– Вторжение! Чужак! Уничтожить!
Металлический голос так сотряс криком стены и потолок, что Элиска не то что проснулась – чуть не упала. Еле-еле удержалась, спрыгнула сама и наспех накинула попавшийся под руку халат. Не встречать же чужаков в почти голом виде, в конце-то концов. Ни малейшего представления, кто мог пробраться в особняк, у Элиски спросонья не складывалось – за всё время, что она здесь, ни разу не случалось видеть никого, кроме своих. Но ведь всё бывает в первый раз? Одно Элиска знала точно: её сон вероломно прервали, и, как обычно по пробуждении, она чертовски голодна. Если человек и правда посмел влезть в логово вампиров – берсерк не заставит себя долго ждать, и тогда незваным гостям не поздоровится.
А ещё теперь Элиска поняла, что даже если воин из Пероса никудышный – чересчур громоздкий и медлительный, не такой, с кого был бы толк в битве против человека с ружьём или даже саблей, – то сторож из него и правда отменный. Уж поднял всех на уши, как пушечным выстрелом, так поднял!
Едва вышла из комнаты – услышала шаги: топот по лестнице и дальше по коридору, прямо к ней. Захотелось спрятаться, да не под потолок же прыгать – в узких стенах и крыльями нормально не взмахнёшь. А вот ударить – это можно. Элиска вся съёжилась, стараясь двигаться бесшумно, и приготовилась к столкновению.
Из-за угла ошпаренной кошкой выскочил Берард, а за ним – кто-то ещё, едва поспевающий следом. Кажется, вампир протащил кого-то за руку вверх по лестнице и через весь этаж. Так и врезался в Элиску, чуть с ног не сшиб.
– Госпожа Элиска! – Берард неловко схватил её за плечо, силясь так же утянуть за собой. – Бегите, прячьтесь! Где лорд Дитрич?
– Я не видела – только вышла, – она даже немного растерялась. – Что стряслось-то? От кого это вы так бежите?
– Перос сошёл с ума – напал на меня! Дитрич, спрашиваю, где?! Пусть утихомирит свою железную псину!
Он обернулся на лестницу. Элиска тоже посмотрела туда. Вверх, неуклюже подпрыгивая по ступенькам, но с неумолимым упорством поднимался стальной гигант. Его глаза горели огнём, сжатые кулаки скрипели, а щели на корпусе испускали пар.
– Вот дьявол! – пролепетал Берард жалобно, едва ли не плачущим голосом. – Он и по лестнице может? Я думал, это его остановит! К чёрту, нет времени болтать!
И полез ногами на перила – явно собирался сигануть обратно на этаж ниже, надеясь, что Перос не последует его примеру и пойдёт вниз пешком. Вспоминая вес махины, Элиска и вообразить не решилась, что будет, если и этот тоже прыгнет. В лабораторию к доктору сквозь пол провалится точно – а то и к самому Петрику в подземные владения.
– Дорогой, ты что? А мне как же? – протянула девица за его спиной.
Да, девица. Небрежно затянутый корсет, смелое, почти вульгарное платье, открывающее одну ногу до бедра и полностью закрывающее другую, зато шляпка дорогая, изящная. Сама стройная, грациозная – Берарда держит под руку так манерно, словно он кофейная чашка. Похоже, Элиска недооценила способность вампира к обаянию. Ни Перосу, ни крыльям Элиски девушка ничуть не удивилась – улыбалась и посмеивалась всю дорогу. Только сейчас озорство и азарт стали потихоньку исчезать с её милого личика, чересчур щедро украшенного пудрой и помадой. Глядя, как багровеют щёки гостьи, стоит только заглянуть в её помутнённые глаза, Элиска тут же всё поняла.
– Господин Берард, не нужно, – она потянула его за ворот на себя, чтоб раздумал прыгать. Стоит отдать вампиру должное: сегодня он вырядился особенно элегантно, даже где-то раздобыл длинный чёрный фрак с высоким воротником. Ещё, небось, цилиндр на улице надел – в таком обмундировании все светские дамы наверняка были бы в его власти. Однако во избежание неприятного происшествия воротник белоснежной рубашки пришлось чуть помять: за него-то Элиска и вытянула Берарда обратно на свой этаж.
– Госпожа Элиска, вы в своём уме? – ожидаемо возмутился тот.
– Я всё поняла, – обнадёжила она. – Вовсе не за вами Перос гонится. Вот же – наш нарушитель границ.
Когда на девицу уставились оба вампира, она снова просияла и звонко рассмеялась, запрокинув голову. Вот же хохотушка, неужели не понимает, от какой опасности находится всего в шаге?
– Перос! – Элиска вышла вперёд – чуть ли не под ноги надвигающейся махине.
– Госпожа? – тот на миг остановился, с шипением выпуская облако из-за пазухи – будто запыхался. Вот только выглядел не только не уставшим – никогда не устающим.
– Что ты делаешь?
– У нас чужак! Уничтожить! – загрохотал Перос так, что девица за спиной Берарда схватилась за уши.
– Эта, – Элиска повела рукой в её сторону, благо Берард догадался отойти, чтоб гостью было видно, – с нами. Она не чужак. Не тронь её.
Голос едва не дрогнул, пока она старалась проговаривать каждое слово чуть ли не по буквам – не дай бог Перос не расслышит или не поймёт. Но обошлось.
– Слушаюсь, – стальной гигант даже как-то осунулся и будто ростом уменьшился. – Возвращаюсь на пост.
– Да! – запоздало подтвердил слова Элиски Берард – словно тоже боялся, что так просто не сработает. – Давай-давай, возвращайся.
Девица, будто впечатлённая этим командным тоном, снова захихикала и нежно вцепилась в его руку, прижимаясь розовой щекой к плечу.
– Спасибо, – бросила Элиска на всякий случай вслед гиганту, шагающему вниз медленно, но все ещё громко. Чёрт разберёт эти творения алхимии: вдруг Перос подобен Релее, и если дать ему время и хорошие книги, через неделю уже будет цитировать классиков? Немного вежливости не помешает – даже когда говоришь с треклятой железякой. – За твои старания, Перос.
Тот не отреагировал, зато Берард со спутницей прямо-таки оживились:
– Нет, спасибо вам, госпожа Элиска, – вампир даже слегка поклонился. – Я и не думал, что вы прямо настолько умная!
Ну да, как будто никто подобного не говорил десятки раз до этого.
– Полно вам, господин Берард, вы же помните, что повелел лорд Дитрич нашему защитнику? Защищать нас и всех, кто с нами. А как Перос узнает, кто с нами? Только если сказать ему, полагаю. Ну, я и сказала, – медленно и певуче, словно маленькому ребёнку, пояснила Элиска.
– Я вот как-то не догадался, – виновато усмехнулся Берард, почесав затылок, и гостья – словно только в рот ему и смотрела – повторила этот смешок десятикратно.
И как можно было не вспомнить? Стоял же прямо там, позади всех, должен был слышать, о чём только думал? Наверняка вместо того, чтобы слушать, опять рассматривал Элиску сквозь свой артефакт... Которого, к слову, на нём сейчас не замечалось. Наверняка, будь Берард в наглазниках, первым делом углядел бы слабое место Пероса и располовинил бы с одного удара. Элиска бы тогда даже не вмешалась, тихо бы постояла в сторонке, а Дитричу бы сказала, что не видела ничего, поддержала бы самую нелепую ложь, какой Берард попробовал бы прикрыться.
Как-то больно много злых мыслей с утра. Уже и Пероса успела на свалку отправить, и Берарду досталось, сейчас и до его пассии дойдёт. А та вовсе ни в чём не виновата – уж точно не в своём выборе спутника. И смотрит на вампира с такой влюблённой улыбкой: уж будут безразличны и вампиры, и железные големы, когда тебя посетило самое большое из чудес мира – чудо любви. Так стоит ли Элиске быть такой злой? Должно быть, это голод говорит в ней – громче даже, чем возмущение.
– А что же вы, господин Берард, – Элиска одарила его с девушкой своей самой милой улыбкой, – сегодня забыли свои очки?
– О, видите ли, госпожа Элиска, – тот уверенно сжал пальцы спутницы своими – знак абсолютного доверия, – сегодня мне артефакт ни к чему. Сегодня мне не нужна никакая демоническая сила, чтобы увидеть эту красавицу неглиже.
На его хищный взгляд девица сладострастно заулыбалась и вновь захихикала – словно не дождется, когда её уже наконец разденут, словно вот-вот сама выскочит из своего платья. А на слова об артефактах и демонах – даже бровью не повела. Неужели гостья в курсе всего, что здесь происходит?
– Если я – с вами, – вдруг подала голос девица и приблизилась, покачиваясь, будто змея, гипнотизирующая кролика, – то вы – с нами? Может, присоединитесь?
И смотрит прямо на Элиску. Да уж, хоть и гостья, а по темпераменту местным очень даже подходит.
– Полно, дорогая, – спасительно произнёс Берард и потянул девицу обратно к себе, – я бы тебя ни с кем не хотел делить. Уж простите, госпожа Элиска, не в обиду вам.
– Что вы, – благодарно улыбнулась Элиска, – я ни в коем случае не обижаюсь.
– Да ладно вам обоим, – руки девицы в атласных перчатках тем временем уже легли Элиске на плечи. – Я, конечно, девушка приличная, но в этот раз буду совершенно не против, если наше с вами знакомство будет сразу настолько близким.
Ага, приличная, как же: а у самой ноги настолько гладко выбриты, что аж блестят. Сразу вспомнился разговор с сёстрами: средняя ведь тоже вытворяла с собой подобное, чтобы порадовать жениха, а старшая сказала, что так только куртизанки ходят. Быть такого не может, что из всех возможных девушек Берарду досталась одна из бывших господина Кизора – ныне, быть может, уже и мужа средней сестры. А раз нет, значит, это профессиональное? Из всех необычных соблазнов этого дома последнее, чего Элиска бы желала, это посмотреть, как Берард развлекается с куртизанкой. Однако, к его чести, он настойчиво продолжал попытки отвадить свою разгорячившуюся пассию. Та уже приблизилась настолько, что можно было губами ощутить жар её дыхания – и Элиска мгновенно всё поняла. И почему девица так беспечна, и почему смеётся со всего происходящего, её виляющая походка, мутный взгляд и пунцовые щёки. Да гостья попросту пьяна беспросветно! Элиска уж конечно не знала, тем ли её саму случайно опоила Анетта в ночь принятия в вампирскую семью, но этот острый запах не спутать ни с чем и по сей день.
– Нет-нет-нет, – Элиска отстранилась, стараясь скрыть промелькнувшее было отвращение, и мягко толкнула девицу в объятия Берарда. – Вам точно лучше без меня: я сейчас очень голодна и в таком состоянии вам не понравлюсь.
Гостья снова залилась звонким смехом, нежась в руках вампира. Тот лишь отсалютовал Элиске в благодарность, а после спешно поднял и понёс зазнобу к себе в покои. Не приведи господь ему поддаться этому озорному чуду в платье и передумать – поэтому Элиска тоже поспешила поскорее уйти.
Когда алое содержимое огромного кубка вернуло бодрость и концентрацию, голод затих, а чувства пришли в порядок – она поняла, что уйти этим вечером лучше и из дома тоже. Уж если созерцать приключения Берарда Элиска успешно отказалась – то избежать их подслушивания получилось бы только вот так. Только куда лететь? Заданий новых нет, про башню господин Дулли не вспоминал уже давно, а присоединиться к кому-то другому на вылазке – поди ещё объясни им внятно, почему именно сегодня ей так невмоготу оставаться дома. Так и пришлось выходить в окно одной, приодевшись как подобает, и лететь куда глаза глядят.
А что хорошего могут подсказать глаза, которые среди крыш и дорог там внизу так и выискивают хоть что-то знакомое? В сестринских книгах Элиска часто читала, что если человек слушает своё сердце, оно из любой передряги приведёт его домой. Но то человек. А что же до вампиров? Может ли у повелителей ночи вообще быть дом – или одни лишь охотничьи угодья? Надо будет задать этот вопрос Релее: она так любит поплакаться о том, что не может понять, есть ли в ней душа, жизнь, человечность. Вот пусть и о доме задумается. И о семье.
Из-за того, как едва заметно облик спутницы Берарда всколыхнул воспоминания о сёстрах и разговорах с ними, теперь мысли о семье преследовали Элиску словно штормовые ветра и накрывали как встревоженные бурей волны. Наверное, она слишком давно не видела обычного человека. Не военного, не святого, не алхимика и не проклятого. А простого, отдалённого от всей этой потусторонней суеты, с обычной жизнью из посиделок, прогулок, мечтаний, праздников – а иногда и выпивки, что поделать. Жизнь, которую проживали сёстры – и сотни дамочек в округе. Жизнь, которую так трудно распознать одним лишь взглядом на внешность, одежду, осанку и манеры, но так легко оборвать одним лишь укусом. Как же было бы, пожалуй, неплохо хоть на миг Элиске забыть, что она вампир, и ещё хоть раз собраться с сёстрами и матушкой за одним столом – ничего не пить и не есть, просто посидеть и поболтать. О простом, о пустом, о незначительном и быстротечном – ведь люди не виноваты, что их жизнь так коротка и ничтожна для истинной нечисти.
Элиска и опомниться не успела – а крылья словно сами собой уже принесли её к родному дому: поместью ныне покойного лорда Беллемонро. Вот ведь наваждение, всё же взяло верх. Опасаясь Эйфа и других вооружённых людей, которые наверняка до сих пор сторожат бывшее логово сбежавшей вампирши, Элиска решила не приближаться прямо к дверям и окнам, но отказать себе в любопытстве посмотреть издалека не смогла. Какого, собственно, чёрта – раз уж она здесь, почему бы не поглядеть, как живут любимые сёстры хотя бы с высоты птичьего полёта?
Сделав пару кругов вокруг особняка, Элиска поняла: с таких ракурсов никогда на него и не смотрела. Отсюда до дрожи знакомые стены и окна даже выглядели как-то по-новому, словно чей-то чужой дом, просто похожий на тот самый. Казалось бы, сколько Элиска уже живёт у вампиров, с полгода? За это время могла бы уже привыкнуть к новому дому. Но здесь и сейчас поняла: так просто всё, с чем жила почти двадцать лет, из головы не выкинешь. Тем более – с её-то памятью.
На нижнем этаже вовсю горел свет и сновали мимо окон силуэты служанок. Элиска уж думала, с её отсутствием забот заметно поубавилось, и лорд Риктер отослал часть прислуги. Но, похоже, он только ещё больше набрал. Страсть как захотелось узнать, во что с такой армией слуг превратилось поместье изнутри, но приближаться всё ещё нельзя – охраны-то тоже наверняка прибавилось на каждом углу.
Чуть спустившись, чтобы различать не только силуэты, Элиска с трепетом в душе заглянула в окна верхнего этажа. Вот комната матушки с извечно чёрными со смерти отца шторами, вот за углом – окно, из которого сама Элиска некогда засматривалась на манящее ночное небо и мечтала увидеть звёзды и луну хоть чуточку поближе. В любимой комнате беспорядок – то ли так и остался нетронутым после неё, не успевшей даже толком прибраться перед тем как покинуть родной дом, то ли люди Риктера всё перевернули уже позже. И такой же мрак, как и в покоях матушки, старшей и средней сестёр. Зато соседнее окно – тускло подсвечено.
Лампа на столе горит едва-едва, заправленная доверху – младшая, видимо, так и собирается спать со светом. Немудрено, пожалуй, после всего произошедшего бояться темноты и существ навроде Элиски, что там прячутся. Сама же Сондра сидела вдалеке на постели, две служанки помогали ей раздеться и расчесаться: в одиночку ведь по-хорошему не избавиться ни от всех этих слоёв одежды, положенных приличным девушкам под платьем, ни от сложной причёски, в какие надлежало заплетать волосы. Уж Элиска это знала как никто – сама столько раз помогала сёстрам что перед выходом в свет, что перед сном. А тут аж целых две помощницы – лорд Риктер прямо-таки расщедрился. Младшая сидела лицом почти к окну и смотрела, казалось, прямо на Элиску, но на деле – сквозь неё: оно и понятно, ведь отражённый от стекла свет не даст увидеть ничего, что творится на улице. Уверившись в этом, Элиска смелее подобралась чуть ближе и без всяких опасений засмотрелась на сестру. Такая же красавица, как и всегда, такая же вечно юная вчерашняя девочка. Только похорошела заметно: волосы стали длиннее, лицо ещё больше посвежело, а с кожи на руках, плечах и шее пропали мелкие ссадины и ушибы. Видать, не рискует больше искать опасных приключений с кадетами и не забирается в дом через окно по дереву – ведь некому теперь зализывать следы.
Бросив взгляд за плечо, Сондра легонько улыбнулась с какими-то словами – отпустила служанок, – и Элиска повторила за ней: потому что невозможно не улыбаться, когда родной и дорогой тебе человек в безопасности и такой безмятежности.
– Пожалуйста, не приходи больше, сколько раз тебе повторять?
– Прости, но я буду приходить ещё и ещё. Как же я буду жить, если потеряю надежду?
– Надежду... А не боишься здоровье последнее потерять, оббивая хозяйские пороги до столь позднего часа? Тебе же ещё по улице идти восвояси, а к вечеру-то не теплеет. Ну-ка возьми, надень.
– Спасибо большое, Пьерре, ты очень добр. Вот бы и хозяин разделил твою доброту и взял меня обратно. Может, он однажды увидит моё упорство, оценит – и простит?
– Как бы не случилось лорду Риктеру осерчать и заставить меня выгонять тебя силой. Видит господь, я не знаю, что тогда буду делать.
Суета и голоса заставили Элиску обратить внимание на нижний этаж – на дверь к заднему двору, через которую она сама некогда выходила подышать ночным воздухом с золотым обручем на ноге. Теперь отцовский подарок наверняка уже переплавили или попросту продали.
Первый голос – дворецкого – она узнала сразу же. Второй – чуть погодя. Он принадлежал Беате, служанке, с которой Элиска говорила последней в тот роковой день, когда покинула поместье Беллемонро. Другой бы наверняка забыл уже и лицо, и голос той, с кем виделись-то всего раз в жизни. Но Элиска помнила – в том числе и как мила была Беата с ней тогда, хоть и впервые видела настоящего крылатого вампира.
Дождавшись, когда двое распрощаются, дворецкий проводит девушку до запасной двери в заборе и та почти бегом зашагает по тёмным улицам, Элиска отлетела от дома и направилась за ней. Бывшую служанку было не узнать в этой одежде: и платье, и накидка, и платок вокруг головы больше напоминали неумело сшитые друг с другом куски одеял. Только дорогая вязаная шаль, что накинул на неё дворецкий, напоминала о доме. Одежда служанок – пусть неброская, зато всегда с иголочки – казалась настоящим шиком по сравнению с этим. Кажется, как живут, во что одеваются и что едят простые люди, не рождённые у четы знатных господ и не работающие на них день и ночь, Элиска никогда и не видела.
Но вот Беата сошла со скудно освещённой улицы за поворот между домами – туда, где света ещё меньше, улочки уже, а грязи и мусора больше, как и опасности. Эта часть города, казалось, и хотела бы засыпать спокойно, совсем как соседние, но сон для местных словно был роскошью – кому от голода, а кому от пьяного угара. Бывшая служанка наверняка не видела, а вот Элиске с неба вполне хорошо различались человеческие фигуры во тьме: затаившиеся, жаждущие хоть какой наживы, готовые на всё. Элиска не загадывала, пойдёт ли Беата в их сторону, но и представить боялась, что будет, если эти люди всё же встретят её и узнают в ней молодую девушку, а не закутанную в обноски старуху. Выждав, когда та выйдет на маленький клочок мостовой под открытым небом, Элиска почти без шума спустилась. Чёрт с ними, с людьми. Никто не поверит разбойнику и пьянице, если он бросится к дверям богатеев с рассказами о крылатом дьяволе в женском обличии.
– Ну, привет, Беата, – произнесла Элиска достаточно громко – чтоб нельзя было подумать, что послышалось. – Приятно видеть тебя в добром здравии. Помнишь меня?
– А... Вы Элиска, да? – девушка развернулась молниеносно и зашептала дрожащими губами – воистину будто дьявола увидела. – Ой, то есть, госпожа Элиска! Прошу простить мои манеры.
– Да ладно тебе кланяться, я же уже давно не твоя госпожа. Да и ты больше не работаешь на лорда Риктера. Кстати, почему? Что-то стряслось?
Беата медленно распрямилась после неудавшегося поклона и, взволнованно озираясь, словно больше боится не саму вампиршу, а что их вместе кто-то увидит прямо посреди улицы, пусть и самой тёмной, подошла ближе. Вот же отчаянная девица: ей бы сейчас убежать в ужасе от того, что демон из прошлого возвратился по её душу. А она вместо этого идёт чуть ли не прямиком в пасть ночного хищника. А если бы Элиска была голодна прямо сейчас? Такой живой, такой аппетитной прелестницей напилась бы досыта – и никто бы ничего не заметил. Умирать бы, конечно, не оставила, но будет ли в этом квартале хоть кому-то дело, если Беату найдут обессиленной и без сознания? Смогут ли помочь? От этих мыслей стало как-то не по себе. Девушка между тем подошла совсем близко и начала свой ответ:
– В тот день, когда вы... покинули нас, лорд Риктер почему-то решил, что это я что-то сделала не так, из-за чего вы смогли уйти. Хотя я даже не представляю, что могла сделать не то. Вот с того дня он и вся остальная прислуга словно только и искали повода меня выгнать. Так однажды – очень скоро – и нашли. Но я же ничего не делала плохого!
– Не знаю, чего от тебя ждал лорд Риктер. Может, чтоб ты заняла меня до самого прихода охотника – я бы тогда досталась ему как на блюдечке. Да, ты же знала, что лорд Риктер вызвал тогда по мою душу охотника на вампиров?
Беата быстро помотала головой – сложно было разобрать, от испуга ли разгневать Элиску, или действительно впервые услышала об этом.
– Клянусь вам, я ничего не знала. Я же была просто служанкой. Меня ни во что не посвящали...
– И тебе так шло чёрное с белым, – вздохнула Элиска. – А что же теперь? Как ты вообще живёшь-то теперь?
– Как-то стараюсь, – отмахнулась девушка, слишком очевидно пряча переживания за глуповатой улыбкой. – Стараюсь выжить – и лицо при этом сохранить. Стараюсь работу хоть какую-то найти – иногда получается. Ещё стараюсь вернуться всё же к лорду – ну должна же быть хоть какая-то справедливость, однажды он поймёт, что я ничего плохого не желала и не делала, сжалится, одумается и возьмёт меня обратно.
– Ну, я вот тоже ничего плохого не желала и не делала, а лорд решил на меня натравить стрелка. Получается, он был к нам обеим несправедлив. И после этого ты хочешь к нему вернуться?
Беата задумалась, словно перебирала какие-то мысли в голове, а потом выдохнула, опустив плечи:
– Поймите, это всё, что у меня было. Я работала в поместьях лорда Риктера, когда была ещё совсем девочкой. Даже не верится, что после всех этих лет он решил выкинуть меня вот так... Но я верю, что это просто недоразумение! Когда-нибудь я добьюсь своего возвращения.
– Вот это целеустремлённость! – похвалила Элиска и чуть тронула девушку за плечо. Та сначала слегка дёрнулась, но потом справилась с собой и не стала отстраняться. – Надеюсь, у тебя всё получится. И жизнь на этих улицах не подкосит твоё здоровье.
Словно получив от неё разрешение или даже команду, Беата закашлялась.
– Кстати об этом. Ты где сейчас живёшь? Неужели прямо вот так на улице? – спохватилась Элиска.
– Нет-нет, – девушка постаралась её успокоить. – Есть дом, где я могу оставаться на ночь. Там всё неплохо, правда.
– Может, я тебя хотя бы провожу? – Элиска, не дожидаясь ответа, взяла её под руку. – А то улицы ночью опасны: вон там, например, сидят весьма неприятные люди и не спят в такой-то час, только таких вот милых девушек как ты и поджидают. Далеко вообще этот дом?
– Далеко, – печально кивнула Беата – не сразу: видно, хотела соврать, чтоб не заботить зря бывшую госпожу.
– Тогда давай я тебя доставлю, – Элиска задорно усмехнулась и одним лёгким движением подняла девушку на руки. Однако тут же столкнулась взглядом с её глазами, полными ужаса: словно пасть чудовища, в которую Беата по наивности сама шагнула, сомкнулась на её шее и жестокий финал неизбежен. – Ты что? Да не бойся, я тебя не съем. Я сегодня уже сытая. Ну что, летим?
Ждать была готова сколько угодно. Пока девичье тело в руках перестанет дрожать будто в лихорадке, перестанет быть похожим на жёсткий кусок дерева и расслабится. Пока в глазах исчезнет этот безысходный ужас ягнёнка, идущего прямо на убой, и появится беспечный взгляд человека, который осознал: а терять-то нечего. Когда Беата, наконец, кивнула и обхватила руками шею Элиски поудобнее, крылья без труда подняли их обеих и понесли туда, куда бы ни указала девушка. Пролетев над неблагополучным кварталом, Элиска свернула к соседнему, который показался ещё хуже, и приземлилась на угол крыши напротив указанного дома.
Длинное здание в пару-тройку этажей, внизу – огромное крыльцо чуть ли не во всю стену с десятками колонн-подпорок. Дверей тоже много: какие-то едва держатся, какие-то заменены наспех сколоченными вместе досками, какие-то распахнуты настежь и удерживаются валунами или же спящими прямо спиной в косяк телами. Через такие вот гостеприимно открытые входы и удалось разглядеть, что сколько бы ни было дверей, а комната на нижнем этаже всего одна – огромный зал, битком заполненный людьми. Кто-то спал, кучкуясь с соседями ради сохранения драгоценного тепла. Кто-то выпивал, сидя прямо на земле, кто-то играл в карты на возможность выпить следующим. Кто-то нашёптывал другим байки о хорошей жизни или городских чудовищах. Кого-то, явно уже проигравшегося, выперли на улицу и избивали ногами там же на месте, пока из украденной и разбитой им бутылки по мостовой разливалось дешёвое пойло. Запах вновь заставил Элиску поморщиться, и отпускать Беату в этот каменный гроб для толпы вдруг расхотелось.
– Это вот здесь ты живёшь? – спросила Элиска, присаживаясь на край крыши и болтая ногами на весу, чтоб хоть как-то унять своё отвращение.
– Ну да, – пожала плечами девушка. – А что? Мне места много не надо ведь.
– Ну нет, ну так не пойдёт, – Элиска всё же не смогла сдержать возмущения. – Чтоб такому прелестному цветочку расти в такой гнили? Не могу я тебя туда вот так просто отпустить. Давай-ка знаешь что? Давай к нам. Я теперь живу в большом особняке – почти что во дворце. От одной гостьи там места точно не убудет.
– Ну, я даже не знаю, что сказать... – Беата смущённо оглядела улицы внизу, словно не готовая это всё покинуть в одночасье.
– Соглашайся. Будешь моей гостьей. Не то мне придётся самой тебя украсть, – хихикнула Элиска и ласково тронула лицо девушки. Да, этому милому личику с острым подбородком и вздёрнутым носиком, этим большим и светлым глазам с пушистыми ресницами – да и всей этой красоте совершенно не место среди пьяниц, воров и бездельников. В конце концов, какого чёрта – раз Берарду можно приводить в особняк даму сердца, то почему бы и Элиске тоже не пригласить кого-то, кто нуждается в пристанище? Элиску ведь приняли в вампирскую семью, а значит – проявлять хозяйское гостеприимство ей тоже можно.
Когда Беата, наконец, согласилась и на это, Элиска еле смогла скрыть ликование. Подхватила красавицу легче пера и унесла ввысь, в ночное небо. Девушка так утомилась за прошедший день и наверняка переволновалась от своего первого полёта – хоть и держалась молодцом, даже звука не проронила, – что уснула прямо у Элиски на плече. Утром ей наверняка всё покажется сновидением, – так пусть оно будет со счастливым финалом. А уж Элиска позаботится: попросит Анетту сделать всё, чтоб гостья была как дома, пока сама Элиска уйдёт на дневной сон. Беата только растерянно похлопала слипающимися глазами и принялась повторять извинения, когда Элиска спустила её ноги на балкон вампирского особняка. Благо встретил их не лорд Дитрич, а всё тот же Берард – и слова не сказал, понял всё прямо с порога, а когда их взгляды встретились, он лишь одобрительно поднял кубок. В его глазах словно играла гордость – не то за Элиску, что наконец посмела творить что вздумается, а не что разрешено, не то за себя, ведь это его пример стал заразительным для неё.
Повезло ещё – гостья в полудрёме и полутьме явно не отличила Пероса от декоративного камина – совсем как Элиска в первый раз. Тот уже было зашевелился, запыхтел и приподнялся, но простого "она со мной" хватило, чтоб успокоить его.
Беата сохраняла молчание, даже когда Элиска провела её в покои к Анетте, коротко представила, и они вдвоём с рыжей хозяйкой помогли девушке раздеться и забраться в ванну. Хоть Беата всё ещё упорно виделась Элиске служанкой дома Беллемонро и даже хотелось выдать ей новые чёрно-белые одежды, смотреть за ней решимости не хватило. Да, пусть служанки видали господских дочек и наполовину голыми, и совсем, но Элиска не могла позволить себе использовать это как отговорку, почему можно бесцеремонно подглядывать за купанием гостьи. Анетту же никакое уважение к гостье не стесняло, поэтому она осталась – сама вызвалась. Едва выйдя из её покоев, плотно затворив двери и для верности прижавшись к ним спиной, Элиска протяжно выдохнула: полёт не в родной, но всё же второй дом с призраком из прошлого на руках взволновал её не меньше, чем должен был Беату, если бы та не проиграла битву с усталостью и сном. Вот сейчас Элиска и переводила дух как будто бы за двоих: сердце бешено колотилось, по спине то и дело пробегал холодок, а кончики пальцев и крыльев легко покалывало. На миг даже показалось, что Элиске через объятия передалась эта всепобеждающая усталость – но очередной вдох и выдох это развеяли. Несмотря на всё это, внутри ликовало тёплое, приятное чувство. Так, наверное, и ощущается победа: над сковывающими ранее правилами, над гнетущим прошлым, над чужой бедой. Прямо сейчас её призрак прошлого нежился в горячей ванне под чуткими руками Анетты, и Элиска чувствовала, что всё сделала правильно. И пусть лорд Дитрич, госпожа Виттория, господин Дулли – или кто там ещё считает себя главным в этом доме – отругают её хоть стократно, а этого чувства уже не отнять. А что она сделала-то? Всего лишь пригласила в дом кого-то из знакомых. Такая мелочь, а мысли пляшут как черти в аду из-за неё.
– Я так понимаю, вас тоже можно поздравить? – это Берард спустился в коридор и проголосил, даже не подходя.
– С чем это? – Элиска решила изобразить непонимание, поиграть немного в дурочку – всё, чтоб разговор затянулся. А сама энергичнее вжалась в двери – чтоб не раскрылись ненароком сами собой. Впрочем, двери или стены не остановят взгляд этого вампира – так хотя бы остановят шаг.
– С удачной охотой! – торжественно ответил Берард, повторно салютуя кубком.
– Да охоты как таковой и не было, – деланно замялась Элиска. – Во всяком случае, я бы так это не назвала.
– Тогда – с отличным уловом!
– И так я бы тоже не сказала, – кокетливо покачала головой Элиска. Правда ведь: лучший способ потянуть время в диалоге – докопаться до отдельных слов.
– А что не так? Там ведь в самом деле отлично всё. Такой загар сладкий, м-м-м. И такая фигурка тонкая – даже слишком, правда, но в этом тоже что-то ведь есть.
– А как же ваша спутница? – перебила его хвалебную тираду Элиска. Пусть лучше про свою расскажет – а Беату не трогает. – Мне показалось, или это ваша невеста?
– Ну, – Берард хитро улыбнулся, – да, назовём это вампирской невестой. Мне прямо нравится, как это звучит.
– Так где же она?
– Притомилась моя бедная невеста, спит непробудным сном.
– Вечер выдался бурным? – Элиска хихикнула.
– О да, ещё каким. Кажется, насытить мой голод для неё оказалось непосильной задачей. Что ж, люди – они такие. Очень хрупкие, нежные.
– Ох, надеюсь, всё будет хорошо по итогу, ведь так? – Элиска было и вправду взволновалась – вампир уж наверняка был более стойким, чем любой человеческий мужчина. Не каждая девушка готова к такому – а уж тем более в нетрезвом виде.
– Да, не беспокойтесь, – обнадёжил он. – Если что, Петрик позаботится о том, чтоб её обратный путь прошёл без проблем и лишних глаз.
– Значит, Петрик в курсе?
– Ну разумеется, почему же ему не быть в курсе?
– Ну, мне, например, вы ничего не рассказывали. Невеста – это же так важно. Сказали бы хоть, как её имя, если уж начинать с малого.
– Имя? – Берард словно удивился. – Да я как-то и не знаю её имени. Да и зачем мне? Это ж столько имён – все и не упомнишь. Я же не как вы.
"Как бы собственное однажды не забыл", – подумала Элиска, но без злобы. Всё же за молодого вампира можно порадоваться: пусть и со всеми своими недостатками и проблемами, а он нашёл-таки свою любовь. А то, что она человек, вовсе и не препятствие. Вон, у Анетты же получилось с господином Винсеном... Впрочем, об истории любви проклятой девушки и покойного вампира Элиска всё ещё знала не так много, как хотела бы. Надо будет однажды расспросить Анетту с пристрастием. Уж она-то не Сатилий – с радостью расскажет всё в деталях.
Увидав, что Берард всё же надвигается, Элиска поспешила остановить его продолжением разговора. Вот только о чём говорить? Она ведь толком и не знает брата Виттории, и до этого они даже парой слов не перекидывались. Но сказать что-то надо срочно, а значит – подойдёт даже самое необдуманное:
– А я-то всё думала, почему вы с Релеей не... Ну, она-то, в отличие от вас, со мной всем делится. – Господь всемогущий, что же она несёт? Но пути назад нет, тем более Берард остановился и с интересом слушает. – И вот историй с вашим участием у неё как-то совсем не было. Одно время я беспокоилась, что же не так, но теперь рада, что знаю правду. Вы просто храните верность. Это похвально и очень благородно.
– Да это с Релеей всё не так, – рассмеявшись, закатил глаза Берард. – Ну сами посудите: её схватишь – она не реагирует, сожмёшь – не реагирует. Хоть царапай, хоть кусай – ей без разницы. И ни боли, ни крови. Не поймите меня неправильно, мне очень нравится Релея, она самый настоящий шедевр, новое чудо света, но я так попросту не могу.
– А, кстати, где она? – бегло спросила Элиска, кося глазами в сторону лестницы. – Неужели опять где-то статуей стоит? Я бы этого очень не хотела – по моему, живой ей лучше. А вы как считаете, господин Берард?
– Согласен, – он снисходительно кивнул и, похоже, смекнул, что Элиска теперь не очень хочет продолжать этот разговор. Ей и правда пора уже было возвращаться к гостье. – Пойду поищу её. Вам тоже хорошего вечера – примерно такого, как мой.
Когда он в очередной раз взмахнул кубком и взбежал по лестнице наверх, Элиска выдохнула и вернулась в покои Анетты. Та как раз закончила оттирать Беату и теперь помогала ей, уже совсем разморенной и сонной, закутаться в огромное полотенце. Элиска только мельком увидела её блестящие от крупных капель плечи – и чёрт возьми, как же Берард был прав: как же аппетитно выглядел этот оттенок кожи, ещё и такой насыщенный от чрезмерной влажности. Совсем как самая свежая хлебная корочка. Провожая Беату в отдельную комнату, соседнюю со своей, застилая ей постель своими же одеялами – ведь самой они не очень-то и нужны – и помогая гостье хорошенько улечься, Элиска то и дело выцепляла взглядом и засматривалась то на тонкую руку, то на горячую шею, а в особо редких удачных случаях – на стройные ноги Беаты. Если бы та только была более в ладах со своим сознанием сейчас, наверняка усиленно держала бы полотенце-халат плотно запахнутым сверху донизу и отворачивалась бы от любопытных взглядов. А так Элиску то и дело посещало лёгкое чувство стыда за то, что так пользуется её усталостью. Это же чувство подсказало, что на ночь даже легонько поцеловать гостью куда бы то ни было в таком состоянии – будет верхом неприличия. Поэтому Элиска просто пожелала Беате доброй ночи, когда укрыла одеялами, а после добавила:
– Мне о стольком хотелось бы тебя расспросить: как там дома, как матушка, как сёстры. Как там лорд Риктер, что уж. Как там Пьерре... Да время уже позднее, а ты очень устала. Мы успеем поговорить и завтра. Спи спокойно и помни: я рядом, буквально вот тут за стенкой. Понравится – останешься, а нет – я верну тебя в город.
– Спасибо, госпожа Элиска, за вашу заботу, – сонно проговорила Беата в ответ. – Я, честно говоря, как будто в сказку попала. За что мне такое благословение, разве я заслужила? Очень боюсь, что это всё окажется лишь сном, когда я проснусь.
– Ущипни себя, – хихикнула Элиска. – Или давай я? Это всё настоящее.
Ещё какое-то время она наблюдала, как бывшая служанка из последних сил борется с прибивающим к кровати сном. Но вот глаза девушки закрылись, дыхание перешло в мерное сопение, а голова легко откинулась на подушках. Простой девушке с улицы никогда, наверное, и не доводилось засыпать вот так – как настоящей госпоже, ещё и быть заботливо обслуженной перед этим. А ведь стоило всего лишь привести её в особняк, где титулы и происхождение не важны, и скинуть никчёмные тряпки. Элиска понадеялась дать Беате хоть немного новой жизни, какой заслуживает любая девушка, будь то аристократка или простолюдинка, – полной заботы и внимания. С этими мыслями она и вернулась в свои покои и закрывала глаза напротив перевёрнутого мира за плотно завешанным окном.
Едва пробудилась – мигом спрыгнула, приоделась и поспешила в соседнюю комнату. Отчего-то Элиска была уверена, что Беата проспит весь день до самого вечера, в самый раз чтоб снова встретиться. Но в комнате её не нашлось – и это легко понять. Ведь это Элиска всего лишь сомкнула веки, провалилась во тьму, а после открыла глаза – и словно прошло всего несколько минут. Для остальных же прошёл и закончился целый день, полный дел, разговоров и событий. Интересно, с кем уже успела познакомиться Беата? И кто понравился ей больше? Анетта, которую она уже видела и могла успеть познакомиться, пока Элиска сторожила? Или Сатилий, самый благоразумный и невозмутимый участник их небольшой команды? Иемилия, поистине самая прекрасная из местных, или Релея, которой просто невозможно не восхититься? Или, что уж говорить, лорд Дитрич, который, кажется, собрал в себе всё, что очаровывает юных мечтательных дев: галантные манеры, притягательную внешность и глубокий задумчивый взгляд.
Спустилась вниз – Беаты нет. Прошла по коридору – Беаты нет. В гостевых комнатах посмотрела, даже в так называемый зал для свиданий зашла и в комнаты лорда Дитрича и господина Дулли заглянула. Беаты нет. Куда же она подевалась? Покои Анетты оказались заперты – что вообще редкость. Не в лаборатории же у алхимика её искать? Элиска уже собралась идти к Перосу и расспрашивать его обо всём, что было за день – если бы тот только умел нормально разговаривать. Но помощь пришла, откуда она почему-то её собиралась получить в самый уж последний момент.
– Ты что носишься по дому как от стаи пчёл? – Сатилий словно был бы рад с ней столкнуться прямо на полном ходу, но всё же выставил руку вперёд и придержал. – Ты вообще ела сегодня?
– Сегодня – ещё нет, – ответ словно сам по себе выскочил, хоть Элиска и думала совсем о другом. – Как хорошо, что ты здесь. Где вообще все?
– Ну, как обычно – кто где, – Сатилий смерил её таким взглядом, словно она с луны свалилась, а не с потолка. – Дитрич с Перосом – на одной вылазке. Джемма с безголовым – на другой. Остальные ходят где-то тут. А что стряслось-то?
– Послушай, ты не видел мою гостью? Я тут, в общем, вчера привела кое-кого... Нет? Такая, ну... красивая. Стройная, загорелая, волосы светлые и очень кудрявые, платье белое ей, кажется, Анетта на день дала... Нет?
– Нет, – покачал головой Сатилий, и усмешка начала исчезать с его лица. – Вообще не знал, что у нас должны быть гости. Тем более у тебя.
– Прости, я тебе не сказала... Это вышло так внезапно, я летала домой и... Прости. Надо было сказать. Анетта была с ней вчера. Может, и сегодня. Она-то где, кстати?
– А, она у себя – заперлась. Они там с Релеей того. Ну, этого, – Сатилий выразительно вскинул брови пару раз.
– И Анетта тоже? – Элиска сначала возмутилась, но потом успокоилась – Анетта ведь прекрасна и полна страсти, Релея прекрасна и готова на всё, почему бы им и не проводить время вместе. Но почему именно сейчас? – Нашли время, тоже мне.
– И не говори.
– Постой, так неужели они там втроём? Совратили мою гостью несчастную...
– Нет, там точно больше никого, – Сатилий снова покачал головой.
– Да где же она?.. – Элиска в растерянности обернулась кругом, заглядывая в залы и на лестницы. С одной как раз спускались госпожа Виттория с братом, и Элиска поспешила им навстречу: – Госпожа Виттория! А вы не видели мою гостью?
Та была весела, словно брат только что шутку какую ей рассказывал, поэтому переключить внимание на Элиску сразу не смогла, лишь бровь изогнула в непонимании. Берард не дал сестре и слова произнести – рванулся вперёд и загородил её собой, вставая прямо напротив Элиски и беспрестанно кланяясь:
– Простите, госпожа Элиска, я видел вашу гостью. Заходил к ней, пока вы спали. Знаю, что не должен был, но она ведь такая... такая...
– Ладно, успокойтесь, пожалуйста, – она упёрлась руками в его плечи – только чтоб перестал сгибаться, грозя сшибить лбом всё на своём пути – Элиску в первую очередь. – Где она сейчас?
– У Петрика, внизу, – пролепетал Берард.
– Что бы ей там делать?
– Ну как же... Её же... Их же надо... Простите меня, пожалуйста!
И снова давай кланяться, как заведённая игрушка. Не в силах выносить этот спектакль на пустом месте, Элиска махнула рукой и как на крыльях полетела в подвальные комнаты. Не рассчитывала, что Сатилий пойдёт за ней – он не любил слишком быстро ходить.
Пробовала звать подводного хозяина, но эхо показалось слишком громким, а результат – никаким. Поэтому сама без приглашения ворвалась в тайную комнату Петрика так же на лету, как и спустилась. Ещё бы и крылья расправила, да проходы здесь внизу слишком узкие.
Хозяин обнаружился у одной из стен – почти в ней, копающимся в утопленном в бетон шкафу.
– Вот вы где, господин Петрик! – Элиска, наконец, смогла перевести дух. – Простите за беспокойство.
– О, ты тоже что-то вкусненькое принесла? – тот радостно улыбнулся ей своими рыбьими губами.
– Что? О, нет, я не надолго, на самом-то деле. Мне господин Берард сказал... Вы не видели здесь девушку? Такая в белом платье. Он сказал, она у вас.
– А, в белом? Была и в белом у меня, да.
– Была? – Элиска вновь ощутила подступающее раздражение. Неужели опять неудача, и все поиски придётся начинать заново? Почему она вообще должна искать собственную гостью в доме, который считает и своим тоже? – Так а сейчас она где? Это моя гостья.
– А, так это твоя? То-то я думаю, что Берарду одной мало, – Петрик успокаивающе похлопал Элиску по плечу – вернее, хотел, но в последний момент словно побоялся оставить отпечаток ласты. – Здесь она, все они здесь. Пойдём, сама не найдёшь.
– Здесь? Но вы же сказали, что она здесь она была.
– Я сказал – была в белом, – хохотнул Петрик.
Смысл этих слов дошёл до Элиски только когда хозяин подземелья проводил её за угол, за одну из открывающихся решёток, которые ни за что не догадаешься, что могут двигаться, и отворил дверцу в какую-то каморку. О, господь всемогущий и свита его небесная, в этот момент смысл всех прошлых разговоров дошёл до Элиски. И не просто дошёл – долетел, как пушечное ядро, и подобно ядру же ударил по сознанию.
Они лежали там вдвоём. Лежали так, что впору уж сказать – "валялись". Лежали прямо сверху на каких-то мешках, палках, тряпках и горах расколотых кирпичей. Полностью раздетые, но такие неподвижные, что нагота не вызывала и толики обычно жаркого любопытства. И такие бесцветные: сложно поверить, что когда здесь был золотистый загар у одной и розовые щёки у второй. Беата и та девица, что Берард привёл, лежали там почти друг на друге словно брошенные наигравшимся ребёнком куклы. Куклы с застывшими человеческими лицами и безжизненными, будто стеклянными глазами.
На шее у Беаты зияла огромная дыра, словно кусок кожи с мясом отодрали. А вокруг – уже успевшее почернеть кровавое пятно, доползшее чуть ли не до поясницы. У второй же вообще шея была изгрызана так, что казалось, будто голова держится на какой-то палке.
Так вот, что Берард имел в виду. Так вот, какой голод не способна утолить ни одна женщина в одиночку. Так вот, за что он так рьяно извинялся. Так вот, что он...
– Простите, совсем замотался – не успел даже завернуть, – по-прежнему добродушно подал голос Петрик. – Так какая из них ваша?
Элиска не ответила. Только зажала рот и замотала головой, словно в тошноте или неверии. Обратно наверх выбралась пусть так же быстро, но как сквозь лесную чащу: борясь с неуклонным желанием вернуться и смотреть, смотреть до дыр в глазах, пока жуткое видение не исчезнет, не окажется кошмарным сном. Если бы только ещё Элиске видеть сны.
– Берард! – прорычала она, едва влетела на этаж и оказалось напротив вампира. – Ты какого дьявола сотворил с моей...
– Прости, прости, пожалуйста, – вновь начал кланяться он, как если бы это действительно должно было помочь. – Я не должен был. Знал же, что ты её добыла для себя, но я думал, ты её уже отведала. От вас, древних вампиров, следов же вообще не остаётся, вот и... Да и я малость увлёкся, признаю...
Так извиняется, однако не преминул воспользоваться подброшенной возможностью перейти на менее формальное общение. Стоит ли такое уважение хоть чего-то?
– То есть, ты думал, я привела гостью в дом, чтобы сожрать? – зрение сузилось почти до точки – наверняка вслед за самой Элиской разбушевался и берсерк. Выходит, порой ему не нужно ни крови, ни боли, чтоб проснуться.
– А зачем ещё нам, вампирам, похищать людей? – Берард похлопал глазами, как наивный ребёнок – совершенно искренне.
– Сатилий! – Элиска бросилась к господину Гаргулье, едва тот подошёл и чуть тронул её ладонь. Ярость от этого как рукой сняло. – Ты не представляешь, что он сделал! Он её... Он...
Должно быть, так чувствует себя человек, когда берёт в дом щенка, которого через день родители выкидывают на мостовую. Неужели Элиска к Беате так и относилась – всего лишь как к зверушке, которую надо приютить и оберегать?
– Представляю, к сожалению, – ответил Сатилий почти шёпотом.
– Я понимаю, как ты расстроена, – Берард всё не унимался в своих нелепых попытках вымолить прощение. – Ну, что мне сделать? Ну, хочешь, можешь меня ударить. Я же вижу, ты в ярости.
И Элиска бы ударила. Или даже голову бы оторвала, как госпожа Иемилия своему горе-папаше. Но только у себя в уме: руки словно не желали следовать этому злому импульсу. Как будто все силы из них за пару секунд испарились.
– Замолчал бы ты лучше, – сказал Сатилий вместо неё.
– Ну, хочешь, он меня ударит... – вампир цеплялся уже непонятно за что. – Или хочешь, я...
Но тут его прервала сестра: развернула к себе и вмазала так, что показалось, голова Берарда сейчас за спину смотреть будет. Тот, наконец, затих, и Сатилий повёл Элиску прочь. Сейчас она и правда предпочла бы не видеть больше никого – хотя и так уж видела довольно мутно из-за застилающих глаза слёз.