках! Не может быть, что-нибудь обязательно сорвется!

Студия оказалась довольно далеко, четыре остановки на автобусе. Мы с папой поднялись на второй этаж дома культуры, и к нам вышла невысокая худощавая женщина в спортивном костюме и туфлях на каблуке — дикое сочетание, на мой взгляд. Имя у нее было тоже потрясающее — Изольда Витальевна!

— Вот нельзя ли к вам записать Славу? — спросил папа. — Я понимаю, что уже ноябрь, запись давно закончилась, но так уж получилось…

Изольда Витальевна махнула рукой:

— Запись — это формальность! Давайте сначала проверим, на что способен ваш ребенок.

Она отстукала замысловатый ритм и велела мне повторить, потом проверила мою растяжку — ну, уж с этим у меня проблем никогда не было! Потом она предложила мне повторить за ней то, что она назвала «основной шаг» и, кажется, осталась мной довольна.

— Ну что же, у Славы, несомненно, неплохие данные. Конечно, я возьму вашего мальчика, мальчикам мы всегда рады!

— Я девочка, — угрюмо буркнула я.

— Что?! — она словно поперхнулась на полуслове. — Как девочка?

— Вот так, — папа развел руками, — Слава действительно девочка. Владислава Приходько.

Изольда сразу запечалилась.

— К сожалению, набор девочек у нас ограничен. Что же вы так поздно пришли? Девочки обычно раньше начинают, лет с семи. Я даже и не знаю, что тут можно придумать… Может, вам в студию народного танца обратиться? Если девочка хочет танцевать…

— Я не хочу танцевать, — проворчала я еще угрюмее. Папа пояснил:

— Славе танцы ортопед рекомендовал, для осанки. У нее сколиоз.

Изольда задумалась, а потом вдруг расцвела:

— Послушайте, так ведь если вам только для здоровья, то какая вам разница? Пусть Слава будет мальчиком! А то у нас мальчиков все время не хватает!

Теперь уже папа поперхнулся. А я обрадовалась. И на каблуках ходить не придется, и вообще… Наконец мне никто не будет твердить, что я девочка и должна вести себя соответственно.

— Я думаю, Славу можно сразу в среднюю группу взять, — рассуждала Изольда. — У меня там девочка есть, Женя Зотова… хорошая девочка, способная, а вот с партнерами ей не везет. Я думаю, Славу можно с Женей в пару поставить, она сильная танцорша, с ней и он быстро подтянется. И коллектив у нас там хороший, дружный, и вашему Славе как раз по возрасту, а то с младшими ему скучно будет…

— Постойте, — встрепенулся папа, — мы согласны, чтобы Слава танцевала за мальчика, ей все равно, но зачем же из нее совсем мальчика делать? Может, ей еще и в раздевалку к мальчикам ходить?

— В раздевалку? — переспросила Изольда. — Да, с раздевалкой надо продумать… Понимаете, у нас шерочка с машерочкой танцуют только самые слабые девочки, с которыми никто не хочет встать в пару. А Женя — девочка сильная, я ее на конкурс готовлю… зачем же ее обижать? Тебе ведь все равно, правда, Слава?

Мы с папой переглянулись.

— Бедная мама, — сказала я, — зря она надеялась.

— Сама виновата, сглазила, — ответил папа.

Мама, впрочем, отнеслась к новости довольно спокойно. Типа чего еще от меня ожидать.

Группа оказалась большая, человек тридцать. В основном мои ровесники, но были и постарше, и помоложе. Зал, где мы тренировались, был в общем такой же, как на айкидо, и тоже с зеркалом во всю стену, только меня удивило, что деревянный пол совершенно не скользит под ногами. Потом я узнала, что его для этого специально посыпают тертой свечкой. Серьезно! Стеариновую свечку трут на терке, как морковку, и посыпают пол после разминки. Для этого есть специальный дежурный. Нет, ну на айкидо тоже есть дежурный по залу — проветрить, маты после тренировки сложить аккуратно, убедиться, что в кулере вода есть… А здесь маты убирать не надо, зато надо свечку тереть. Смешно!

Первая тренировка меня удивила. Я, честно говоря, была настроена, что танцульки — это что-то несерьезное… даже удивлялась, зачем они свои занятия называют тренировками.

Я ошибалась. Если я не сдохла посреди разминки, то только потому, что пять лет айкидо занималась. Бег, подскоки, растяжка… в общем, все как у людей, футболка на спине мокрая.

После разминки все побежали в раздевалку. К моей радости, большинство мальчиков не переодевались, только обувь сменили. Вот чего я до сих пор никогда не носила, так это мужских туфель! Но что поделать! Когда накануне я спросила у Изольды, нельзя ли танцевать в кроссовках, ее чуть не парализовало от возмущения. А вот девочки все переоделись, сменив спортивные брюки на длинные юбки. И, естественно, туфли на каблуке.

Сначала мы отрабатывали движения в одиночку, в смысле без пары, выстроившись в шеренгу перед большим, во всю стену, зеркалом. Потом Изольда подвела меня к одной из девочек.

— Зотова, это Слава Приходько, он теперь будет твой партнер! Слава, вот это и есть наша Женя, надеюсь, вы с ней подружитесь!

Девочка нахмурилась:

— Но, Изольда Витальевна, он же не умеет! Видно же, он ничего не умеет!

— Ничего, он мальчик способный, быстро научится! Ты сама и поможешь ему научиться.

Изольда сказала это вроде бы с улыбкой, но так, что сразу стало ясно — спорить бесполезно.

Мы с Зотовой посмотрели друг на друга с одинаковой враждебностью.

— Ты же ничего не умеешь! — повторила она.

— Я тоже не просил, чтобы меня к тебе в пару ставили! — ответила я, причем чуть не ляпнула «просила» вместо «просил» и от этого еще сильнее разозлилась.

— Ты хоть основной шаг знаешь? — спросила она спокойнее.

— Основной шаг вальса? — уточнила на всякий случай я. — Знаю… немножко.

Я почти не соврала, я же прошла его с Изольдой.

— Ну давай хоть его попробуем, — предложила Зотова, вздохнув и поправив прядь волос. Волосы у нее почти такого же цвета, как у меня — темно-каштановые, только я свои стригу коротко, а у нее они собраны в «конский хвост» до середины лопаток.

Поначалу, конечно, у нас ничего не получалось. Я наступила на ногу Зотовой, чуть не упала, запутавшись в собственных ногах, чуть не уронила Зотову на пол, не в ту сторону потянув ее… А потом как-то вдруг мы приспособились друг к другу, и все стало получаться. Мы прошли несколько кругов вальса — сначала совсем медленно, потом все увереннее и увереннее. И я вдруг поняла, что мне это нравится! Сначала я смотрела только под ноги и немного на Зотову, чтобы опять не сбиться, а потом стала смотреть по сторонам, и в зеркальной стене я увидела наши отражения. И наверное, потому, что зеркало было старым и неровным, слегка искажающим, мне вдруг показалось, что наш танец сказочно красив. И еще мне показалось — наверное, потому, что мы с Зотовой одного роста и с одним цветом волос — что это я в длинной юбке и на каблуках, и меня ведет в танце сказочный принц…

И я поняла, что если понадобится — я ради танцев айкидо брошу!