Воистину, крокодилы уже пресытились своей

добычей, ведь люди сами бросаются в реку.

Речения Ипусера

Рокси была бы больше удивлена, если воображала себе нечто подобное хотя бы однажды, и теперь ее мечты не совпали бы с реальностью. Но она даже полумысли не допускала, будто окажется речной принцессой. Или морской? Роксана едва ли понимала, да и имело ли это значение? Она была ошеломлена ровно настолько, чтобы онеметь, однако с жадным любопытством крутила головой, пытаясь осмотреться. Пег крепко держала ее за запястье, утягивая на глубину… Рокси показалось, что ее закружило водоворотом, она невольно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, увидела перед собой ожившую иллюстрацию из книги сказок.

Рокси думала, что в подводном царстве будет посветлее… Она могла рассмотреть все так же ясно, как на поверхности, разве что не днем — в сумерки. И все же, дворец королевы, точно — или взаправду — вырезанный из коралла, ничуть не походил на то, что Рокси видела в мультиках, скорее уж напоминая Горменгаст. Что ж, по крайней мере, это она не могла отрицать — у нее всегда был особенный интерес к русалкам в сказках. Да что там, она на остров взяла с собой футболку с русалкой! Жаль, что я сейчас не в ней, с досадой подумала Роксана, но мысль эта пронеслась на задворках ее сознания, тотчас растворясь в пенящемся восторге.

Что ж, воистину, мечта Роксаны сбылась так, как она никогда не дерзнула бы загадать. Рокси потянулась свободной рукой к шее, собираясь вознести благодарственную молитву, но ничего не смогла нащупать за пазухой. Ее крестик, а вместе с ним синее яблочко, подарок от милой официантки, исчезли.

— О, мое дорогое дитя!

Рокси не осталось времени посокрушаться о потере: она увидела, как к ней плавно приближается прекрасная дама в переливающемся перламутром платье. Волосы ее и кружевные юбки колыхались в воде, но женщина скорее казалась парящей над каменистым дном, нежели плывущей. И руки ее были распахнуты для приветственного объятия, бледно-розовые губы приоткрыты и изогнуты в счастливой улыбке. На вид ей едва ли можно было дать сорок лет.

Рокси в первую минуту растерялась, не зная, должна ли она сделать реверанс, и если да, то как, раз ее ноги свободно бултыхались в воде, но женщина приближалась стремительно, и вот уже ее руки сомкнулись на плечах дочери.

— Я думала, что никогда не встречу тебя вновь!

Нос Рокси ткнулся в холодное плечо королевы. Пег куда-то исчезла, но вместо нее вокруг вдруг оказалось множество других русалок и нимф, как с ногами, так и рыбьими хвостами — неожиданно уместно оканчивающими желтовато-белые торсы. Кто-то был полностью раздет, кто-то носил платье из текучего шелка, подобное наряду королевы, только менее богатое. Разве что лифчик из ракушек Рокси ни на ком не заметила. Что там, у некоторых дам и груди-то не было — не только холмиков, но и сосков. Рокси поняла то, что это также женщины, фрейлины королевской свиты, уже позднее, когда мать провела ее во дворец, полный коралловых и перламутровых украшений, ваз, статуэток в половину человеческого роста — покачивающихся в воде, на несколько дюймов не доставая до пола. Рокси о многом хотела расспросить, но из-за шока никак не могла и рта раскрыть. Слишком все было неожиданно, быстро… Но не то же ли она ощущала, едва узнав, что на самом деле обладает магической силой?

— Ты воистину моя дочь, милая. — Ворковала королева Мелизанда. — Прости, что не могла с тобой связаться, но ты жила так далеко все эти годы…

Рокси ждала, что ей покажут тронный зал, но они с королевой и фрейлинами на почтительном расстоянии за спиной плыли по длинной светлой галерее. Причудливые лампы мерцали под потолком, точно украшения на дискотеке, и Рокси задалась вопросом, растения это дают свет, живые существа или некая технология, магическая или нет. Колонны, поддерживающие свод галереи, походили на сталактиты и сталагмиты, возникшие естественным путем, но потом обработанные рукой мастера умелого и не лишенного поистине утонченного вкуса. Рокси провела рукой по гладким узорам на ближайшей колонне.

— Если бы я знала, что достаточно приехать сюда… Но, сказать по правде, я о самом острове услышала едва ли месяц назад.

Королева мелодично рассмеялась.

— О нет, совсем необязательно было искать меня здесь! Любой водоем подошел бы. Но ты жила слишком далеко от воды.

Рокси ошарашенно кивнула, понимая, что бабушка намеренно увезла ее из Хьюстона в Ирвинг еще до того, как внучка сказала свое первое слово. Да и там следила, чтобы Роксана регулярно ходила в бассейн… и не больше.

— Бабушка не хотела, чтобы мы встретились?

— Боюсь, да, дитя мое. Смертным трудно понять союзы вроде того, что случился между мной и твоим отцом… Он был таким сильным магом! Жаль, наш роман продлился недолго, смертные… — Мелизанда вздохнула. — у них есть свои особенности.

Рокси порывисто, пусть и неловко, обняла мать, и та издала изумленный возглас. Ее давно не обнимали, вероятно. Во всяком случае, столь бесцеремонно. Да и многие ли могут позволить себе так вести себя с королевой?

— Но теперь ты со мной, — Мелизанда погладила волосы Рокси, пропуская меж длинных пальцев парящие в воде пряди, — теперь ты можешь унаследовать мое царство! Наконец-то.

Рокси медленно отстранилась и взглянула едва обретенной матери в лицо.

— Но не прямо сейчас же? Мне нужно домой… то есть, в лагерь…

— Какие глупости, крошка. — Королева ласково улыбнулась, качая головой, и положила палец дочери на губы, умоляя молчать. — Я все знаю. Смертный мужчина? Мы, водные нимфы, имеем к ним поразительную… и очень вредную страсть. Ничего, это пройдет.

Рокси топнула бы ногой, если бы хоть на чем-нибудь стояла. Знание, что она принцесса, придало ей сил. Она могла бы теперь дать отпор даже самому дьяволу. И потом, она и прежде была способна на бунт, пусть и изредка.

— Если я принцесса, то могу и отвергнуть трон, пока не коронована. Даже и после… я имела бы право отречься!

Королева отпрянула, глядя на дочь с насмешливым изумлением.

— Если бы ты пробыла здесь дольше, ты бы передумала. Но я все-таки твоя мать...

— Вот не знаю! Юрупари мне лгал, так почему бы не лгать и вам!

— Никто из нас не лжет. Ни он, ни, клянусь океаном, я.

И тут Рокси поняла, что ей действительно нужно вернуться в лагерь.

— Я должна подумать… о многом.

— Хорошо. Иди. Я все-таки твоя мать, — повторила королева, взяв ладони Рокси в свои, холодные, как окружающая вода. — и если ты передумаешь, то возвращайся. Но только один раз… Сказки любят число три, оно отчего-то нравится смертным, однако трон морского царства даже своей любимой дочери я предложу не больше двух раз. А теперь иди, неблагодарная, если решилась. Иди!

Королева оттолкнула Рокси, да так сильно, что поднялся водяной смерч. Бурные потоки вынесли девушку из дворца, кружа, и вытолкнули на мелководье озера. Рокси встала на четвереньки, отплевываясь: ее способность дышать под водой дала сбой, когда она выныривала. И тут что-то плеснуло, приближаясь, горячие руки стиснули ее предплечья. Рокси дернулась, пискнув от испуга, пока не поняла, проморгавшись на солнце, что над нею склоняется всего лишь Дэвид.

— Бог мой, Рокс! Тебе что, от дождя воды не хватило?!

— Я была в подводном царстве. — Хрипло отозвалась девушка.

— Больше похоже на то, что ты тонула.

Они вернулись в лагерь, и Дэйв усадил Рокси на бревно, укрыв его предварительно брезентовой попонкой, перевернув сухой стороной: пришлось снять ту с заготовленных заранее дров. Когда он протянул девушке фляжку с неприкосновенным запасом виски «на черный день», Рокси поначалу замотала головой. 

— Я хочу, чтобы тебя перестало трясти. Если собираешься подвизаться в невинности, следовало поехать в монастырь, а не в нашу экспедицию.

Дэйв подавил желание обернуться и взглянуть на палатку, где дремал выздоравливающий Тавелл. Лучше бы тот все еще хотел соблазнить Кэнди! Для неопытной Роксаны ему не хватало ответственности. Пусть Тавелл был лет на десять старше Рокси, они были равно ребячливы. И если девчушка считала, что невинность, во всех смыслах, ее главное сокровище, ей вряд ли было суждено сохранить ту, не то что преумножить.

Гром грохотал уже вдали, прощаясь с лагерем, но тучи еще бросали на облюбованную магами полянку редкие капли. На обед пришлось обойтись сухпайком, запасы которого так кстати пополнил Нальдо. Кэнди пошутила, что тот интуитивно понял, что никому из четверых в лагере готовку доверить нельзя. Рокси, единственная, кого это могло обидеть, по счастью, не слышала напарницы, утонув в своих мыслях. 

— Достаточно прохладно, чтобы выпить кофейку. — Кэнди перекинула ноги через бревно. —  Наконец-то.

В джунглях часто хотелось чего-то холодненького, но льда не было и никто не мог бы его «наколдовать». Большинство тех не-магов, кто мечтал узнать истинный порядок вещей в волшебном сообществе, были бы разочарованы. Магические способности распределялись неравномерно и непредсказуемо, скорее заставляя вспомнить о «Людях Икс», нежели о «Гарри Поттере». Маг получал склонности при рождении, которые мог развить больше или меньше. Но никакого специального торжественного ритуала, чтобы понять, чем же в точности одарила тебя природа, не существовало. Конечно, проводились тестирования и исследования: наполовину госэкзамен, наполовину МРТ мозга. Риски существовали всегда и во всем, как в мире с магией, так и без нее. И что еще больше расстроило бы не-магов, так это осознание, что волшебники беспечны и неквалифицированны, в среднем по популяции, ровно так же, как обычные люди. Спонтанные выбросы маны из-за того, что кто-то понадеялся на «авось» случаются не реже, чем разливы нефти.

В общем, лед из ниоткуда взять было некому, так что, пока прохлада после дождя не прошла, можно было успеть насладиться крепко заваренным горячим кофе.

Дэйв суетился с кипятком, Рокси под пледом листала свою книжку, прихлебывая из фляги — втянулась.

— Всучил Рокси алкашку, но сам даже не нюхаешь крышечку? Похвальная стойкость.

— Я, конечно, лечу простуду, но лишняя работа мне ни к чему, — отозвался Дэйв. Кофе он заварил на две кружки: себе и Кандиде. Протянул напарнице ее напиток, держа за ручку, и Кэнди, встав коленом на бревно, обняла ладонью горячий алюминиевый бок.

— А похмелье, скажешь, лечишь?

— Похмелье проходит само.

За их спинами зашуршала ткань палатки, скользнув по рубашке Нальдо. Тот, словно кот, потянулся на вкусный запах. Волосы где-то бродившего во время дождя Нальдо еще не просохли, курчавились и блестели, точно от геля.

— Что же это ты, cabrita? Шалишь. — Нальдо подошел к Кэнди и схватился за ручку кружки, маняще отставленную в его сторону. — Уже поздно для кофе, а не то не заснешь.

— О, у меня нет с этим проблем.

Она потянула кружку к себе, но Нальдо держал крепко. Кэнди дернула на себя резче, и горячая жидкость плеснула ей на руку.

— Черт! Блин! — Кандида отпрянула, тряся обожженной рукой. Кружка шлепнулась на землю.

— Сама виновата, — ухмыльнулся Нальдо. — Слушайся старших, cabrita. Или как там… «солти»?

Дэйв не был так чувствителен к магии, как Тавелл, да и не в ней, должно быть, крылось дело. Но его окатило почти ощутимой физически волной ярости. Кэнди подскочила к Нальдо, впиваясь пальцами ему в рубашку, как гарпия.

— Ты! Как ты смел! Где… где!

Нальдо захохотал было, когда девушка хлопнула его по бедрам, но когда Кэнди нашла то, что искала, замолк. В лучах закатного солнца блеснул… обклеенный серебристыми стикерами кошелек. Точно такими же, как были на кандидином плеере, который она бросила под колеса грузовика.

Волосы Кэнди плеснули золотой волной с плеча на плечо: она резко развернулась и сердито зашагала к реке.

Кэнди прошла дальше того места, где Рокси нашла приключения на свою голову (и весь организм в целом), где тонкая линия реки петляла, оставляя заводь неподвижной воды. После дождя приятно было смотреть на вспенившуюся реку, бурную чуть более обычного. На границе травы и песка на берегу Кэнди села так, чтобы ноги зарывались в песок, но, если ей вздумается лечь и вытянуться, спина и голова утопали в траве.

— У меня проблемы с засыпанием.

Кэнди обернулась через плечо. Дэйв подал ей кружку со своим кофе. Кэнди сдержанно поблагодарила его, принимая дар, и молодой человек, не рассчитывая на приглашение, шлепнулся рядом с нею на мокрый песок. Испещренный стикерами кошелек лежал между ними. Впереди мягко мерцала засыпающая после дождя узкая лента реки.

— Не возражаешь? — Дэйв закурил, положил на колени потрепанную книжку в мягкой обложке. Он не думал, что они с Кэнди заведут разговор.

— Поделишься? 

Она показала двумя пальцами у рта, что намекает на сигарету. Дэйв достал из кармана полупустую пачку, открыл её, но Кэнди, протянув руку, взяла ту, что покоилась у Дэвида за ухом. Он опасливо перевел взгляд вбок, следя за движением ее руки.

— В детстве хотел стать астронавтом?

Кэнди прищурилась, читая название захватанной книги: тайны космоса и черных дыр. Дэйв явно таскал томик с собой в лес не первый раз.

— Хотел отправиться к Альфе Центавра и умереть в космосе. Но больше не хочу, если ты спросишь.

— Не спрошу.

Она приняла у него зажигалку, пока пальцы Дейва еще не успели с нее убраться. Он отдернул руку, точно обжегся о медузу.

— Будешь ждать, чтобы я ушла первой?

— Я посижу, если не возражаешь. Просто на случай, если произойдет что-то плохое.

— Что-то плохое уже произошло со мной шесть лет назад, пэдди.

Дэйв смущенно почесал затылок над резинкой хвоста.

— Я имею в виду… Знаю, что ты крепкий орешек, но Эсди тоже была крутой. И опытной.

— Тогда как я «еще зеленая», так ты выразился?

— Да… слушай, я просто нервничаю, когда мы разбредаемся. Теперь. Может, я и не суперсолдат, но не могу перестать думать, что Эсди, возможно, осталась бы жива, держись мы вместе. Может, ей требовалась невеликая помощь, чтобы спастись, и будь я с ней…

— Понимаю. — Кэнди выдохнула прерывисто, но не закашлялась: привычка человека, который бросил, но изредка перехватывает у приятеля сигарету. — Ужасные мысли, безвылазно у тебя в голове, и худшее в них то, что они безоговорочно правы.

Она покрутила кружкой в песке, чтобы не падала, и достала из кошелька фотографию. Протянула карточку Дэйву.

— Люсия. Моя сестра. Она тоже была крутой. Я и подумать не могла, что когда-нибудь она проиграет.

Дэйв осторожно, не прижимая пальцы к поверхности фото, поднес снимок к глазам. Две девушки, в одной из которых безошибочно угадывалась Кандида, улыбались на камеру. Солнце играло бликами на переливах их темных волос, смуглость кожи оттеняли кипельно-белые вязаные топы и иссиня-черные кожаные куртки. Судя по тому, что щечки у Кэнди тут выглядели покруглее, чем теперь, ей должно было быть слегка за двадцать.

— Это маскарад? Ты одета, как байкерша или рокерша из фильма.

— Я… я просто так тогда ходила.

На заднем плане виднелись другие девушки: шесть, может восемь. Очевидно, камера фотографа поймала их в разгар какого-то праздника.

— Это тоже твои сестры?

— О, нет. Хотя… да, если говорить не буквально. Ближе, чем сестры. Но Люсия единственная, с кем у нас действительно общая кровь. 

— Где Люсия теперь?

— В коме.

— Прости.

Кандида покачала головой.

— Ты ни в чем не виноват. И насчет Эсди… тоже. Так что нет, я не понимаю, что ты чувствуешь. Я-то по-настоящему всрала ситуацию. — Она вновь, теперь медленней, покачала головой, шаркнула ногой по земле, взрезывая песок плоским каблуком. — Боже, я и так думаю об этом ежедневно.

Дэйв затушил свой окурок в песке. Крохи пепла упали на обложку его книги, рисуя на ней новые звезды.

— Ты спрашивала, что я делаю здесь, почему не вернусь в Лондон. Я думаю, что пора, да… потому что больше нет разницы. И нужно взглянуть в лицо фактам. И маме. Как я попал сюда? Ты не спросишь, но я скажу: шесть лет назад и со мной кое-что случилось. 

Это немного проясняло для нее ситуацию. По крайней мере, почему она здесь.

— У меня была мачеха. Чудесная женщина, ничего общего со сказками. Я ей постоянно грубил, полагал, что она испортила мне жизнь. Ужасно себя вел, пока был подростком. Потом отучился в универе, стал готовиться к практике — и был так горд, полагая, что изменился. Стал… хорошим. И вот — у нее рак. Я не мог ее лечить, не получив степени, я подал запрос на внеочередную сдачу… и провалился. Через день уже был на острове, тут. Она скончалась, когда я уже два месяца работал на Фенисию.

Кэнди молчала, прикидываясь, что просто не может оторваться от кофе.

— Знаешь, как в «Гарри Поттере»? Движущиеся фото. И еще пару лет назад были популярны такие, на которых было закольцовано видео. Но все же… все же люди любят именно стоп-кадры. Потому что счастье — это момент. И если камера успела вовремя, запечатлела его, это чудо. Редкостное чудо. Секундой до, секундой после оно могло быть вовсе не таким ярким, полным, как в этот момент, когда все отвлеклись от своих дел, и встали, чтобы обняться.

— Иногда камера запечатлевает совсем не счастье. — Кэнди затушила свой окурок, бросив в остатки кофе на дне кружки.

— Да. Но это такой острый срез реальности, который любой момент делает чуточку величественнее и прекраснее.

Вот о чем он думал. Кэнди, такая, какой пыталась казаться, должна была быть любительницей селфи. Она не была. Но Дэвид уже достаточно хорошо узнал ее, чтобы не удивляться.

Она вдруг встала, отряхнула шорты и протянула Дэвиду руку.

— Идем. Я обещала, что мы поищем Эсди, ну так давай. Поторопимся, пока не стемнело.

Он хотел переспросить «что, прямо сейчас?», но рука Кэнди не двигалась, дожидаясь, пока он ухватится за нее, хотя бы просто символически. Так что Дэйв сунул книжку под мышку, встал, отряхнул свои шорты (уронил книгу, поднял) и шлепнул по ладони Кэнди.

— Идем. Пора сделать это.

Тем временем, Рокси так и сидела у костра, согретая огнем и алкоголем. Она в жизни не пила — почти никогда, не считая пары случаев, когда девочкам в общаге удавалось затянуть ее на вечеринку и заставить сделать полглотка мерзкого пива. Так что ирландский виски ее практически обездвижил. Рокси могла только перелистывать страницы книги, и то — только одной рукой.

Рокси раскрыла иллюстрированный разворот. Следующей в ее книжке шла история о Куке. И та была изображена вовсе не так, как на обложке. Рокси даже прикрыла книгу, чтобы сравнить: мультяшная, ярко раскрашенная, будто бы пластилиновая крокодилица в платье на переплете… и черная мутная гравюра на странице с легендой.

Жуткая женщина с вытянутой зубастой мордой, но голой человеческой грудью, цепляясь когтистыми руками, ползла по каменистому склону. Глаза ее утопали в тени оставшихся на голове клочков волос, пасть оскалилась в жадном рыке.

Рокси поняла, что все, что она читает в этой книге, она может встретить в этих джунглях. И, чаще всего, вскоре действительно встречает. Но это не имело уже никакого значения. Она была готова совершить то, что задумала. Рокси только перелистнула страницу, чтобы посмотреть, о чем следующая легенда…

Но там не было ни слова. Весь разворот занимала тьма. Разлитые по бумаге чернила, из которых на нее взглянули дикие, точно живые, глаза хищника. И коготь. Рокси подумала, что ей показалось: не может картинка шевелиться, но вот за одним когтем показалось еще пять, и они двигались, то ли в поисках жертвы, то ли в нетерпении. Так от скуки стучат по столу, перебирая пальцами.

Рокси захлопнула книгу. Оно же не может сойти со страниц? Оно же не может ей навредить?