Стайн первым позвонил. Эма не поверил даже. После того, как они вдвоём из-за Кейты расконфликтовались, совсем как чужие стали. Стайна хотелось задирать и постоянно напоминать, что он сделал. Эма держался. До сих пор как-то ухитрялся сохранять нормальные отношения. Только не получится у них прежней дружбы.
- Стайн? – вместо приветствия Эма искренне удивился.
- Что, я теперь тебе и позвонить не могу? – непонятно по его голосу, сожалеет или в таком же несогласии.
- Ладно, чего звонишь? С Кейтой что-то?
- Перетереть надо, - показалось или он правда нервничал.
- Стайн, она правда нормально? Я слышал, она…
Как скажешь её парню, что она плакала из-за другого? Да он и сам прекрасно это знал. Наверняка ведь свидетелем был, успокоить пытался.
- Ты выйдешь или нет? – нетерпение.
Не получится по-дружески. Если дело касалось её, терпение Стайна быстро сдавало позиции. Да и Эма не стремился помалкивать.
- Ты возле моего дома?
- Да.
- А чего в универе не поговорил?
- Не знаю. Думал долго.
Эма огляделся, не прихватить ли чего, потом рукой махнул и с трубкой у уха пошёл к выходу. Не обязательно полностью экипироваться, чтобы встретиться с приятелем перед домом.
- Эммануэль, - мама дома была, отец ещё не вернулся, а то задержал бы и потребовал объяснить, куда он опять убегает. Отец теперь за ним почище шпиона следил. Не развязывал разговора о той крови на асфальте, но серьёзно расспросил о причинах аварии. Эма свою легенду гнул. С натяжкой они сошлись на версии, что Эма денег задолжал и вынужден был играть по чужим правилам. И ни кто те люди, что втянули его, ни чем они занимаются вообще, не было сказано ни слова. Это значило, папа тоже верит, что они не чисты на руку. Никого не получилось убедить, что это просто знакомые. Сам бы не поверил, если бы кто другой принялся втирать такие сказки. Но разговор с отцом ещё не закончен. Папа ждал, что Эма сам признается, во что ввязался. И уж, разумеется, ни о какой отдельной квартире речи идти не могло. Но он ясно дал понять, что готов выплатить за Эму его долг.
- Я сейчас вернусь, мам, - Эма не отводил трубку от уха, - там Стайн ждёт, можешь проверить.
- Надеюсь, вы не собираетесь никуда пойти прогуляться? – она не улыбалась. Стояла в дверях и требовала отчёта точно так же как папа. Они были на одной стороне, незаметно взяли контроль над сыном, у которого от приключений отбоя не было в последнее время. Эма мог бы свалить часть груза и хотя бы признаться, что один из тех, с кем он тогда укатил, его любовник. Поверили бы. Может быть, попытались его переубедить. Но встречаться с людьми, даже своего пола, не преступление. Неприятно, конечно, когда на тебя посматривают косо или с сожалением, но всё лучше, чем дома запертым. А если Эма признает, что они с Каштанчиком спят вместе, появится шанс объяснить всё происходящее с другой стороны. Ну решили два парня прокатиться. Ну встретили знакомого, с которым один из них в ссоре. Ну погнались, чтобы потолковать. А там авария.
- Нет, я возле дома, - заверил Эма. – И вообще, присматриваете за мной как за малолеткой.
- Ты мой сын, и это естественно, что я хочу знать, что с тобой происходит
- Мам, меня Стайн ждёт. Нам надо о девушке поболтать. Мне его сюда пригласить?
- Пока Кей дома нет, можно было и пригласить, - упрекнула мама.
Но Стайн не захочет. На территории Эмы будет чувствовать себя не в своей тарелке. Дёргаться начнёт – и они снова поссорятся.
- Нет, мам, это правда личное очень.
- Чья девушка? Твоя или его? – строго. Если Эма заявит, что общая, она рассердится, сразу выскажет, что думает о девушках лёгкого поведения.
- Мы с ним ссорились из-за неё много, а потом она меня бросила, - коротко объяснил Эма, - что ещё ты хочешь услышать? Как мне гадко из-за этого? Хорошо хоть не привёл её к нам домой познакомиться.
Стайн явно всё слышал. Даже когда Эма трубку опустил вниз вместе с рукой, он слушал и помалкивал.
- Хорошо, если ты снова куда-нибудь уйдёшь без предупреждения, на поблажки не рассчитывай. И так все нервы истрепал, - предупредила мама и буднично вернулась к своим делам.
- Никуда не уйду, - заверил он и снова трубу поднял. – Всё слышал? Мне теперь ни шагу без преследования не сделать.
А ещё Каштанчик на шее висел. Этот не посмотрит, что у него с семьёй нелады. И время тикало: скоро ему надоест свободный полёт своего «ребёнка». Чёртов извращенец, ему бы только в постели кувыркаться. Хотя, может, и хорошо, что он так часто именно Эму валял. Лучше, чем с другими. Раз уж отношения завели, то они должны быть не опороченными. Партнёры верность друг другу обязаны хранить. Только не больно верилось, что Каштанчик, такой весь из себя крутой демон, станет только на Эму смотреть. У него вон какие знакомства интересные. Линисвит этот, настоящий бизнесмен.
Эма первым трубку положил, когда за дверь вышел, посмотрел вокруг в поисках товарища. Тот напротив стоял. Наверно, тоже беспокоился – вон какой осунувшйся.
- У тебя что, аппетита нет? – поинтересовался Эма, увлекая его в сторону скамейки.
- В смысле?
- Похудел, говорю. Не на диете ведь сидишь.
- Да так, нервное, - подтвердил догадки Стайн, продолжал мобильник в руке вертеть, в глаза не смотрел. – Это ведь из-за нас всё, да?
- Что из-за вас? Из-за кого? – нетерпеливо потребовал уточнений Эма.
- Если бы я тогда отказался с Кейтой встретиться, ты бы убитый не ходил. А от того, что тебя кинули, да я ещё добавил, ты в какое-то сомнительное дело полез?
- Вилл так сказал?
- Вилл предположил. И я ему верю.
- А Вилл у нас гений-провидец! – закатил глаза Эма. – Ты мне не про Вилла говори, а про то, чего сам припёрся. Нет у нас общих тем, кроме одной.
- Она себя винит, - чуть озлобленно вывалил Стайн. – Если так и продолжится, не знаю, сможет она со мной продолжать или нет.
- А-а-а, боишься, опять ко мне убежит? – Эма внезапно совсем остыл. Приятно стало от одного предположения об этом. Он бы сразу ей всё простил, порой шуточно обвиняя. А она поддерживала бы игру потупленными глазками и виноватым голоском. Но Кейта ведь с самого начала Эме предпочтение отдавала. А потом уже спасовала из-за его излишнего внимания и отступила. Не надо было слишком на неё давить, а Эма пылинки с неё сдувал.
- Ты ведь не такой урод, - попытался Стайн. – Ты не станешь поступать так же.
- Думаешь, у меня не хватит наглости перехватить её? – Эма совсем близко придвинулся, в лицо дышал. Стайн от этого запнулся. Наверное, видок у Эмы сейчас демонический. Очень хорошо: этому ублюдку в самый раз.
- Если воспользуешься ситуацией и сыграешь на чувстве её вины, я тебе вмажу, - предупредил Стайн.
Не отпустит.
- Она сама вполне разумная девушка, чтобы выбирать, с кем ей лучше.
- Только почему-то меня выбрала.
- Ой, не беси, - скривился Эма и наконец отодвинулся.
Стайн оставался твёрдым, если дело касалось его девушки. Любит, скотина. И как ему после этого в морду плюнешь.
- Капец, - Стайн отвернулся в сторону. Правильно, нечего демонам в глаза смотреть, а то и заворожить могут. – Никогда не думал, что на самом деле из-за женщины так можно. Я из-за неё с ума схожу. А когда думаю, что её увести могут, бесит всё. Я ведь тоже не говнюк, Эма, я понимаю, из-за чего ты такой стал.
- Ни хрена ты не понимаешь, - перебил Эма. Кто за язык тянул? Не собирался же рассказывать правду. А если не можешь ничего сказать, помалкивай – за умного сойдёшь. – Это ты из-за девчонки раскис. А я никому не плакался.
- Зато я видел, как тебе погано было. Вроде, и бросить бы её тогда, пока не привыкли. Но вот… - Стайн руками развёл, - не смог.
- Потому что ты о себе думал, а не о том, что кому-то втыкаешь нож в спину. Ни хрена ты не понимаешь, - с нажимом повторил Эма. – Даже не знаю, хочу я, чтобы ты то же самое пережил или нет. Сам-то хочу, а желать такое кому-то другому, особенно другу, нельзя. Посмотрел бы я на тебя, если бы ты при смерти лежал и думал: «А нахрена мне такая жизнь. К чёрту второй шанс.»
- Ты сейчас о чём? – Стайн насторожился.
- Гипотетически я! – почти рявкнул Эма. Приятель его уже раздражал. – Думал я об этом. Избить кого-нибудь и за решётку за это попасть, чтоб никто меня там не нашёл. Или вообще, подохнуть где-нибудь, чтоб тебе тошно стало. А если б второй шанс получил, отказался бы. Вот если бы можно было всё человеческое отбросить, чтобы не осталось чувств вообще никаких.
Фактически рассказал всё так, как оно есть. Эма не знал, хватило бы духу отказаться от шанса, если бы прежним остался. Ладно, нелюдем он стал. А почему до сих пор эмоции-то захлёстывают? Не должно такого быть. Нелюдь – он от дьявола. А дьявол жалости и переживаний не знает. Эма же снова выделился: продолжал чувствовать всё то, на чём остановился в момент смерти. И чем больше привыкал к своей новой сущности, тем сильнее становились эти проклятые чувства, потому как времени на них больше стало.
- Прости, Эма, - как будто клещами из себя вытягивал.
- Да теперь-то к чему?
- Хочу, чтобы ты меня простил, неужели так трудно в это поверить?
Не трудно, но прощать всё равно не хотелось. Эма промолчал. Ждал, что приятель его снова затеребит, а он примолк. Не станет больше просить. Одного раза вполне достаточно для обоих. Повторение раз за разом – это уже мольба. Не нужны им такие отношения, чтоб неловкость постоянную испытывать.
Эма поднялся со скамейки и зашагал по дорожке к дому. Стайн только раз окликнул:
- Что, так и свалишь?
Эма не сразу ответил. Руки в карманы сунул, ссутулил спину. В принципе, Стайн сейчас чувствовал отголосок того, что переживал Эма тогда. Тоже не думал, что из-за женщины так подкосить может. В кино всё красиво показывают: страдания героя эти, бессонные ночи. На в реальности мерзко. Не хотел Эма становиться таким героем-страдальцем. У него, в конце концов, Каштанчик есть. А чувства к человеку всё равно скоро пройдут. Лет этак через сто…
- Ладно, давай проехали, - обернулся Эма уже на другой стороне дороги. – Только ты тоже прекрати дуться. Специально я Кейту не буду соблазнять. Это уж ты сам виноват будешь, если кинет. Я тут ни при чём. А если кинет, не оттолкну, договорились?
- Справедливо, - Стайн тоже поднялся. – Но она меня не кинет. У нас с ней…
- Описывать будешь, как вы там сюсюкаетесь? – перебил Эма хмуро.
Стайн заткнулся. Не окликнул больше, а Эма домой вернулся. Первым делом матери отчитался:
- Мам, я дома.
Эма сидел на лекции и не мог уловить сути. Пытался напрягать внимание, но постоянно витал в облаках, старался привыкнуть к своим внезапно открывшимся ощущениям. Почувствовать другого демона – это уже серьёзно. Он и правда становится таким же. Если раньше и воспринимал лишь наполовину всерьёз, сейчас осознавал до конца. И этот Шинджи, мороз от него пробирал. Вроде нормальный дядька, не выделывается, не пытается грозить или создать антураж превосходства, а инстинктивно вызывал уважение. Надо будет полюбопытствовать о нём у Каштанчика. Эх, надо было спросить номерок этого прилизанного. Интересно с ним побеседовать.
- Эма, - Шелли положила руку на его и сжала пальцы, пропуская их между его пальцами.
Он повернул к ней голову.
- О чём задумался? Сегодня важная лекция, это будет на экзамене, а ты даже не записываешь.
- У тебя спишу или у Блэйса, - Эма кивнул вперёд, указывая на сгорбившегося приятеля через ряд, - вон как старается.
- Взаимопомощь – наше всё, - пододвинулась она к Эме. – Ты ещё задумчивее стал. Совсем невесело.
- Думаю, - пояснил Эма, не стал руку освобождать. Не такой это возмутительный жест – держаться за руки на людях. Подумаешь, Шелли всего лишь друг. Может, плюнуть на всё и начать с ней встречаться? Эма уже оценивающе взглянул. Симпатичная, приятная в общении, непосредственная, не робкая. Отличный товарищ и компаньон. С ней легко делиться откровениями и не ждать подвоха. Да и ревновать она вряд ли начнёт к первой же девчонке, с которой Эма заговорит в коридоре.
- Шелли, - он к ней наклонился, - а давай и правда встречаться.
- Ты головкой стукнулся? С чего вдруг?
- Но ты сама предложила, - напомнил он, - я всё обдумал и понял, что не против.
- А как же твоя ненаглядная Кейта? – фыркнула она. Испытывала даже некое презрение к таким навязчивым отношениям. – Ты же на ней до сих пор помешанный. Никак со Стайном её не поделишь.
- Ну, допустим, я её ещё люблю. Это не значит, что ты на втором месте.
- Я не о себе говорю. Если захочу, ты только обо мне думать будешь. Мне просто любопытно.
- Мы со Стайном поболтали на днях, - раскрылся Эма, - и решили все разногласия.
- То есть, теперь, если приветственно чмокнешь её в щёчку при встрече, он терпеливо смолчит?
- Можно проверить.
- Экспериментатор, - Шелли легонько пихнула его локтем. – Ладно, я не против. Переболеешь ты своей Кейтой – и всё.
- Поскорее бы уже.
- Я тебя живо в себя приведу, - она погладила его по руке от плеча до запястья. Жест скорее материнский, чем влюблённый. Вряд ли Шелли испытывала к Эме что-то особенное. Она из тех людей, что делает выводы после того, как попробует. Неудачные отношения, закончившиеся ничем – тоже опыт, причём познавательный. Раз столкнувшись с таким, уже легче воспринимаешь разрыв. И в следующий раз сознательно идёшь на такие же отношения с известным финалом. Приятно провести время безо всяких обязательств.
- Не при всех же, - шикнул он.
- Заставим её поревновать, а? – хитренько.
- Какая же ты…
Он не хотел заставлять ревновать Кейту. Он вообще не хотел причинять ей никаких неприятностей. И он не хотел причинять их Шелли. А как тут без них обойдёшься, если где-то там скрывается настоящий демон, который в любой момент может заявить права на своего компаньона.
- Познакомишь меня со своими друзьями? – сразу приступила к делу она.
- Ты не слышала о девичьей скромности? Хочешь с моими приятелями развлечься?
- Потусить вместе, - поправила она и прядку волос Эмы завела за ухо, - с тобой. Разве это так странно? Я должна быть в курсе знакомств своего парня.
Уже вошла в роль. Может, действительно, не так плохо встречаться с Шелли? Только от мыслей об этом Эму трясти начинало. Подсознательная дрожь, словно он делает что-то запретное. Он же уже состоял в отношениях. Пусть и не в любовных, а именно с целью приятно провести время. Но Каштанчик ему ещё нужен, поэтому можно ему немножко подыграть. Да он и сам знает, что Эма колючим может быть. И его это не отталкивало.
- Нет, - отрезал он. Не ожидал, что так резко получится. Она даже руку остановила в воздухе, ему в лицо глянула и задержала взгляд.
- Ты такой… - она сделала паузу, подбирая выражение, - яркий.
- В смысле?
- В последние дни ты здорово выделяешься. Твой взгляд стал… взрослым? Нет. Другим.
Демоническим? Эма вслушался в её слова.
- Он сверкает. И меня это заводит, - подтвердила она. – Если несчастная любовь так меняет человека, я тоже хочу так же.
- Несчастной любви? – Эма чуть не забылся, чуть во весь голос не выпалил. Потом покосился в сторону вещающего профессора. Кажется, им обоим придётся списывать лекцию у Блэйса.
- Больно ведь только в начале, - предположила Шелли. – Если ты расскажешь, что с тобой на самом деле случилось… только мне, Эма…
Он знал, что не расскажет. Только если случится ещё что-то более чудовищное. Если Шелли станет свидетелем разборки демонов. Если каким-то образом сама станет их частью. До того момента, в какие бы слова он ни облачил свой рассказ, она просто не поверит. Да и самому стрёмно рассказывать о таком. Какой нормальный человек распинается о своих фантастических приключениях? Таких обычно в психушке запирают до того момента, пока они не отказываются от своих иллюзий. Даже если это правда всё, их заставляют думать, что это вымысел чистой воды. А Эме даже похвастать нечем было. Струсил же. Оказалось, смерти он боится до визга. Стыдно: нормальный парень же, мог бы и проконтролировать свои страхи. Он даже не умирал по-настоящему, как обычные люди. Стыдобища. Сопли распустил.
Он отвернулся, готов был лицо прикрыть, как будто вслух поделился.
- На смене кабинета ты меня поцелуешь, - распорядилась Шелли.
- Чего? – мигом все мысли из головы вылетели.
- Хочу, чтобы этот взгляд был только моим, - она тронула его глаз, вынуждая опустить веко, мягко провела одним пальчиком по полоске ресниц. Было приятно. Необычно и неожиданно, но не отталкивающе. Он мужественно вытерпел посягательство на своё тело.
- Хорошо, я поцелую тебя – и мы начнём.
- О, только не надо делать мне одолжений, - усмешка.
- Радуйся, такого парня заполучила.
Настоящего демона. Он тоже усмехнулся и надеялся, что в его кривой улыбке отразилось что-то потустороннее. Пора начинать вырабатывать подходящий антураж.
Конечно же, он решил разом порвать все связи с Кейтой. Продолжат – только себя мучить и других. Подумаешь, любовь. Многие и без любви отлично создают семьи и живут в гармонии. Порой даже спокойнее, чем с любимыми. Если верить Каштанчику, жить он будет долго, ещё успеет подыскать себе любовь всей жизни. Пускай Стайн порадуется.
Конечно же, Эма остановил Шелли прямо в коридоре, когда сокурсники толкаться перестали, потому как вперёд прошли. Если делать, то не тянуть, как некоторые любят. Он схватил Шелли за запястье и дёрнул на себя. Рывок получился хороший. Чуть посильнее – и руку мог вывернуть. Шелли развернулась, готовая возмутиться его бесцеремонностью, а он её поймал. Свободной рукой ухватил за затылок и притянул к себе. У неё только веки дрогнули. Дальше он уже не видел, сам глаза закрыл. Первые секунды пойманной неожиданности прошли в полном напряжении. Потом и она сообразила, поддалась. Это был не такой поцелуй, как с Кейтой, от него Эма не задыхался. Хотя задыхался скорее от переполнявших его эмоций. И этот поцелуй не походил на поцелуй с Каштанчиком. Наверно, для каждого человека существует свой особенный поцелуй. У Эмы накопилось три их разновидности, не считая невинных чмоков с девочками в школе.
Шелли первая отступила, голову наклонила вниз. Губы Эмы закопались в её волосах. Он так и стоял, придерживая её одной рукой, а второй не выпуская запястья. Больше не ощущал её рядом, не услышал её восклицания:
- Классно целуешься. С кем это натренировался? Наверняка не с ней.
С «ней» получалось нежно, долго, а сейчас Эма себя больше как с Каштанчиком чувствовал, чем с Кейтой. Каштанчик – отличный тренажёр.
Он опустил обе руки, потому что напротив стояли они двое: Стайн и его девушка. Эма чувствовал, как падает в пропасть. Прямо у неё на глазах. А вдруг ей тоже больно будет? Как же она выдержит всё то, что вынес Эма?
Кейта всего лишь немного покраснела, её движения стали резче, неосознанно. Шелли обернулась и мгновенно окинула оценивающим взглядом разворачивающуюся картину. Эма хотел мимо неё шагнуть, а она опередила, сама к ним подошла и начала с самого больного:
- Ты ведь не против, правда? – она поправила воротничок Кейты, хотя он и так идеально сидел. – Ты же знаешь, я тоже хотела.
Хотела чего?
- Чего хотела? – словно услышал Стайн, глаза округлил. Не ожидал, гад, что Эма сразу же прекратит за его девчонкой бегать.
- Это женские разговоры, - заверила Шелли.
- Да, ты права, - Кейта пришла в себя скорее, чем Эма надеялся. В глубине души всё же хотел её ревности.
- Потусим сегодня после универа? – Шелли сияла. Как неожиданно она преобразилась. Может, у них с Кейтой тоже что-то было, вроде как у Эмы со Стайном? Эх, если б за него и правда девчонки сражались, он бы точно героем прослыл.
- Эма, ты чего задумал? – ничуть не поверил Стайн. По его разумению, Эма только по Кейте обязан сохнуть.
- Мне что, в монахи пойти, обет безбрачии дать? Могу я встречаться с тем, с кем захочу или нет?! – начинал совершенно по-дурацки злиться. Что-то во всей этой ситуации шло не так. Он сам себя чувствовал, будто изменил всеми способами. У самого в груди сжимало то, чего у демона и в помине быть не должно. Но оно было. Оно стало огромным и начинало душить. Эма разораться хотел, на всех плюнуть и уйти, чем доказал бы собственную глупость. Он продолжил играть. Чуял, что играет. Закончилась искренность, как только появилась Кейта. Она всё рушила. Она его любовь предала и жизнь разбила. Из-за неё он впутался неизвестно во что. Можно было хоть чуточку поделикатнее это сделать. Чтобы постепенно, а не р-р-раз – и отрезать. Она отрезала. Просто однажды пришла на встречу и призналась, виновато опуская глазки вниз, что не хочет такой навязчивой заботы. Дурочка, это ведь любовью называется. Кому не хочется заботиться о том, к кому он что-то особенное чувствует?
- Да всё тип-топ, - спасла ситуацию Шелли, легкомысленно повертевшись перед Стайном, как павлин расфуфыренный. Даже забавно, как это выглядело, будто она его обхаживает. А на самом деле напряжение забирала. – Эме давно надо развеяться, а то, вон, и компанию подозрительную вокруг себя собрал в обход нас. Разве это справедливо?
- Точно-точно, - поддержала искусственно улыбающаяся Кейта, - колись, кого ты там себе припрятал?
- Никого особенного. Парочку демонов, - честно ответил он.
- Эй, а Блэйс где? – Стайн словно проснулся, тоже резким стал, его это жутко нервировало, везде подвох искал. – Он ведь с вам на лекции был? – оглянулся.
- Вперёд ушёл, - пояснила Шелли. – Он не обязан за нами хвостиком таскаться.
- А вот нам с тобой за ним потаскаться придётся, - с таким же наигранным вздохом напомнил Эма. Напрасные старания разрядить атмосферу. Она уже так прокалилась, что только к завтрашнему дню чуток остынет.
- Ой, не напоминай. Он уж поиздевается, прежде чем свои конспекты предоставит.
- А ваши? – Стайн то на Эму, то на Шелли смотрел.
- А нам некогда было записывать, - легко бросила она. – Надо было личные проблемы решить.
- На лекции, - скептично закончил Стайн.
- На лекции, - подтвердил Эма. – Ну раз мы их таки решили, давайте продвигаться к аудитории, а то все парные места займут.
Он первым от них отделился. По всем правилам хорошего тона он обязан был вместе с Шелли пойти, а он убежал. Не получалось не думать о чувствах Кейты. А вдруг ей на самом деле плохо и она улыбается через силу?
Он головой махнул. Надо самому отвлечься, а то и вторую лекцию пропустит мимо ушей. И никто, кроме Каштанчика, в голову не приходил. Свяжется с ним – прискачет и обеспечит новую порцию хаоса. Нет, хватит. Эма собирался повоевать с ним за своё время. Он, в конце концов, не собственность, чтобы не иметь права голоса.
- Эммануэль… - Авалор покачал головой, когда увидел его. Думал, он за ум возьмётся, а он снова в свои детские приключения впал. Считал, что обыденностью может всё уравновесить. Считал, что Авалор будет спокойно наблюдать, как он лижется с какой-то дамочкой, которая и на вид-то легкомысленной выглядела. Подружка из университета – какая «крепкая» пара. Прям на всю жизнь.
На всю её жизнь…
Он подошёл достаточно близко, чтобы Эммануэль почуял его. «Дуновение» отозвалось словно во сне. Связь так быстро рвётся. Может, добавить Эммануэлю ещё немного, а старое забрать себе? У них будет «дуновение» друг друга. Мысль заманчивая, но пустая. Никто так не делал. Потому что связь могла и загнить.
Он почувствовал рёв мотора. Новенькие колёса, новые скорости, новый риск. Эммануэль долго будет с опаской садиться на заднее сиденье. Авалор стартанул и, точно как в прошлый раз, обрекая Эммануэля на град вопросов, вылетел почти на полной скорости из-за угла. Пришлось сильно накрениться, рискуя потерять равновесие и прокатиться боком по асфальту. Авалор наплевал на вероятности. Смыться в последний момент он всегда успеет.
На этот раз Эммануэль был готов. Он так хорошо подготовился, что снова попытался избежать встречи. Как же быстро он остывает к любви своего «крёстного». Авалор усмехнулся и срезал прямо перед его друзьями, чуть не зацепил ту девушку, которую совсем недавно целовал Эммануэль. Мелкий изменник. Его поступок неожиданно сильно оскорбил Авалора.
Он повёл в сторону девушки взглядом, проследил, как она спешно шаг назад сделала, как руки вскинула, и тут же вернулся к преследованию. Эммануэль хотел скрыться на территории университета, но колёса до сих пор оставались быстрее него. Авалор прижал его к бордюру.
- Я же просил не здесь, - злобно зыркал на него Эммануэль. Ну прям жертвенный ягнёночек, не согласный со своей участью. Он ещё так плохо знает, какая участь может постигнуть любого из человечков. А ему повезло. За него такие силы боролись, что в пору гордиться собой.
- Хочешь их подождать? – Авалор смотрел прямо, остро, хотел пронзить своим взглядом, чтоб неповадно было изменять. – Или познакомить меня со своей шлюхой?
Получилось слишком резко, с тем самым оскорблённым чувством. Эммануэль замешкался. Понял уже, что придётся прокатиться. И ничего лучше глупого вопроса не придумал:
- Ты же свой байк расколотил. Где новый уже надыбал?
- Ты отказываешься? – угроза в голосе Авалора.
- Хочешь, чтобы я тебе доверять продолжал? После того, что ты сотворил со мной? – несогласие и вызов. Знакомая ярость. Чистый гнев, который совсем недавно душил самого Авалора.
- Хорошо, - Авалор не спешил переступать через сиденье и опускать подножку мотоцикла, - давай побеседуем с твоей девушкой и разберёмся, кому именно ты принадлежишь.
- Не тебе. У меня своя жизнь. А ты – всего лишь дал мне «дуновение», за что я расплатился сполна.
- Мальчик артачится, - прокомментировал Авалор и оглянулся на его друзей, которые стояли на том же месте, готовые вернуться, ждали только приглашения. Авалор как раз послал им таковое.
- Стой! – Эммануэль поверил в его намерения, - не трогай их.
- Мне стоит сдёрнуть с твоей шлюшки часть её сил, чтобы не посягала на чужое имущество.
- Я тебе не имущество…
Они сдвинулись с места, пошли на сближение. Эммануэль занервничал, сам за Авалора схватился, переключая его внимание на себя:
- Не смей. Ну правда, не надо, - задёргался.
- Боишься, я им что-нибудь сделаю? Или за своё благополучие переживаешь? Око за око, Эммануэль. Я не стану терпеть ЭТО.
- Ты же развлекаешься с кем хочешь. Почему я не могу?
- Потому что ты мне ещё интересен.
- Это несправедливо. Если ты мне интересен, то и опекай только меня, - неуклюже попытался Эммануэль защититься, почти захлёбывался – так торопился, - а ты шатаешься со своими друзьями и… и я представить не могу, что ты с ними делаешь. Можешь доказать мне, что не спишь с ними?
- Слушай моё «дуновение», - Авалор не ответил. Вместо этого он слез с байка, на подножку его поставил и сам шагнул навстречу компании. Только ту девушку видел. Хотел сделать ей больно. Хотел забрать у неё столько, чтобы Эммануэль всерьёз за неё перепугался. Чтобы в покое оставил и уяснил, что можно с другими делать, а что – нет. Разыгравшееся чувство собственности не давало покоя.
- Ава! – Эммануэл за ним дёрнулся, а Авалор уже рядом с ними был. Не слышал приветствий, просто очутился рядом с той девахой, что на Эммануэле висла, и вдохнул в себя. Тепло разлилось по телу. Даже на вкус она обычная. Стоило бы ещё и кровь ей пустить, чтобы Эммануэль насладился её запахом. А Эммануэль в стороне остановился, шокированный ощущениями. «Дуновения» синхронно отозвались. Авалор постарался как можно больше вложить в свой эгоистичный жест.
- Шелли! – воскликнул один из его товарищей, когда деваха покачнулась. Эммануэль и сам к ней дёрнулся.
Авалор постарался поставить его в безвыходное положение. И когда Эммануэль мимо шагнул, Авалор произнёс так, чтобы только он его слышал:
- У нас ещё мама с папой присматривают за сынишкой. Интересно, что они скажут, если он не вернётся домой и сегодня? – и взгляд скосил, наслаждался каждой секундой происходящего. Ему было плевать, как Эммануэль будет выкручиваться завтра. Он этого заслуживал. Он заслуживал даже больше. Он обязан утолить гнев Авалора, распаляющегося с каждой секундой, наполненной неповиновением.
- Ты кто такой? – наконец первый вопрос по существу. Жёсткий тон, жёсткий взгляд. Авалор повернулся к смельчаку. Заурядный пацан, не лучше и не хуже Эммануэля, если по сути. Но для Авалора сейчас Эммануэль являлся ярко сияющей звездой на карте его повседневной жизни. Пока она обязана светить только для него.
- Ублюдок, - Эммануэль рядом остался, исподлобья смотрел на «крёстного», хотел назад вернуться на пару минут, но поздно уже. Дело сделано.
- Эма, это что за перец? – не получив ответа, обратился к нему его приятель.
- Поехали, - напомнил Авалор.
Он мог сделать ещё хуже – и тщательно внушал это Эммануэлю.
- Эма! – другой возглас, снова вопросы. Куча бесполезных одинаковых вопросов.
Эммануэль сам это остановил, дёрнул Авалора к байку.
«Верный выбор», - мстительно подумал Авалор и перекинул через сиденье ногу.
- Эма! – зов вдогонку, но никто не рванул за ними.
- Я потом объясню, - заверил Эммануэль.
- Эма, ты уверен, что всё нормально?! – другой голос. Все они одинаковые, принадлежащие безликим людинкам. Барашки на лугу тоже громко блеют, но их никто не спрашивает, можно ли их зарезать.
- Долго объяснять придётся. И какую же небылицу ты выдумаешь на этот раз? – злорадно пропел Авалор, обернувшись к пассажиру.
Эммануэль его руками обхватил и прильнул всем телом, подрагивал – свежие воспоминания о второй смерти. Авалор не посочувствовал. Стоило покатать этого юнца по городу, нервишки потрепать, но ждать становилось невыносимо.
- Не смей, слышишь? – уже в пути теребил его Эммануэль, сильно лбом уперевшись Авалору в спину. – Не впутывай их. Они же тебе ничего…
- Кроме неё, - перебил Авалор, отвлекаясь от дороги, бросая через плечо, чтобы ветер в сторону не отнёс.
- Ты же сам не святой!
Он заложил крутой вираж и срезал по задним улицам. Ушёл в пустоту и из пустоты вынырнул уже во дворе собственного дома. Эммануэль вообще перестал успевать за происходящим. Прямо здесь же, на улице, Авалор его с байка стащил и прильнул к его губам, руками под его рубашку поднырнул, принялся ласкать его тело. Напрягшееся и соблазнительное тело. Эммануэль задохнулся, не завершил последнего вопроса, пропустил ещё один шаг через другое пространство и упал на кровать под напором Авалора. Сегодня будет очень горячий секс.
Авалор вообще не прислушивался к желаниям Эмы. Он делал всё, чтобы осложнить ему жизнь. В тот момент, когда он что-то с Шелли сделал, по всему телу Эмы дрожь прошла. Сладкая дрожь, как будто в предвкушении. Каштанчик словно её «дуновение» забрал. Только она на ногах осталась, покачнулась только. Эма сам хотел к ней броситься, а его опередили. Да и некогда ему было объяснятся, надо было скорее Каштанчика увести, чтобы чего похуже на натворил.
Было погано. Так погано Эма себя давно не чувствовал. Он поддался течению, но не хотел этой близости, от которой отвыкнуть успел. Он пытался сопротивляться, но только возбуждался. А на душе мерзко становилось. Эма готов был Каштанчика отшвырнуть и разораться на него, когда он его на кровать повалил. Эма не сделал ничего, потому что инстинкты, самые низменные, какие только существуют, отвечали на каждую ласку. Эма наслаждался физически, но мучился душевно. Он просить пытался хотя бы отодвинуть этот момент, чтоб подготовиться, а этот ублюдок не слушал. Он вообще никогда никого не слушает, только своё эгоистичное Я.
Эма одновременно и кайф ловил, и мечтал поскорее закончить. Быстро не получилось. Оплёванный и безвольный, Эма просто двигался за любовником. Если бы хоть несколько минуток отдать разговору, было бы не так паршиво. Он чувствовал и в то же время думал, как это можно остановить. Наверное, никак, если дело касалось Авалора. Пока он себя любимого не удовлетворит, ради кого-то и пальцем не пошевелит.
Эам просто лежал, голый, даже не прикрывшись. Где-то на полу валялась его одежда. Он руку на лицо положил, чтобы не видеть этого приевшегося узора на потолке. Солнце раздражало, бездействие бесило, а он бездействовал. Каштанчик рядом лежал, счастливый от своей проделки. Должно быть, считает её героической.
- Знаешь, что ты сделал? – спросил Эма перед собой.
- Знаю. Добавил тебе проблем.
- Разве ты не должен их сокращать?
- Мне всё равно, что они подумают, - отозвался Авалор бесстрастно. – Бесит, что ты меня сразу же отодвинул, едва первая встречная вертихвостка тебя пальчиком поманила.
- Она не первая встречная. Она моя…
- Ещё слово – и я могу заинтересоваться, какого цвета её кишки, - предупреждение, ледяное, как сталь в теле.
Эма заткнулся. Продолжал мучиться от бессилия и терпел. Его под боком терпел и все его будущие слова. Каштанчик не умел так, чтобы всем хорошо было. Он должен был почувствовать скованность Эмы, раз «дуновение» так ярко отзывалось. Разумеется, ему это не понравилось. Разумеется, он винил окружение Эмы.
- Ава, их не трогай, ладно? – просьба. – Ты меня сам отпустил. А я никогда на парней не засматривался, если только на качков, но только с приятелями, чтобы посмеяться над их потерянным в спортзалах временем. Бесят меня такие, которые выделиться хотят, а из себя ничего…
Замолчал. Не о том вообще говорит. Пытался донести до Авалора, что он натурал. Отношения эти мерзкие только доказывали его ориентацию. Кайф-то словить кто угодно сможет, если достаточно хорошо возбудить. Всё определяет то, что происходит потом. Эма и после Каштанчика к мужикам не тянулся. А сегодня вообще как кукла лежал, позволяя вместо себя всё делать. Каштанчика и это не остановило.
- Ненавижу, когда мне изменяют, - заговорил Авалор. – А ты мне не только телом изменил.
- Телом как раз не успел, - буркнул Эма, наконец переворачиваясь. На боку стало неудобно – видно всю эту проклятую комнату щёголя-одиночки. Да ещё и долбанутого демона. Он ещё повертелся и устроился на животе, носом по подушке поводил и повернул голову вбок, веки опустил. Авалор так крепко на него сердился, что вообще не сдерживался, ни капли об удобстве партнёра не думал. Не то чтобы больно было. Неприятно слегка вначале. А потом, когда Каштанчик отстал от него, чувствовал, словно его изнутри выпотрошили. Весь низ отзывался на любое движение. Надо пересилить себя и принять душ. Гадко вот так лежать, липким и сзади, и спереди.
- Скажи ей, - снова нарушил тишину Каштанчик.
- А? – Эма не вникал.
- Скажи ей, что со мной встречаешься. Пусть она от тебя отстанет.
Чуть больше заинтересованности.
- Ты что, ревнуешь? В жизни не поверю, - спросил и тут же ответил Эма.
- А что, не должен? Это я тебя нашёл.
- Ага, и по умолчанию сделал своим любовником. Отличная забота о близких, - сарказм. Только не злорадный, а горький. – Ну правда, Ава, дай мне уйти, а? Мне нельзя больше по ночам шататься. Отец с меня шкуру спустит. Он в полицию меня потащить может с жалобой, что какие-то подонки меня хотят в свою компанию затащить.
Никакого ответа. Эма уже не сердился – сил не осталось.
- Я не понимаю, - продолжил он. – Вообще ни фига не понимаю. Разве я не должен наплевать на всех них? Разве меня должны волновать какие-то человеческие проблемы? Разве должен искать оправдания какие-то? Я с презрением на всех смотреть обязан. Почему я как ты не могу?
- Это твои моральные принципы. Или нет?
- О какой морали ты говоришь? Я же демон теперь. Всё, настоящий уже, только рога не отросли. Я хотел не так. Я хотел любое происходящее – и хорошее и плохое – воспринимать легко. А я до сих пор беспокоюсь из-за любой ерунды и за других переживаю.
- Научись – и будет тебе легко.
- Ты обещал! – чуть не завопил Эма, чувствуя себя обманутым. – Ты обещал, что всё это прекратится. А я отцу и матери в глаза посмотреть не могу. Какого чёрта я вообще тут лежу и думаю, как им объяснить? Я ни одной отговорки больше не знаю. Они точно не поверят и заподозрят.
- Так скажи им.
- Про то, что любовника завёл, - озвучил Эма. – Нормальный совет не можешь дать? И вообще, не совет тут нужен, а твоё понимание. Ну правда, мне домой пора.
Нервничал тем больше, чем яснее осознавал, что Каштанчик с ним ещё не закончил. Более того, половину ночи точно придётся под ним стонать. А если это будет проходить в таком же несогласии с самим собой, то мучений лишь прибавится.
Каштанчик зашевелился. Эма хотел посмотреть на него, а он сам рядышком возник, навалился сверху, уже готовенький к очередному акту. Эма невольно дёрнулся, высвободиться хотел, но снова остался неуслышанным.
- Стой! – вырвалось у него, когда этот бес, даже не удосужившись возбудить, сразу и приступил. Только потом руку под живот подсунул. Эма зубы сжимал и снова боролся с отвратительным привкусом. Знал, что временно. Скоро ощущения заглушат несогласие на некоторое время. Только ненадолго. А потом, в паузе, он опять останется просто лежать и чувствовать свою нижнюю половину. В нормальное время она его естественной частью тела являлась, а после любвеобильности Каштанчика постоянно о себе напоминала. Сейчас эти ощущения Эму раздражали. Наверно, из-за Шелли. Согласился с ней встречаться, а сам в постель к другому прыгнул. И не успокаивало, что это насилие. По сути, не было никакого насилия. Никто ему руки не связывал и не зажимал, чтоб не дёргался.
Он снова был готов. И он снова позволял Каштанчику вытворять с собой всякое. Как заведённая машинка. Он даже сам приподнялся, чтобы удобнее было, лбом в подушку упёрся и старался сдерживать предательские стоны.
Кей была счастливой младшеклассницей. Обычно она вприпрыжку бежала домой, разойдясь с последними подружками в разные стороны на перекрёстке. Родители всегда наставляли, чтобы она смотрела по сторонам, переходя дорогу.
- Эммануэль, - мама к нему в комнату заглянула и остановилась в дверях, - встретишь сестру?
- Ага, - он оторвался от чтения лекций и начал собираться.
Каштанчик неожиданно скоро отпустил его, сразу же на следующее утро, но поставил условие, что если ещё раз застанет его хоть с женщиной, хоть с мужчиной, тогда легко не отделаться. Эма родителям сразу позвонил, как выбрался из постели. Измученный весь и расслабленный. Каштанчик умел делать всякие приятные штуки, чтобы заставить неудовлетворённого партнёра – хоть физически, хоть морально – испытывать удовольствие. Эма испытывал непрерывно и к утру избавился от паршивого настроения. Так и не сомкнул глаз. И днём спать не хотелось. А после универа, где он тщательно отмалчивался и пытался цепляться к каждому слову товарищей, сразу домой поехал. Отец не ворчал, только посмотрел, как будто с сожалением. Мама только поинтересовалась:
- Женщину себе завёл?
Не спросила, почему он не хочет познакомить её с семьёй. Наверно, решила, что это его блажь. Все парни проходят через это. Редко когда первая любовь становится единственной и, тем более, настоящей. Он отнекнулся, но не слишком уверенно. Потом Вилл позвонил, долго беседовал. Эма не смог сказать. Как бы всё упростилось, если бы он вслух признал Каштанчика любовником. Пусть бы над ним подшучивали дружески, но он бы избежал всех этих вопросов. На Шелли Эма смотреть не смел. Извинился и просто ушёл. Она поняла, что он искренне, и не плакала даже.
- Ну и скотина же ты, - легко швырнула она вдогонку и тоже ушла.
Очень тяжёлый день. А на второй, когда выяснилось, что никто не станет запирать его под домашний арест – не в том возрасте уже – мама попросила его встретить Кей.
Кей, которая должна бы размахивать портфелем и напевать песенки, потому как одной скучно, стояла за углом напротив собеседника, скрытого тем самым углом. Кто-то из знакомых, не иначе. Она не стала бы задерживаться просто так, но никогда бы не отвернулась от человека, задавшего ей вопрос. Наивная дурочка. Надо бы внушить ей, что иногда вопросы ведут к похищениям.
Эма замедлился, словно боялся вспугнуть невидимого собеседника. Улыбчивая Кей, изображающая воспитанную девочку. И не подумаешь, что она способна надуть губы и твёрдо отстаивать свою позицию. Эма постепенно замедлял и замедлял шаг, пока не понял, что боится. Пока не понял, что чувствует то, что не должен чувствовать. Так привык к этому ощущению, всегда находясь рядом с «крёстным», что порой не обращал внимания. Думал о нём, а вместе с тем ощущения становились естественными. Особенно когда он рядом отирался. Наверно, как сейчас, постепенно усыпил бдительность Эмы медленным приближением. Наверно, ещё когда Эма лекции перечитывал и не думал ни о чём, кроме как об учёбе.
Эма остановился напротив него. К тому времени уже разгадал личность незнакомца, что так заинтересовался малышкой-Кей. Эма на него смотрел и хотел обвинить во всех смертных грехах, что, разумеется, Каштанчика нисколько бы не тронуло. «Дуновение» испытывало комфорт. Оно словно мягко стелилось по всему телу, уже не так отчаянно стремясь соединиться со второй половинкой. Проклятое «дуновение», которое усыпило бдительность Эмы. Рискованно. Особенно рискованно для его друзей и родных. Эма похолодел запоздало и палец вперёд вытянул, ткнул в этого проклятого чёрта:
- Ты что задумал?!
- У тебя очаровательная сестра, - он лыбился, глазами сверкал, обещая и не такое, если услышит хоть слово поперёк. Эма рисковать не стал, обратился к сестре:
- Кей, подойди сюда.
Она тоже уловила эту напряжённую атмосферу.
- Это твой знакомый? – она остановилась рядом, вверх смотрела, в лицо брата. – Он рассказал, что приглашал тебя в гости.
- Тебе не говорили, что с незнакомыми людьми нельзя просто стоять и любезничать?! – взвился Эма, отвесил ей оплеуху, хотя редко когда делал это, особенно со злостью. Сам на Каштанчика посмотрел и уже к нему направил свой гнев. – ТЫ! Не смей больше приближаться к моей семье!
Кей, не решившая, реветь ей или простить подзатыльник, отбросила собственные чувства и просто таращилась на Авалора и на брата. Интуиция подсказала ей, за кем можно спрятаться.
- Ну-ну, - Каштанчик руки вскинул, улыбаться пытался, но ничто кроме демонической ухмылки у него не выходило, - полегче, Эммануэль. Должна же твоя сестрёнка познакомиться со мной.
- А вот ни фига! – рявкнул он, дёрнул Кей на себя, смотрел на Каштанчика, а объяснял ей. – Кей, никогда больше не подходи к этому человеку, понятно? Он тебе точно не друг или знакомый. Он и мне не друг ни фига!
Авалор перестал улыбаться, превращался в истинного демона. Перебор. Нельзя так яростно винить его во всём, особенно при свидетелях. Нельзя вообще выставлять его в невыгодном свете.
- Но он сказал, что хорошо тебя знает, и велел передать маме с папой, что ты ночуешь у него, когда не возвращаешься домой, - она схватилась за руку брата. Эма даже не заметил. Только когда её пальчики сжались на его пальцах, он сам вцепился в неё. Она испугалась. Больше его реакции, чем незнакомца.
Авалор к ним на сближение шагнул.
- Нет, стой! – Эма свободную руку вперёд вытянул. – Что ты задумал?
«Не приближайся к моей сестре!» - орал он мысленно, желая, чтобы «дуновение» донесло до него дословно. Видимо, донесло, но не слова, а эмоции. Он всё равно не остановился, продолжал наступать до тех пор, пока давление не стало слишком сильным. Тогда Эма сам отступил, увлекая за собой Кей.
- Эма, пойдём домой, - она испугалась, его руку задёргала.
- Невежливо перебивать разговоры тех, кто старше тебя, - Авалор нависал грозовой тучей.
- Подло шантажировать других их слабостями! – в ответ атаковал Эма.
- Так избавься от слабостей.
- Как ты? Нет уж. Я не такая бесчувственная скотина.
Авалор обычно не обращал внимания на его резкие слова, а иногда и воспринимал их неотъемлемой частью игры. Но не сейчас. Сейчас его словно задело. Каштианчик вплотную очутился. Эма только и успел Кей назад толкнуть, не посмотрел даже, упала она или нет. Хотел приказать ей домой бежать, а Авалор его лицо в руке зажал, лишая губы подвижности. Явно сейчас ляпнет что-нибудь оскорбительное, с поучениями, как надо обращаться к силам потусторонним. Эма не уступит. Если дело коснулось его семьи, он сам подохнет, а их отстоит. Авалор не сказал ничего, зато Кей вернулась, вцепилась в его одежду обеими руками и потянула прочь:
- Пожалуйста, не трогайте братика!
- Кей, бегом домой! – сквозь боль произнёс Эма, сам Авалора за руку держал в попытке расцепить его стальные пальцы.
- Нет, - она заупрямилась, продолжала тянуть. Только тогда Ава ослабил хватку настолько, что боль успокоилась. Возможно, сегодня Кей спасла брата от настоящего насилия. Возможно Авалора подкупило её стремление спасти близкого человека, рискуя собой. Это их общая черта: Эмы и её. И папина. Мама была спокойнее, старой закалки, считающая, что семью обязан защищать мужчина, а женщина вести хозяйство. Папа никогда не притеснял её и соглашался помогать, не считая это делом немужским. Поэтому они редко ссорились. Они просто нашли друг друга.
- И как же мы поступим? – спросил Каштанчик.
Эма зубы сцепил. Мог бы велеть сказать родителям, что он с девушкой ушёл, но Кей не станет врать, когда действительно жареным пахнет. Никакой подкуп не поможет. И Эма осознавал, что сам поступил опрометчиво, сразу же накинувшись с обвинениями. Могли бы просто поговорить. Можно было притвориться знакомыми, а он слишком зол был, соображать перестал. Зная, что могло случиться с его сестрёнкой, если бы Ава захотел с ней поиграться, он просто озверел, не контролировал свой гнев. Однажды он мог вырваться наружу. А демон в гневе – зрелище, наверно, то ещё. Авалор выглядел очень внушительно, когда за Вэнсом погнался. Только он держал себя в рамочках, не безумствовал, а Эма сейчас очень близко был.
- Кей, - Эма заставил себя немножко успокоиться, - просто иди домой. Со мной всё будет хорошо.
- Нет, - заупрямилась она и крепче в Авалора вцепилась.
- Бартер? – Каштанчик словно утратил к ней интерес, придвинулся, не обращал внимания на слабые потуги девочки оттащить его от брата. Кей заплакала. Не рыдала в голос, но по щекам текли слёзы, а она продолжала звать Эму и уговаривать отпустить его.
- Всё в порядке, Кей, - попытался Эма снова. – Этот человек ничего мне не сделает. Я ему деньги должен. Пока он их не получит, не сможет ничего со мной сделать, - заверял её, а смотрел на мучителя. И ответил ему, сразу же переключившись. – Бартер.
- Никаких женщин, - первое условие.
- Идёт, - сразу согласился Эма. И сам уже понимал, что нельзя, чтобы не разбудить зверя. Спать с мужчиной не так плохо, пока он удовлетворяет партнёра. А женщины будут потом, когда он надоест своему эгоистичному «крёстному». Всего можно дождаться, обладая терпением и выдержкой.
- И я хочу тебя прямо сейчас, - ещё ближе.
Эма вздрогнул, но сообразил, что Кей вряд ли знакома со смыслом этого выражения. А если и знакома, то не придала ему значения хотя бы из-за пола конфликтующих сторон.
- Ладно, только домашних предупрежу, - опять без колебаний.
- И ты прекратишь свои злобные выпади в мою сторону. Оставь их для Вэнса.
Эму передёрнуло. Сам минуту назад Вэнса вспоминал. Неужели «дуновение» и такое передавать может. Но у Эмы не было повода ненавидеть Вэнса.
- Ладно, - всё равно озвучил он.
- Э-эма-а-а… - звала Кей, отчаянно цепляясь за Авалора, уже разочаровавшись оттащить его от брата.
Авалор разжал руки. Резко, сразу же продемонстрировал пустые ладони. Эма на него секунду смотрел, приговорённый чуть ли не к смертной казни. Сегодня он точно не выберется из постели озабоченного маньяка. Оставалось подготовиться получать удовольствие. Не думать о том, что могло быть. И не получалось просто выкинуть из головы посягательства на его семью. Эма сам испугался, поднял руки к лицу, а они дрожали. Оригинальный демон, от страха трясётся. Он не сказал ничего, развернулся и крепко зажал ручку сестры в своей, домой повёл. По пути попросит её помалкивать. Не знал, послушает ли, но всё равно попросит. Шёл словно по минному полю и чувствовал дыхание в затылок. Страшно не только от того, что Ава мог сделать с его сестрой, но ещё и от того, что сделает с ним. Его тело, хоть и демоническое, не выдержит такой нагрузки.
«Скотина. Неужели не понятно, что не хочу я с тобой трахаться», - сцепив зубы, думал он. Кей не теребила, чуяла его состояние.
- Не бойся, - успокаивая и её, и себя заодно, - этот человек не тронет ни тебя, ни маму с папой. Я объясню ему всё – и он подождёт своих денег ещё месяц.
- Не ходи с ним, - она не успокаивалась.
- Сказал же, что всё будет хорошо, - Эма остановился, на корточки перед ней присел прямо посреди дороги, мешая прохожим. Где все они были минуту назад, когда Эме помощь бы не помешала? Прилюдно Каштанчик не стал бы обнажать свои рога.
- Всё… будет… хорошо, - он взял обе её руки в свои и улыбнулся. – Видишь, я совсем не боюсь. Мне просто придётся отрабатывать долг. Уже немного осталось, честно, - поднял руку с оттопыренным мизинцем. – Я отработаю – и сразу вернусь.
- Пр-правда? – она всхлипнула, но не закрепила обещания.
Авалор продолжал смотреть на них, а Эма бесился от этого, но играл старшего братика, которому всё по плечу.
- И обещай никогда больше не разговаривать с незнакомыми людьми.
- Но он меня спросил…
- Даже если спросят, лучше убеги. Скажи, что тебя дома будут ругать. Обещаешь? – всё ещё держал оттопыренный мизинец. На этот раз сестрёнка его зацепила своим и торжественно поклялась:
- Обещаю.