Эма проснулся от бьющего в глаза луча утреннего солнца. Утром оно всегда более едкое, как специально из постели выковыривает, когда хочется понежиться подольше. Эма руку к глазам приложил. Уже неделю тут отдыхает, а дома кавардак. На потоке наверняка вопросы посыпались: что с этим студентом и собирается ли он учиться дальше. Речь может даже об отчислении зайти. Эма беспокоился, но пока свечение не пройдёт до конца, он не сможет не то что вернуться в привычную жизнь, но и на люди показаться. Он позвонил домашним сразу же, как сумел добраться до телефона, почти батарею посадил и попросил Каштанчика принести адаптер. Долго изъяснялся с отцом, выслушивал упрёки матери, перемешанные со всхлипами. Они его уже похоронили. Как Эма и полагал, Каштанчик так и оставил байк на дороге. А там кровь. Любая экспертиза распознает, чья она. И сразу в дом к родичам Эмы пришли. А они в истерику. Эма тогда поинтересовался у «крёстного», не случится ли чего, если его кровь проверят. Каштанчик только головой тряхнул, ответил, что пока кровь у него человеческая. Была, то есть. Теперь, если кто и найдёт пятнышко, не сможет характеризовать его как кровь. Состав, наверно, невообразимый. Какое-нибудь химвещество, малоизученное наукой, если вообще изученное. Авалор оговорился, что лучше не давать лишнего повода и убирать за собой. То есть, Эма, получается, кровь за собой смывать должен. Он не спросил, что именно надо делать, потому что думал о сотне других вещей.
Он опрокинул голову вбок и увидел плотно сомкнутые веки Каштанчика. Чем больше он его рассматривал, тем симпатичнее считал. Каштанчик был особенным. Быть может, дело в его близости. Или Эма просто поддался. Но с тех пор, как очнулся в последний раз в этой постели после аварии, он мог контролировать свои эмоции. Он просто хотел с ним. И продолжал получать удовольствие. И думал, а что если попытаться уложить Каштанчика на лопатки и отделать его в ответ так, что он в бессильи валятся будет и закатывать глаза от удовольствия. Чувствовал, что не прокатит. Надо хотя бы освоиться и силёнок поднабраться.
Эма не отказался от встречи с Вэнсам. Тем более любопытно стало, как они друг друга распознают. Подумаешь, Каштанчик с ним не ладит. Да Эме-то какое дело. Он с ним не собачился. И даже до взаимных упрёков не дошло. Нормальный чел… в смысле, дем. Очень даже адекватный и приветливый. Но Каштанчику об этом знать не обязательно.
Прежде чем Эма понял, что делает, ощутил прикосновение мягких волос к руке. В шевелюру ладонь сунул и поглаживал. Каштанчик только слегка шевельнулся и улыбнулся во сне своей коварнющей улыбкой. У него всё с подвохом. Не стоило верить ни его словам, ни действиям.
Эма по рогу пальцем провёл, поводил по гладкой поверхности. Чуть изогнутый, с матовыми отблесками солнца. Острый кончик – таким легко тело насквозь пропороть. Эма на себе испытал. Основание рога гармонично сливалось с волосами. Эма их раздвинул и посмотрел. Ничего сверхъестественного, как у коровки. У них тоже рога выглядели естественно. Эма не остановился, дальше пошёл, тронул то место, где должен был торчать второй рог. Едва ощутимый бугорок, заросший кожей и покрытый волосами. Его охерненно мягкими кашатновыми с рыжим отливом волосами. Поэтому и Каштанчик. И Эма не собирался избавляться от этой кликухи, тем более, «крёстного» это ничуть не беспокоило.
Эма поглаживал двумя пальцами место сбитого рога кругами, пока Каштанчик резко не схватил его за запястье, не пошевелился сам и глаз не открыл:
- Долго будешь вшей у меня искать? Щекотно же, - полусонно произнёс он.
- Слушай, Каштанчик, а как так получилось, что рог у тебя только один остался?
- Вэнс разве не говорил? Отшибли.
- За что? И кто? Что-то не могу представить того героя, который осмелился бы тебя хоть пальчиком тронуть.
- Ты же меня трогаешь.
- Я не в этом смысле.
Авалор не ответил, поелозил по подушке и собрался снова отключиться. Эма его в плечо потолкал:
- Вэнс сказал, что ты человеком был, как я.
- Не как ты.
- И это я тоже слышал. Особенный, да?
- Нет. У Вэнса язык длинный. Хорошо, что напомнил. Как поймаю – укорочу на треть.
- Ава! – в нетерпении поторопил Эма.
- Да обычным психом я был. Чего тут особенного? Убийца без тормозов. Джека Потрошителя знаешь? – Авалор зашевелился.
- Что? Ты был Джеком?
- Нет. Вот вечно никогда не дослушаешь, - он завозился активнее и наконец открыл один глаз, посмотрел так, что Эма от одного его выражения лица чуть не возбудился. Стоило задержаться с этим «Потрошителем» подольше и получить своё удовольствие. В конечном итоге, не только ему вытворять, что он захочет, и не только ему решать, когда бросить.
Эма на сравнение свою голову тоже ощупал и не нашёл ни следа от рогов:
- Мне тоже надо кого-нибудь убить? Чтобы они выросли.
- Если хочешь, - кивнул Авалор. – Мне, если честно, всё равно. Иди сюда, - он метнул руку и схватил Эму одной атакой, повалил, к себе прижал и чуть не задушил. – Давно – это ещё до того, как маньяки стали знаменитыми. Просто псих и убийца, - повторил Каштанчик. – Ничего больше. Тогда половина людей убийством не гнушалась.
- А кто тебя компаньоном сделал? – задал очередной вопрос Эма.
- Был один такой. Считал, что может подчинить мою жажду.
- Но ты ведь никого просто так не мочишь. Или мочишь?
- Надоело. Считай, что вырос. Но я могу, - заверил Авалор.
- Не сомневаюсь. Это твой босс тебе рог… ну… это…
- Ага, щас. Я сам его… это, - с улыбкой пояснил Каштанчик. – Ап – и нет одной скотины. Без него дышать стало легче. А там мстители, наёмники его. Успокоились, когда их армию проредили. А потом они рассыпались и исчезли.
- Ты проредил?
- И я тоже.
- А кто ещё?
- Тебе отчёт написать? Проредили – и всё. Достал.
- И значит, эти мстители тебе рог оторвали… Хотело бы я посмотреть на это зрелище.
- А ты садист, Эммануэль. Так приятно, что такой комок несогласия как ты покорно лежит в моих объятиях и наслаждается.
- Нет, правда, отпилили?
- Да кто ж в здравом уме позволит рог отпилить? В схватке, конечно же. И не такой, какой ты мог свидетелем стать. Вэнс – это так, разминка. Я просто злюсь на него, но ненависти не испытываю.
- То есть, ты его убивать не будешь?
- Ну… могу и убить, если вынудит.
- Безжалостный, - Эма снова завозился. На этот раз удалось чуточку отодвинуться. – Не понимаю. Если своих же мочить, то как вы вообще в мире сосуществуете?
- А вы, люди, как уживаетесь? Так и мы. У нас тоже есть друзья-приятели и податливые мальчики и девочки, согласные поразвлечься одну ночку.
- Можешь не втирать мне больше про необходимость секса. Я знаю, что ты наврал.
- Жаль. Хотел тебя ещё помучить.
- И кто тут садист?
- Ещё одно разоблачение – и вина Вэнса усугубится, - предупредил Каштанчик. – Вообще не понимаю, чего он за тобой так гоняется.
- Не за мной, а за тобой, - пояснил Эма.
- За «дуновением». Я в курсе. Но знает ведь, что добыча не из лёгких. Мог бы и ко мне подойти с предложением.
- И ты бы не отказал?
- А ты хочешь, чтобы я теперь пояс верности надел?
- Вот урод! – выпалил Эма и вскочил. Одеяло до бёдер съехало. – Кто тут вообще о сексе говорит! Я имел в виду просто вот это, - и дунул перед собой. – А тебе бы только о пошлости всякой думать!
- То, что ты показал, ещё заработать надо. Я Вэнсу ничем не обязан. И знаешь, как меня зовут в узких кругах?
- Психопат, - немедленно предположил Эма.
- Не-а, - Авалор, не отрывая головы от подушки, повертел головой. – Жадина. А с тобой я по расположенности делюсь. Причём по собственному желанию.
- Ага, по расположенности. Каждый раз меня имеешь – и это бескорыстно, да?
- А ты не сопротивляешься. Сам же полез вчера вечером.
- Я тоже хочу получать удовольствие тогда, когда хочется мне, - подчеркнул Эма. – А не тогда, когда тебе вздумается. Ты меня вообще спрашивал, когда в постель затаскивал? Пользовался – и всё. Теперь я хочу попользоваться.
- А-а-а-а, тогда понятно. Так пользуйся. Моё тело в твоём распоряжении, - Авалор на спину откинулся и руки в стороны развёл.
Эма медлил. Он это серьёзно? Вот так позволит себя оттрахать? И тут же отказался от идеи лёгкого выбора. Не могло такого быть. Конечно же, этот деспот в последний момент всё переиграет. А Эма не будет сопротивляться. Тем более, то, что они творили в последние два дня – вообще ни в какое сравнение не идёт с тем, что было даже с женщинами. Эма не был девственником до встречи со своим «крёстным» и не останется холостяком после. Нечего из-за одного партнёра ставить на себе крест. Тем более, никакой любви между ними и в помине не было. Да в этого ирода влюбиться – всё тогда, жизни конец. Эма был адекватен и отдавал себе отчёт, что однажды мог и повестись на его шарм.
- Что-то не хочется, - отвернулся от его обнажённого тела Эма. – Пойду поем. Надеюсь, ты ещё держишь в своём холодильнике какую-нибудь жрачку? А то я сам его отключу и вынесу на помойку, чтоб место не занимал.
- Выноси. Я новый куплю.
Эма так и зашлёпал голыми ногами, совершенно без одежды, покрытый вчерашним потом и со стягивающей живот корочкой. Потом умоется. Сначала – уйти от него подальше и хоть что-нибудь кинуть в желудок. Есть хотелось зверски. Эма ещё раз задумался: какого чёрта у него вообще проявляется человеческая физиология? А затем сослался на сознание. Оно по привычке давало команды , а Эма им послушно следовал.
Эма свои карманы вывернул. Ничего не нашёл, кроме какой-то мелочи, которой даже на метро не хватит. Он перебинтовал руку в несколько слоёв – единственное место, где ещё свет из царапины на видном месте валил. Остальное под одеждой. И то немного. Считай, поправился уже. Он беспокоился. Наверно, не должен был с учётом своей метаморфозы, а он волновался. Последней ночью спал плохо, потом вообще выбрался из-под одеяла, душ принял и сидел за столом, чай глотал. Чем ближе время возвращения домой, тем страшнее становилось. Это даже не настоящий страх. Больше детский, но Эма привык уважать свою семью и никогда прежде не отлучался так надолго.
Каштанчик с самого утра умотал. Сперва походил за Эмой по пятам, понаблюдал, а потом, видимо, решил, что ему неинтересно. Ему легко: он найдёт себе компанию. А теперь Эма понимал, что «крёстный» специально свинтил, зная, что именно сегодня постоялец сваливает. Узнал даже раньше, чем Эма.
Эма телефон в руках вертел. Надо звонить, но кому и что сказать? Он набрал Блэйса.
- Эма! – тут же заорал Блэйс в трубку. Тоже небось перепугался, когда весть об аварии дошла. А они видели, в какой спешке Эма отъезжал с каким-то мужиком в погоню за другим мужиком. И оба с картинной внешностью. Вроде обычные, но – хоть убейся – выделяются. Это их аура демоническая наружу лезла. Эма, не зная никого из рогатой братии лично, сам бы тут же окрестил их вампирами, встреть на узенькой дорожке ночью.
- Блэйс, можешь не орать? – скривился Эма, отпирая дверной замок. Если не сможет закрыть, плевать. Обокрадут разик, больше Каштанчик так беспечно не поступит. Или наоборот, интерес проснётся, а потом охота на воров. С этого станется. Маньячина – сам признался.
- Так, ладно, - Блэйс явно нервничал, расхаживал либо по улице, либо дома из угла в угол. – Ты живой? Вилл твоим предкам звонил, они сказали, что кровь по всему асфальту…
- Был бы мёртвый, не разговаривал бы. Если ты, конечно, в демонов не веришь.
- Иди ты! Мы тут от тревоги умирали, а ты шуточки свои…
Блэйс явно был зол. Но тревоги в нём до сих пор было больше. Только заслышав голос Эмы, смог, наверно, расслабиться.
- Ты где? Помощь нужна? – тут же предложил Блэйс.
Эма за калитку вышел, дождался щелчка и только тогда округу оглядел. В конце проезда появился автомобиль. Обычно, с точки зрения простого человека, тачки этого класса выглядят шикарно. Но Эму, кажется, вообще ничего не могло удивить. Тем не менее, что-то притягивало его взгляд в этом авто. Эма всмотрелся, думал, Каштанчик пожаловал, а «дуновение» не реагировало. Тогда он отвернулся и зашагал по улице в сторону автобусной остановки.
- Слушай, у меня денег нет. Можешь за такси расплатиться? Я верну потом.
- Не вопрос, - тут же согласился Блэйс. – Ты, главное, себя привези, а я ребят соберу…
- Погоди ты с ребятами, - отмахнулся Эма. Снова это странное чувство, словно машина по его душу. Он притормозил, оглянулся. Авто уже к домам подъезжало, а потом остановилось, не достигнув обители Каштанчика. Из открывшейся дверцы ещё один типаж вылез. Ну крутецкий бизнесмен! Одет с иголочки, волосы прилизаны – как есть с совещания инвесторов.
Эма снова отвернулся, но как будто чувствовал его взгляд. Интересно, этот бизнесмен всегда так выглядит? Больно не шла ему причёска. Ему бы как у Каштанчика или Вэнса. Тьфу, привык везде чертей видеть. Однако, он снова обернулся и снова поймал его в прицел внимания. Бизнесмен никуда не спешил, так и стоял возле тачки, потом в Эму взгляд вперил. Эма тут же глаза отвёл. Не хватало ещё на людей таращиться. Он больше не таращился, но шёл с чувством, что таращатся в него.
- Мне домой попасть надо, а отец взбесится, как только я заявлюсь, - объяснил Эма. – Жутковато. Можешь меня прикрыть?
- Напроситься на обед? Запросто, - согласился Блэйс. – Ты, вообще, в порядке там? Точно не раненый или покалеченный?
- Скоро сам увидишь. Нормально со мной всё. Просто в шоке был. Тут чувак один… - снова оглянулся, не выдержал. Тот бизнесмен его прямо притягивал. Встретив его взгляд, Эма живо вернул внимание на дорогу и ускорился.
- Какой чувак? Который сбежал, или который тебя посадил? – уточнил Блэйс и тут же перекинулся на другую тему. – Кстати, что это за чувак? Никогда раньше не видел. Колёса шикарные, и сам как… как…
- Дьявол? – услужливо подсказал Эма.
- Кинозвезда. Ты там ни во что не вляпался? – интонация Блэйса снова изменилась.
- Потом объясню, ладно? Некогда сейчас. Домой валить надо, а у меня все поджилки трясутся.
- Да, папаша твой строгий… - задумчиво произнёс Блэйс. – Ты хоть скажи, как с мотоцикла-то навернулся? Точно ничего не сломал?
- Да сказал уже! Прокатило просто по дороге, кожу немного сорвало – и всё. И я завис в одном домике.
- В каком домике?
- В обычном домике. Хотели в больницу, а я отказался.
- Почему?
- Потому что в шоке был. Долго мне тебе объяснять?
Снова это чувство. Эма развернулся и продолжил идти спиной вперёд. Бизнесмен со своей тачкой уже за поворотом скрылись или вообще уехали, а у Эмы ощущение осталось, что он там стоит и смотрит вслед. Неприятное ощущение, как тараканы по спине.
- Так, понял, - Блэйс отказался от допроса прямо сейчас. – Давай я всё-таки Виллу позвоню.
- Да ну. Он дотошный.
- Втроём скумекаем, как лучше твоим предкам объяснить. И отец твой Вилла уважает. Он даже сказал: если бы мой сын был таким же серьёзным.
- Знаю я, что он про Вилла думает. А тебя, между прочим, считает раздолбаем.
- Тоже верно, - не обиделся собеседник.
- Значит так: жди меня возле моего дома. Там кафешка. На заднем дворе, о’кей?
- Понял. Захватить что-нибудь?
- В смысле?
- Ну… пожевать или…
- Ты дебил? Если бы я голодный был всю неделю, уже бы ноги протянул.
А протянул-таки. Только по другой причине. Он снова оглядывался, и снова искал взглядом того дядьку с машиной. Наверно, уже нашёл кого искал. Чем-то он жутко раздражал Эму. К нему подойти хотелось и спросить :
- Вы что-то хотели сказать?
Конечно же, он покачает головой и ответит отрицательно. Чёрт их разберёт, этих выскочек из высшего света.
- В общем, я беру такси, да? – уточнил Эма. – Давай, выезжай, я недалеко.
- Ты же говорил, что в каком-то домике…
- А в черте города домиков не бывает?
- Эма, ты чего такой злой?
- Бесит всё – вот и злой. Ни фига не знаю, что придумать.
- Не боись, я у вас до вечера зависну, тетради приволоку, заодно спишешь – вот и объяснение твоему отцу.
- Ох точно, в универе что?
- Пока ничего. Для отчисления надо подольше погулять. А если ты из аварии, только больничный принесёшь.
- Нет у меня больничного, - пробрало. Эма больше никогда не пойдёт за больничным. Если только явится, его сразу на операционный стол кинут с предварительным диагнозом, какого нигде никогда ещё не ставили.
- Что? Почему?
- Я же объяснил, что в доме отлёживался. Не до больницы было. Мне вообще на всё было плевать – так хреново себя чувствовал.
- О-о-о, - Блэйс сделал паузу, - ну тогда с деканом перетри, а то в чёрный список загонят.
- Ага. Главное, что про отчисление не говорили.
- Нет, не говорили, - подтвердил собеседник.
Мимо пустое такси прочесало. Эма запоздало руку вскинул и помахал вслед. Авто тут же габаритами вспыхнуло и назад сдало.
- Так, Блэйс, всё, тачку я уже поймал. Давай поживее, а?
- Понял. Не успеешь до пятидесяти сосчитать – я уже там буду. Только дождись, никуда больше не исчезай. А то Кейта снова плакать будет.
- Кейта? – Эма замер с протянутой к дверце рукой.
От одного звучания её имени сжало в груди. Снова боль пронзила та самая, как в первый раз, когда он узнал о них со Стайном. Не должно быть такого острого чувства, а он мучился. Прямо сейчас стоял посреди дороги и переживал от того, что девушка от него ушла. А Стайн, этот урод, даже не подумал, что предаёт. Не вспомнил, как Эма ради них всех из шкуры лез. Для них это в порядке вещей.
- Эма…
- Да, я еду, - он сел в машину и назвал адрес, потом вызов сбросил. Сидел, уставившись в одну точку. Как же соскучился по ней. Взвыть хотелось. Он только руку к шевелюре метнул и растрепал её ладонью. Чёрт! Ну почему всё так!
Авалор почувствовал его задолго до того, как добрался. Наверно, Эммануэль видел его. Наверно, почувствовал, но не понял, что это было. Просил объяснить, как это делается – распознавать подобных себе. Теперь, с его настоящим телом, это само получится. Более того, это случится даже быстрее, чем Эммануэль полагал. Волновался слишком много, а Авалор не успокаивал. Было так интересно наблюдать за ним, таким невинным и совсем зелёным. Невинный демон. Интересно, существует ли в человеческом лексиконе такое сочетание?
Как только Авалор увидел Линисвита, стоящего возле открытой машины, так и прыснул в кулак.
- Что, так странно выгляжу? – похоже, Линисвиту тоже было не совсем комфортно.
- Что ты сделал со своим образом? – Авалор, не стесняясь случайных свидетелей, подошёл, потрогал его прилизанные волосы, слишком жёсткие. Чем, интересно, он их намазал, раз даже выглядят искусственно.
- Стараюсь соответствовать.
- Ммм… да, - Авалор покивал, - была такая мода… лет этак сто назад. Если жаль стричься, хотя бы просто в хвост собери. И то будет не так странно смотреться.
- Девочки в парикмахерской сказали, что я выгляжу нормально, - возразил собеседник. – Тебе бы всё хохотать. Замучил. Это у тебя нет вкуса.
- Да, если считать модным вот это, то у меня его действительно нет.
Словно подначивая, мимо по улице прошагал спешным шагом человечек с портфелем. Такой же зализанный и так же строго одет. Линисвит только на Авалора глянул с укоризной.
- У него волосы короткие, - парировал Авалор заранее.
- Лишь бы выкрутиться, - Линисвит убедился, что «странно» он выглядит только с точки зрения Авалора.
- Итак, господин Натюрморт…
- Просил же не один раз не называть меня так.
- Шинджи…
Они оба замолчали. Давно Авалор не произносил этого имени. Наверно, никто не произносил. Одно из его имён, настоящее или тоже поддельное. Линисвит сам точно не знал, какое из его имён первое.
- Ты… видел его? – сбавил тон Авалор, едва всё внимание до конца переключил на себя.
- Видел.
- И? Что?
- Думаю, он меня почуял.
- Но не понял, - закончил за него Авалор. – Как я и думал. Но ты не бросился его догонять, - указал пальцем.
- Зачем? Я не собираюсь преследовать его за твоей спиной. Если захочу коснуться его «дуновения», сделаю это открыто.
- Не смей, - Авалор стал серьёзнее. – Пока это моё «дуновение» – не смей.
- Просто погладить. Тебе ведь понравилось.
- Ненавижу это чувство, когда прикасаются «к нему». Ты можешь ещё раз попробовать меня.
Линисвит не стал долго размышлять и разводить демагогий, он сжал кулак на одежде Авалора и дёрнул на себя. Они оба среагировали одинаково и оба обеспечили благополучное касание губ. Только слегка, и сразу установили расстояние сантиметров в пять. Тогда Линисвит дунул, а Авалор принял, но не дунул в ответ.
- Жа-ди-на, - полушёпотом прямо ему в губы произнёс Шинджи.
- Это тебе за то, что пытаешься претендовать на Эммануэля.
- Кто сказал, что претендую? Ты в собственной тени злоумышленников ищешь. Трудно так жить
- И что?
- Если так боишься за него, то не отпускай ни на шаг. Зачем ты позволил ему уйти?
- Если не позволить сейчас, потом возникнут проблемы. Мой мальчишка с характером, - Авалор чуть набок голову склонил и наконец оттолкнул собеседника от себя. Тот даже не покачнулся.
- Езжай уже. Тебя там заждались. Пропустишь собрание – твою компанию самкают.
- Никакого бартера? – Линисвит с его маскирующейся под оскал улыбкой. Обычно с таким лицом раздают предупреждения.
Авалора это не тронуло:
- В другой раз, Натюрморт. Это за моего компаньона, – повторил он.
- Тогда… всего хорошего, господин Грей.
- Да, - Авалор вперился в него тяжёлым взглядом, - мне нравится это имя. Можешь звать меня «Грей».
Едва Линисвит уехал, ни разу так и не обернувшись на прощанье, затрезвонил мобильник. Линисвит – противник опасный. Он тот, с кем невыгодно конфликтовать. Только те, кто хорошо его знали, могли претендовать на какие-то послабления. А Авалор, пожалуй, мог бы даже швырнуть ему вызов. Только не было у них причин для грызни и вряд ли появятся. Делёж Эммануэля – это всего лишь игра. Линисвит привык играть по правилам, установленным учредителем игры. Сейчас учредителем являлся Авалор.
Он поднял руку к глазам и увидел на дисплее имя Вэнса. Не веря, он стоял и стоял. Самое время начинать либо ликовать, либо паниковать. Просто так этот пройдоха ничего не делает, только с выгодой для себя. Да, он мог быть мягким и дружелюбным. Авалор не сомневался, что с Эммануэлем он бы остался в хороших отношениях, если бы выгорело с «дуновением». Вэнс был рассудительным, но пылким и питал слабость к собственным желаниям. Всё, что хочешь – бери.
- Всё равно поймаю, прохвост, - ответил Авалор.
- Я буду осторожен, - заверил Вэнс.
- Хочешь разыграть партию?
- Я уже проиграл, ведь так? – спокойно осведомился собеседник. – Он… он не выкарабкался? Ты не позволил ему?
- Чтобы уменьшить твой шанс, - подтвердил Авалор. У него было несколько причин поступить с Эммануэлем именно так. Главная – собственное нежелание больше ждать. Второстепенное – Вэнс. – Ты не станешь забирать у него «дуновение» силой, особенно сейчас.
- Не будь так уверен, Авалор. Я слишком зол, чтобы рассуждать здраво.
- Всегда мог рассуждать. С чего бы тебе сейчас-то сливаться?
- Может… я… его люблю? – как будто на пробу: поверят или нет.
- Ну перестань.
- Ладно. Ты знаешь, что мне нужно. Я предлагаю сделку.
- Какой шустрый, - усмехнулся Авалор. – Сначала воруешь моё, законное, а теперь ещё и торгуешься? А взамен ты что предложишь? Дешевле жизни вряд ли что подойдёт.
- Чьей жизни? – мгновенное уточнение.
Хитрец и тут просёк. Не нужна Авалору его жизнь. А если сам пошёл навстречу, то уже убийством перестало пахнуть. Авалор снова смягчался. Снова видел в перспективе совместные рейды на скорости, с симпатичной девушкой на заднем сиденье, у которой сильная жизненная энергия. Обычно в компании ребят с таким багажом встречался кто-нибудь один, и то не всегда. Мельчает народ, не чувствует своей слабости.
- Я найду для тебя то, что ты хочешь, - пообещал Вэнс.
- А с моей стороны? – сразу услышать условия. Авалор был настроен крайне скептично. Если он и передумает, то только с большой натяжкой.
- Если ты не хочешь его подпускать ко мне, то поделись сам.
- С чего? – снова никакой уступчивости. – Почему именно сейчас? Лёгкую добычу почуял, а как разочаровался, отказаться не смог, потому что уже распробовал?
Молчание в трубку. Авалор угадал. Вэнс любил пробовать чужое «дуновение» на вкус. Тот ещё экстремал.
- Если просто вернёшься и забудешь о своей хотелке, я попробую не прибить тебя сразу.
- В таком случае, мне какая выгода возвращаться? Ищи себе другую компанию для ночных полётов.
- Ты начинаешь действовать мне на нервы, - предупреждение.
- Ты ведь хочешь познакомить его со своим окружением? Я – один из них.
- Ещё раз: с чего ты это взял? Эммануэль – моя компания. Зачем я буду его водить по своим знакомым?
- Хочешь сделать из него затворника? Тогда зачем вообще его забрал? Поиграть и выбросить?
- Я уже отвечал тебе на этот вопрос, - терпеливо напомнил Авалор. – Он умирал.
- И ты не мог пройти мимо, потому что «видел». Я слышал.
- Тогда к чему остальные вопросы?
- То есть, ты к соглашению приходить не хочешь?
- Ты не предложил ничего, что бы меня устроило, Вэнс. Знаешь, уезжай. Если тебя не будет рядом, мне тоже станет спокойнее за его неприкосновенность. Он ведь тебе только из-за меня нужен? Потом, когда ты закончишь с ним, бросишь? Просто бросишь в канаву его труп? Больше не получится с согласия. Теперь это игра на выживание.
- Ты забываешь об одном нюансе, - напомнил Вэнс.
Авалор не забыл. Он всего лишь предусмотрительно его проигнорировал.
- Эммануэль мой. Даже если ты сделаешь это, я заберу его снова. Но мне ведь надо охранять его только до того момента, как моё «дуновение» не растворится в его собственном?
Вздох на другом конце
- Закатай губки, - посоветовал Авалор. – Теперь я даже испытываю азарт от противостояния с тобой. Что дальше будешь делать?
- Дальше? Закончу переговоры. А потом оставлю тебя настороже. Думай, Ава, вернусь я доиграть партию до конца или смоюсь с твоего горизонта на несколько лет.
- Ты не меняешься, Вэнс. Ты старше меня, но всё равно остался тем же легкомысленным гадом.
Неправ тот, кто утверждал, что время меняет всех. Оно не сумело изменить, по крайней мере, одно существо.
- Зато ты здорово изменился и стал ещё притягательнее.
- Я до сих пор эволюционирую. Пока, динозавр.
Авалор первым связь прервал, чувствуя удивительный душевный подъём от резкого отказа. Не прощать ни за что за такую дерзкую попытку сманить чужого компаньона. Но у Вэнса тоже кое-какие карты есть: он точно знал, что Авалор за Эммануэля стеной стоять будет. Те, кого он «видел» всегда становились неприкосновенными.
Блэйс, как только порог дома переступил, с радостными непринуждёнными комментариями зашагал на кухню. И уже оттуда раздалось его довольное:
- О, как вкусно выглядит!
Друг, называется. Обещал прикрыть, а сам исследует чужие запасы. Эма только раз позвал:
- Блэйс, нам с лекциями разобраться надо.
- Ага, счас иду.
Тихий голос матери. Она мигом из кухни появилась, одновременно с отцом, который на тот же звук из комнаты вышел. Эма ощутил что-то, чего не входило в обычный состав эмоций папы. Папа беспокоился, но он не кинулся на шею сыну, как это сделала мама.
- Эма, где же ты был столько времени? Ты здоров? Нигде не болит? – град вопросов, на которые приходилось смущённо отбуркиваться. Он стоял посреди прихожей, обнимался с матерью и смотрел на отца. Папа тоже стоял неподвижной стеной. Наверно, ему очень хотелось присоединиться, но внезапный шум, внезапный посторонний, внезапное появление Кей, которая с воплем ринулась в кучу и обняла Эму вместе с мамой.
- Я испугала-а-ась! – почти заревела сестрёнка. – Все говорили, что это твоя кровь, но я никому не верила. Она ведь не твоя была, правда? – она ткнулась носом в бедро Эмы и повертела головой.
- Нет, конечно же. Не моя, - рассеянно подтвердил он. Было крайне стыдно выдерживать проникновенный взгляд отца. Словно он уже всё знал. И вряд ли он одобрит отношения между мужчинами. Папа до сих пор ничего не говорил.
- Пап, - виновато потупил глазки Эма, - я это… вернулся.
«Где же ты, предатель чёртов! Тебе бы только жрать!»
«Предатель» появился с кухни с набитым ртов. Сам опешил, сам глаза вытаращил, как будто не знал, как это будет. Но ведь именно для этого Эма и позвал его, чтобы он часть внимания на себя переключил.
Блэйс не подвёл:
- Ой, извините, вы так вкусно готовите, что удержаться не мог, - признал он свою вину. – Мы с Эмой позаниматься пришли, а то через два месяца экзамены.
- Ты хорошо выглядишь, - наконец разлепил губы отец. Эма вздрогнул: в его голосе дрожь просквозила.
- Извини, пап, не мог выбраться. Но я никуда не влез, - тут же заверил Эма.
А скоро придётся разорвать отношения с семьёй. Не всегда они будут закрывать глаза на изменившиеся привычки Эмы. Он теперь от больниц как от дьявола шарахаться начнёт. Никто не сможет без периодического осмотра. Он включен в список обязательных пунктов при устройстве на работу или в учебное заведение. Да и в универе иногда посылали на допобследование или какую прививку сделать.
- Мы позанимаемся немножко, - сдал Блэйс, - ладно? – и сумку с конспектами поднял. Наверняка ведь помимо тетрадей ещё кучу ненужного хлама напихал. Только вряд ли они заниматься будут.
Мама рыдала, сестрёнка всхлипывала, отец стоял как столбик – всё летело кувырком.
Только через четверть часа удалось немного успокоить этот дурдом. Эма думал, его наизнанку вывернут. Думал, не отстанут, пока он во всём не признается. Пришлось на ходу досочинять легенду, которую он Блэйсу рассказал, что, якобы, попал в аварию, но очень удачно: из байка вылетел и прокатился за ним. Кости целы, рваных ран нет, только шок слегка. Каждый бы испытал этот шок! – оправдался он, подкрасил, чтоб поверили. Его там, на дороге, знакомый подобрал и притащил домой. У него девушка работала медсестрой в больнице, обеспечила уход и всё такое. Эма сам не верил в то, что врал. О личности этого знакомого он вообще ничего сказать не мог. Пришлось на месте выдумать, что задолжал кое-что – заодно для Блэйса сказочка про несчастного скейтера – они так и сдружились. Он – офисный служащий, человек серьёзный, на что Блэйс явно хотел возразить. Видел он и одного, и другого: оба друг друга стоили, и Вэнс, и Авалор. Как рокеры без тормозов.
- И это называется «серьёзный»? – возмущённо спросил Блэйс, когда наконец дверь комнаты за собой закрыли. Мама обещала притащить поесть, папа долго трогал Эму, обследовал на наличие серьёзных ран и всё спрашивал, не больно ли, не лучше ли поехать в больницу?
- Ты можешь на ночь остаться? – спросил Эма, выдохнув с шумом. – Они меня съедят, если уйдёшь.
Кей до последнего в комнату к ним ломилась, пока мама её не увела, сказала, что ребятам заниматься надо. Все они хотели и дальше теребить пропащую душу, а Кей опять разревелась и в конечном итоге губы надула.
- Вы как тут? – мама снова заглянула, явно давала понять, что Блэйс тут лишний.
- Вот, занимаемся. Эме надо нагнать пропущенное, - Блэйс благоразумно её упрёка не заметил.
- Ну, не буду мешать, - она прикрыла за собой дверь.
- Мне из дома выбираться надо, - поник Эма, голову опустил и погрузил в волосы пятерню, принялся пальцами перебирать.
- Кто они такие? – Блэйс не улыбался. – Эма, ты в какую-нибудь фигню вляпался?
- Встрял я по полной, - поздно биться. – Но они и правда не преступники, - с энтузиазмом. – Не такие просто. Из другого теста совсем.
- Бизнесмены, да? – ничуть не поверил Блэйс, - не пудри мне мозги. Они как хиппи выглядят. Гопники какие-нибудь.
- Правда думаешь, что гопота? – прохладно посмотрел Эма.
- Ну… не гопники, - тут же сдал Блейс. Нельзя Каштанчика и Вэнса поставить на одну ступень с какой-то уличной бандой. Они выглядели не так. Он не мог объяснить точно, но не так.
- Я Виллу позвонил, он тоже скоро…
Дверь снова скрипнула, на этот раз отец заглянул:
- Эма, к вам Виллард пришёл. Будете ужинать?
Вилл уже здесь. Без Вилла не происходило ничего. Вилл сам был словно сердцем компании, держал её вокруг себя. Даже Эма признавал его авторитет. Конечно, без него ничего бы не развалилось, но было бы уже не так.
- Мы попозже, - Эма навстречу поднялся, а папа снова схватил за предплечье, снова нажал, пощупал и вниз спустился до самого запястья, словно точно знал о ранах, но не мог доказать. Мучительно долго он помалкивал, мучительно исказилось его лицо. Папа очень сильно переживал. Наверно, он и поставил полицию на уши, и держал в напряжении, пока Эма в себя не пришёл и не позвонил.
- Ладно, занимайтесь, – папа отчалил.
- Зачем ты ему позвонил? – упрекнул Эма. - Я же просил никому.
- Не больно ты упирался. А Вилл у нас голова.
- Мне сейчас свобода нужна, ясно тебе? Не допросы всякие…
- А моё мнение не в счёт? – окрысился Блэйс. Редко, но он показывал свою агрессивную сторону, - меня, значит, можно продинамить? Ты мне вообще ничего объяснять не собирался, да?
- Собирался! Но не прямо сейчас. Дай хоть с мыслями собраться! – рявкнул Эма.
Вилл появился на пороге раньше, чем они закончили перепалку. Эма в сторону отвернулся, надул губы, совсем как Кей. Блэйс – в другую.
- Фух, и правда в порядке, - выдохнул Вилл и только потом внутрь зашёл, прикрыл за собой дверь. – Только учти, Эма, меня не устроят уклончивые объяснения.
- А с чего я вообще обязан объясняться?
- А сам бы не хотел знать, если бы твой друг пропал невесть куда, да ещё кровь его на дороге… Кто были эти два чувака?
- Я пытался объяснить…
- Не надо заливать мне про скейтеров! Скейтеры так не выглядят. Это… это как топ-модели. Во что ты ввязался?
Серьёзный Вилл, готовый хватать Эму за грудки и трясти, пока он правду не скажет. Только как её рассказать, правду эту. И схватил-таки.
- Встрял я, - прохрипел Эма, дёрнулся и высвободился из мощной хватки. – Сильно встрял. Вы к этим чувакам не лезьте, а то мне хуже сделаете.
Самое время сочинять новую легенду. Только как бы в них потом не запутаться.
- Честно скажи, они бомбилы какие-нибудь?
- А похоже? – Эма руками развёл в возмущении.
Ещё какие бомбилы. Благо, ухоженная внешность, как у аристократиков, никак на грубых преступников не натягивают.
- Ты встрял ещё тогда, - раскусил Вилл, - когда бледный ходил. Тогда мучился в одиночку, и теперь хочешь один?
- Ладно, допустим, они уроды. Что ты можешь сделать? – напал Эма, уверенно удерживая позицию.
- С ребятами поговорим и решим. В полицию обращался?
Блэйс незаметно становился лицом наблюдающим. У Вилла хватка сильнее. Он всё до конца доводил. Только сейчас его эта привычка могла его в могилу свести, в прямом смысле. Вряд ли Каштанчик станет думать, как выкрутиться. Для него, с прошлым маньяка подзаборного, что за препятствие вообще – человеческая жизнь. Пусть он не походил на маньяка, пусть давно изменился – привычки остаются. Если он тыщу лет никого не убивал, это не значит, что завтра не пойдёт и не замочит какого-нибудь мешающегося под ногами сопляка. Авалор был опасен. Эма не знал, на что способен Вэнс, но тоже явно не сопли жевал всю свою жизнь.
- Не надо в полицию, - Блэйс проснулся, потеребил Вилла за рукав, - заметут ведь.
- А вы уже решили, что я тоже в какое-нибудь преступление ввязался? Совсем не доверяете моим словам?
- Только когда ты не врёшь, - отрезал Вилл.
Эма воздуха набрал для очередного выпада, как замер, словно к полу приклеенный. То гнетущее чувство, будто следят. Будто тараканы обтекают со всех сторон. До осязательных ощущений дошло, как будто и правда таракашки. Эма ничего не сказал, головой мотнул – не помогло.
- Эма, с тобой всё в порядке? – Вилл первым к нему бросился. Только бы случайно рукав не задрал – там бинт в несколько слоёв светящуюся рану накрывал. Если размотает – всё тогда.
Эма от него отшатнулся, ловко его руки избежал и на ноги вскочил, ринулся к окну. Точно знал, что оттуда веет тараканами. Противно-то как. Только стоя перед открытой улицей, тщательно всматриваясь, лбом к стеклу приклеившись, он начал распознавать отдельные ощущения. Это как… не совсем то, но как если бы он отреагировал на Каштанчика. Только с Каштанчиком получалось мягко. Там таракашки ласково бежали, не пытались растоптать своими коваными копытами. Они ласкали, заранее предупреждая о приближении «крёстного». А тут грубый топот. Настоящие скачки за кубок мирового чемпионата.
В следующий миг Эма увидел ЕГО. Выходил из той же самой машины, что перед домом Каштанчика примелькалась, тот прилизанный бизнесмен. Вышел и посмотрел прямо в глаза. Эме от его взгляда не по себе стало. Только один взгляд, мгновенный – и делец дальше пошёл пешочком. Что уж забыл в этом квартале, где нормальных офисов вообще нет – одни жилые дома.
- Ого, ещё один твой знакомый? – к тому же стеклу рядом прилип Блэйс. Вилл за ним держался, на плечо опёрся и рассматривал, чуть шею не вытянув.
- Ну-у-у… - с натяжкой согласился он, - этот похож на бизнесмена. Кто это?
- Да вижу впервые, - нетерпеливо огрызнулся Эма.
Чего это всех странных типов к нему тянет? Тоже охотник за «дуновением» Каштанчика?
И тут его торкнуло. Он же… почуял его! Кого-то другого! Это значило, тот тип внизу – тоже чёрт? Он от окна отпрянул и за телефон схватился, забыл о приятелях, трубу к уху метнул и только тогда опомнился. Поздно оправдываться, поздно искать укрытие. Где нет друзей, там семья достанет. Лучше уж пусть они. Всё равно ничего не скажет.
- Ава, - начал он, приковывая к себе внимание, открыто смотрел в ответ и не отворачивался, - ты не говорил мне ни разу, как это?
- Почуять кого-то другого, кроме меня? – догадался Каштанчик. – Ну так как?
Мог бы и подготовить. Этот чёртов ублюдок вообще ничего не делал для того, чтобы ребёнка своего в мир ввести. Злость на него перевесила осторожность. Эма почти рявкнул:
- Тип прилизанный на тачиле – это тоже ваш?
- А-а-а-а… Шинджи… - понимающе протянул Каштанчик.
Шинджи? Эме так и хотелось вслух его имя повторить, но он сдержался.
- Можешь поговорить с ним, я не против. Думаю, тебе будет любопытно, - соизволил разрешить Каштанчик. Снова хотелось рявкнуть, что Эма сам волен выбирать, с кем общаться. Он снова не сказал ничего.
- Можешь проигнорировать, - тут же обозначил новую позицию Авалор.
- Когда вы прекратите меня доставать? – с жалобой на всех сразу, словно Каштанчик за них отвечает. Творят, что заблагорассудится, а другим отдувайся. - Обязательно встречусь, - заверил Эма и отключился. Стоял напротив своих товарищей и уже мечтал отделаться от них. Только нельзя сейчас. Ему всё ещё нужно прикрытие от родичей. Завтра, как только немного всё устаканится, когда ажиотаж спадёт, Эма только к вечеру домой вернётся после универа, и будет держать ответ перед отцом с матерью. И тогда уже всерьёз попросит разрешения съехать. Хоть куда. Да хоть к Каштанчику. Он же его во всё это втянул. Или набраться наглости и попросить того прилизанного помочь с поисками недорогого жилья.
- Шинджи, - позвал Эма, не сходя с места.
Столько труда стоило заверить ребят, что ему одному надо. Столько ловкости, чтобы просто проскочить мимо отца с матерью и снова выметнуться на улицу. Наверно, у него глаза были дикие, вид взбудораженный. Наверно, в нём демонический образ просыпался и успешно отталкивал остальных. Эма выкрутился с клятвенным обещанием вернуться через десять минут.
А сейчас он стоял позади и таращился в спину прилизанного типа, замершего на месте от звука его голоса.
Он развернулся, так посмотрел, словно Каштанчик его бесящее прозвище назвал, а не имя. Подставил. Эма бы даже не удивился, если бы в самом деле подставил. И он был готов принять удар, если этот прилизанный окрысится.
Он не окрысился.
- Ава назвал меня так? – приподнял он брови. Терпеливо, как взрослый, втолковывающий какую-то чепуху ребёнку.
- А это не твоё имя?
- Я думал, он назовёт меня Натюрморт.
- А? – Эма немного сбавил обороты горящего бешенства. - Натюрморт?
- Приятно познакомиться, Эммануэль, я Шинджи Линисвит, - он протянул руку, а Эма смотрел на неё, как на отросток прокажённого. Пожать или нет? Если нет, вдруг обидится, а если да, то какие его ждут последствия. После общения с «крёстным» доверия к чертям рогатым вообще не осталось.
- Что, прям имя и фамилия? А у Каш… Авалора почему фамилии нет? Или он её стесняется?
- Узнаю его почерк, не заботится о мелочах…
- Я не мелочь, вообще-то!
- Нам не нужны документы, удостоверяющие личность. Фамилия – только для людей. Ты тоже теперь просто Эммануэль и волен выбирать себе любую фамилию, какую пожелаешь.
- Чепуха какая. Зачем? Я прекрасно обхожусь своей фамилией.
- Это тоже выбор.
- Почему он назвал тебя Натюрморт?
Шинджи выглядел не так. Возвышенно, что ли? Но Эма был так зол, что наплевал на правила приличия и вывалил с агрессией, как равному. Хотя, если задуматься, Шинджи его ведь в порошок сотрёт, если захочет.
- Глупая шутка. Не знал, что она обернётся травлей на несколько лет. Назови его господин Грей – посмотришь на его реакцию.
- Грей? – Эма начал успокаиваться. Уже не чувствовал того раздирающего злого бурана внутри. – Его зовут Авалор Грей?
Не требовал ответа.
Шинджи настойчиво тянул руку и, когда не встретил ответного жеста, просто шагнул навстречу и взял руку Эмы в свою, закрепил рукопожатие и не выпустил.
- Твой гнев ощущается даже сквозь кожу, - он совсем рядом очутился и сделал то, к чему Эма уже был готов, дунул в лицо, разливая приятное ощущение силы. Оно у всех было одинаковое: что у Каштанчика, что у Вэнса, что у него. Эма даже забыл, что на них мог кто-то смотреть. Предусмотрительно ушёл из поля наблюдения товарищей, но проигнорировал случайных прохожих. А они сейчас стояли совсем близко, как любовники, чуть не целовались. Эма отпрянул, губы потёр, будто и правда целовались.
- Я… это… я тоже так могу?
- Можешь, но вряд ли стоит это делать, потому что Авалор очень рассердится.
- Он мне не хозяин.
- Убеди в этом сначала его.
- Как? – Эме хотелось знать всё сразу. Вот он, очередной учитель лучше его «папаши».
- Тебе бы следованно научиться делать наоборот, - посоветовал Шинджи.
- В смысле?
- Забирать это у людей, - снова слишком близко.
- Эй, ты полегче, ладно? – Эма его жестом остановил.
- Попробуй взять моё, я поделюсь, если всё правильно сделаешь.
- И ты вот так запросто согласен учить меня?
- Если ты не хочешь, чтобы это был Авалор, - кивнул Шинджи.
Эма не знал, хотел ли. Он уже потянулся, приготовился, предвкушая очередную волну удовольствия, которое бывает только от разливающегося по телу чужого дыхания, но подсознательно уже тормозил. Нельзя в обход Каштанчика. Он как будто его вот так открыто предаёт. Он продолжал тянуться, пока не почувствовал чужого дыхания на своём лице. Только тогда Эма опомнился и окончательно отказался от чужой помощи:
- И без тебя смогу.
- Я ему уже завидую. Подобрать такого толкового пацана, - усмехнулся Шинджи.
- Не хочу показаться скотиной неблагодарной, даже если Авалор сам скотина.
- Не стесняешься называть своего покровителя такими грязными словами…
- Такими, какими он заслуживает.
- Ты зол на него, - задумчиво, - быть может, не так долго тебе осталось таиться в его тени.
- Это, типа, пророчество?
- Предположение. Считай это дружеским жестом. Жаль, что я не успел познакомиться с тобой при других обстоятельствах.
- При каких? – Эма уже знал. За ним уже охотились, пока он человеком был. Интересно, теперь ослабят хватку или нет? Пока «дуновение» Каштанчика отзывалось на него, всегда будет кто-то, кто желает его заполучить.
- Извини, если задержусь здесь ещё немного, боюсь, господин Грей меня неправильно поймёт, - он на часы глянул, - да и человек я занятой, пора.
- Ага, человек… - саркастично подметил Эма.
Спонтанное какое-то знакомство и незаконченное. Десятки вопросов в коротком разговоре, ни на один из которых толком ответа Эма так и не получил. Теперь стоило поторопиться с возвращением. Сегодня у него тоже другие заботы. Сегодня – товарищи, а потом семья. Тяжёлая будет неделька. Ох тяжёлая…