— Давайте, что ли Витька помянем, что, зря нас Зона собрала сегодня? — Юзик хлопнул по рюкзаку с заначенной про запас бутылкой. — Долго он тут топтался, да все равно она его прибрала.
Мужики охотно подсели ближе к тлеющему костру, доставая кружки и снасть, у кого что было. Нельзя было просто так оставить друга сталкера в горе, особенно если тот напарника потерял. Юзика и Витька знали немногие, но те же, кто был вхож в их круг, знали, что они были парнями тихими, особенно второй, старался в стороне стоять, в конфликты не лез, но в помощи не отказывал. Хоть порой и драл денег за помощь, но без этого в мире не прожить. Так все делали.
— Как же он полег-то, вроде мозги у него всегда варили, а тут на тебе и по всем волнам малява на него, да ценник приличный. Это ж вроде после вашей работенки было, да, Юзик?
Двадцатитрехлетний Юзик, которого за периметром звали Евгений Маразюк, передернул плечами, словно ему их клещами стиснули, и сделал глоток горькой.
— Да, мы тогда на Янтарь бегали, к ученым, он с ними почти на равном балаболил, вот они ему и работенку частенько давали. Нам наводочку на Старый дали, сбегали, посмотрели, забрали игрушку, да обратно. И все вроде хорошо, деньги получили, к бару шли, он хотел комбез новый взять, как у Долговца, чернявый такой. Эх. Мы уже далеко ушли, как в нас шмалять стали, орать, мол, сталкер такой-то, стоять. А потом и на пэдашку малявы полетели. Ну, тогда я его в последний раз видел. Живым.
Сталкер покрепче обхватил кружку, вспоминая как их фарт обернулся крахом.
— А может у него сплавились? Сколько он тут почву топтал, лет пять, а? — Юзик посмотрел на старого знакомого, что ножом кромсал яблоко, пожирая длинную нить блеклой кожуры.
— Давай о мертвых хорошо, дружище. Поплавились или нет, сделанного не вернуть, так что не будем гадать.
— А может он специально так, ну, хотел и у умников денег хапнуть, и из внешки подзаработать, а тебя кинул, чтоб деньгами не делиться? — очередной сталкер покрепче перехватил автомат, всматриваясь в темноту за спинами мужиков. Вахта есть вахта.
— Ты херни про Витька не неси, не мог он так поступить, сам знаешь. Да до денег он охоч, но чтоб кидалой быть. Не, не мог, зуб даю, — казалось еще немного и Юзик психанет.
— Ну не мог, так не мог, ты главное не кипятись. Пусть тогда Зона ему там колыбель поет, а мы еще по одной. Лей Юзик, за Витьку.
Парень сжал губы и разлил всем по второй, на секунду ему показалось, что в затылок смотрят ярко зеленые глаза.
Глаза Виктора Шурого, его давнего друга.