Сквозь дребезжащее стекло маленького окошка удавалось рассмотреть немногое: своды громадной пещеры, снующих между шатрами прохожих, клетки с невольниками. Когда они въехали в грот, едва освещённый кристаллами, Ёсир прекратил всматриваться во мрак, и, откинувшись на сидении, оценил непривычную обстановку: обитые узорчатыми шелками изумрудно-фиолетовых цветов стены и дверь, застеклённые синие окошки, свисающий с потолка вычурный фонарик — клетка для маленького сиреневого кристалла. По двум скамьям, расположенным друг напротив друга было разбросано множество подушек, а снизу выглядывали скамеечки для ног с мягкой обивкой.
Всадник-чародей сидел перед ним, не спуская цепкого взгляда. Надо же, ещё каких-то пару месяцев назад Ёсир и мечтать не мог, что окажется с ним в одной повозке. На языке осталась соль с его пальцев, которую он намеренно не сглатывал, стараясь распробовать. Другие вкусы его тела ещё предстояло узнать.
От движения кристалл под потолком раскачивался, свет мерцал и вспыхивал яркими бликами.
— Как ты узнал обо мне? — похоже, что этот вопрос занимал всадника всю дорогу.
— Видел однажды.
Ёсир вспомнил громадную тень на горизонте, языки белого пламени. Образ, который лишил сна множество его ночей. Зовущая Бурю в его руках была поистине великолепна в своей убийственной мощи.
— И всё?
— Иногда этого достаточно.
— Ты подстроил всё так, чтобы попасть в руки подонкам Гозвальда?
— Я сам пришёл к Гозвальду. Мои подчинённые узнали, что они ищут поддающегося гипнозу эльфа со слабым магическим фоном… Оставалось только узнать, кто наниматель.
— Ты не поддаёшься гипнозу, — в проницательности всаднику не было равных. Ёсир легко улыбнулся. — А ещё хорошо говоришь на имперском. Последняя капля — подчинённые. И то, что я не могу прочитать твой магический фон.
— Люди ни с кем из нас этого не могут.
Реджиан чертыхнулся, ёрзая на сидении. Свет пролился в карету: они миновали грот, и теперь колёса стучали по брусчатке моста, по обе стороны от которого разливалась подземная река. Ёсир завороженно следил за бликами на воде от кристаллов на перекинутых от скалы до скалы цепях. Внизу степенно проплывала баржа в светлячках огней.
— Здесь очень красиво.
Реджиан фыркнул.
— Каррум гниёт изнутри, — в его голосе проскользнуло что-то, вроде застарелой фантомной боли. — Если бы можно было жить на поверхности, я бы навсегда оставил пещеры. И свою девочку бы забрал.
— Ты о Зовущей Бурю?
Тот помолчал, смотря в пустоту, за которой были километры толщи горы, отделявшие его от драконицы. Вздохнул, скрещивая на груди руки, до сих пор без перчаток.
— Она куда более нежная, чем думает о ней владыка, посылая в очередную битву. Когда её ранят… Ей по-настоящему больно.
Ёсир вспомнил, как закатное зарево светилось алым сквозь перепонки её крыльев. Тёмный силуэт на горизонте — дракон и всадник, солнце играет на бронированной чешуе. Он посмотрел на руки Реджиана, чувствуя в них силу, способную поднять в воздух громадную зверюгу и стать над ней хозяином. Он прикусил губу, ныряя в омут собственных фантазий, где эти руки овладевали его телом.
— Так я получу от тебя ответ? — раздражённо дёрнул плечом всадник. — Кто ты такой, чёрт возьми? Маг? Это я уже понял.
— Я буду тем, кем ты хочешь, — прикрыл глаза Ёсир. — Я слишком долго ждал нашей встречи, а теперь не хочу ставить себя в рамки. У нас мало времени.
— До чего?
— Если ты не станешь тем, кем ты хочешь стать, твоя жизнь истечёт через каких-то сорок лет, а это очень мало.
Реджиан поставил локти на колени, смотря на него в упор.
— Какое тебе дело до того, стану я им или не стану? Обрету я бессмертие или сдохну в числе прочих его подданных?
— Ради этого я здесь, — улыбка Ёсира была тёплой, но металл в серых глазах всадника и не думал таять. — Я здесь ради тебя, ради себя, ради нашей войны. Я верю, что под твоей рукой история найдёт новое, удачное для всех русло.
Реджиан сцепил пальцы в замок так, что костяшки побелели. Интересно, знал ли он, что за его руки многие отдали бы целое состояние, как за ценнейший предмет искусства…
Ворота Каррума тенью мелькнули над ними. Возница остановил экипаж перед постом стражи. Перекинувшись парой фраз, говоря с ними как с подчинёнными, стегнул плетью над спинами виверн. За окном замелькали дома подземного города. Каррум виделся Ёсиру нагромождением каменных построек, иногда несуразно вычурных, иногда безобразно голых, с провалами арок и выбитых окон, с нависающими над улицами террасами, беззубыми оскалами галерей и болотными огнями кристаллов. Здесь было мрачно, шумно и людно, на широких проспектах гуляли сквозняки, а в узких подворотнях было не продохнуть от нечистот. Виверны тащили карету в гору, рыча от натуги. Когда они миновали стену верхнего города, стало немного просторнее. Но тут глаза слепило обилие кристаллов, флуоресцирующих вывесок, расписанных безвкусными узорами стен и подсвеченных садов, скрывающих громадные белокаменные особняки.
Когда поворот улицы вывел их к глухому высокому забору, Ёсир даже не сразу понял, что они остановились. До дворца Его Темнейшества было далековато — башни только начали показываться над крышами.
— Иди вперёд, чтобы я видел твои руки, — проговорил Реджиан.
Ёсиру пришлось спрыгнуть со ступеней, придерживая полы плаща. Брусчатка оказалась покрытой каменной крошкой, и он болезненно поджал пальцы босых ног.
— Что стало с твоей одеждой? — процедил Реджиан, спускаясь следом.
— Я её сжёг, — ответил он, краем глаза замечая, что возница тоже спешивается, — хозяин.
— Мог хоть портки оставить.
— Хотел показать, что вы не зря потратили шестьдесят золотых.
— Там было шестьдесят золотых?! — схватился за сердце их возница. — Ты, сука, мог купить целый бордель за эти деньги!
— Бордель не поможет мне осуществить мой план. Да и при дворе меня бы не поняли.
Они миновали ворота и шли мимо зелёной изгороди под сенью каменных деревьев — бледных, с мягкими от мха стволами, в которых не было ни насекомых, ни сока. Ёсир поднял руку, касаясь ветви, и кожу обожгло холодом смерти. Только люди могли практиковать некромантию среди растений. Но деревья и вправду хорошо защищали от посторонних взглядов двухэтажное поместье.
Их возница остановился, когда Реджиан уже стоял на первых ступенях крыльца.
— Не теряй голову, — покосившись на Ёсира, процедил он. — Не забывай, они делали с нашими воинами в Диких Землях.
— А ты держи язык за зубами, — кивнул Реджиан. — Негоже посторонним знать, кто живёт в моём доме.
— Разумеется. Как и то, что ты по… этим.
Реджиан усмехнулся.
— Если уж быть чудовищем, то до конца.
Возница кивнул, ещё раз прищурился к Ёсиру и развернулся на пятках. Дождавшись, пока он уйдёт, тот поднялся к своему хозяину.
— Теперь мы одни.
— Теперь ты мне скажешь, кто ты такой. Иначе не попадёшь в дом.
Ёсир прикусил губу, скользя взглядом по профилю Реджиана, стоя слишком близко, чтобы не вдыхать его запах. Чтобы не думать, во скольких боях побывала эта униформа и то, что под ней. Он хотел увидеть шрамы, провести пальцами по каждому, выслушать их истории. Он бы смог их залечить, их все.
— Хозяину известно имя Иемедиана Ока Зимы?
Реджиан вздрогнул, перед глазами начали всплывать воспоминания. Ёсир и сам поклялся бы, что воздух в пещере стал холоднее, лишайник на деревьях схватила изморозь. От этого имени было слишком много бед, смертей и фатальных поражений. Благодаря Оку Зимы ещё не покорился Север, а армии тысячами замерзали в снегах, проливали кровь за безжизненные, голые скалы, за разбитые башни давно покинутых эльфийских дворцов. Только Око Зимы ещё удерживал людей от прорыва вглубь Диких Земель. Говорили, что это ни человек, ни эльф, ни даже демон, а что-то совершенно иное.
— Мой дядюшка, — улыбнулся Ёсир. — Можно войти?
Реджиан не стал его останавливать.
Внутри поместье оказалось совсем не таким, как он представлял, лёжа за учебниками по человеческой культуре. Вопреки его фантазиям, здесь было куда меньше светлых кристаллов, а некоторые комнаты и вовсе утопали во мраке. Пыльные занавески потемнели от времени, ковры затёрлись, стены были обшиты дорогим чёрным деревом, но, когда Ёсир прислонил ладони к доскам, те даже не отозвались, настолько глубоко они спали. Ему ответил только громадный дубовый стол в самой большой комнате.
«Беги, дитя леса, — говорил тот надломленным хриплым шёпотом. — Беги, пока можешь, прочь от него!»
— Что ты там делаешь? — раздался голос Реджиана, а после и тяжёлые шаги, скрип половиц, что тоже не ответили босым ногам.
— Тут всегда так мрачно? — Ёсир присел на стол, не слушая причитаний мебели.
— Это называется «уютно».
— А где остальные слуги?
— Я сказал им сидеть по углам, когда мы вернёмся.
— Хорошо, — Ёсир подтянулся повыше, разводя ноги, скинул уже поднадоевший плащ, обнажаясь до талии. — Как ты любишь, я весь во внимание.
Реджиан скривил уголок рта.
— Меня не оставляет чувство, что ты мне что-то не договариваешь, Ёсир. Пока так продолжается, у меня нет причин тебе доверять. Соответственно, близости между нами быть не может. Я не так много знаю об эльфах. Что вы такое, какова ваша магия, как её прочитать… Чтобы ты понимал, — он скинул с плеч куртку, оттянул воротник рубахи, демонстрируя страшный шрам под ключицей. След клювца, наверняка задевшего кость. Ёсир поражённо выдохнул. — Ко мне довольно часто подсылали наёмных убийц.
Ему оставалось только набросить плащ обратно на плечи, спрыгивая на молчаливые половицы, стоять спиной к нему до тех пор, пока шаги не отдалились прочь из комнаты. Ёсир даже не знал, на что он надеялся, вот так заявляясь к всаднику. Там, в шатре, он даже поверил, что между ними может что-то быть. Но раскрыть все карты значило лишь одно — Ёсира выставят вон сначала из этого дома, затем из страны, затем отдадут сородичам. А среди эльфов его ждёт пытка хуже каторги или плахи, которую не пожелаешь даже врагу. В эльфийских лесах его ждёт трон.