Он думал, что всё кончено, что всадник не возьмёт на себя такую ношу. Что песенка беглеца спета. Соврать он не мог — не ему; Реджиану он не врал даже в своих самых смелых фантазиях, когда они клялись друг другу в вечной верности, признаваясь обо всём, что было у них за плечами, в обмен на ответную честность. Ёсир ожидал любых сложностей, последующих из этого. 

Когда он сказал, что не отдаст его, Ёсир перестал слушать, удары сердца совершенно оглушили его, и без того беспомощного после стольких разоблачительных слов. Он хотел уже только заползти в какой-нибудь угол потемней и сидеть там, дрожа за свою жизнь, в ожидании, пока за ним не придут армии отца. И чтобы Реджиан был поблизости, держал его плечи.

Но на губах у того играла самодовольная ухмылка, когда Ёсир стоял перед ним на коленях, рука держала его руку, холодную от призванной магии. 

— Конечно ты сделаешь всё, о чём я попрошу, — проговорил всадник так, что у Ёсира всё внутри сжалось то ли от страха, то ли от вожделения, а может, от того и того разом. — У тебя ведь уже нет другого выхода.

Ёсир помотал головой, позволяя притянуть себя выше, ближе, кладя руку на бедро всадника и чувствуя ладонью тугие мышцы под тканью. Низ живота стянул приятный спазм, он прикрыл глаза, забирая его дыхание со своего лица. Как же хорошо было трогать свою мечту, быть так близко от неё.

В коридоре послышались осторожные шаги, и пальцы на его запястье поднялись выше, оглаживая кожу под рукавом рубашки.

— Знаешь, у меня ведь по-прежнему нет причин тебе доверять, — прошептал ему на ухо всадник. 

Ёсир и сам себе не доверял, в голове роились слова, которые ему во что бы то ни стало было запрещено произносить, под угрозой смерти от руки отца. Сейчас они как никогда просились на язык.

— Можешь заковать меня в амарит.

— Это будет шумно и неудобно, — от этих слов щёки Ёсира загорелись. — А я всё же хочу узнать, сколько из тех шестидесяти золотых ты стоишь на самом деле.

Он приподнялся, медленно, не разрывая взгляда. 

— Мне показать?

Реджиан был быстрее: схватил его, обхватывая бёдра, закинул на плечо. Коротко ругнулся под нос от веса, перехватывая поудобнее. Ёсир уперся руками в его спину, беззвучно смеясь от восторга. Надо же, и на руках носить будет…

— Вроде не толстый, — пропыхтел всадник. — Ладно, надо как-нибудь усовершенствовать этот процесс.

— Я похудею.

— Куда? — опешил Реджиан, шагая через весь зал к дальней стене. — Нет, не надо. Я отказываюсь иметь дело с тобой тощим.

Они дошли до гобелена, Ёсир выгнулся и заглянул за плечо, но увидел только то, что стена озаряется светом, в которую всадник и шагнул. Когда свет схлопнулся, они уже были в другом помещении — просторном и пустом. Стоило глазам привыкнуть к темноте, как обрисовались своды пещеры. Реджиан поставил его на ноги.

— Переход рассчитан только на одного человека, в целях безопасности, — пояснил он, отряхивая рубашку. — Добро пожаловать на полигон.

Ёсир заметил, что пещера могла при желании вместить как минимум дракона, в стенах виднелись ниши с оружием, а полом служил толстый слой синего льда, испещрённый трещинами. Босые ноги заколол холод.

— Ты хочешь, чтобы я продемонстрировал свою магию? — уточнил он, щуря глаза и постепенно разочаровываясь. 

— Валяй.

— Эту ночь я проспал в открытой всем ветрам, трясучей повозке в каких-то несвежих покрывалах, — он развёл руки, — а ты хочешь, чтобы я ещё и напрягался? Я приготовил тебе ужин!

— Верю, — вздохнул тот, отходя к центру полигона и качая головой. — Верю, что ты грёбаный принц, вот только… 

Реджиан развернулся, и его руки обвили молнии. В следующий миг они ужалили лёд у ног Ёсира, и задели бы его, если бы он не отскочил. 

— ...я не стану тебя упрашивать.

— Ты меня вынесешь на руках отсюда, — ткнул в него пальцем Ёсир. Тот пожал плечами. — Ну держись.

Ёсир свёл пятки, расставил руки, и некоторое время ничего не происходило, так, что молнии снова засверкали изломанными дугами. Потом лёд заскрипел, в прозрачной глубине пробежала трещина, ещё одна, Реджиан напряжённо следил за рисующимися зигзагами под своими ногами.

Лёд пришёл в движение, одновременно весь полигон, накренился изломанным полем отдельных льдин, поднимающихся под разными углами. Ёсир ступил на ребро одной и поднялся над учинённым хаосом, жестикулируя медленными размашистыми движениями, пальцы были заломлены и напряжены добела. Между льдин взметнулись брызги воды. Реджиан заскользил к краю, молния ударила о другую льдину и оставила глубокую подпалину, куда он прыгнул, казалось, ничуть не затронутый этой трудностью. 

— Знаешь, почему меня называют Эхом Зимы? — весело крикнул эльф со льдины.

Реджиан предвкушающе улыбнулся, и не прогадал. Тот запел, — звук на грани крика и высоких надорванных нот, — лёд начал крошиться. Вскоре Реджиан стоял на последней целой льдине, в кругу беснующегося снежного вихря из острейших осколков. 

— Нападай, — приказал он.

Ёсир вздрогнул, верхушка вихря потеряла контроль и рухнула на сорванной ноте, и была обращена в пыль над всадником: того накрыла клетка из молний. Вращаясь, мерцающие изломанные прутья разрезали вихрь, танцуя вместе с движением рук. Сверкающий вихрь стал сужаться, Ёсир взметнул руки, надеясь напугать его. Но в него полетели молнии. Лёд крошился и раскалялся около его босых ног.

Не прекращая тянуть песню на грани крика, он переступил на ребре льдины, ещё и ещё. Та начала вращаться как монета. Руки замерли, вихрь стал узким настолько, что осколки рвали клетку Реджиана на всполохи искр. Всадник стоял неподвижно, кончики пальцев едва соприкасались, между них раскалился воздух. 

— Это всё, на что ты способен? — услышал Ёсир его издевательский тон. Он обеспокоенно прикусил щеку, уже не различая Реджиана среди вспышек. На новом вдохе прервал песню.

Вихрь упал, замерзая причудливыми узорами на поверхности воды. Тонкую, наскоро сделанную корку ломали непослушные волны. Реджиан заскользил по ледяному скату замерзающей под его ногами волны, сворачивая молнии вокруг обеих рук как плети. 

Ёсир шагнул назад, и льдина упала плашмя, поднимая высокие брызги, замерзающие прежде, чем успевали коснуться сводов пещеры. Несколько игл поострее откололись и взмыли в воздух. 

— В рукопашную? — крикнул он, тяжело дыша, вышагивая навстречу Реджиану, заставляя несколько гигантских сосулек левитировать и поворачиваться остриём к всаднику. 

Тот разбил одну, ударив молнией как хлыстом и рассекая тонкий лёд между ними. Вода заискрилась — в ней теперь отплясывали молнии поменьше, скребя льдины и обещая скорую смерть от одного прикосновения. 

— Прости, слишком люблю внезапные трудности, — усмехнулся всадник.

Ёсир прищурился.

— Победишь меня — выйдешь отсюда. Нет — будешь барахтаться в воде, пока мне не понадобишься.

— Ах ты сволочь, — сосульки над Ёсиром расщепились на множество ледяных лезвий.

— Со своевременным открытием!

Всадник крутанулся — у Ёсира мелькнуло осознание, что он наконец-то сражался в полную силу, — и молнии хлестнули прямо по нему, кроша лёд и пульсируя светом, раскаляя сам воздух, занимающийся огнём. Ёсир закрылся поднятой льдиной, та распалась на осколки, его окатило водой. Лезвия льда упали на то место, где только что был Реджиан, но промазали. Всадник как испарился. Только скрип снега выдал его шаги, а электрический треск — обрушившуюся молнию. Ёсир развернулся, поднимая льдины щитом и унося ноги из-под их осколков.

Постоянно меняя положение, угол и число лезвий, рассекающих всё, но только не всадника, Ёсир с горечью подумал, что хотел защищать его, а не атаковать. Что такого не случалось даже в худших кошмарах, даже в тех, где они ссорились по сущим пустякам.

Ускользающий силуэт Реджиана среди снежных вихрей никак не попадался, неотвратимо приближаясь. Ёсир отчаянно зажестикулировал, собирая иглы и снег над своей головой. Этот бой довёл его до одышки, несмотря на холод, по лбу стекал пот. Реджиан взмахнул молнией, метя в него. Сверкающий хлыст замер на мгновение, обрушиваясь широкой трещиной на лёд. Ёсир крутанулся на носках, когда клин разлома стремительно пополз к нему. Ком снега и льда упал на его поднятые ладони. Мышцы загудели от веса. 

Разлом бежал к нему. Он отставил ногу, подкинул ком сперва невысоко, ловя на полусогнутые руки. Лёд под ним растрескался напрочь, проседая. Ёсир прищурился, поднялся на носки.

— Лови.

Глаза Реджиана округлились, когда этот снежок с несвойственной столь массивному телу скоростью вдруг полетел в него. Спустил с кончиков пальцев молнию, но та оставила только кратер. Его и лёд в радиусе пары метров накрыло тенью, молнии истерично метались по снегу.

— Твою мать...

Ёсир прикусил губу, надеясь, что это не были последние слова Реджиана Прута, что он не перестарался. Потому что корка льда от падения снежка растрескалась, а вода захлестнула пещеру как чашу, волны взметнулись, и различить что-то в мешанине снега и тёмной воды больше не было возможным. Ёсир призвал последние резервы своей магии и нащупал среди вихрящихся подземных течений медленно опускающееся на глубину тело. 

Из отпущенного с губ пузырька воздуха вокруг Реджиана образовался ледяной кокон, распух, снижая внутри давление, поднялся на поверхность, качаясь на волнах. Треснул как скорлупа.

Скатившись в чашу рядом с мокрым, холодным всадником, Ёсир упал на колени и положил ему ладони на грудь. Вода покинула лёгкие Реджиана, он закашлялся, приходя в себя. Пару мгновений смотрел в пустоту перед собой, затем поднял взгляд на эльфа.

Ёсир был уверен, что он его убьёт. 

— Неплохо, — прохрипел Реджиан, проводя ладонью по лицу. — Очень… неплохо. Ты… самый хороший ледяной маг, которого мне доводилось встречать, если ты после такого… держишься на ногах.

— Ой, ну не стоит, — заулыбался Ёсир и потерял сознание.