У нее есть нож, и она ничего не страшится... Лес
сомкнулся за ее спиной, словно пара челюстей.
Анджела Картер
У Кэнди были хорошие отношения со сном. Преимущественно. Ей редко что-то снилось, и всегда это были только шутки ее мозга — ни пророчеств, ни вторжения духов. Это успокаивало. От этого спалось по-настоящему сладко — как правило.
Но в то утро ее разбудил звук, который не должен был разнестись по этому лесу. Нет, никоим образом. Стандартная мелодия айфона.
И все-таки у тебя есть причины не спать спокойно ночью, подумала Кэнди, чувствуя, как мгновенно напрягается ее еще секунду назад сонное тело. Уши, словно у животного, настроились на полифонический звон, но… Он истаял, будто его и не было. Кэнди слышала только шелест дождя, барабанящего в ткань палатки.
Разумеется, звонок ей приснился, подумала Кэнди, садясь на постели и потягиваясь. Вдали раздался раскат грома — но, если пофантазировать, его можно было принять за взрыв или грохот осыпающегося здания. Когда этажи проваливаются сквозь этажи. Кэнди не хотела думать об этом… Но невольно вспомнила Вика. Слишком уж напрашивалась ассоциация: он, она… Гром и взрыв. Природа и цивилизация. Можно было соврать, что они разошлись потому, что противоречили друг другу на уровне стихий. Он принадлежал миру галогеновых ламп, она — темной магии ночи. Но это была бы неправда. Они никогда не находились на разных полюсах. Напротив, отличия меж ними на деле едва существовали. Кэнди зажмурилась, опуская лоб на подтянутые к груди колени.
— Дождь, — пробормотала она, думая о чем-то своем.
Капли замолотили в брезент палатки, как автоматная очередь.
— Хорошо спала, Кэнди?
Кандида подняла голову. Рокси смотрела на нее широко раскрытыми глазами, но еще сонными, едва способными сфокусироваться. Голова ее тоже не избавилась пока от тяжести сна, не готовая оторваться от подушки.
Вместо ответа Кэнди кивнула и отвернулась. Роксана с шорохом шевелилась на своей лежанке: переодевалась, расчесывалась. Тихо, но грустно вздыхала.
— Жаль, что у нас нет телефонов, — пробормотала Рокси, и Кандида вздрогнула, резко разворачиваясь к ней. — Я бы позвонила в соседнюю палатку, чтобы узнать, что там с Тавеллом.
— Почему бы не сходить? Боишься вымокнуть?
— Нет, но… Мне неуютно. — Рокси опустила голову, понизила голос. — Не подумай, что я дура, но вода, льющаяся с неба… Это всегда было для меня… не знаю, как объяснить… неправильно.
Она подняла на Кэнди глаза, полные неясных чувств. Не паники, не растерянности, но в изгибе бровей Рокси было что-то… Так смотрят на то, от чего нельзя отвести глаз, хотя до смерти хочется. Кэнди едва ли могла это понять.
— Дай угадаю, ты и душу предпочитаешь ванну?
Рокси неловко пожала плечами, улыбаясь, будто бы говоря: виновата! И принялась снова расчесываться, склонив голову набок.
— Схожу за тебя, если хочешь. В такую жару и вымокнуть приятно. — Кэнди стянула через голову тонкую сорочку и схватила свои шорты и майку, небрежно брошенные вечером возле лежанки.
— Хочу! Тем более, вот тебе будет ненавязчивый повод повидаться с Нальдо.
Кэнди нахмурилась. Рокси была поразительно наивна — в силу возраста, отчасти, но, возможно, и вследствие непростой жизни. Слишком многое в ее поведении указывало на то, что взросление Роксаны оказалось… нелегким.
— Нальдо от тебя без ума, и все это видят.
— Не сомневаюсь.
Кэнди торопливо натянула одежду. Лифчик, поразмыслив, она решила не мочить под ливнем, но Рокси, от которой не укрылось это, сделала свой вывод.
— Ты тоже. Судя по тому, как сопротивляешься. Только если парень тебе по-настоящему нравится, можно так от него бегать.
— Объясни. Не врубаюсь в эту логику.
Рокси непонимающе округлила глаза. Для нее все было вполне очевидно.
— Ну как же… Он само воплощение силы, а сила привлекательна, разве нет?
— Тут не могу не согласиться, — Кэнди загадочно улыбнулась. — Сила привлекательна, это так. Наркотически.
Рокси издала совершенно неприличный визг.
— Ты смотришь слишком много телека, малышка.
— И что плохого?
Кэнди смешалась, подняла руку, взмахнув ей характерным для латиноамериканки жестом — если бы снималась в сериале, отыгрывая троп “латина с перчинкой”.
— Не знаю. Станешь Мэллори Нокс, я думаю.
Рокси вряд ли в этом призналась бы, но Кэнди подозревала, что не ошибется, если решит, что все дело в ревности. Кандида недолго играла стереотипную кокетку, быстро выдохшись, однако Роксана уже утвердилась в мысли, что делит палатку с блондинкой, буквальным воплощением одной из ролей Люси Панч. И раз нужно было отвлечь Кандиду от Тавелла, Нальдо выглядел как идеальное решение. В самом деле, нельзя же было рассчитывать, что Кэнди очаруется Дэвидом?
И впрямь: она сама с этим согласилась бы на все сто. Чтобы она могла влюбиться в Дэвида, ему следовало быть хотя бы немногим меньше похожим на ее бывшего мужа. Тогда он, может быть, перестал бы вызывать в ней столько отторжения одним своим видом и поведением.
— Господи, я так ненавижу дождь, но… — Рокси скомкала подол своего сарафана. — Как же мне нужно в туалет!
Пусть она и переживала за Тавелла, это могло подождать. Если уж Дэйв не бегал по лагерю, вопя, можно было предположить, что состояние Тавелла не вызывает опасений. А вот мочевой пузырь ждать не хотел.
Рокси скрестила ноги, но это мало помогло. И все-таки немного ей стало легче.
— Ты так сурова к нему. — Кэнди, утонувшая в своих размышлениях, не сразу поняла, что Роксана все еще говорит о Нальдо. — Поэтому, я думаю, в конце этой экспедиции ты в него влюбишься!
— Жизнь — не роман и не сериал, малышка Рокси. Тут, если двое ненавидят друг друга, им приходится нехило постараться, чтобы влюбиться друг в друга.
— Должно произойти нечто волшебное?
— Должно произойти нечто экстраординарное. А на это у меня расчета нет.
Роксана обескураженно заморгала.
— Но Нальдо совсем тебя не ненавидит…
— Ох, Рокси. Ты еще такая неискушенная… — Кэнди прикусила губу, медленно выпустив ее из-под зубов. — Хорошие девочки тянутся к плохим парням, потому что… Хорошие девочки редко ясно понимают, что значит “плохой”. Не энциклопедическое описание, а суть. Как не-маги не в силах понять, каково быть нами.
Роксана фыркнула, не убежденная.
— You're really lovely, — замурлыкала она, приложив руку под ключицы, — Underneath it all, You want to love me…
— Заткнись! — Кэнди рявкнула так, что Рокси вздрогнула. В туалет захотелось с удвоенной силой.
И в то же время, она уже не верила, что Кэнди опасна. Чем дальше, тем меньше.
— Эта песня была на твоем плеере. Не отпирайся.
— Заткнись, просто заткнись.
— Я думала, мы теперь подруги.
Это звучало как “ты вздорная, но ты — стерва с золотым сердцем, и я это уже поняла”. Рокси не понимала, насколько действительно раскусила Кандиду, насколько же в действительности узнала ее настоящую.
Спроси она Кэнди впрямую, та, возможно, честно сказала бы ей… Поинтересоваться у более проницательного Дэвида.
Но в ту минуту Кэнди только махнула рукой.
— Дуй уже писать, а то лопнешь. Мачете нужно?
Роксана помотала головой. И правда. Рокси скорее упала бы на лезвие, чем прорубила себе путь через кустарник.
Вздохнув так, будто собиралась прыгнуть в весеннее озеро, а не выйти под струи утихающего дождя, Роксана вышла из палатки. Кэнди осталась, провожая напарницу взглядом. Затем скосила глаза на покинутую соседкой по палатке лежанку. Что-то блестело на постели. Десять пенсов, чуть подзатертые на лике королевы. Кто-то привык играть этой штукой в орлянку, предположила Кэнди. Но откуда бы взяться английским деньгам у американки Роксаны?
— Как там Тавелл? — Кэнди просунула голову в прореху входа, обводя взглядом палатку “мальчиков”. Нальдо, к ее великому облегчению, отсутствовал. Дэвид, сидя на своей лежанке скрестив ноги, тасовал потертую колоду карт. Шорты на нем были в стиле восьмидесятых — ныне следует извиняться, появляясь в подобных в приличном обществе, да и судя по их состоянию, они безуспешно пытались хорошо сохраниться ровно с тех времен.
— Потихоньку. — Шепнул Дэйв. — Спит теперь чутко, пошел на поправку.
Кэнди подумала несколько секунд. Дождь лупил по ее согнутой спине, что, несмотря на жару, становилось все неприятнее.
— Туда или сюда, красотка, не запускай холод.
Кэнди не сказала бы, что дождь по-настоящему разогнал духоту, но, очевидно, Дэйв за несколько лет на острове привык к температурам повыше. А вот то, что из-за воды потянуло мокрой землей, разверстой могилой — это да, этого невозможно было отрицать. Кэнди юркнула внутрь, отжала косу (хотя большинство капель пролились ей же на грудь) и присела на край лежанки Дэвида, оставляя между ними расстояние в полтора локтя.
— Научи меня, тигр, — Кэнди подбородком указала на порхающие меж пальцев Дэйва карты.
— Хочешь стать принцессой-разбойницей?
— Нет, я серьезно. Мне скучно, книжку, которую взяла с собой, уже дочитала, так что давай. Покажи мне свое искусство.
Дэйв пожал плечами. Карты танцевали в его руках.
— Хорошо, Шакира, хочешь получить жестокий урок — я к твоим услугам.
— Да хватит уже! У Шакиры ливанские корни.
— А у тебя?
— Мать мексиканка.
— Об отце вы не говорите? Извини, херню спорол.
Кэнди медленно разомкнула губы.
— Да я не то что б… ну, он был не хуже среднестатистического папашки-реднека, но, по крайней мере, я редко его видела. Все к лучшему. Мой батя не из тех, рядом с кем приятно даже собственному ребенку.
Она договорила раньше, чем успела себя одернуть. С другой стороны, ее давно никто не слушал, а тут, на острове, чужие люди, с которыми ей предстояло провести еще изрядно времени, казались попутчиками в поезде. Которым выпаливаешь самую постыдную правду пополам с самой смехотворной ложью — а потом забываешь, сходя на перрон. Так Кэнди пока себя и вела.
Они сыграли сосредоточенно, почти в полной тишине. Дэйв направлял Кэнди, играя роль сразу и соперника, и наставника.
— Картежница из тебя аховая! Но потенциал есть. Годы, годы упорных тренировок, и выйдет толк.
Дэйв зашарил рукой позади себя в поисках коробки. Кэнди собралась уходить, но прежде, чем сделать это, обронила:
— Как только Тавелла можно будет тащить, разумно переехать поближе к следующему святилищу. В окрестностях бродит Юрупари.
— Что? И когда ты планировала мне сказать?! — Дэйв рассыпал карты, не попав ими в коробку, раздраженно зыркнул на Кандиду и принялся их собирать.
— Ох… прости, как-то из головы вылетело. — Кэнди устало потерла лоб. — Ты так говоришь, будто для тебя это сюрприз. И потом, пока на всех амулеты, разве они не защищают отряд?
— Я не думал, что он нас найдет. Столько лет мы тут по лесам ходим, ни разу его вблизи не видели. — Дэвид раздраженно втиснул колоду в коробку и бросил на подстилку рядом с собой. — Амулеты не дают полной защиты. Полной тебе даже презерватив не обещает, знаешь ли. Ну, это я про другое.
Он сам смутился от своих слов. При Эсди такого бы не случилось, догадалась Кандида, с той у Дэйва были иные отношения.
— Носи амулет даже в лагере, лады? И Рокси передай.
Кэнди равнодушно пожала плечами.
— Знал бы ты моего мужа, тоже дьявола бы не шибко боялся.
Дэйв снова принялся сдавать карты. Это помогло бы ему привести мысли в порядок, когда они начнут, и отвлечься, как только разыграются как следует.
— Юрупари не самое страшное, что может встретиться в этих джунглях. — Сказала Кэнди. — Он не станет нападать. Как любой дьявол, он интересуется душой, а не кровью и плотью человека.
— Но бывали и такие случаи. Редко, однако, насколько я понял, лучше тысячу раз продать свою душу, чем вызвать гнев Юрупари. — Дэйва передернуло, хотя дождь проходил, а солнце потихоньку снова согревало землю. Это ощущалось даже внутри палатки, духота собиралась внутри горячим комком воздуха. — Я выбираю вообще не встречаться с ним ни в каком качестве.
— Значит, древние боги тебе понравятся еще меньше. Я видела деревья. Здесь когда-то справляли старую религию.
Дэйв покивал. Все верно. Кэнди, может, и сдула его статью, но колледж и университет, скорее всего, действительно закончила. Древняя религия, появившаяся еще тогда, когда люди не обрели в полной мере речь и письменность… Самые страшные, самые могущественные боги, которым возносились невнятные молитвы и приносились кровавые жертвы, выживали до сих пор. Не все, чьи-то алтари исчезали с лица земли — и так боги умирали, насколько к ним было применимо это слово. Но самые жуткие, воплощавшие собой страх перед ночью и смертью, оставались жить в сказках. И пока в них верили, им приносили жертву ночной испариной, захолонувшим сердце кошмаром, эти боги жили.
Встретить такое существо было бы совсем худо. Хуже даже, чем Юрупари, а Дэйв не травил душу излишним оптимизмом. Как дьявола ни назови, где ни увидь, а он все равно дьявол, зовись он хоть Юрупари, хоть Хун-Каме, хоть Коваи. По сравнению с ним другие лесные чудовища были не опаснее обычных диких волков или аллигаторов. Но аллигатор, одновременно являвшийся человеком… нет, не просто человеком — магом. Вот что представляли собой опаснейшие монстры. И Дэйву приходилось с ними сражаться. Он ехал на остров как врач, держа в уме, что собирается делать что-то хорошее, спасать жизни. И на деле выходило, что этим он и занимался. Но, видят все боги этого мира, ему это оказалось едва по плечу.
— Смотри-ка, ты даже выиграла!
— Как мило, что ты позволил мне это. Не вздумай отрицать. — Кэнди поднялась с лежака. — Я знаю, когда люди поддаются.
— Карты — не шахматы, чтобы поддаваться, слишком многое зависит от удачи. И тебе повезло. — Дэйв пошарил под подушкой, точно запланировал это заранее, и протянул ей часы. — Теперь они твои. Ты выиграла их.
Ремешок был сшит. Кэнди надела часы на руку и поднесла к уху. Они едва слышно тикали.
Сделав свои “дела”, Рокси не торопилась возвращаться в лагерь. Она отошла достаточно далеко, чтобы видеть вдалеке абрисы палаток, и в то же время, настолько углубилась в лес, чтобы ее с трудом можно было разглядеть в сени кустов. Что ж, кто-то из всей компании исследователей должен был оставаться стыдливым даже в подобных обстоятельствах, нет?
Рокси мокла под дождем, не уверенная, стоит ли торопиться назад в лагерь. В городе, попав под ливень, она бежала домой, отмокать в ванне, не понимая, почему вода одного вида ее раздражает, а другая успокаивает. Но сейчас ее, вымокшую до белья, ждала в палатке недовольная Кандида. И бесконечный сводящий с ума перестук капель по брезенту. Тавеллу Роксана не собиралась показываться в таком виде: с обвисшими волосами, прилипшим к ее костлявому телу сарафаном, что придавало ей вид одновременно жалкий и пошлый. Нет, такой она не пойдет к парню, который ей невероятно, вот совсем по-настоящему нравится! И, думая о более приятных — оставшихся ей — альтернативах, Рокси развернулась и побрела к озеру. Она и так вымокла почти до нитки, но в душном лесу невозможно было замерзнуть: так почему бы не окунуться, подумала она. Желание казалось ей таким естественным, хотя бы потому, что возникало у Роксаны не впервые. Всю ее жизнь вода приносила ей успокоение. Балуясь примитивными интерпретациями, вычитанными в журналах, Рокси полагала, что дело в ощущении материнского чрева, которого ей, сиротке, недоставало.
Берег развезло от влаги, и Роксана заскользила по песку, теряя сандалии. Она не боялась упасть в воду, хотя шлепнуться на сбитый от дождя мокрый песок должно было быть больно… Рокси взмахнула руками, теряя равновесие, и замерла натянутой струной: крепкая рука держала ее за локоть, выгнувшуююся, готовую к падению. Рокси ахнула, затем обернулась и ахнула еще раз.
Это был не Нальдо и не Дэйв, и даже не Кандида. Совершенно незнакомый ей смуглый парень (привлекательный, тупо отметил ее разум на автомате) улыбался, крепко и бережно поддерживая Рокси одной рукой. И под проливным дождем он оставался подозрительно сух.
Рокси перебрала ногами, ища равновесие, медленно потянула руку на себя, надеясь, что мужчина разожмет пальцы, но тот не торопился, все так же молча и доброжелательно улыбаясь. Затем его пунцовый язык пробежал по губам, что выглядело соблазнительно и страшно. Роксане показалось, что ее прошило молнией: дважды, но одновременно. Холодом и пламенем разом. Она хотела кричать или нежно прикоснуться к его лицу…
— Кто вы?
— Рискую прозвучать пошло, но можешь называть меня, как хочешь, — помедлив, произнес незнакомец.
Голос у него был тягучий, пронизанный волшебством… возможно, в буквальном смысле, подумала Рокси и тотчас ахнула, чувствуя, что с крестиком на ее шее происходит что-то неладное. Он то ли нагрелся настолько, что рисковал оставить на коже ее груди ожог, то ли ужалил ее… предупреждая о чем-то?
— Не бойся, малышка. Уж не меня, во всяком случае. — Мужчина провел пальцем по губам, показывая, что знает заманчивый секрет. — По крайней мере, здесь ты в безопасности днем. Тьма не достанет тебя на ярком свету.
— Оставь ее! Она не твоя.
И этот голос не был Рокси знаком. Она повернула голову: из озера медленно, как в кино, поднималась женская фигура. Точно пришедшая сюда из легенд о короле Артуре. Жемчужное переливчатое платье казалось или действительно было соткано из воды и пены, волосы двигались в безветренном воздухе, а кожа женщины… Ее можно было бы назвать белоснежной, до синевы бледной, но даже через морось дождя Роксана могла рассмотреть: нет, это не бледность, и даже не кожа в полном смысле этого слова, это все такая же пена, полупрозрачная насквозь.
Женщина повелительно вскинула руку.
— Она не звала тебя. Она явилась ко мне.
— Она произнесла мое имя.
— Мысленно. И без намерения.
Рокси собрала в себе все мужество, подумала: что бы сделала на моем месте Кэнди? И рванула руку. Это стоило ей равновесия, еще недавно обретенного не без труда: Роксана повалилась на песок и проехалась на попе несколько футов. Колкие крупинки кололи кожу бедер.
— Не делите меня так, как будто я вещь!
Мужчина оскалился, и зубы его оказались острыми и длинными.
— Девочка с норовом. Ей понравится со мной. Она столькое может обменять на… столькое!
И только тут, сидя и глядя на него снизу вверх, Роксана поняла, что он не больше человек, чем женщина из озера. Вместо ног у таинственного красавца оказалось четыре мохнатые лапы: кентавр, но вместо коня его тело оканчивалось мощной тушей черного леопарда.
— Может, и понравится, Юрупари, — жестко проговорила водяная женщина. — Но знаешь, кому не понравится?
Юрупари тяжело и утомленно вздохнул.
— Прежде, чем сманивать девчонку на свою сторону, честно было бы дать мне рассказать ей, от чего она отказывается.
— Мне ничего не нужно, — буркнула Роксана. Часть ее сознания хотела вопить в ужасе, но тело оказалось способно изображать спокойствие вполне убедительно. Если ее не попросят встать и идти, Рокси была уверена, что ей удастся разыгрывать холодность и дальше.
Проблема была в том, что она понимала: одной ей не справиться. Тавелл не мог прийти ей на помощь, еще мучимый горячкой в лагере. Но, наплевав на милые романтические клише, Рокси сейчас была бы согласна на руку помощи от Кэнди или Нальдо. Даже от Дэйва, если его прыгающий в нервных руках пистолет мог бы возыметь хоть какое-то действие.
Вот только никто из них не знал, что она здесь.
— Пока не нужно, крошка. Но скоро будет, потому что… — Юрупари довольно усмехнулся. — Ты в нужде. Всегда была и всегда будешь. Ты просто ненадолго об этом забыла, я прав?
Водяная женщина недовольно хмыкнула, и Рокси обернулась. Как раз вовремя, чтобы увидеть огромную волну, накрывающую: ее, Юрупари, берег. На секунду Рокси ослепла, перед глазами замельтешили искрящиеся брызги. Когда они схлынули, Роксана поняла, что ее утягивает волной, а через гладь воды она видела, точно через стекло, остающуюся вдалеке сушу.
Смуглый палец Юрупари описал дугу в воздухе: то ли знак вопроса, то ли незаконченный символ вечности.
— Если передумаешь, просто брось щепотку соли в костер. — Промурлыкал он. Затем сказал еще что-то, но те слова уже заглушил в ушах Рокси гул воды.
Морская дева утаскивала ее на дно.
Рука русалки еще и зажала Рокси рот, чтобы та вовсе не могла дышать… Но она могла! Задыхалась, как всегда случалось с ней от волнения, и тем не менее, не захлебывалась.
— Только не кусайся, — улыбнулась морская дева. Она едва шевелила губами, и слова ее звучали сразу и в реальности, и в голове Рокси. — Прости, что все вышло так внезапно. Я должна была подготовить тебя… к встрече с семьей.
Рокси недоверчиво повела головой, и рука русалки исчезла с ее рта. Вполне осязаемая, теплая рука, отметила Роксана запоздало.
Девушки смотрели друг на друга, пока вокруг колыхались водоросли и проплывали рыбы. Рокси вздохнула, как сделала бы на воздухе, и у нее это получилось. Точно у нее открылись жабры, как в каком-то фантастическом фильме. С другой стороны, с тех пор, как она узнала о существовании магии, вся ее жизнь превратилась в фантастику. Немного скучноватую и затянутую порой (какая героиня книги три дня будет бодаться с университетской библиотекой из-за потерянной книги? Кто стал бы читать о таком?), и все же… Она знала в глубине души. Подозревала. И теперь, когда ее подозрения подтвердились, легко и молниеносно поверила.
— Вы — моя мать? — пролепетала Рокси.
Русалка покачала головой.
— Нет, я Пег Паулер. Всего лишь фрейлина в свите твоей великой родительницы. Твоя мать — наша королева Мелизанда. Ты водяная принцесса, Роксана.