Сколько бы ни казалось, что поместье Беллемонро увязло в трясине скорби и серости навсегда – жизнь безоговорочно тянула вперёд по предначертанным путям тех, кто в нём остался. Матушка не могла слишком долго оставаться мрачной и безрадостной – особенно после того, как в поместье въехал новый хозяин. Лорд Риктер оказался не таким уж страшным, каким Элиска его себе представляла. Постарше, покрупнее и посильнее отца, ростом господин мог сравниться разве что с дворецким. Он был добр с матушкой, а дочерей почитал, как своих собственных. Но всё же недоставало в нем какой-то нежности, что ли. С первых дней Элиска поняла, что матушка имела в виду, когда рассказала об идее замужества за лордом Риктером: стало очевидно, что поместье, брак и семья – это будто очередной его рабочий проект. Он общался со всеми уважительно, но исключительно деловым тоном. С матушкой никогда себе и взгляда лишнего не позволял, а о здоровье дочерей справлялся так, будто они – лошади на ипподроме, от которых зависит его выигрыш.
Новый лорд, однако, озаботился и прислугой, и снабжением дома. Сёстры теперь жили беззаботно, забыли обо всех хлопотах и о необходимости что-то делать самостоятельно, и это не могло не вселить в них облегчение и умиротворение. Наверняка лорд Риктер и их будущим тоже занялся – такой расчётливый человек точно подберёт дочерям почившего друга лучшую партию из своих знакомых. Девушки, правда, всё никак не соглашались называть нового хозяина поместья отцом, а старшая и вовсе стала всё реже выходить из владений своего благоверного, совсем родной дом позабыла.
Элиске же в этой новой обстановке жилось непросто. Мало того, что по дому теперь изо дня в день сновало столько незнакомых людей, сколько в былые дни и самые знатные балы не собирали. А под окнами то и дело останавливались не только кареты, но и автомобили. Каждой из сестёр теперь полагался личный водитель, и Элиска всё не могла взять в толк, как же это сестрицы не боятся садиться в эти машины смерти, в эти гробы на колёсах? Смотрела подолгу из окна, пока дым не уляжется на мостовой и пока голоса птиц не пробьются через шум моторов – и тихо ненавидела.
Хотелось, конечно, верить, что лорд Риктер – хороший, добрый человек. Просто немного очерствелый от опыта и жизненных неурядиц, которых наверняка за его блистательную карьеру было не счесть. Например, как объяснить, что такой влиятельный и состоятельный джентльмен не женат, и у него нет собственных детей? Вдруг жизнь обошлась с ним сурово, оставив в живых там, где погибла вся семья? Ну не может такой человек оставаться один по своей воле. Элиска всё надеялась на откровенный разговор, какие бывали у неё и с сёстрами раньше, и теперь даже с матушкой. Верила, что за тяжёлым взглядом и семью футами роста скрывается доброе сердце скорбящего отца. Но впечатление от первой встречи с лордом никак не покидало её.
Риктер почему-то вовсе не удивился тому, что в доме вампир – и слуг своих легко к ней приучил. Элиска поначалу не поняла: это матушка ему всё рассказала о ней, или отец, будучи действительно близким другом, доверил свой самый тёмный секрет? Но лорд выглядел готовым ко всему, когда пришло время им, наконец, встретиться. В тот солнечный день он просто зашёл к Элиске в покои в сопровождении пары слуг – даже не испугался при виде чудовища с крыльями, висящего под потолком, – и бесцеремонно распахнул шторы на окнах. Элиска еле удержалась, чуть не упала головой вниз и всё-таки смогла приземлиться тихо и безопасно. Кожу на крыльях и плечах жгло, всё краснело, зудело и, казалось, горело. Элиска вскрикнула от неожиданной боли, отпрянула в сторону и распласталась по стене так, чтоб её миновал солнечный свет.
– Вы что делаете? – прорычала она.
Лорд движением руки подозвал одного из слуг, детину покрупнее него самого и даже дворецкого. Элиска уже было испугалась, что вот сейчас он велит слуге оторвать её от стены и поставить прямо под солнце, а ещё хуже того – выкинуть на улицу прямо через окно, где никак не спастись. Но вместо этого Риктер приказал здоровяку снова задвинуть занавески, а сам с лёгким поклоном приблизился к Элиске и протянул влажное полотенце.
– Прошу прощения, я должен был убедиться.
– В чём это убедиться? – шипела Элиска, отбирая полотенце и заворачивая в него крылья. Они всегда быстрее заживали – повезло, что в этот раз спала лицом к окну. Спину было бы гораздо сложнее лечить, её ведь не залижешь. Однако Элиска не смела начинать при незнакомом мужчине.
– В части сведений, которые мне известны о таких, как вы.
– Могли бы начать хотя бы с зеркала, – сухо огрызнулась она.
– Ещё раз прошу меня простить. Мне необходимо было знать, что господь не обделил нас оружием. А вам – на каких правах вы останетесь в этом доме.
– И на каких же?
– Многого от вас не попрошу. Не мешайте мне и вашим соседям по дому, в том числе и слугам, и не пугайте никого.
– Я и не собиралась даже. Лорд Беллемонро...
– Почивший лорд Беллемонро рассказал мне в своё время, – перебил Риктер, – что вы вполне разумны и даже чрезвычайно умны, а также что вы умеете быть не опасной. Вас же не затруднит?
– Нисколько, – кивнула Элиска. – Но лорд Беллемонро воспитывал меня как дочь. Могу я хоть иногда видеться с сёстрами?
– Разумеется, – великодушно улыбнулся лорд, – ваш распорядок дня никак не изменится. Я уже сообщил слугам о вас, чтобы приспособились к вашему... особенному режиму. И рациону. Надеюсь, окружённая заботой наравне с вашими сёстрами, скоро вы позабудете сегодняшний неприятный инцидент. Я правда не хотел навредить вам.
Да и вряд ли смог бы. Элиска всегда хотела знать, насколько опасно для неё солнце, так что всё уже проверила на себе. Покраснение, шелушение, жгучая боль – вот и всё, что способен свет сделать с её кожей. Самое страшное – кровоточащие рубцы и трещины, но это в самый жаркий день и если долго держаться под самыми яркими лучами. В остальном свет нёс больше неприятных ощущений, чем реальной опасности для жизни вампира. Чтобы сделать это орудием пыток – людям надо было бы привязать Элиску обнажённой где-нибудь на крыше в знойный полдень. Впрочем, после такой выходки она уже не могла избавиться от мысли, что этот человек вполне способен и на подобное. Что бы он ни говорил – а с тем, чтобы что-нибудь забыть, у Элиски всегда было весьма плохо.
– Вы так щедры, лорд Риктер, – вкрадчиво произнесла она, поудобнее укутываясь в полотенце. – Но в чём же подвох? Если отец вам рассказывал обо мне, вы же знаете, что я вампир, верно? И вы позволите мне спокойно жить рядом с вами?
– Все уговоры с лордом Беллемонро остаются в силе. Он просил вас не попадаться на глаза гостям? Не покидать этот дом, выходить только ночью и недалеко? Почитайте, пожалуйста его желания и впредь – как посмертные. И постарайтесь всё-таки не пугать моих людей. То есть, не попадаться на глаза и им. Большего я не мог бы просить.
– И это всё, чего вы хотите за своё великодушие?
– Пока всё, – подтвердил лорд. – Но в будущем – будьте, пожалуйста, готовы сделать, что я попрошу.
Элиске само звучание этих слов показалось не предвещающим ничего доброго. Наверное, первое впечатление уже въелось в её восприятие этого человека, как тёмное пятно на белой скатерти, и след от него уже было не вывести никакими средствами. Элиска не знала, как будет справляться с этим дальше, но сейчас – ради спокойствия и благополучия этого дома, матушки, сестёр и даже дворецкого – надо было согласиться. Ведь тогда давно отец тоже сразу дал Элиске понять, что за просто так держать её в доме не будет. Он мог бы стребовать что угодно взамен, но попросил лишь помощи для служанки.
– Тогда мы договорились, – согласилась Элиска и позволила лорду коснуться своей руки губами. Отец так никогда не делал.
Шли дни и даже недели, и о своей странной просьбе новый лорд напомнил очень нескоро. Элиска всё боялась, что он попросит что-то нелицеприятное, и поэтому её согласие нужно было заранее, чтоб нельзя было потом отказаться.
В тот день должна была приехать старшая сестра, всё-таки ставшая в родном доме редким гостем. Встречали её так же, как и брата раньше – каждый раз торжественным ужином. В целом таких праздеств будто бы стало больше, чем раньше – хоть лорд Риктер никуда и не выезжал, безвылазно заняв отцовский кабинет, Жианна привозила в дом радость чаще, чем отец до этого.
– Я слышала, уважаемый лорд Риктер вас сильно балует? – спросила старшая, когда прислуга унесла очередную стопку опустевших тарелок. – На автомобилях на разные мероприятия возит, по музеям и выставкам. Как вам новая богатая жизнь, сестрицы?
– Ой, ты знаешь, Жианна, – отвечала средняя как всегда восторженно – теперь в присутствии старшей другого настроения у неё будто и не было, – на самом деле мне кажется, он избавиться от нас поскорее хочет, замуж выдать. Сколько ни хожу по его приглашениям на разные вечера, так там меня вечно будто уже ждут, и всё какие-то люди подходят знакомиться.
– А ты что же?
– А я ни в какую – зачем мне, у меня Кизор есть.
– Ах да, господин Кизор, помню его, – протянула старшая и подмигнула Элиске – их знакомство с кавалером сестры запомнилось обеим надолго. – И как он, кстати? Уже назначил дату свадьбы?
– Он говорит, лучше пока не торопиться, я же ещё не оправилась от...
– По-моему он тебя дурит, сестра! Смотри там, может, стоит кого посолиднее и поинтереснее себе поискать на вечерах лорда Риктера.
– Да, может, и стоит, – согласилась средняя, – да вот только ко мне всё какие-то старики подходят. Я, конечно, очень люблю науку и всё, что с ней связано, мне очень интересно знакомиться с великими учеными, но чтоб замуж за старика... Это отец мог решить и выдать меня, за кого выгоднее, а лорд Риктер же нам не указ.
– А тебя что, прямо замуж сразу зовут? – подивилась старшая.
– Слава богу, нет, ещё не хватало! То ли все очень тактичные и ждут удобного случая, то ли и правда им рассказали о моих интересах. В основном хотят познакомить меня со своими научными изысканиями. Недавно встретила одного давнего друга нашего доброго лорда. Доктор Селиш его звали, если правильно помню. Представляете, оказывается, можно заставить человека вспомнить то, что он давно забыл! В мельчайших подробностях, воспоминания хоть с четырёх лет, хоть с двух. У него своя уникальная методика работы с памятью. Доктор обещал мне показать, как это работает – попробую сходить как-нибудь к нему в гости и вспомнить что-нибудь.
– Например, тот день, когда к нам пришла Элиска, – старшая вдруг как-то помрачнела, но осеклась и объяснилась: – Мне просто обидно, что только я это помню. А ведь память может подводить и меня.
– О сестра, – средняя сочувственно погладила плечо Жианны, – может, это тебе надо вспомнить? Хочешь, сходим к доктору Селишу вместе?
Даже несмотря на то, какую неприятную тему вдруг подняла старшая, Габи осталась легка на подъём и весела. Может, сестра заподозрила фальшь в её настроении и попробовала нарочно ей его испортить таким напоминанием? Подумать только – просить сестру вспомнить день, когда видела старшего брата в крови – последний день его жизни! Элиска не знала, чем ещё объяснить такой жестокий порыв старшей, кроме как желанием проверить среднюю на притворство.
– Ты так о нём рассказываешь, – Жианна всё-таки вернула себе загадочную улыбку. – Не зная тебя, Габи, я бы подумала, что ты влюблена. Ты поразмысли как-нибудь: ну а что, вдруг возраст ничего не решает? Или, если сам доктор для тебя староват, может, у него есть сыновья без жён?
– Может, и есть... – мечтательно ответила та, а после неожиданно пнула младшую – пусть и тайно, по ноге под столом, но заметили все. – Жаль только, парней моего возраста всё больше Сондра интересует.
Младшая, обычно подвижная и шумная, могла бы уже двадцать раз вставить в рассказ средней что-то колкое или остроумное, как она любила. Но даже сейчас, когда её напрямую попытались растормошить, она сидела безучастно, изредка бросая мученические взгляды то на часы, то на еду, то на лестницу – а то и на Элиску. Привычку Габи на весь день надевать маску радости по приезду старшей она явно не разделяла. И ничуть не стеснялась показать, что ей скучно. Или грустно? Или тошно? Или всё вместе?
– Ты что это такая? – спросила старшая, приподняв за подбородок личико младшей и заглянув в её глаза, которые сейчас казались помутневшими. – И слова не скажешь, и, кажется, почти ничего толком не съела за этот вечер.
– Да я просто...
– Право, сестрицы, вы у меня прекращайте желать быть похожей на Элиску! – усмехнулась старшая. – Сначала Габи себе ноги такие же хочет сделать. Теперь ты хочешь есть так же мало, как Элиска? Бросьте, вы у меня все три по-своему красивые.
Элиска не смогла скрыть улыбку умиления: выходит, сестре стоило потерять её из виду на долгие дни, чтоб впервые за всё время вслух назвать и её красивой.
– Да, – Элиска еле подобрала слова для ответа, – все в тебя.
И потянулась было благодарно взять старшую за руку, но ответ Сондры вызвал беспокойство:
– Да нет, Жианна, Элиска не виновата, просто мне что-то нездоровится с утра. Вот и есть совсем не хочется.
– Ангелы небесные, – воскликнула средняя, прикрывая рот рукой с салфеткой, чтоб не кричать. – Сондра, а может, ты того... Ну, может, мы и не заметили, как ты совсем-совсем выросла? У встреч с парнями могут быть некоторые последствия, если ничего не делать, знаешь ли...
– Что? – Сондра непонимающе прищурилась.
– Ну... Тебя это... не тошнит?
– Нет! – тут же поняла младшая и одарила среднюю самым презрительным выражением лица, на какое оказалась способна. И даже так она оставалась невероятно милой. – Просто как всегда в это время года. Есть не охота потому, что с утра ощущение, будто... не знаю, будто крови наглоталась. У вас такого не бывает, сестрицы?
Какое-то время висело молчание, все трое жалостливо смотрели на младшую. Но та ведь задала вопрос, пусть и такой необычный, несколько неуместный за столом. Сёстры одна за другой отрицательно покачали головой. Но кто-то же должен ответить вслух.
– Ну, у меня частенько бывает, – беззаботно сказала Элиска. Правду.
– О! – всё внимание младшей тут же перешло на неё. – И что ты в таких случаях делаешь?
– Хочу ещё, вот что, – она театрально ухмыльнулась, и сёстры засмеялись.
В этот самый момент их и прервал подошедший лорд Риктер. Одному лишь богу известно, сколько он слышал со стороны, но, судя по тому, каким крайне неодобрительным взглядом он безотрывно смотрел на Элиску, – последнее услышал точно.
– Извините, что влезаю в ваш разговор, милые дамы, – учтиво произнёс он, целуя руку старшей – сегодня он Жианну ещё не видел. Дальше он обратился к младшей: – Госпожа Сондра, вам нездоровится? Хотите, я велю слугам проводить вас наверх и пришлю к вам лекаря?
А смотрел всё равно на Элиску. Потому-то она и перестала смеяться первой.
– Нет-нет, что вы, – поспешила ответить младшая, – право, не стоит беспокойства. У меня часто такое, оно быстро проходит.
– Позвольте хотя бы проводить вас?
– Вам? А как же прислуга?
– Я бы хотел лично убедиться, что с вами всё хорошо. Пройдёмте, пожалуйста, – Риктер взял младшую за руку, помог встать из-за стола и уже почти повёл в сторону лестницы. – А госпожа Элиска нам поможет, так ведь?
– Я? – та удивилась, ведь до этого он никогда к ней не обращался, тем более по имени. Хотела было сказать, что не нужно, что уверена: с ним Сондра в безопасности. Хотела остаться ещё поболтать с Жианной, ведь встречи не часто выпадают. Но ведь уверенной-то как раз и не была. – Хорошо, пойдёмте, раз вы просите. И раз так будет лучше для моей любимой сестры.
С лестницы Элиска послала Жианне воздушный поцелуй на прощание, ведь той скоро уезжать, и вместе с лордом Риктером под руки повела Сондру в её комнату. Та, похоже, хотела, чтобы Элиска осталась охранять её сон, как бывало и раньше, но при лорде побоялась просить. При попытке Элиски зайти вслед за сестрой он вытянул её обратно, быстро пожелал Сондре спокойной ночи и закрыл дверь. Ошеломленная его быстрыми действиями, Элиска невпопад заговорила:
– Она и вправду быстро поправится, не стоит беспокоиться. Такое уже бывало не раз, ничего страшного.
– Кто знает, – вздохнул лорд Риктер, – вдруг хороший врач сможет сделать так, чтобы это не повторялось больше никогда. Если это в силах именно врача конечно.
Он как-то не по-доброму глянул на Элиску, но та лишь пожала плечами:
– Не знаю. По-моему, она в порядке, просто день плохой. Но, может, врач и правда смог бы что-то прояснить.
Он как будто ждал другой реакции от неё и облегченно выдохнул. Думал, Элиска не заметит этого?
– По правде говоря, – продолжил он, осторожно взяв её под руку и отводя уже к её покоям, – в первую очередь я хотел поговорить именно с вами. Вы позволите? – Он открыл перед Элиской дверь.
– Зайти? Да, конечно, входите, – Элиска опешила поначалу, но потом, когда дверь за ними закрылась, а лорд расположился поудобнее в кресле – подуспокоилась и забралась с ногами на стол. – Слушаю вас.
– Так уж получилось, – начал Риктер, – что я видел ваш разговор с госпожами Беллемонро – самую малость. Вы, конечно, столь же милы, как они, и выглядите все вместе как самая настоящая семья, но позвольте мне устранить одну маленькую несправедливость.
– Это какую же? – Элиска подняла бровь.
– Мне кажется, они относятся к вам неподобающе, – участливо ответил лорд. – Вы, конечно, им как сестра, но они лишь девушки и не понимают, кто вы на самом деле. И не смогут всецело понять.
– Разве это плохо? Я бы не хотела, чтобы сестрицы меня боялись.
– О нет, я вовсе не о страхе. А о вашем истинном величии. Чтоб настоящий вампир прислуживал в доме людей наравне с дворецким и служанкой – разве этого вы достойны?
– Я бы не могла просить большего с моего покойного отца, уж простите, лорд Риктер.
– Лорд Беллемонро, – размеренно продолжил тот, – прекрасно ведь знал, кто вы такая. Вы никогда не думали об этом? Он не позволял вам выходить, потому что все вокруг приняли бы вас за чудовище. Но сам тем не менее простил вам смерть родного сына и оставил в доме с родными же дочерьми. Это же уму непостижимо – делать подобное просто так. Задумайтесь, может, он хотел что-то от вас взамен?
– Что например? – Элиска и задумалась. В самом деле, правила поведения, которым учил её отец, были строгими и требовали неукоснительного соблюдения. Он никогда не объяснял, почему им надо следовать, Элиске оставалось додумываться самой. Как в случае с золотой цепью, например. В день, когда отец подарил её, он сказал, как и несколько раз до этого: "По правилам моего общества я бы должен убить тебя ещё тогда без суда и следствия за то, что ты сделала. Но по правилам моей веры я принял тебя в свой дом как родную. Взамен я прошу лишь о немногом..." – и каждый раз просил соблюдать всё больше правил.
– Например, – лорд Риктер не спешил с ответом, дав ей подумать самой, – он мог хотеть своего собственного ручного вампира на привязи. Послушного, покорного и готового исполнять любую его волю. Это может прозвучать невежливо по отношению к покойному, и прошу меня простить, если это так, но посмотрите сами. Мы здесь, в поместье лорда Беллемонро, в ваших покоях – и говорим о нём, как будто он и правда был вашим отцом. По-моему, он добился своего.
– Мой отец, – слова извинений несколько смягчили горечь на сердце Элиски, хоть верить им получалось с трудом, – настоящий человек веры. Он поступил так, как велел ему сам господь. Разве не велит он всем и каждому поступать великодушно?
– Так-то оно так, вы правы, – кивнул лорд, – но не стоит забывать, что человек веры – в конечном итоге всего лишь человек. Со своими слабостями и тёмными сторонами. Ваш отец не был их лишен.
– Так вы пришли поговорить о моём отце в таком ключе? – Элиска постаралась спросить холодно, но голос предательски дрогнул.
– Нет. То есть... И да, и нет. Видите ли, я тоже всего лишь человек, не лишённый промахов и слабостей. И мне не претит в этом признаться и об этом говорить. Скажу сразу – я больше человек дела, чем человек веры. И как человек дела – вижу в вас огромный потенциал. Уж простите мою прямоту – я привык относиться ко всему так, как подобает. А вы – необыкновенное создание. Вами нельзя помыкать как слугой, относиться как к какой-нибудь обычной ветреной девушке – тоже. Вы – нечто большее. Я это прекрасно вижу и хотел бы, чтоб и вы увидели сами.
Этим лорд Риктер пытается сказать, что он лучше отца? Или что просто другой? В любом случае он явно пришёл с намерением показать свою честность и открытость. И всё это – чтобы о чём-то попросить? Ведь именно получив доверие, можно скормить другому любую мерзость как сладость. Элиска вдруг поняла, что сделала бы всё, что отец ни попросил бы, – но попросту не могла представить его требующим чего-то нехорошего.
– Спасибо, конечно, лорд Риктер, – произнесла она. – Вы очень проницательны. Я так понимаю, вы хотите о чём-то меня попросить? Вовсе не обязательно было вспоминать отца ради этого. Итак, я вас слушаю.
– Рад, что мы друг друга поняли, – улыбнулся в седые усы Риктер. С такой улыбкой и сидя в кресле, почти сложившись пополам, он виделся уже не столь огромным, даже забавным. За всё это время он даже короткого взгляда не бросил на ноги Элиски на столе перед ним, и это давало надежду на безопасность от неприятных предложений. Ей даже стало интересно, когда лорд достал что-то из внутреннего кармана пиджака и протянул это ей. – Я хотел бы попросить, чтобы вы взглянули на это. Посмотрели внимательно и как существо намного древнее и могущественнее человека сказали: может, вы знаете, что это, или оно вам что-то напоминает?
Вещица на первый взгляд выглядела похожей на флакон или на бутыль. Почти идеально круглый кусок стекла, оплетённый деревянным каркасом. Тот обхватывал стекло словно корни дерева – и вытягивался вверх как горлышко бутылки. Правда, никаких отверстий или пробки для продолжения сравнения с флаконом заметить не получилось. Поэтому второе, что пришло на ум при виде этого предмета – сорванный с ветки хрустальный фрукт. Интересно, на каком дереве такие могли бы расти.
Чего только не сделают современные деятели искусства, какие только идеи не придут им на ум! А потом крути вот так их творения в руках и ломай голову: а что такое они желали изобразить? Элиска была почти уверена, что это чья-то причудливая работа. Очень кропотливая и сложная. Но разве лорда Риктера устроит такой ответ? Он, похоже, верит, что Элиска точно должна знать о происхождении этого предмета. Если спросить "и что же это?", буквально повторив заданный ей же вопрос, – лорд поймёт, что Элиска не знает ничего, и столь щедро предоставенная возможность быть полезной развеется как дым. Поэтому Элиска решила спросить по-другому:
– Где вы это взяли?
Лорд моментально оживился, а глаза его загорелись азартом – он словно убедился, что Элиске что-то известно. Хорошо это или плохо – она пока не поняла.
– О, это мы с вашим отцом добыли во время одной из последних экспедиций, – поведал Риктер. – Вообще, лорд Беллемонро был тем ещё охотником за древностями. Даже не верится: через какие только напасти мы с ним не проходили. Вот и эту вещицу мы вытащили из захоронения в пещере в катакомбах далеко на востоке. Там было полно ловушек, мы дважды чуть не провалились на самое дно подземелья, чуть не застряли в этом древнем храме, а как только вырвались наружу – нас встретила лютая песчаная буря. Словно сама природа не хотела, чтобы мы увезли эту вещь. Любой другой исследователь бы покрутил пальцем у виска, скажи я ему, что это магия. Но не ваш отец. Ведь, в конце концов, у него были вы, живое доказательство того, что сверхъестественное существует.
– А отец что вам говорил об этой вещи или её назначении? – Элиска деловито нахмурилась, вглядываясь в глубь стекла, словно разумеет, о чём спрашивает.
– Он надеялся показать это вам. Но, к сожалению, так и не довёз. Господь не лишён жестокой иронии: из стольких опасностей мы с вашим отцом вышли невредимыми, а смерть встретила его на ровной дороге... Я могу теперь лишь исполнить его последнюю волю, отдав этот предмет вам. Так что же вы скажете насчет него, госпожа Элиска?
Признаться, что не может сказать совершенно ничего конкретного, – значит потерять налаженное за этот вечер взаимопонимание. К тому же, Элиска догадывалась, что у лорда свои цели и планы насчет неё. Так, может, пора задуматься о том, чего она сама хочет? И поиграть с этим человеком в его серьёзную, деловую игру.
– Не могу сказать точно, – Элиска прищурилась, разглядывая пузырьки и вкрапления в сердце прозрачного шарика, как если бы силилась что-то вспомнить. – Он вроде и знакомый, но как будто что-то из прошлой жизни. Вы же наверняка знаете, лорд Риктер, что когда отец нашел меня в подземелье, я спала. Так вот, я ничего не помню из того, что было до. У меня была ещё какая-то жизнь перед тем, как я заснула. Я просто не могу её вспомнить. И вот сейчас думаю: не исключено, что в той жизни я уже встречала этот предмет. Он кажется мне смутно знакомым.
Риктер крепко задумался, закрыв низ лица ладонью. Ответ явно разочаровал его, но огонёк надежды не убил. Наконец, он встал, благодарно улыбаясь:
– Что ж, спасибо вам за честность. Если вы не возражаете, я оставлю эту вещь вам как прощальный подарок вашего отца. Посмотрите на неё ещё, когда будете свободны. Потрогайте, покрутите в руках. Быть может, со временем по крупицам что-то и вспомните?
– Лорд Риктер, – Элиска встала следом, слегка коснувшись его рукава, чтоб не спешил уходить. – Возможно, я знаю, что поможет нам обоим в этом вопросе.
– В самом деле? Что же? – лорд заинтересованно поднял белые брови.
– Так уж вышло, я от сестёр услышала, что есть у вас в знакомых некий доктор Селиш. Говорят, он со своей уникальной методикой может заставить вспомнить всё, что угодно. А вдруг он мог бы помочь и мне? Я, конечно, понимаю, что у нас с вами уговор – мне не попадаться на глаза другим людям. Но... возможно, вы могли бы как-то нас с ним познакомить?
– О, вот как, вы слышали о докторе? – Риктер вновь задумался, оглядывая стены и потолок комнаты. Как будто искал крючок или перекладину, за которые Элиска могла бы цепляться, чтоб спать вниз головой. – Вы правы, я подумаю, пожалуй, что можно сделать, чтоб устроить вам с доктором встречу – и не напугать его при этом.
Но дождаться этой встречи Элиске так и не довелось. Поначалу лорд Риктер говорил, что уже почти всё улажено и доктор Селиш вот-вот приедет в поместье Беллемонро. Случалось даже слышать, что долгожданный визит состоится уже завтра. Но ничего не происходило. Планы менялись, или лорд попросту забывал – Элиска не могла понять. Он вроде не казался человеком с проблемной памятью и уж тем более – безответственным. С тех пор они с Элиской, конечно, и стали общаться чаще, но именно эту тему лорд Риктер искусно обходил стороной. Как будто потерял интерес к стеклянной безделушке. Или, может, понял, что затея не стоит того. Показывать Элиску одному из именитых деятелей науки – даже ради исполнения последнего пожелания почившего друга – отец бы на такое ни за что не пошёл. Может, и Риктер одумался? Или понял, что Элиска и сама не уверена, была ли настолько мудрой и искушённой в древних артефактах в той, прошлой жизни. Самой же ей хотелось увидеть воспоминания хоть о чём-то до дня смерти старшего брата – даже если в них не будет стеклянных фруктов-флаконов. Но тогда получится, что она обманула лорда Риктера, и теперь будто сам господь не позволял этому случиться. Дни ожидания продолжали тянуться, и Элиска уже начинала думать, что лорд Риктер разочаровался то ли в ней, то ли в свой затее. А в один день всё стало ещё хуже.
Тогда к Элиске пришел дворецкий – повезло ещё, что она не спала, – и с беспокойством в голосе сказал, что лорд Риктер велел ей явиться в покои Сондры. Не просил, а именно велел. Но это ладно, подумала Элиска, у них договорённость, что она выполнит любое его требование. Так что пусть это повеление считается таковым. Но почему дворецкий сам не свой? И что с сестрой, отчего Риктер зовёт Элиску к ней, а не к себе? Первое, что пришло в голову, – это что Сондра опять где-то поранилась и рассказала лорду о том, как Элиска ей раньше с этим помогала. Что будет, когда Риктер узнает, на что она способна? Уж не придумает ли он, как использовать эту её особенность и не захочет ли дополнить условия их договора?
До комнаты младшей идти совсем недалеко, да и дворецкий в случае чего прикроет полой камзола, чтоб на Элиску случайно не упал ни солнечный свет, ни чужой взгляд. В покоях младшей она увидела саму сестру, смирно стоящую посреди комнаты, и лорда Риктера напротив, держащего руки у неё на плечах. Когда Элиска вошла, дворецкий остался стоять в дверях – неужели чтобы она не сбежала? – а Риктер развернул младшую лицом к ней.
– Госпожа Элиска, – произнёс он очень строго и даже как-то злобно. – Хорошо, что вы пришли так быстро. Нам с вами надо серьёзно поговорить.
Сестра в его руках чуть ли не дрожала, и Элиска сразу бросилась к ней, но по одному мановению руки Риктера дворецкий её остановил.
– Что-то с Сондрой? – Элиска повысила голос, предприняв последнюю попытку вырваться из рук слуги. – Сестра, с тобой всё хорошо? Он с тобой что-то сделал?
– Это я с ней что-то сделал? – переспросил лорд и как-то горько усмехнулся. – Вашей сестре, госпоже Сондре, сегодня с самого утра нехорошо. У неё шла кровь из носа и никак не могла остановиться. Мои лекари сказали, что провели с ней битый час, пока боролись с этой напастью.
– А, ну... – Элиска вздохнула немного облегчённо – ведь ничего страшного с сестрой всё же не произошло. – Это же ничего особенного, правда?
– Вот я и сказала, – нервно заговорила сестра, – что ничего особенного! Со мной такое бывает весной – и это проходит.
– Госпожа Сондра, помолчите, пожалуйста, – прогремел голос лорда Риктера. Видя их рядом, можно было подумать, что сестра его меньше раза в два. – Вы, конечно, привыкли так жить, и для вас такое состояние – ничего особенного, я понимаю. Но я новый человек в этом доме, и мне то, что у юной девушки не сворачивается по утрам кровь, кажется абсолютно не нормальным. Особенно когда с ней вампир в одном доме.
Высказанная им мысль поразила разум Элиски словно молния. Что за вещи смеет вслух предполагать этот человек?
– Я? Что? – от возмущения и негодования Элиска запуталась в выражениях. – На что это вы намекаете, уважаемый лорд Риктер?
– Это вы мне скажите, – процедил он. Подтолкнул сестру вперед, отклонил ей голову набок и откинул с плеча спадающие локоны. – Как вот это понимать?
На шее у младшей, прямо рядом с подрагивающей артерией, краснели две точки. Настолько слабо различимые, что Элиска только сейчас смогла их увидеть – и не поверила своим глазам.
– То есть, вы думаете, я... Да бросьте! Я бы никогда. Это же моя любимая сестра.
– А что тут думать? Смотрите сами, расстояние аккурат как между клыками! И это ваше "хочу ещё"... Признавайтесь, госпожа Элиска! Что вы делаете ночью, когда все спят? И да поможет мне господь совладать с собой, если вы соврете!
– Да ничего я не делаю, – всплеснула руками Элиска. Дворецкий опечалился этим разговором, но её не выпустил. – То же, что и вы делаете днём. Читаю, гуляю, что там ещё...
– Да говорю же вам, лорд Риктер, – вступилась сестра, освобождаясь из его огромных рук, – Элиска бы такого не сделала! Вы же знаете, какая она умная.
– Умный как раз и стал бы делать это тайком, – объяснил лорд чуть стихшим голосом. – Видите ли, я неплохо знаком с повадками таких существ в дикой природе. Когда летучие мыши нападают на скот, после их укуса кровь ещё долго не останавливается. Ничего не напоминает вам, дорогая госпожа Сондра? Элиска такой же вампир, как и они.
– Но... – сестра посмотрела на Элиску в неверии – и немом вопросе. Та лишь кивнула. Пусть говорит, что считает нужным. Саму её лорд уже вряд ли послушает. – Элиска не такая! Она наоборот – может делать так, что все раны затягиваются. Элиска, покажи лорду Риктеру!
И она кинулась к Элиске, окончательно вырвавшись. Подбежала, сначала крепко обняла, потом взяла за руки и вытянула шею.
– Давай, – дрожащими губами прошептала Сондра. – Можешь укусить меня легонько – и тут же залечить, как ты всегда делала.
Что же творит эта опрометчивая младшая? Теперь всё выглядит так, будто она не в первый раз добровольно лезет в пасть к вампиру. Отсюда, вблизи, стало очевидно, что это за точки на шее у сестры. Не такие уж и красные, а скорее розовые. И чуть выпуклые – словом, обычные укусы обычных насекомых. Просто вот так совпало, что их два и что они на таком расстоянии друг от друга. Недоразумение, не более. Вот только как теперь объяснить лорду Риктеру – очевидно, теперь уже до чёртиков напуганному соседством с вампиром – что всё не так, как он думает? Ещё и младшая предлагает чуть ли не на растерзание себя отдать ради этого. Не боится, что Элиска не сможет сдержаться, если придётся кусать? Сондра-то и не родилась ещё, когда Элиска осушила её брата, – не знает, чем это может кончиться.
Вместо того, чтоб послушаться, Элиска и сама обняла сестру, а после подтолкнула назад в сторону лорда. Ну уж нет. Она не сможет покуситься на кровь младшей, даже если та сама просит. Так не правильно. Ещё придется Риктеру про берсерк объяснять – он тогда от ужаса вообще с ума сойдёт.
– Не нужно, сестра. Я сама, – сказала она и поднесла руку ко рту. Острый клык проткнул ладонь очень легко – даже не почувствовала. Потянула вверх, оставляя на руке кровавую борозду. Лорд смотрел на это действо как заворожённый – с подозрением, но и с интересом.
– Ну вот, смотрите, – продолжила Элиска, когда струйка защекотала запястье. Убедившись, что все смотрят, она в несколько движений зализала рану – даже шрама не осталось. – Видите? А у людей ещё быстрее заживает.
Одному лишь господу ведомо, что в этот момент зашевелилось в сознании Риктера, но он весь помрачнел, а на глаза его словно тень упала.
– Господь всеведущий, с неба смотрящий... – только и вырвалось у него поначалу. Лорд схватился за челюсть – снова крепко задумался – а потом резко задвинул Сондру к себе за спину. В его глазах горела странная решимость. – Вы так говорите, госпожа Элиска, словно точно это знаете. Словно проверяли – на людях.
– Ну, я... Мы с Сондрой просто...
– И как давно уже вы пьёте свою сестру по ночам?
– Да я же сказала, я бы никогда! – чувство беспомощности заставило Элиску вскричать.
– А как мы это теперь узнаем? – лорд Риктер повысил голос в ответ и зазвучал как гром. – Вы же, оказалось, любой укус способны скрыть. Может, вы давно уже этим промышляете? Может, вы всех своих сестёр уже вкусили? И прислугу. И вашего отца? А может, и меня... – от последних слов он и сам оцепенел, судорожно распахивая ворот и ощупывая набухшую и покрасневшую от гнева шею.
– Нет же, нет... – только и повторяла Элиска и, сама не понимая почему, расплакалась. Всё её тело словно мигом ослабло и забилось от рыданий в руках у дворецкого.
– Как? Как нам всем теперь вам верить? – разочарованно подытожил Риктер. – Вы ведь так мастерски... заметаете следы. Мы бы никогда и не узнали. Но я вас поймал. Раз в год и ружьё даёт осечку.
– Я вам господом богом клянусь, я бы не тронула никого в этом доме – и не трогала! Вы думаете, я вру? Но как я могу? Я ведь обещала отцу никогда не врать! Я не вру!
– Вы настоящий демон во плоти, – скрипнул зубами лорд. – А демоны с самого своего сотворения только и умеют, что вводить людей в заблуждение. Напрасно я поверил в то, что вы что-то большее...
– Пожалуйста, лорд Риктер...
– Я же сказал вам, что отношусь ко всему, как подобает. А раз уж вы – голодный до людской крови демон, я и поступлю с вами, как подобает!
Элиска пыталась возразить что-то ещё сквозь трясущий её плач. Но лорд перестал слушать – только велел дворецкому запереть её в комнате и не выпускать. Когда двери покоев Элиски с грохотом закрылись, а за ними хлопнул засов, она даже подумала: может, не так всё и плохо? Риктер мог накричать на неё ещё больше, мог ударить или снова подставить под свет из окна сестринской спальни. Мог приказать убить Элиску на месте или запереть в подвале. Или выкинуть прямо так, как есть – в одном корсете и одной юбке – на улицу в обжигающие объятия весеннего дня. Кто знает, что с ней стало бы тогда? Но ведь он – человек дела, как сам и говорил. И если не допускает возможности ошибки в своих обвинениях против Элиски, то может хотя бы рассчитывать ужесточить условия её содержания здесь в обмен на то, что она сможет дать как вампир. Даже если в своих требованиях к ней лорд перестанет руководствоваться честью, достоинством и состраданием, будет относиться как к зверю, а не как к девушке. И если решением лорда станет держать её здесь безвылазно – Элиска бы согласилась на всё. Никогда не открывать окна и не выходить на улицу, никого не видеть больше из людей, кроме тех, кто приносит еду, передавать записки сёстрам вместо живого общения. На что ещё Риктер может заставить её пойти, лишь бы остаться в доме Беллемонро, – она не знала. Знала лишь, что если не поспать днём – ночью будет очень дурно.