В Амарантайне осень, холодная, промозглая, с вечными дождями и пока редким, сразу же тающим снегом. В округе Башни Бдения погода не лучше, даром, что к югу от города находится. У лекарей работы по горло: Стражи Стражами, а болеют не реже простых людей. Алистер сам вот уже вторую неделю хлюпает носом, да и командор не лучше — кашляет так, что, поди, легкие выплюнет скоро. Казалось, сама маг, да еще и лекарь умелый, так исцели себя. Но нет. Солона почему-то совсем по-детски придумывала самые разнообразные причины этого не делать. Вместо этого она безвылазно сидела в своих покоях, укрывшись сразу тремя одеялами, пила в огромных количествах малиновый чай и на все попытки привлечь ее к работе Стража-командора отвечала демонстративным хриплым сипением, имитирующим больное горло. Ребячество какое-то…

Вздохнув, Алистер постучал в дверь. В комнате что-то бумкнуло, упало и глухо выругалось.

— Это я, Солона, — громко произнес Страж.

— Фух, я уж думала, опять разбираться насчет того украденного мешка пшеницы пришли, — радостно улыбнулась волшебница, открывая дверь и впуская мужчину в помещение. — Ты принес, что я просила?

Алистер выудил из-за пазухи небольшую книгу в черном переплете без опознавательных знаков.

— Но зачем…

— Тсссс!

Глаза Солоны горели восторженным огнем. С таким же взглядом она обычно копалась во внутренностях порождений тьмы, пытаясь понять, как они могут вообще существовать с таким количеством скверны внутри. Алистер счел за лучшее промолчать. Пока волшебница листала книгу, он прошел к камину и занял одно из кресел, провалившись в него, как в пуховую перину. По ногам дуло, но ковер из густой овечьей шерсти приятно согревал промерзшие даже в сапогах ноги. Бокал горячего вина окончательно привел мужчину в благодушное расположение духа.

— Ладно! — Солона с хлопком захлопнула книгу и отложила ее на столик. — Вроде бы уяснила. Теперь надо испытать…

Ее задумчивый взгляд обошел комнату и остановился на Алистере. Тот попытался зарыться в кресло, но красноречивый взгляд Амелл был яснее любых слов.

— Если после этого твоего испытания от меня останутся лишь дымящиеся сапоги, — страдальчески протянул он, готовясь к худшему, — я буду приходить к тебе по ночам и…

— М-м-м, это будет весьма пикантно, — подмигнула девушка. Страж покраснел, а Солона хитро улыбнулась. — Не волнуйся, все будет в порядке. Я абсолютно уверена, что поняла текст правильно.

Прикрыв глаза, чародейка забормотала какую-то пространную чушь про королей и реки, медленно водя ладонью перед лицом Алистера. Пальцы ее, тонкие и хрупкие, как и сама Амелл, порхали перед его глазами, порой задевая кончик носа. От ладони Солоны пахло мылом и цветами.

Алистер смотрел на Героиню Ферелдена, победительницу Пятого мора и Стража-командора Ферелдена — но видел только маленькую волшебницу, едва перешагнувшую порог, отделяющий детство от юности. Несмотря на длинные седые пряди в черных волосах, Солона очень хотела еще немного побыть ребенком, стараясь таким образом хоть ненадолго забыть обо всех ужасах, которые выпали на ее короткую жизнь. Все, что она делает сейчас, — это желание выкроить еще долю свободы, хотя бы пару дней пожить как… просто Солона Амелл.

Наплевав на условности, Алистер мягко подался вперед, прижимаясь лбом к ее ладони. Тихий шепот мгновенно смолк. Пальцы волшебницы, болезненно сухие и обветренные, дрогнули и медленно скользнули вниз, по вискам, щекам, подбородку, потом снова вверх, чуть задевая кончик носа. Резко подавшись вперед, мужчина схватил Солону за запястье, притянул к себе, путаясь в полах ее длинного одеяния, прижался губами — куда получилось. Кажется, к плечу, с которого легко скользнула мягкая синяя ткань с вышитым грифоном.

Запах мыла и каких-то цветов сводил с ума. Алистеру казалось, что он сам сейчас лишится рассудка. Это походило на кошмары, в которых он видел Архидемона; долгие, затягивающие, выжирающие изнутри кошмары, когда падаешь в ничто и знаешь, что это твой последний вздох. Когда сердце ломает изнутри ребра, а ушах отзывается лишь свист и топот порождений тьмы.

Вот на что это было похоже.

Но в отличие от кошмаров, это было реально. И это было другим. Это была хрупкая тяжесть женского тела на его коленях, тепло ее кожи и волосы, запутавшиеся в его пальцах. Это был жар поцелуев и холод ветра, скользящего по ногам, маленькие молнии, бьющие его пальцы, трущиеся о ткань, и страх, что, если отпустить ее сейчас, все это снова превратится в кошмар. Поэтому он не отпускал.

Поэтому она не отпускала.

Поэтому Стражей-командоров — впервые за всю историю Ордена — в Ферелдене было двое.