С началом весны закончились наши совместные прогулки. Впятером весело в лесу или на катке, весело кубарем скатываться с горки и пить горячий чай из термоса, а гулять по улицам лучше вдвоем. И мы с Максом были вместе каждую свободную минуту. По правде говоря, не так уж много было их, этих минут! Школа, карате, шахматы, гитара, ну и сами танцы… Встречались мы только по выходным, не считая тренировок. Но зато мы каждый день по вечерам переписывались по скайпу, рассказывали друг другу, как прошел день, делились мыслями… Как-то я поймала себя на том, что когда читаю интересную книгу, или на уроке происходит что-нибудь забавное, или вижу что-то красивое — я сразу мысленно прикидываю, как буду рассказывать про это Максу. Мы все лучше понимали друг друга, все ближе становились…

И мне все больше нравилось танцевать с ним, я даже уже жалела, что пришла на танцы мальчиком. С другой стороны, он все равно не танцевал бы со мной в паре, у него же есть Ксюша! И дружить бы со мной он не стал, он не дружит с девочками…

В мае состоялся конкурс. Мы с Женевьевой в Д-классе были самыми младшими и единственными, кто шел по Д-классу в первый раз. Впрочем, Изольда нас к этому заранее готовила, все накручивала, что мы в первый раз выступаем по Д-классу, что большинство соперников будут старше и опытнее нас и чтобы мы не особенно рассчитывали на призовое место. Не знаю, правда она так думала или не хотела, чтобы мы потом расстроились, а может, это у нее такой способ стимулировать, типа подзадорить… Во всяком случае, мы с Женевьевой заняли третье место. Женевьева выглядела невозмутимой, как всегда, но я-то видела, как она радуется.

Теперь нам пришлось ждать дольше — мы пропускали не только Н-класс, но и Е. Я порадовалась, что мы с Максом не в одном классе и нам не приходится соперничать друг с другом. Впрочем, думаю, когда дошло бы до дела, я бы обо всем забыла. На айкидо нам случалось драться с друзьями, и ничему это не мешало.

Макс с Ксюшей заняли четвертое место. Я пошутила, что, мол, они по нашим следам идут. Но на самом деле это было не совсем так — для Женевьевы это был не первый конкурс, и нам с ней хватило очков перейти в Д-класс, а Макс и на следующий год должен был выступать по Е-классу.

Я выполнила свое давнее обещание и привела Скворца на конкурс, по дороге сто раз напомнив, что я мальчик. Скворец был в восторге. После конкурса мы вчетвером пошли гулять в парк, отмечать итоги, и он увязался с нами. Никто не возражал — какая разница, вчетвером или впятером? Только Макс пошутил:

— Теперь, значит, ты у нас будешь сыном полка!

Почему-то это показалось нам ужасно смешным, мы долго смеялись и не могли остановиться — наверное, это было нервное, после переживаний на конкурсе. А сам Скворец ничего не понял, разумеется, но не обиделся.

Мы гуляли в парке дотемна, перекатались на всех каруселях и перепробовали все мороженое, пока все не позакрывалось. Генка меня удивил. В школе он был тихим и незаметным, слова лишнего не вытянешь, а тут вдруг оказался веселым, остроумным и бойким. В какой-то момент Макс оттащил меня в сторону и шепнул:

— Гляди, как твой дружок перед Ксюшей выделывается!

Я сначала не поверила, потом пригляделась и поняла, что Макс был прав. Ну и хорошо, а то я волновалась, что это он передо мной выделывается — а зачем мне это? Генка хороший парень, но и только.

Как-то незаметно пролетело лето. Я раньше удивлялась, встречая эту фразу в романах — как это несколько месяцев могут пролететь незаметно? Да у меня ни один день не проходит незаметно, столько событий! А оказалось, что так и бывает — каждый день куча событий, а все лето прошло незаметно.

Наступил сентябрь. Васька пошел в первый класс. Собирали мы его всем полком, то есть компанией. Ну, школьную форму и рюкзак, естественно, ему купила мама, а вот всякую мелочевку — альбом, карандаши, пенал, мешок для сменки и все прочее — мы втроем поделили между собой.

Женевьева, разумеется, завела было свое обычное:

— Я могла бы и сама…

Тут уж я просто обиделась. И ответила резко:

— Да, ты могла бы сама. А вот мы не можем. Мы не можем собрать младшего брата в первый класс, не можем за руку довести его до школы, не можем гордиться, что он в классе самый красивый и нарядный! Ни у кого из нас младшего брата нет. Так дай нам хоть точилки и пеналы для него повыбирать, это же такой кайф! Ты просто эгоистка, вот!

— Правильно! — поддержала меня Ксюша, и Макс согласился:

— Молодец Славка, все правильно сказал. Эгоистка и есть!

Женевьева долго молчала, глядя на нас с изумлением. Потом сказала как-то неуверенно:

— Я не думала… мне такое и в голову не приходило… что вам все это нравится. Ну если так… ладно, мне не жалко!

И провожали мы Ваську в школу, первый раз в первый класс, тоже все вместе, благо что у первачков линейка была отдельно от всех остальных классов, в другое время. Женевьева и мама вели его за руки, а мы втроем шли позади, и Васька все время на нас оглядывался. Уже перед самой школой Васька вдруг высвободился от Жени и мамы, подскочил к нам и шепотом спросил у нас с Максом:

— А можно, я скажу, что вы мои старшие братья? Мало ли… ну, если меня кто обидит…

Мы переглянулись.

— Можно, конечно! — твердо сказал Макс. — С самого начала можно, и не дожидайся, пока кто обидит.

— А если кто обидит, так не забудь добавить, что я борьбой занимаюсь, у меня пятый кю по айкидо! — очень серьезно добавила я.

Васька гордо улыбнулся.

Айкидо я, кстати, в этом году решила бросить. Все-таки седьмой класс — не пятый, нагрузки в школе большие, а скатываться на «тройки» не хочется. Для здоровья, как гимнастика — мне танцев хватит, для самолюбия есть зеленый пояс, мало кто из девочек этим может похвастаться, ну, а для самозащиты, если что… наш тренер нам не раз говорил, что самый надежный прием самозащиты — это быстрый бег.

Между тем маскировать свою фигуру мне было все труднее. Я теперь носила футболки, как балахоны и рубашки на пару размеров больше своего, а ведь раньше я любила одеваться в обтяжку! Мама купила мне плотненький спортивный лифчик и вшила в рубашки и футболки подплечники. Папа посмеивался, что у меня теперь косая сажень в плечах, а мама вздыхала и советовала не валять дурака, а стать наконец нормальной девочкой. А я, может, и сама бы хотела, но как же Макс?

Рубашки я заправляла в брюки, получался такой, что называется, Т-образный силуэт — широкие плечи и тонкая талия. Женевьева говорила, что мне это очень к лицу, и удивлялась, почему я раньше так не ходила.

Наша дружная компания как-то понемногу стала распадаться. Ксюшу теперь по вечерам провожал до дома Скворец — он специально приходил к концу тренировки. Сначала он смирно ждал снаружи, у дверей зала, а потом стал потихоньку заглядывать и смотреть, как она танцует. Изольда его прогоняла, но оказалось, что он, когда хочет, может быть очень настойчивым и упорным. И скоро все привыкли к тому, что он стоит в дверях, смотрит и ждет. Над Ксюшей чуть-чуть посмеивались, но мне кажется, что на самом деле многие ей завидовали. Так что Ксюша перестала с нами гулять, ей не до нас стало.

Почему-то стала откалываться от нас и Женевьева. Нет, мы еще по-прежнему вчетвером — без Ксюши, зато с Васькой — ходили в лес или в парк на роликах. Но мне все чаще казалось, что Женевьева приходит только ради Васьки, что ей с нами как-то неинтересно, что ли. А Васька радовался нашим встречам, здоровался с нами за руку, как мужчина… Но и у него появились новые друзья, новые дела и интересы. Нет, мы с Женей не ссорились, мы нормально общались на тренировке, и я не раз провожала ее до дома… Вот только гуляли мы все чаще только вдвоем с Максом.

И почему-то мне это все больше нравилось.