Только когда бриг пиратов отдалился на добрые сотни три ярдов, Джек Воробей вспомнил о запертой команде. Он быстро снял замок, откинул крышку и крикнул в темноту: «Отбой тревоги! Выходи по одному!». Не сразу, но послышался шорох. Джек вздохнул и отошёл к фальшборту, устраиваясь локтями на планшире. Первым на верхней палубе показалось ружьё со штыком, затем притрушенная сединой макушка и густые брови и только после — напряжённый и оттого похожий на застигнутого врасплох барсука мистер Гейнс. Он обвёл деки быстрым, но внимательным взглядом ослепших от яркого солнца глаз и шепнул вниз: «Кажись, никого». 

Пока экипаж опасливо выбирался наверх, Джек Воробей задумчиво глядел вслед пиратскому кораблю и пытался сообразить, полезно ли будет ему чем-то имя, что назвал Барук. Безусловно, ради услуги этому пирату Воробей не собирался сломя голову искать отца и тем более просить его об одолжении, да ещё и не себе на пользу. Однако же ещё одна истина, что он прочно уяснил, находясь среди разбойников: враг твоего врага — твой друг, если только ты сам не враг врага твоего недруга. Барук не был похож на легковерного мальца, что готов довериться первому встречному, едва услышав нужное имя. У него наверняка должен был быть козырь в рукаве. Однако во время встречи Джек был слишком занят разглядыванием меча и предположением, как ему снесут голову, чтобы это выяснить.

— Как это тебе удалось? — перед Воробьём возник серьёзный мистер Бьюкен.

Джек бегло оглядел столпившуюся на палубе команду и пожал плечами.

— Дипломатия, — улыбнулся он. Экипаж растерянно переглядывался, и ему пришлось со вздохом добавить: — Французский термин, — и после этого моряки закивали с многозначительным хмыканьем.

Остров Святой Елены показался из-за горизонта тремя часами позднее. Джек Воробей с гордым видом рассматривал его с полуюта, хотя его внимания шхуна не требовала. Никто из экипажа достоверно не знал, кем был тот самый Барук и какая участь их ожидала, равно как и не знали всех подробностей переговоров. И всё же моряки негласно решили, что им удалось одолеть (или провести, тут уж зависело от рассказчика) пиратов в открытом море. Эйфория победы ободрила остатки профессионализма, и матросы так же негласно решили показать себя умельцами и в морском деле. Джек с тенью ироничной улыбки наблюдал за их слаженной работой и всё пытался поймать взглядом юнгу.

— Эй, Салли, — наконец окликнул он, потеряв терпение, — Лиллиуайта не видел?

Матрос приостановился, огляделся и ткнул пальцем в дальний край палубы у полубака. Там Джек и нашёл мальчишку: Лилли сидел, поджав ноги, и с насупленным видом пытался зашить разодранный бок своей жилетки. Когда на него упала тень, юнга вскинул голову, а затем быстро и неловко спрятал жилет под мешок. Воробей только вопросительно изогнул бровь. Лилли настойчиво прятал взгляд.

— Вижу, ты не разделяешь всеобщей радости, — заметил Джек, якобы внимательно разглядывая силуэт приближающегося острова. Лиллиуайт шумно засопел. — Уже и по ушам отхватил от кого-то?

— А чего они! — тут же вспыхнул Лилли. — Это же всё ты, а они!.. — Он взмахнул руками в бессильной злобе и шибанул кулаком мешок.

Джек по-доброму усмехнулся и послал юнге снисходительный взгляд:

— Важно не то, что было, а как об этом расскажут. По мне, ты слишком рано усвоил эту истину.

— Это нечестно.

— Но иногда полезно.

Лиллиуайт поднял на него свои большие глаза, в которых ярко блестел вопрос, что юнге явно хотелось задать, но он отчего-то не решался. Лилли вздохнул и понимающе кивнул.

— Эй, Джек! — позвал Рэтчет с мостика. — Что-то странное там!

В линзах подзорной трубы ослепительно блестело солнце. Воробей в молчании и напряжённом сопении нескольких матросов за спиной внимательно разглядывал бухту залива. Небольшое поселение мостилось в долине между двух обрывистых низких гор, и с моря его защищали мощные стены форта. Пожалуй, Джек не обратил бы на пейзаж должного внимания и не запомнил бы его надолго, если бы направлявшегося в бухту «Поморника» не встречали открытые порты и готовые к бою орудия. И вот уже вслух зазвучал резонный вопрос: неужто их сейчас из пушек расстреляют?

— Чушь, — беззаботно отмахнулся Воробей, — предосторожность. 

Моряки вроде поверили и согласно закивали. Джек же не выпускал подзорную трубу из рук до тех пор, пока «Поморник» не достиг гавани и порт не преобразился. Отовсюду, точно ждали чьей-то команды, побежали люди: поселенцы, торгаши, бабы, дети, даже солдаты. Они стекались в порт улюлюкающей толпой, махали руками и что-то кричали. Наконец со стены форта раздался залп — почётное приветствие. Экипаж «Поморника» струхнул и присел от неожиданности, а Джек Воробей удивлённо изогнул бровь и приоткрыл рот в немом восклицании.

К причалу толпу не пустили, и собравшийся народ радостно гудел за строениями у входа в порт. «Поморник» едва успел пришвартоваться, как на пристани появились солдаты Его Величества. Джек Воробей настороженно замер и невзначай коснулся локтем пистолета на поясе. Из-за солдатских спин прорвались двое офицеров: оба хоть и были при полном параде, выглядели несколько измученно.

— Немыслимо! — вскричал старший из них, вскидывая руки. Джек на всякий случай обернулся, не нашёл ничего примечательного на борту и ловко спрыгнул на пристань. — Наши молитвы услышаны! — офицер — полковник — почти подскочил к нему и едва ли не обнял. Затем осмотрел удивлённо замершую команду и принялся трясти Джека за руку. — Господь помог, не иначе! Как вам удалось, капитан? Мы уже отчаялись! — За его спиной, заложив руки назад и несогласно поджав губы, замер явно куда более сдержанный лейтенант. 

Воробей, чуть улыбаясь и кивая, перевёл взгляд с него на полковника:

— Мы лишь делали, что должно, — наконец ответил Джек с напускной скромностью.

— Как вы прорвались? На шхуне! — недоумевал полковник, потрясая кулаками. — Эти мерзавцы уже четвёртый месяц кряду никого не подпускают!

В душу Джеку закрались подозрения, и он, помедлив в раздумьях, с пониманием в голосе уточнил:

— Потасканный пиратский бриг, верно? — Глаза офицера налились гневом, предвещая длинную эмоциональную отповедь, и Воробей решил не дать ей начаться. — Полагаю, военные так и не добрались?

Полковник захлопнул рот на полузвуке, а затем часто закачал головой.

— Да нет же! Сгинули в шторме уже месяц как! — Он бросил беглый взгляд за спину. — Мы к такому готовы не были… А вы откуда? Нам чудом удалось разослать просьбу о помощи в ближайшие порты, но никто так и не отозвался.

Лейтенант не сводил с Джека Воробья излишне внимательных глаз и то ли не испытывал, то ли просто не желал показывать той радости, от которой полковник буквально захлёбывался. Почти-капитан «Поморника», несмотря на неожиданно тёплый приём, счастьем тоже не лучился: хоть лицо и подсвечивала лёгкая улыбка, взгляд отяжелел задумчивостью.

— Калабар, — не сразу отозвался Джек, придя к определённым выводам, а затем смело глянул офицеру в глаза: — Мы прибыли из Калабара.

— Хорошо, хорошо, — закивал полковник, словно бы и спрашивал только для порядка, а на деле было всё равно, явись они хоть с самого Портсмута. Затем он всё же взял себя в руки. — Я полковник Кэрол Эдни, это лейтенант Ричард Брэдшоу, и мы рады приветствовать вас в Джеймстауне.

Пока экипаж и прибывшие на помощь солдаты освобождали битком набитые трюмы «Поморника», Джек в ненавязчивом и вполне дружеском разговоре с полковником Эдни выяснял подробности того безрадостного положения, в котором оказался Джеймстаун. Барук и его люди времени даром не теряли в этих водах и, потерпев несколько поражений в погоне за торговыми судами, взяли курс на Святую Елену. Колония здесь образовалась не так уж давно, но остров оказался ключевой точкой на пути в Индию: важный пункт снабжения, Святая Елена встречала и провожала много доверху набитых грузом кораблей, а Джеймстаун отлично чувствовал себя под присмотром пары патрульных и одного военного корабля. Пока между двумя морскими империями вновь не разразилась война — и защиту с форта сняли, несмотря на всё отчаянное сопротивление полковника Эдни. Командование вскорости обещало прислать в колонию корабль с людьми и провиантом, но и эти планы нарушил безжалостный шторм. А затем, словно бы прознав, что порт беззащитен, объявился Барук и его люди. Они попытались захватить город дерзкой лобовой атакой, но защитники Джеймстауна дали им достойный отпор.

— С тех пор мы в осаде, — горько подытожил полковник Эдни, провожая взглядом клетку с курами, — гадов этих отпугиваем периодически, но арсенал наш не безграничен, а они к нам никого не подпускают. Да и люди устали. Из-за дождей огороды размыло, часть урожая погибла. Точно проклял нас кто! — вспыхнул он. Затем спохватился под взглядом лейтенанта, кашлянул и продолжил спокойнее: — Но раз вас прислала Ост-Индская компания, смею надеяться, положение наше перестанет быть столь бедственным. Говоря откровенно, — он с некоторым сомнением покосился на Джека, — торговцам мы сейчас нужнее, чем королевскому флоту. — Полковник взял паузу, явно ожидая, что ему ответит Воробей. Но Джек его слушал вполуха, хотя мрачное выражение лица и создавало впечатление, что он разделяет чувства Кэрола Эдни. — Что ж, — полковник бросил на молчаливого лейтенанта быстрый взгляд, — надеюсь, капитан… Воробей, верно?.. вы присоединитесь к нам за ужином и поведаете, как сумели уйти от пиратов. — Джек встрепенулся, тряхнул головой и попытался что-то сказать, но полковник его перебил: — Стол, правда, небогатый будет, уж не обессудьте. А людей ваших разместят в казармах форта, там места довольно.

— Премного благодарен, сэр, — Джек даже слегка поклонился и дёрнул при этом бровью, самому себе удивляясь. — Однако я не капитан «Поморника», а его… гхм… помощник.

— Вот как? — Эдни заложил руки за спину и посмотрел на шхуну.

— А в чём причина? — впервые подал голос лейтенант Брэдшоу. 

У Воробья что-то потянуло под ложечкой. Он вгляделся в идеально выбритое лицо лейтенанта, но не нашёл причин для беспокойства. Расправив плечи и смело глянув на него, Джек пояснил:

— Капитан у нас не в том состоянии, чтобы выполнять свои обязанности, да и просто на ногах стоять.

— Ранен? — вскинул густые брови Эдни.

— Пьян. — Джек перевёл взгляд на лейтенанта Брэдшоу. — Все подтверждающие бумаги с печатью мистера Беккета у нас имеются. — Лейтенант молча кивнул и чуть прищурил левый глаз. У Воробья спину закололо словно мельчайшими иглами.

Ужин в компании старших офицеров форта Джека Воробья мало прельщал, но выбора у него не было. Когда с разгрузкой было закончено, он улучил момент исчезнуть с глаз местных невест всех возрастов, быстро обошёл город по единственной главной улице и уже более ленивой походкой вернулся в порт. Команду радушно привечали все местные жители, и матросы «Поморника» быстро затерялись среди невысоких домов. Даже юнга Лиллиуайт, который, как ожидал Воробей, увяжется за ним на ужин (или, по крайней мере, до дверей дома полковника Эдни), очевидно, нашёл себе занятие поинтереснее. И Джеку ничего не оставалось, кроме как, тяжело вздохнув и лениво попытавшись оттереть пятно с лацкана потасканного камзола, направиться в дальнюю часть Джеймстауна. Там, в окружении зелени, возвышался на два этажа с высокой крышей не большой, но при этом единственный кирпичный дом на острове. 

Беседа за столом велась неохотно. Джек откровенно чувствовал себя не в своей тарелке, особенно под излишне проницательным взглядом лейтенанта Брэдшоу. Воробей без запинки поведал достоверную историю, как ему удалось убедить пиратов, что «Поморник» настолько плох, что и брать-то на нём нечего. Однако лейтенант словно бы чувствовал, что правды в этом рассказе не наберётся и с напёрсток. Но Джек виду не подавал: заинтересованно слушал бесконечные истории Кэрола Эдни об островной жизни, понимающе кивал и изредка, — лишь чтобы поддержать тонус, — бросал быстрый яркий взгляд на молчаливую миссис Эдни. Молодая супруга полковника так и не сказала ни слова, но Воробью было достаточно блеска в её глазах, чтобы понять все её мысли. Они были, несомненно, о нём. И ей за них было стыдно. Как, наверное, было стыдно за похожие мысли и каждый лишний взгляд, посланный лейтенанту Брэдшоу, когда тот только прибыл. Полковнику Эдни, пусть и с его добрым, чуть простецким нравом, пришлось бы изрядно постараться, чтобы получить часть того внимания, что так легко доставалось более молодым и привлекательным офицерам, а теперь — и прибывшему почти-капитану. Пусть новый гость задержится лишь на несколько дней, миссис Эдни хватило и этого, чтобы вновь почувствовать в душе огонь, почувствовать себя живой, а не обречённой на выгодную партию. А когда гость покинет остров, её спасением — или погибелью — станет лейтенант Брэдшоу. Всё это Джек понял за несколько минут, пока пережёвывал чуть сырые запечённые овощи, — ему было достаточно единожды встретиться с миссис взглядом. А полковник Эдни тем временем размахивал бокалом с вином и рассуждал о трудностях земледелия.

После ужина, который и правда оказался небогат, мужчины перебрались на террасу перед домом, а миссис Эдни ушла к себе, сославшись на усталость. Полковник курил трубку, развалившись в плетёном кресле. Лейтенант прохаживался по лужайке, разглядывая очерченные луной стены форта. А Джек Воробей, закинув ногу на ногу, косил глаза в сторону и едва заметно улыбался темноте в окне второго этажа.

— Слышите это? — спустя долгое время обратился полковник к Джеку. Тот тщательно прислушался, но так и не услышал ничего, кроме шума ночи. — Так звучит спокойствие, — довольным тоном проговорил Эдни. Воробей и Брэдшоу невольно обменялись непонимающими взглядами. — Ничего, господа, — тихо усмехнулся полковник, — когда-нибудь и вы поймёте, в чём ценность таких моментов.

Джек дёрнул губой: уж этого ему точно не хотелось. Не хотелось подобных унылых вечеров и смакования тишины. Он будто бы отсюда, с холма, мог слышать весёлый гомон в форте и отзвуки музыки и, откровенно говоря, выбрал бы именно тот вечер, будь у него возможность. Гейнс бы с ним не согласился: узнав о приглашении полковника, он радовался так, будто сам удостоен такой чести. И долго потом напутствовал Джека, что подобные шансы завести полезные знакомства выпадают нечасто и этот ужин может в будущем сослужить ему хорошую службу, пусть даже и будет скучным настолько, хоть вешайся. Воробей был готов поклясться: несмотря на все бравые речи, что часто звучали в кубрике на «Поморнике», любой из его экипажа, представься возможность, обменял бы долю моряка и все накопленные деньги на спокойную жизнь фермера, пусть даже в такой глуши, как Джеймстаун. Они все любили говорить о неведомых землях, о странствиях, что могли бы войти в историю, но совершенно не были готовы отправиться к горизонту, не зная, что за ним ждёт. В отличие от Джека. Именно поэтому на «Поморнике», в тех водах, что с ним можно было пройти, ему было тесно. Именно поэтому ему так не терпелось вернуться в Калабар и взойти на борт «Распутной девки». И именно поэтому этим долгим вечером он с покорным вниманием готов был выслушивать незатейливые рассказы полковника Эдни, между тем слыша то ли шум ветра в кронах, то ли гул бриза в парусах фрегата.

Разговоры умолкли, слышался далёкий звон молота припозднившегося кузнеца. Террасу заполнял тяжёлый сладкий аромат цветущего кустарника, смешанный с горьковатым запахом табака из трубки полковника.

— А-а-а, — донеслось рычащее откуда-то из-за кустов, все встрепенулись, — вот ты где, отродье! — В свет фонарей вывалился Сесил Спэвенс: в каждой руке держал по мушкету и не сводил безумного взгляда выпученных глаз с Джека Воробья. 

— Ты кто ещё такой? — кашлянув, возмутился Эдни. За мгновение до этого он по привычке потянулся рукой к пистолету на поясе и только потом понял, что безоружен, — как и оба его гостя.

— Капитан «Поморника», — быстро отозвался Джек, поднимаясь. — Вижу, вы протрезвели, раз вашим ногам удалось донести сюда вашу тушу, — с холодными нотками язвительности заметил он.

Спэвенс зарычал и, как дикий кабан, слепо попёр прямо на него. Лейтенант метнулся наперерез, а Джек подхватил со стола небольшой поднос и зашвырнул его в капитана. Гулко зазвенело, Спэвенс ничком завалился на траву.

— Убожество, — брезгливо скривился Брэдшоу, отбрасывая один пистолет в сторону. — Как этот… — Спэвенс резко подорвался и снёс лейтенанта с ног, грубо впечатывая в землю. Тот не успел и сообразить, как Спэвенс подхватил мушкет и, обернувшись к Джеку, выстрелил. Правда, Воробья на том месте уже не оказалось. Рассвирепев, капитан наугад швырнул пистолет следом за пулей. Послышался звон стекла. Джек подскочил к нему сбоку и, уклоняясь от пьяного кулака, не удержался от усмешки: уж крайне забавно выглядел Ричард Брэдшоу, придавленный воняющей тушей капитана-пропойцы.

— Довольно! — громко и твёрдо вскрикнул полковник Эдни, но его никто не услышал.

Воробей схватил Сесила за шкирку и потянул, как вдруг почувствовал впивающиеся в колено зубы. Джек резко отпрянул и по инерции зарядил укушенной коленкой Спэвенсу в челюсть — и тот наконец завалился навзничь. Брэдшоу тут же неуклюже вскочил, кинулся к пистолету, но так и не выстрелил — заряд уже был потрачен. Второй пистолет всё ещё остался у капитана в руке, и теперь он им целился прямо в лицо Воробью.

— Слишком смело для вас, капитан, — процедил Джек, тяжело дыша. Отчего-то у него саднило под рёбрами. — Убьёте меня, а дальше что — придумали?

Глаза Спэвенса отдавали нездоровым блеском. Он с трудом встал на ноги, мотая головой из стороны в сторону.

— Ты — грязный пират! Заговорщик и вор. Твоя сделка с тем псом… Я пристрелю тебя и получу награду!

— Пеньковый галстук, да? Кто-то поверит в твой бред? — спокойным тоном усомнился Воробей.

Сэвенс покачнулся вперёд.

— По… верят… — выдохнул он. Брэдшоу попытался сделать шаг, и дуло тут же сместилось в его сторону. — Убью этих двоих. Скажу, что это ты. А потом и тебя! — торжествующе закончил капитан.

Джек качнул головой, выпятив губу.

— Хорош план. — Он собрался, чуть подогнул колено, перенёс вес. — Да только пуля всего одна.

Взгляд Спэвенса помутнел. Он возмущённо сдвинул брови и отвёл пистолет, приглядываясь к нему. Глаза Джека лихо сверкнули. Проворным гепардом он в один прыжок оказался перед Спэвенсом и ухватил оружие. Капитан заорал что-то нечленораздельное, но оскорбительное. С другой стороны к нему подскочил Брэдшоу. Но для Сесила Спэвенса, что настаивал свою месть в достаточно крепком растворе, это была не помеха: мощным рывком он стряхнул с себя лейтенанта, словно котёнка. Затем потным лбом ударил в лицо Воробью. Джек попятился, одной рукой выпустил мушкет и тут же почувствовал, как его рукоятка выскальзывает и из-под пальцев второй руки. Бахнул выстрел — оглушая Джека на левое ухо. Он инстинктивно пригнулся, а затем — повинуясь чутью, а не зрению — направил правый кулак в челюсть Спэвенсу. Щетина и дубовая кожа обожгла костяшки пальцев. Рассвирепевший капитан принялся махать руками, как ветряная мельница под ураганом. Джек уклонился раз, другой, а затем наткнулся на кого-то. Только и успел краем глаза подметить лейтенантский мундир, как резкий и полный злобной мощи удар в лицо сбил его с ног. Правая бровь защипала, запульсировала. Воробей оттолкнулся руками от земли и быстро вскочил. Брэдшоу буквально запрыгнул на Спэвенса со спины и захватил шею локтем. Будь эта драка не за его жизнь и здоровье, Джек бы с удовольствием остался поглядеть, как разъярённый, точно бык, и совершенно лишённый сознания Спэвенс носится по лужайке, а за его спиной, болтаясь, как дохлый парус под ветром, пытается его утихомирить взъерошенный лейтенант. И всё же, раздражённо выдохнув, Воробей быстро протопал к капитану и одним сильным ударом в пах заставил рухнуть на колени. Сесил зарычал. Джек вопросительно глянул на лейтенанта. Тот вместо того, чтобы придушить Спэвенса, оттолкнул его и ловко стал на ноги. Воробей обернулся на звон амуниции: из-за дома к ним спешили двое солдат с оголёнными штыками. Караульные церемониться с буйным капитаном не стали: оглушили прикладом и быстро подхватили под руки, стараясь не встречаться взглядом с гневом в глазах лейтенанта Брэдшоу.

Джек провожал взглядом тушу Спэвенса, пока солдаты с ним не скрылись за углом, и только потом огляделся.

— Теперь уж и никаких бумаг не надо, — усмехнулся Кэрол Эдни, придерживаясь за правое плечо. Лейтенант, окончив отряхивать мундир, как раз поднял на него глаза и тут же встрепенулся. — Оставьте! — предупредительно отмахнулся полковник от попыток лейтенанта осмотреть его рану. — Пуля царапнула, подумаешь!

Джек тыльной стороной ладони отёр кровь с рассечённой брови.

— Держите, — всё с той же усмешкой полковник Эдни протянул ему кружевную салфетку, — хорошо приложил, мерзавец. — Воробей с благодарностью взял салфетку: кровь начала стекать на глаз, а иной ветоши под рукой не оказалось. — Теперь шрам будет, — покачал головой Эдни, говоря то ли о себе, то ли о Джеке. — Хотя говорят, шрамы украшают мужчину, верно? — Эдни вздохнул: всё это время его настойчиво буравил красноречивый взгляд лейтенанта. — Бога ради, Брэдшоу, я же не лондонская леди, в самом деле!

— Я в этом не сомневаюсь, сэр. И всё же, полагаю, вам стоит вернуться в дом и обработать рану. — Он поджал на мгновение губы, а затем добавил: — И успокоить миссис Эдни. — В том окне, которому ранее улыбался Джек, теперь плясал тёплый свет, обрисовывая напряжённый силуэт супруги полковника.

Эдни вздохнул и нехотя направился в дом, силуэт в окне тут же исчез. Джек шагнул было следом, но лейтенант Брэдшоу остановил его движением руки. Когда полковник скрылся в доме, он негромко спросил:

— Насколько справедливы его обвинения?

Воробей удивлённо вскинул брови и тут же шикнул.

— Настолько, — ровным тоном отозвался он, церемонно прикладывая салфетку к ране, — насколько в нём осталось трезвого рассудка. — Глаза Джека нагло блеснули. — Хотите обвинить меня в чём-нибудь? На основании слов безумного пропойцы, а, господин лейтенант?

— Что вы, — с притворным уважением в голосе ответил Брэдшоу, — всего лишь проявляю бдительность, как велит мой долг.

— А-а-а, — протянул Джек и направился в дом, через плечо добавив: — Ну это другое дело.

Об инциденте в доме полковника Эдни к утру знала вся округа. Правда, знали разное: кто-то говорил, что погром учинил сам Джек Воробей, кто-то судачил о том, что его пристрелил пиратский лазутчик, тайком прибывший на «Поморнике», а самые смелые шептались, что была пьяная драка, и у старших офицеров Джеймстауна просто было излишне весёлое настроение. Поэтому Джека Воробья, что решил провести ночь на борту шхуны, несмотря на настойчивые уговоры четы Эдни, разбудил взволнованный топот его команды. Переживали ли моряки за его здравие или за собственную безопасность (вдруг Воробей и правда виновен), их волнение почти-капитану пришлось по душе.

— Ого, — присвистнул Бьюкен, едва увидев Джека, — драка, значит, была. И кто тебя так?

Воробей осторожно коснулся вспухшей брови — алый рубец пересекал её точно посередине — и дёрнул губой. Пока он тянул с ответом, Гейнс и Салли прищурились и впились в него требовательным взглядом.

— Спэвенс. — Моряки удивлённо загудели. — Совсем из ума выжил, пьянь ластоногая.

Надолго задерживаться на Святой Елене «Поморник» не стал, и ранним утром следующего дня торжественно покинул гавань Джеймстауна под благодарные крики его обитателей. Ему надлежало скорее вернуться на материк и доставить донесение с подробным описанием бедственного положения порта и настойчивой просьбой прислать более ощутимую помощь. 

С пристани шхуну лично провожали полковник Эдни с супругой и лейтенант Брэдшоу. Последний вёл себя привычно сдержанно, даже несмотря на самодовольную ухмылку Воробья, которой тот намеренно встретил лейтенанта в порту. Как и полагалось маленькому поселению, любые новости и слухи разносились быстрее, чем тучи на небе в шторм, и Джек довольно скоро узнал, что лейтенант Брэдшоу наведывался в казематы к Спэвенсу — и уж явно не для дружеской беседы. Очевидно, ничего толкового или достаточно убедительного он так и не смог узнать, и самодовольство Джека Воробья лишь упрочило позиции.

— Мы будем молиться за вас, — заверила миссис Эдни с искренней улыбкой, — чтобы вы смогли спокойно вернуться в Калабар.

Полковник закивал и подхватил жену под руку.

— Признаться, никогда прежде не встречал столь храбрый экипаж на торговом судне, — заметил он. Тот самый храбрый экипаж тем временем в кубрике почти в полном составе кидал жребий на то, кому достанется нести вахту в самую опасную, по их мнению, пору — когда можно снова наткнуться на Барука и его людей.

— Верно, — улыбнулась миссис Эдни. — Видела вчера, как ваш мальчик — юнга, правильно? — о чём-то беседовал с лейтенантом. Вид у него при этом был такой серьёзный и деловой, что в пору сомневаться, ребёнок ли он. 

— Насчёт этого проныры беспокоиться точно не стоит, — усмехнулся Джек, надеясь поймать взглядом Лиллиуайта, но, на удивление, того не оказалось поблизости.

— Горизонт чист, — сообщил подошедший лейтенант Брэдшоу, — самое время отправляться.

— Мы очень на вас надеемся, капитан, — с чувством проговорил полковник. Джек Воробей повёл плечом и про себя улыбнулся: отнекиваться от нового заслуженного звания теперь нужды не было. — Понимаю, если б всё зависело только от вас… 

На палубу выходили матросы из кубрика, поднимался шум. Всё было готово к отплытию.

— Благодарим за тёплый приём, — улыбнулся напоследок Джек и задержал приветливый взгляд чуть подольше на румяном лице миссис Эдни, а через несколько секунд она смущённо опустила глаза. Воробей ловко перебрался на шхуну и приказал отдать швартовы.

— Попутного ветра! — взмахнул широкой рукой полковник Кэрол Эдни.

— С богом, капитан! — вторила ему супруга. Лейтенант Брэдшоу только молчаливо кивнул, держа руки за спиной.

Джек решительно направился к румпелю и громко крикнул в ответ:

— К чёрту!