Расскажи мне, что ты видишь с четырех стенах своей темницы?

— Темноту, — сухо отвечает Юнги. Последнее новое знакомство обернулось его заточением. И причин доверять этому у него нет.

— Верно, ей нет границы. Не верь своим глазам и ушам, Метагерой. Тебе все лгали. Здесь нет героев и убийц, только ты, заблудившийся в лабиринте собственных миров. тут же вечно что-то идет не так. Сейчас Король с ума сошел, а ты в тюрьме из собственных страхов. Надо лишь пойти в нужном направлении, чтобы выбраться.

— Говоришь очевидные вещи. Кто ты? Почему я должен поверить тебе, а не им? — Юнги поднимается со своего места и идет к выходу, пытаясь разглядеть лицо говорившего.

— Я тебе не враг, я всего лишь персонаж твоих историй, что-то вроде дурака.

Юнги подошел вплотную, но света катастрофически мало, чтобы было можно разглядеть черты лица. Только голос, звучащий слишком знакомо. Кто же это, какое имя он давал ему.

— Сокджин?

— Верно! Ты никогда меня не слушал, не веришь мне, ведь я всего лишь Шут.

— Нет, нет, Сокджин, я верю, верю, только скажи, как выбраться?

— Подожди, твои оковы скоро спадут. Твои страхи слепы, им не удержать тебя здесь, это ты внушил себе, что они сильнее, но это не так. Ты безоружен и безумен. Хочешь выбраться — забирай мой смех.

— О чем ты?

— Город возьмет твой разум полностью, если не будем смеяться вместе. Помнишь, Голос Совести? Он мертв, а значит больше не сдерживает от тебя безумие города. Но я вполне смогу занять его место.

Юнги чувствует, как стальные прутья начинают крошиться в руках. Дверь буквально осыпается под ноги металлической стружкой. Больше ничего не преграждает пути. Сокджин хватает его за руку и требует бежать следом.

— Демонам стоит поумерить свой пыл, — говорит он. — Пусть Город и Король нас одолеют, это уже не важно.

Они бегут так какое-то время, пока не выбираются из дворца. Дворца, где, сидя в одной из своих многочисленных комнат Король узнает, что пленник сбежал из темницы. Только Шут путает следы, за ними даже в погоню никого не отправить. О, в какой ярости будет Король, когда помет, что оплошал. Как и Город. Все они думали, что Шут — бесполезная ничтожность.

— Теперь тебя никто остановить не сможет. - Ведь у тебя мой смех.