– Катара, где ты была весь день?

В тот момент, когда Хару появился на террасе, Зуко сидел в галерее и, делая вид, что всецело поглощен чисткой своих мечей, краем глаза осторожно наблюдал за тренирующимися у фонтана Катарой и Аангом. Едва заслышав голос потенциального соперника, он резко вскинул голову и недружелюбно уставился на него.

Катара опустила в фонтан струю воды и с улыбкой обернулась к Хару.

– Привет, Хару. А что случилось?

– Я искал тебя. Думал, мы с тобой погуляем вместе.

– А… Я была в лесу. – Катара бросила быстрый взгляд в сторону галереи, но тут же вновь перевела его на собеседника. – Было очень жарко, и я… Э-э-э… Ходила к озеру, чтобы искупаться.

– О… – Хару заметно расстроился. – Так надо было меня позвать, сходили бы вместе.

Зуко даже скрежетнул зубами от вспыхнувшей в нем ярости. В его воображении моментально возникла картина, как Хару и Катара, раздетые догола, вместе купаются в водоеме, и едва сумел заставить себя остаться на месте и не наброситься на этого доморощенного ловеласа с кулаками.

Катара пожала плечами.

– Ну, я же не знала, что ты меня ищешь.

– Тогда, может… – Хару вновь запнулся. – Может, сходим сейчас? Ну, после того, как вы закончите тренировку?

Аанг неожиданно поперхнулся, потерял контроль над потоком, и вода с громким плеском обрушилась на землю. Зуко непроизвольно стиснул рукоять меча с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели. Катара растерянно моргнула.

– Сейчас? Но ведь уже вечер, скоро ужин…

– А мы возьмем что-нибудь с собой перекусить, а остальные и без нас поедят. Хорошо? Ну пойдем, пожалуйста.

Глаза Хару светились надеждой, в голосе прозвучала мольба. Еще чуть-чуть – и он начнет упрашивать Катару на коленях. Это что, какая-то уловка? Такой хитрый способ вызвать у девушки к себе жалость, чтобы она согласилась на свидание? Неужели Катара на это купится?

На лице Катары отразилась неуверенность.

– Я не… – Она растерянно огляделась по сторонам, но вдруг случайно натолкнулась взглядом на Зуко и резко застыла на месте.

Зуко неотрывно смотрел на нее, сверля ее пристальным взглядом. В нем бушевала злость, и ревность, и негодование, и гнев – все сразу. Он с огромным трудом сдерживался, чтобы оставаться неподвижным и не позволить всем этим эмоциям выплеснуться наружу.

– Да, Хару, – медленно проговорила Катара, все так же внимательно глядя Зуко в глаза. – Я с удовольствием пойду вместе с тобой. Пойдем одни. Только мы с тобой. Вдвоем. В лес. Сейчас.

Глаза Зуко гневно сузились. Это был очень подлый ход. Подлый и провокационный. Катара добровольно отдала все свои козыри Хару. Она готова пожертвовать всеми своими очками, готова проиграть сама, лишь бы не дать победить Зуко. Глупая, упрямая, маленькая простолюдинка!

– Правда? – Хару буквально просиял. – Я так рад! Когда пойдем?

– Прямо сейчас. – Катара с улыбкой повернулась к нему. – Тренировка закончена, Аанг, – бросила она через плечо. – Продолжим завтра.

Хару протянул ей руку, она вложила свою ладонь в его, и они вдвоем неторопливо пошагали прочь, оставив на террасе Аанга, растерянно смотрящего им вслед, и Зуко, который, низко опустив голову, чтобы никто не заметил его состояния, крепко зажмурился и стиснул зубы, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу ярость.

Зуко был буквально вне себя от гнева. Он даже не стал ужинать с остальными, чтобы ненароком не выдать своего настроения. Сказав, что не голоден и планирует поесть попозже, он ушел в свою комнату и, с размаху бросившись на кровать, зарылся лицом в подушку.

После того, как Катара и Хару ушли в лес, первым его желанием было бежать за ними, чтобы проследить за тем, что они будут делать, но он решительно отмел этот импульсивный порыв. Это будет неправильно. Катара – свободная девушка. Несмотря на складывающиеся между ней и Зуко отношения, он не имеет на нее никаких прав. И даже если она пошла с Хару только для того, чтобы позлить Зуко, это ничего не меняет. Это был ее выбор.

Если… Не если! Так оно и есть. Зуко был уверен, что Хару Катаре неинтересен. Ей нравится он, Зуко. Он знает это наверняка. А сделала это Катара просто назло Зуко. Может, стоит отплатить ей той же монетой? Пусть побесится от собственного бессилия так, как сейчас бесится он! Интересно, и как же ему это сделать? Хм… Может, Тоф?

Несмотря на всю свою злость, Зуко не сумел сдержать нервный смешок от абсурдности этой идеи. Во-первых, он просто никогда не пойдет на такой шаг. Безусловно, чтобы выигрывать сражения, необходимо использовать не только грубую силу, но и различные обманные маневры – как человек, который за три года изгнания превосходно изучил теорию военного дела, Зуко знал это не хуже, чем опытные боевые генералы, – но только не за счет своих союзников, не в ущерб им. Ведь, поступая так, он просто-напросто будет использовать Тоф в своих корыстных целях. Нет, так нельзя. Ну и, во-вторых, речь же идет о Тоф. О Тоф! Зуко ни за что не смог бы представить ее в роли своей девушки. И дело даже было не только в возрасте. Тоф явно не была его идеалом. Ее манера поведения, манера разговора, ее отношение к жизни… Абсолютно всё. Она слишком неженственна. Катара, даже когда орет или сражается, все равно остается девушкой. А Тоф… Ее можно воспринимать как друга, как боевого товарища, как напарника, но явно не как возлюбленную. Нет, все это одна большая глупость. Большего бреда Зуко в голову просто и прийти не могло.

Перевернувшись на спину, Зуко заложил руки за голову и мрачно уставился в высокий каменный потолок. Уже начало смеркаться, в комнате стало довольно темно. Интересно, что сейчас делают Катара и Хару? Гуляют, держась за руки, или купаются раздетыми в озере? А, может, и нечто большее? Хару не казался Зуко слишком решительным парнем, но, оставшись с девушкой наедине, возможно, он и предпримет какие-то серьезные шаги. Ух, как же это всё невыносимо!

Зуко нравилась Катара. Дико, безумно, отчаянно. И речь шла не только о сексуальном влечении. Если бы дело было только в этом, Зуко бы просто отмел от себя это чувство, как отметал десятки раз, когда в нем возникало физическое желание какой-нибудь юной красавицы, и сбросил бы напряжение другим, доступным ему способом. Нет, по отношению к Катаре он испытывал нечто совершенно иное. Даже к Мэй он не чувствовал ничего подобного. Безусловно, Мэй ему нравилась, и они вроде как встречались, но все равно это было совсем не то. Катара... Она была другой. Зуко мог бы часами с замиранием сердца любоваться ее мягкими, женственными чертами, ее необычайно красивыми глазами, ласкать ее волосы, ее плечи, держать ее за руки. И целовать. Целовать, целовать, целовать. Бесконечно долго, наслаждаться вкусом ее губ и дарить ей свою ласку. Всю, какую он только смог бы ей дать.

– Зуко! Эй, Зуко!

Зуко даже подскочил на месте от неожиданности и ошарашено уставился на ворвавшегося к нему в комнату Дюка.

– Зуко, пойдем скорее! – Дюк бесцеремонно схватил его за руку и потащил в сторону выхода.

– Да что случилось? – воскликнул Зуко, вскакивая на ноги.

– Тележка Тео сломалась. Провалилась в разлом. Быстрее! 

– В какой разлом? Где?

– Ну, там, в гроте. Внизу, – затараторил Дюк. – Мы с Тео исследовали храм, а потом колесо его тележки провалилось в трещину, сломалось и застряло. И ни туда – ни сюда. Мы с Соккой не смогли достать тележку, все остальные куда-то ушли, а Тео без тележки ходить совсем не может.

Зуко шумно выдохнул, чувствуя одновременно и облегчение, и сильное раздражение. Ворвавшись к нему, Дюк в один момент развел такую панику, что Зуко уже успел увериться, что произошла настоящая беда и кто-то серьезно пострадал.

– Ладно, пойдем вызволять вашу тележку. Показывай дорогу.

Дюк, с готовностью кивнув, помчался по коридору, и Зуко торопливо последовал за ним.

Шагая по лесной тропе рядом с Хару, Катара почти не слушала того, что он ей говорил, полностью поглощенная собственными лихорадочными мыслями. Она безостановочно ругала себя последними словами за совершенный глупый поступок. Зачем, зачем, ну зачем она согласилась на это свидание с Хару? Дура! Дура! Дура!

На самом деле Катара знала, зачем. Там, на террасе, давая Хару свое согласие, Катара была уверена, что Зуко так заревнует, что не выдержит, сорвется, и их дурацкий спор будет окончен. Но, нет! Зуко не сделал ничего, чтобы остановить ее. Он даже ничего не сказал. Катара прекрасно видела, что он был на грани, но все равно каким-то невероятным образом сдержался и позволил ей уйти с Хару. И ей пришлось уйти. Проклятье!

Вокруг уже было совсем темно. В этой части зарослей деревья стояли очень плотно, их густая листва полностью скрывала небо, и лес был погружен в глубокую ночную тень. По спине Катары прокатился неприятный холодок, и она даже незаметно поежилась. Все-таки ночью надо сидеть где-нибудь там, где есть крыша над головой, а не бродить по лесной чаще.

Катара осторожно покосилась на своего спутника. Тот уверенно шагал вперед и почти не смотрел на нее. Он рассказывал об очередном сражении отряда своего отца против людей огня, и Катара вдруг неожиданно поняла, что ей это совершенно неинтересно. Нет, безусловно, Хару был большой молодец, он действительно многое сделал для освобождения своей страны от огненных захватчиков, но слушать обо всем этом ей почему-то было дико скучно.

Несмотря на то, что озеро находилось совсем недалеко от храма, когда они, наконец, дошли до нужной поляны, Катара просто не знала, куда себя деть. Отпустив руку Хару, она первой подбежала к воде и опустилась на колени возле ее кромки.

– Ого, как красиво, – послышался позади нее голос Хару.

Катара не могла с ним не согласиться. Ночью озеро выглядело совершенно не так, как днем. Вода в нем сейчас казалась черной, глубокой, и отражение первых появившихся на небе звезд ярко серебрилось в его спокойных волнах.

– Искупаемся?

Катара буквально окаменела. Искупаться вместе с Хару? Только вдвоем, посреди безлюдного ночного леса? И как же это всё будет выглядеть в его глазах? Но ведь и просто отказаться она сейчас не могла – они именно ради этого сюда и пришли… О, духи, что же она наделала?!

– Я не… – Она растерянно подняла взгляд на остановившегося возле нее парня. – Сейчас ведь уже не так жарко, и… Уже поздно, и… – Она запнулась и замолчала.

На лице Хару отразилось глубокое разочарование, но он тут же взял себя в руки и улыбнулся.

– Да, наверное, ты права. – Он присел рядом с ней, на тот же камень, на котором несколько часов назад сидел Зуко, когда они вместе с Катарой, болтая о всякой ерунде, обсыхали после спонтанного купания в озере. – Сейчас в лесу даже прохладно. Можно просто посидеть, поговорить.

Катара благодарно улыбнулась ему и вновь обратила взгляд на спокойную водную гладь.

– Знаешь, после того, как мы расстались, я очень жалел, что не уговорил тебя остаться со мной.

Катара почувствовала, что Хару придвинулся к ней поближе, и непроизвольно напряглась, когда его рука приобняла ее за плечо.

– Ты вернула нашим людям надежду, мужество, уверенность в собственных силах, – продолжал между тем он. – Я восхищался тобой, постоянно думал о тебе. А сейчас, когда мы опять встретились, я подумал, что, может, это и есть наш с тобой шанс. Как ты думаешь, Катара?

 Катара медленно подняла взгляд на Хару. Тот смотрел на нее как-то просяще, даже умоляюще. Он ждал ее ответа, и она должна была его ему дать. Дать сейчас.

Хару был очень хорошим парнем. Добрым, отзывчивым, покладистым. Он был симпатичным и приветливым. Он был сильным, достаточно смелым и мужественным. Он был неплохим покорителем земли и применял свою силу не ради развлечения, как, например, те же борцы, устраивающие турниры покорения земли в Гаолинь, родном городе Тоф, а для борьбы с врагом, для освобождения своего народа. Безусловно, Хару был прекрасным человеком. Но, как бы это странно ни было, Катара ничего к нему не чувствовала. Вообще.

Хару не вызывал у Катары никаких эмоций. Ни интереса, ни желания прикоснуться или даже просто лишний раз поговорить. Общение с ним было скучным и пресным, как то непропеченное тесто, которым ее угощали жители деревни Чин, а одна мысль о поцелуе с ним вызывала не то, чтобы отвращение, но какое-то непонятное отторжение. Это как целоваться с подушкой. Никак. Но, несмотря на это, Хару был очень хорошим, и Катаре совершенно не хотелось его обижать. Она изначально не должна была соглашаться на это свидание только ради того, чтобы попытаться спровоцировать Зуко, но, раз уж это все-таки произошло, сейчас она не имела никакого морального права отвергать его. Она заварила эту кашу, ей и расхлебывать.

Хару еще несколько секунд сидел неподвижно, а затем, так и не дождавшись ответа Катары, медленно склонился над ней и коснулся губами ее губ.

– Давай, может, с этой стороны? – тяжело дыша, предложил Сокка, когда очередная их с Зуко совместная попытка вытащить тележку из расселины не увенчалась успехом.

Зуко оставил попытки сдвинуть каталку с места и, выпрямившись, с досадой пнул намертво заклинившее колесо ногой.

– Я не знаю. Давай лучше просто найдем Тоф, и она вытащит ее покорением. Зачем вы вообще полезли сюда? – обернулся он к сидящим чуть в стороне и наблюдающим за их безуспешной возней Тео и Дюку.

На лице Тео отразилось раскаяние.

– Мы же часто здесь гуляем, – попытался оправдаться он. – На террасах скучно.

Зуко медленно выдохнул, чувствуя, как переполняющее его раздражение быстро улетучивается. Да, конечно, Тео прав, им с Дюком действительно целыми днями совершенно нечего делать. Все остальные постоянно чем-то заняты, в то время как их двоих почти ничем не загружают, Дюка в силу его малолетства, а Тео из-за ограниченности по причине инвалидности движений, вот они и забираются во всякие заброшенные пещеры, чтобы хоть как-то развлечься.

– Я бы предпочел обойтись без Тоф, – заметил Сокка. – Она-то, конечно, поможет, но потом неделю будет язвить по поводу того, что двое взрослых парней не смогли обойтись без помощи маленькой девочки. Лучше уж обратиться за помощью к Хару.

Зуко подумал, что предпочел бы обойтись без Хару, но вслух этого озвучивать не стал и снова принялся осматривать тележку.

– А что если вот тут камень разбить? – предложил он, указав на камень возле самого колеса. – Тогда можно будет немного расшатать эти булыжники, и колесо освободится.

– Ага, хорошая идея, – кивнул Сокка. – А для этого нам нужно всего ничего: покорить землю. Только вот незадача: я не умею покорять землю. А ты?

Зуко искоса взглянул на него, сердито хмыкнув.

– Попробую обойтись без покорения земли. Отойди в сторону.

На лице Сокки отразилось понимание, и он проворно отскочил на пару шагов назад.

– А ты тележку не спалишь при этом? – на всякий случай поинтересовался он.

– Не должен, – бросил Зуко через плечо.

 Лицо Тео вытянулось в испуге.

– Ой… – только и смог выдавить он из себя.

Зуко, отступив на шаг, замер, примериваясь, коротко размахнулся и резким толчком обеих рук обрушил на камень небольшой взрывной огненный шар.

Грохот от взрыва многократно отразился от сводов грота. Мелкие каменные обломки брызнули во все стороны, один из них довольно больно врезался в руку Зуко, но, когда через несколько секунд поднявшаяся в воздух каменная пыль и дым рассеялись, оказалось, что план сработал: камень возле расселины пошел многочисленными мелкими трещинами, и теперь расшатать подпирающие его булыжники, чтобы вытащить застрявшее колесо, ничего не стоило.

– О, отлично! – Сокка поощрительно хлопнул Зуко по плечу, с такой силой, что тот даже слегка поморщился – видимо, в племени воды было принято выражать свое одобрение таким грубым способом, – и, вновь подойдя к тележке, с энтузиазмом взялся за дело.

Спустя еще несколько минут торопливой возни, беспорядочного дергания и тихой ругани сквозь зубы тележка Тео была, наконец, вызволена из каменного плена. Правда, механизм ее был слегка поврежден, и колесо не вращалось, но Тео заверил, что легко все починит, и сердечно поблагодарил всех за помощь. Усадив его в каталку, Сокка и Зуко совместными усилиями, удерживая на двух не пострадавших колесах, выкатили ее из грота и аккуратно повезли обратно на верхние террасы.

Спасение каталки Тео заняло так много времени, что, когда ребята вернулись в галерею, уже наступила поздняя ночь. Пока Дюк бегал за инструментами Тео, Зуко развел костер, и в его свете тот приступил к ремонту своего средства передвижения. Сокка вызвался добровольным помощником в этом деле, Зуко же, который не слишком интересовался всякого рода механизмами, оставил ребят на террасе одних.

Несмотря на позднее время, спать Зуко еще не хотелось, и он, взяв из кухни оставшийся после ужина кусок рисового пирога, поднялся на одну из верхних террас и устроился со своей скромной трапезой на обломке огромной каменной колонны. С этого места ему открывался прекрасный обзор чуть ли не на весь храм. Ему была хорошо видна галерея, тускло освещаемая красноватыми отблесками пламени костра. Видна терраса с гигантскими статуями, среди которых, судя по словам Аанга, была скульптура и Аватара Янгчен, которая когда-то жила в этом храме. Видны многочисленные, похожие на перевернутые здания, строения, в которых некогда были обустроены огороды, сады и различные хозяйственные и жилые помещения. Команда Аватара разместилась в крыле, больше всего напоминающем Зуко казарменные общежития – судя по всему, раньше здесь жили рядовые монахини. Старейшинам же, как привилегированной касте, наверняка предоставлялись отдельные апартаменты в этих самых домиках.

Внезапно Зуко краем глаза заметил какое-то движение. Он даже жевать перестал и замер, пристально всматриваясь в темноту. Если бы это были войска, он бы услышал двигатели воздушных кораблей гораздо раньше, но ведь это могли быть и просто наемники. Хотя вряд ли кто-нибудь еще, кроме нанятого им огненного ассасина, который был лучшим в своем деле, мог напасть на их след, бдительность все равно терять было нельзя.

Оставив еду, Зуко соскочил с камня, подбежал к наполовину обрушенному каменному навесу, торопливо взобрался на него, снова вгляделся в том направлении, где, как ему показалось, кто-то был, и, наконец, понял, что привлекло его внимание: по одной из тянущихся вдоль обрыва лестниц в храм спускались два темных силуэта, в одном из которых он безошибочно узнал Катару.

Точно! Катара и Хару. Но, что они делают здесь так поздно? Неужели они до сих пор были в лесу? Так долго? Вдвоем? Одни? Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Зуко с огромным трудом подавил едва не вырвавшийся у него злобный рык и, зажмурившись, с силой приложился лбом об каменную стену. Удар получился болезненным, но сейчас Зуко это волновало меньше всего. Катара все-таки сделала это. Она не просто злила Зуко, чтобы вызвать у него ревность. Она действительно была на свидании с Хару.

Все так же прижимаясь к холодной гладкой стене, Зуко медленно сполз по ней вниз, опустившись на перекрытие навеса, и, приоткрыв глаза, мрачно проследил за спускающимися по лестнице фигурами. На что он вообще надеялся? Что Катара предпочтет его этому смазливому милому красавчику? Какая глупость! Не с его лицом. Не с его происхождением. Не с его поступками в прошлом. То, что он нравился Катаре, вовсе не означало, что она согласится на отношения с ним. Зуко превосходно знал все это – и все равно почему-то надеялся. Наивный придурок! Позволил эмоциям возобладать над разумом. Позволил себе влюбиться.

С трудом заставив себя отвернуться, Зуко опустил голову и перевел взгляд на свои руки. Щелкнув пальцами, он создал небольшую искру, а затем чуть распалил ее, превратив в небольшое пламя на своей ладони, и упрямо сжал губы.

Ему никогда ничего не давалось легко. Ему всегда приходилось бороться за свою судьбу. Бороться тяжело, яростно, отчаянно. Но разве он хоть когда-нибудь останавливался? Разве он когда-нибудь опускал руки? Если оставалась хоть малейшая надежда, если была хоть крошечная искорка, он не позволял ей затухнуть. Он падал, но потом поднимался и вновь шел к своей цели. Он всегда добивался своего. И на этот раз будет точно так же. Он не позволит какому-то простолюдину из Царства Земли обойти его. Он будет бороться за себя. Он будет бороться за девушку, которая ему нравится. И если в Катаре есть хоть малейшая искорка симпатии к нему, он не позволит ей затухнуть. Пускай этот раунд он и проиграл, но игра еще не кончена.