— Подними глаза, М’Тисс. Видишь стены впереди? Это Хелген. Мы почти дошли.

Впереди и впрямь уже чернели высокие стены крепости. Деревня светилась заревом огней в вечерней мгле, маня к себе запахом дыма и теплом. Снегопад постепенно сходил на нет, и только ласковые снежинки, кружась, сыпались с неба, словно тысячи белых мотыльков. Ветер продолжал петь в ветвях елового леса и щипал лицо морозом.

Солейрион облегчённо вздохнул, да и маленький каждит, кажется, стал немного веселее. Мысль о том, что цель, к которой они так долго шли, уже близка, поднимала настроение. М’Тисс неотрывно смотрел на небо, словно наблюдал за чем-то, и на его нос падал снег, отчего котёнок забавно морщился. 

— Смотри, джа-исс, дракон! — восхищённо проговорил он, указывая лапкой куда-то за тёмное облако.

Альтмер удивлённо посмотрел на М’Тисса и снисходительно улыбнулся.

— Это всего лишь птица, малыш. Драконы — выдумка.

— Выдумка? — недоверчиво переспросил он. — А это тогда кто?

В ответ ему прозвучал оглушающий рёв, от которого, казалось, содрогнулась вся эта замёрзшая северная земля. Солейрион мгновенно поднял глаза вверх и увидел тень огромных крыльев, рассекающих небесные просторы. От неожиданности и страха Солейрион замер на месте, не понимая, что происходит.

Дракон обогнул Хелген, а потом тяжело опустился на одну из башен, вновь зарычав. От испуга Солейриону показалось, что дракон даже проговорил какие-то слова. Вслед за этим в деревне послышались крики и чей-то плач.

М’Тиссу всё происходящее определённо нравилось. Он мгновенно забыл про усталость и беду, случившуюся с его семьей. Котёнок уверенно шёл вперёд, и его огромные глаза безумно блестели в сумерках. Солейрион резко схватил его за руку, не позволяя идти дальше. М’Тисс разочарованно посмотрел на альтмера.

— Разве мы не пойдём посмотреть?

Солейрион покачал головой.

— Думаю, это не самая лучшая идея.

— Но ведь…

Договорить ему не позволил очередной страшный рёв, и на этот раз вечер вокруг разорвался от света огня, который вырвался вихрем из пасти дракона. Хелген вспыхнул, словно факел.

— В лес, М’Тисс! — приказал Солейрион, когда дракон снова взмыл ввысь и сделал очередной круг над деревней. — Обогнём Хелген с запада. Быстрее, не жди!

Каджит, не став спорить, пошёл следом. Солейрион понимал, что его надежды на спокойный сон, тепло и еду рухнули, потому что Хелген погиб на его глазах. Отправляясь в это путешествие, альтмер был готов ко всему, кроме того, что твари из древних легенд начнут сжигать целые крепости. Сердце бешено билось в груди, сбивая дыхание и мысли. Идти по лесу было намного сложнее, но эльф даже не обращал внимания на то, что по колено проваливался в снег, оттого что наст с хрустом ломался под его весом. Котёнку было проще, он отодвигал маленькими лапками низкие еловые ветви, и снег с них комьями падал на его голову.

— Куда мы идём?

— Вперёд. Просто вперёд. Обойдём деревню, наверняка беженцы отправятся на север, к городу.

— Мы пойдём с ними?

— Да.

— Я устал.

— Ну же, ты ведь хочешь стать настоящим воином.

— Я стану сильным и смелым До’Тиссом!

— Конечно, станешь. Поэтому сейчас тебе нужно ещё немного постараться, чтобы выбраться на тракт и уже там отдохнуть.

Крики в деревне не затихали, а дракон продолжал пугать окрестности грозным рёвом. Солейрион был настолько поражён случившимся, что не чувствовал усталости и невыносимой тяжести в ногах.

Тракт снова мелькнул впереди, показавшись светлой полоской из-за деревьев. Солейрион свернул на него и оглянулся. Небо над Хелгеном засветилось пожаром, и столбы дыма потянулись ввысь. Уже не было слышно ни криков людей, ни взмахов тяжёлых крыльев. Дракон улетел, полностью разорив деревню. Только где же люди? Где следы от их сапог на свежем покрывале снега? Неужели все?..

Альтмер обречённо опустился на высокий камень, лежащий на обочине дороги, и с горечью посмотрел на то, что осталось от имперской крепости. М’Тисс словно прочитал его мысли и, подойдя ближе, спросил:

— В этой деревне все умерли? Как моё племя?

От этих слов сердце эльфа болезненно сжалось.

— Нет. Никто не умер. Они успели уйти. Сегодня больше никто не умрёт.

— И что нам теперь делать?

Солейрион промолчал, выбирая между ещё несколькими долгими милями пешего пути до ближайшей деревни и ночёвкой в лесу. Оба варианта ему не нравились.

— Джа-исс, там кто-то есть! — взволнованно шепнул малыш.

За деревьями и впрямь мелькнула чья-то тень. Солейрион насторожился, в его руке блеснула искорка магической молнии. Почему-то сейчас юному альтмеру казалось, что друзей здесь у него быть не может.

Однако громко переломившаяся под чьим-то сапогом сухая ветка и последовавшие за этим замысловатые ругательства развеяли все сомнения. Это был человек, и голос его был слишком уставшим. Это могло означать, что незнакомка тоже бежала из Хелгена.

— Я ведь говорил, что кто-нибудь выжил. — Солейрион улыбнулся самому себе.

Беглянка услышала его и вышла из леса на дорогу. В этой женщине, лицо которой было перепачкано грязью и кровью и изуродовано ожогом, альтмеру не сразу удалось узнать ту самую имперку из Брумы.

— Эй! — крикнула она. — Это ведь ты, мы виделись в Бруме!..

Альтмер кивнул.

— Да, я. Солейрион. А ты в тот раз так и не представилась.

— Зора. — Имперка протянула грязную руку. — Вы тоже из Хелгена?

— Хотели остановиться в нём на ночь, но…

— Что за скампвщина тут творится! — с досадой сплюнула Зора, кажется, совершенно не слушая альтмера. — Это был дракон! Дракон, мать его!

Имперка устало облокотилась о ствол дерева. Она была ещё нестара, но выглядела так, будто видела сам Кризис. Наверное, это из-за обгоревших волос, шрама на левой щеке, грязи на лице и тоски во взгляде. Солейрион даже боялся представить, что пережила эта женщина.

— Мне сказали, что здесь недалеко до Ривервуда, — переведя дух, сменила тему Зора. — Вы бы тоже могли переночевать там.

— Ты идёшь туда?

— Да, — ответила женщина и двинулась вперёд. — Я не останусь здесь, и вам не советую. Можем идти вместе, если хотите.

— Хорошо, — согласился альтмер, поднимаясь и беря М’Тисса за руку.

— Кто твой юный друг? — Зора выдавила измученную улыбку, посмотрев на котёнка, который плёлся сзади.

— М’Тисс из Дюны, — коротко и серьёзно представился каджит, задрав голову. Тем, что он является ребёнком пустыни, котёнок очень гордился.

— У-у-у, — протянула Зора. — Далековато же тебя занесло, М’Тисс из Дюны.

— Я прибыл сюда со своим племенем, чтобы продавать товары Анеквины.

Имперка, поймав взгляд Солейриона, сразу поняла, что случилось с этим караваном, и не стала больше ни о чём спрашивать малыша-каджита, устремив задумчивый взор куда-то вдаль. Потом, видя, что М’Тисс заметно замедляет их движение, имперка усадила его себе на закорки, правильно рассудив, что такой длинный путь — задача непосильная для ребёнка. 

— Что там случилось? — решил спросить альтмер, когда молчание начало надоедать.

Зора вздохнула:

— Из-за гражданской войны тут все с ума посходили. Эти Братья Бури решили, что убивать королей — это нормально. Их предводитель, ярл Виндхельма, Ульфрик Буревестник, отправил в Совнгард Верховного Короля, и теперь Империя охотится на него. Имперцы устроили засаду на границе, повязав всех без исключения и посадив в повозку, чтобы привезти в Хелген и казнить. Мне не повезло в тот самый момент оказаться там.

— Они хотели казнить Ульфрика?

— Его и всех его проклятых Братьев Бури. А также меня и ещё одного неудачника.

— Но разве ты была в чём-то виновата?

— А разве кого-то это волнует? — Зора серьёзно посмотрела на Солейриона, а потом усмехнулась. — Самое абсурдное, что палач уже заносил секиру надо мной, и тут появился этот дракон. Я даже благодарна этой твари.

— Кто-нибудь ещё выжил?

— Я не знаю.

— Но откуда взялся дракон?

— Этого я тоже не знаю.

Ривервуд действительно был недалеко, но идти ночью по заснеженной дороге было очень сложно, поэтому путь занял куда больше времени, чем предполагалось. Солейрион чувствовал, что у него начинают мёрзнуть руки и что он уже не может пошевелить пальцами. Ему хотелось как можно скорее попасть в тепло, сжать между ладоней горячую кружку супа и укрыться тяжёлым одеялом.

Этот переход оказался слишком сложным, альтмер не думал, что остановиться в Хелгене не удастся. Ночь уже полностью вступила в свои права, укутав собой белоснежные окрестности, а эльф с самого утра только пару раз смог передохнуть. Ноги невыносимо болели.

Он посмотрел на М’Тисса. Кажется, котёнок и вовсе заснул, повиснув на шее сильной имперки. Солейрион не смог не улыбнуться, глядя на этого малыша. Его было безумно жаль. Маленький каджит остался совсем один. Бросить его альтмер не мог. Только вот брать с собой его тоже нельзя. Но с этой проблемой Солейрион решил разобраться после того, как они найдут трактир.

Ривервудские стражники не сразу открыли ворота трём ночным путникам. И это было понятно, ведь никто не хотел пускать в деревню возможного врага. Только когда они посмотрели на М’Тисса, все сомнения разом отпали, и деревянные ворота со скрипом отворились.

Зора короткими фразами объяснила караульному свою ситуацию, а потом поблагодарила за что-то. Солейрион почти не слушал их, всё его внимание было сосредоточено на деревне. Она оказалась совсем не большая, наверное, всего четыре двора, но здесь была своя таверна со странным названием «Спящий великан», лесопилка, кузница и торговая лавка. На западе пробегала Белая река, журча в ночи холодными водами. С берега особенно веяло прохладным ветром, пробирающим до костей.

— Идем в трактир. — Зора указала рукой на дальнее одноэтажное здание. — Нам всем пора отдохнуть.

Солейрион не стал с этим спорить. Они прошли через деревню и поднялись по узким деревянным ступеням ко входу в заведение, над дверью которого равномерно покачивалась новая вывеска. Альтмер открыл дверь и сразу же почувствовал, как тепло, исходящее от горящего в центре зала очага, пробирается под его кожу. Он уже успел забыть это чувство, когда после долгого холода можно согреться у огня.

Зора сняла со своей шеи М’Тисса и усадила его на скамью за широкий стол. Котёнок устало протёр глаза, а потом удивлённо уставился на Солейриона, будто сам не верил, что им больше не придётся мёрзнуть на улице. Эльф уже привычным движением потрепал его по голове и сел рядом. 

— Поздновато вы. — Улыбнулся им троим темноволосый норд, который, кажется, дремал за прилавком до их прихода. — Откуда путь держите?

— Из Хелгена, — угрюмо ответила имперка.

— Разве в Хелгене негде переночевать?

— Хелгена больше нет.

Норд непонимающе свёл вместе густые брови, ожидая продолжения, но Зора решила не рассказывать, что случилось с имперской крепостью, и сказала, что будет лучше, если хозяин трактира накормит поздних путников и после предложит им комнату с чистой тёплой постелью, чтобы можно было, наконец, отдохнуть.

Норд прокашлялся.

— Да я не хозяин вовсе, всего лишь повар. Здесь всем заведует Дельфина. — Он задумался и добавил: — Ух, что за женщина! Я Оргнар.

Имперка протянула ему в ответ руку.

— Зора.

Солейрион тоже представился, пожав руку трактирщика. Ему был приятен этот высокий мускулистый мужчина с доброй улыбкой и холодным взглядом. Все норды, которые встречались альтмеру в Сиродиле, обладали чрезвычайно буйным нравом, чрезмерным энтузиазмом и повышенным влечением к хмельным напиткам, но этот повар одним своим видом ломал все представления о северных людях. Он был серьёзен и уверен в себе, как эти величественные горы, через которые юному путешественнику пришлось пройти утром, но в то же время Оргнар был простодушен и доброжелателен.

Вскоре трактирщик поставил на стол большую миску с жаренным козьим окороком и запечённым картофелем и, вытерев руки о полотенце, сам сел рядом с посетителями, решив, что они могут о многом ему рассказать. Трактирщики всегда отличались любопытством.

Зора решила не дожидаться вопросов и начала рассказ, который Солейрион уже слышал. Оргнар слушал эту историю, не перебивая, но выражение его глаз с каждым новым словом становилось всё более удивлённым. М’Тисс вцепился клыками в мясо и, щурясь от яркого огня, смотрел на Солейриона. Альтмер улыбнулся ему, но ничего не сказал. Он видел, что настроение котёнка заметно поднялось, но его глаза всё равно закрывались, поэтому, когда они закончили ужинать, он решил отвести малыша в их комнату и уложил его спать. После вернулся в главный зал, где продолжали беседовать Зора и Оргнар.

— Тебе нужно отправиться в Вайтран и рассказать обо всём ярлу Балгруфу. В мире и так даэдра знают что творится, только драконов нам и не хватало.

— Вайтран далеко отсюда?

— Отнюдь. Меньше суток пешком. Пересекаешь Белую по мосту и идёшь по дороге на север. Не заблудишься.

— Хорошо. — Кивнула Зора. — Не стану откладывать и отправлюсь завтра.

— Так вы все из Сиродила? Странная компания. — Норд доброжелательно улыбнулся.

— Мы просто попутчики, — отмахнулась имперка. — Встретила этих бедолаг, когда бежала из Хелгена.

— Так какими ветрами в этих землях? — Сейчас взгляд Оргнара упал на альтмера.

— Я иду в Винтерхолд.

— Винтерхолд? К магам? — Он покачал головой. — Зря ты это. Может, в вашем Сиродиле и уважают все эти магические выходки, но у нас магия считается оружием слабых. Но как знаешь, дело твоё. — Он второй раз разлил из пузатой бутылки вино по кружкам. — А этот хвостатый? С тобой?

Солейрион вздохнул.

— Он… был с караваном. Направлялись сюда из самой Дюны, только вот… не добрались.

— Что случилось?

— Не знаю. Караван был разграблен, все каджиты — убиты. Выжил только М’Тисс.

— Кто же напал на караван?

— Разбойники?

Оргнар нахмурился.

— Не каждая банда решится нападать на каджитский караван. Хвостатые — отличные воины, как бы сами тебе по ушам не надавали.

— Тем не менее все каджиты были мертвы.

— Значит, это либо слишком большая группа разбойников, либо их главарь слишком самоуверен, — сделал вывод норд. — Так что ты собираешься делать с их зверёнышем? С собой возьмёшь?

Солейрион промолчал, проводя рукой по волосам и убирая их назад. Он и сам не знал, что ему делать.

— Вот что, — неожиданно начал трактирщик, — тебе нужно в Рифтен.

— Рифтен?

— Там есть приют для сирот, думаю, этому твоему М’Тиссу самое место там. Не мотаться же сироте по улицам, попрошайничая.

Солейрион задумался.

— Думаешь, это хорошая идея?

— Это замечательная идея, — поддержала Оргнара Зора. — Сироте место в приюте. Жаль, конечно, ребёнка, но… это чужая страна, родственников у него не осталось. А в приюте о нём будут заботиться.

— Хорошо. — Альтмер решил не спорить. — Я отведу его в рифтенский приют, и уже потом направлюсь в Винтерхолд. Как лучше добраться до города?

— От Вайтрана вы можете сесть на повозку, — тут же ответил норд. — Она вас за трое суток на место доставит.

— Спасибо, Оргнар. Наверное, это и вправду лучшее решение.

В таверне было слишком тепло и спокойно, и уставший альтмер только сейчас понял, как сильно хочет спать. Поэтому, извинившись и пожелав своим новым знакомым доброй ночи, он ушел в комнату, где уже спал М’Тисс.

Котёнок поджал колени к груди, пытаясь согреться, потому что одеяло, которым он был накрыт, сползло на пол. Солейрион усмехнулся. Он испытывал неоднозначные чувства к этому ребёнку, казалось, что каджит — его родной брат. Хотя Солейрион понимал, что они знакомы-то всего ничего. Эти мысли в который раз подтверждали то, что альтмер слишком сентиментален.

Поправив одеяло, Солейрион снял с себя верхнюю одежду и, бросив её на стул, лёг рядом. Он даже не успел заметить, как быстро провалился в сон. 

Утро разбудило его солнечными лучами, прокравшимися в комнату, высоким звучанием флейты и детским смехом. Солейрион не сразу вспомнил, что случилось вчера, поэтому некоторое время лежал с закрытыми глазами, не желая вставать с кровати. На улице чирикали птицы, сидя на ветвях высокого дерева, растущего у самого окна, раздавались удары топора о дерево и лай собаки. Это было самое обычное утро в скайримской деревне. Ривервудцы вставали с восходом солнца и принимались за работу.

Солейрион решил не тратить время в пустую и встать, наконец, с кровати. Он уже определился, что они отправятся в Вайтран сегодня и задержатся там на какое-то время. Альтмеру очень хотелось посмотреть на торговый центр Скайрима, в который стекаются караваны со всех концов Тамриэля.

Но сейчас Солейриону нужно было найти М’Тисса, потому что каджит, кажется, уже давно проснулся и убежал куда-то.

Альтмер, приведя себя в порядок, вышел из комнаты в главный зал трактира. Сейчас здесь было намного больше народу, чем ночью: Оргнар хлопотал у огня с завтраком, какая-то женщина (наверное, хозяйка) протирала влажной тряпкой столы, в углу играл на флейте молодой бард. Но М’Тисса здесь не было.

Оргнар, заметивший эльфа, решил не дожидаться от него вопросов.

— Доброе утро, приятель. Завтракать будешь? Твой зверёныш уже час назад как на улице носится, а ты только глаза открыл.

Солейрион усмехнулся.

— Откуда он берёт столько энергии? Да, буду. — Он сел за ближайший столик. — А где Зора?

— Ушла уже. Отправилась в Вайтран, к ярлу. Сейчас все окрестности только и говорят об этом драконе. — Оргнар понизил голос и добавил: — Дельфина, вон, вообще сама не своя ходит, будто лично эту тварь видела.

Солейрион посмотрел на женщину, на которую кивнул Оргнар. Она была уже в возрасте, но выглядела отнюдь не как прилежная домохозяйка. Бретонка была крупного телосложения, наверное, неплохо умела сражаться, а её глаза, строгие и умные, заставляли поверить в то, что она видела за свои годы слишком многое. Солейрион чувствовал в ней какую-то внутреннюю силу и понимал, что этой женщине не место в таверне. Кажется, и Оргнар её уважал за это.

Позавтракав, альтмер вышел на улицу, где сияло солнцем морозное утро. В деревне уже и впрямь во всю бурлила жизнь. Кто-то работал на лесопилке, на берегу реки сидел одинокий рыбак, у колодца стояла женщина с вёдрами, а в кузнице слышались удары молота о наковальню. Солейрион улыбнулся. Ему нравился Скайрим. Простой и открытый.

Альтмер направился по дороге в начало деревни и чуть было не был сбит толпой ребятишек, пронёсшихся мимо. Среди них Солейрион заметил пушистый серый хвост М’Тисса.

Каджит тоже заметил альтмера и, подбежав, обнял Солейриона. От неожиданности эльф даже пошатнулся.

— Смотрю, ты уже нашёл себе друзей. — Он усмехнулся.

— Они все из этой деревни, — ответил каджит. — Я сказал им, что видел дракона, а они не поверили.

— Просто они не видели дракона.

— Зато мы видели! — Голос М’Тисса был слишком весёлым, и Солейриону было от этого не по себе. Словно, угадав, о чём думает эльф, М’Тисс добавил: — Сегодня утром я видел звёзды. Они ведь тоже видят меня? Мои мама и папа?

— Конечно. Они смотрят на тебя и гордятся тобой, потому что ты очень храбрый и смелый каджит.

— Зора сказала мне то же самое. — Каджит улыбнулся, показав клыки и прижав уши. Наверное, Солейрион никогда не привыкнет к странной мимике бетмеров. — Она ушла рано утром куда-то туда.

М’Тисс махнул рукой на север.

— Да, — подтвердил Солейрион. — Она отправилась в город, чтобы предупредить ярла о драконе. Мы тоже сегодня пойдём в город. Ты хочешь посмотреть на Вайтран? Говорят, что он был возведён вокруг Драконьего Предела — места, которое в древние времена было тюрьмой для драконов. Хочешь посмотреть на него?

— Драконий Предел? — Глаза котёнка округлились от удивления. — В него и сейчас можно поймать дракона?

Альтмер засмеялся.

— Не думаю, что сейчас это возможно, но… кто знает. Может, именно эта древняя крепость и спасёт мир от драконов.

— Тогда чего же мы ждём? — воскликнул М’Тисс. — Мы должны немедленно увидеть его!

Вайтран распахнул перед путниками высокие деревянные ворота и впустил в свою яркую, насыщенную красками и звуками жизнь. Под широким каменным мостом, ведущим от входа к улицам города, журчал неглубокий ручей. Его воды искрились в солнечных лучах и, проскользнув по камням, скрывались под землёй за кованой решёткой. Напротив городских ворот находилось одно из питейных заведений города, о чём говорила деревянная вывеска с громкой надписью «Пьяный охотник». Из здания вывалилась шумная компания молодых нордов, пребывающих, явно, в нетрезвом состоянии. Один из них указал рукой на М’Тисса, сказав что-то своим друзьям и засмеявшись. Каджиту это не понравилось, и он злобно оскалился, чем рассмешил нордов ещё больше.

— Не обращай внимания, малыш. — Солейрион с улыбкой похлопал котёнка по плечу. — Просто они ещё не знают, что ты вырастишь великим воином, потому и смеются.

— Я не малыш, — строго процедил М’Тисс после недолгого молчания.

Солейрион не стал отвечать и, взяв своего маленького друга за руку, пошёл дальше. Оставив за спиной и таверну, и кузницу с пылающим горном, рядом с которым с самого утра работала сильная молодая женщина, они вышли по главной улице на рыночную площадь. Солейрион был готов поклясться, что народу здесь было как в Торговом районе Имперского Города. Несмотря на небольшие размеры, это место, похоже, было самым популярным во всём городе. Здесь продавали всё: фрукты и овощи, молоко и сыр, мясо и рыбу, необходимые в хозяйстве вещи и даже какое-то оружие. К последнему, разумеется, М’Тисс проявил наибольший интерес, и оттащить его от лавки альтмеру стоило немалых трудов.

На рыночной площади находилась «Гарцующая кобыла» — самая большая и популярная таверна Вайтрана, в которой и планировал остановиться Солейрион. Однако М’Тисс, заметив что-то интересное в другом районе города, не позволил эльфу зайти внутрь.

— У нас ещё будет достаточно времени, чтобы осмотреть здесь всё, — тщетно попытался убедить его альтмер, но котёнок продолжал стоять на своём.

— У нас ещё будет время снять комнату, — шутливо отозвался он в ответ, повторив интонацию Солейриона. — Идём же, я хочу скорее на него посмотреть!

— На кого посмотреть?

М’Тисс сделал такие большие удивлённые глаза, что Солейрион сам почувствовал себя глупым котёнком.

— Разве ты не знаешь? На Златолист! Он вырос из ветви Эльдерглима, самого старого дерева в Тамриэле!

Каджит потянул мера на лестницу, ведущую в Ветреный район Вайтрана, отделённый высокой стеной, на которой развевались уже порванные временем жёлтые стяги с гербом города — чёрной лошадиной головой с красивой гривой.

Дерево и вправду было. Высокое, ветвистое, толщиной в несколько обхватов, могучее, но… сухое. Его чёрные ветви бросали ворох теней на камни мостовой и закрывали синее небо. Это выглядело печально и уныло. Но на М’Тисса это произвело совершенно другое впечатление.

— Ух ты… — заворожённо пробормотал он, задрав голову. — Потрясающе, правда ведь?

— Да, — не стал спорить альтмер. — Откуда ты знаешь про это дерево?

— Папа часто о нём рассказывал. Говорил, что Златолист нужно увидеть обязательно.

Солейрион не стал отвечать. Говорить о погибшем племени М’Тисса ему не хотелось.

Златолист был заключён в водное кольцо, отделяющее его от домов и суетливой городской жизни. Здесь была совершенно иная атмосфера, здесь царили тишина, спокойствие и умиротворенность. Под деревом стояли скамьи, на которых всегда можно было отдохнуть, рядом находилась величественная статуя Талоса, окружённая лавандой и сальвией. Несмотря на то, что Конкордат Белого Золота исключил Талоса из Имперского Пантеона, люди продолжали молиться ему. Проповедник, громко читающий на площади монотонную речь, открыто призывал нордов присоединиться к свободным Братьям Бури, совершенно не боясь тех, кто в этой войне принял сторону Империи.

Отсюда открывался потрясающий вид на Драконий Предел, и Солейрион, некоторое время восхищенно смотрящий на эту легендарную постройку, не сразу заметил, что внимание М’Тисса привлекает что-то совсем другое. Эльф проследил за взглядом котёнка и тоже увидел необычное здание, похожее на перевёрнутую нордскую ладью, по бортам которой были развешены старые деревянные щиты. Над этим сооружением распахнул крылья огромный каменный орёл, вырезанный в скале, которая нависла над городом.

— Что это?

— Не знаю, М’Тисс. Хочешь посмотреть ближе?

Котёнку не дал ответить высокий девичий голос, прозвучавший совсем рядом:

— Это Йоррваскр — пиршественный зал Соратников. Он был построен Йиком Речным ещё во времена Меретической Эры. Это самая старая постройка Вайтрана. — Солейрион улыбнулся, так внезапно появившейся путеводительнице. — А над Йоррваскром находится Небесная кузница. Вон она. Эта птица была здесь ещё до того, как Соратники Исграмора захватили Скайрим. Она излучает древнюю магию, которая до сих пор не понята ни одним магом. Но тем не менее там работает Йорлунд Серая Грива, лучший кузнец Скарима. Фрейлия, старушка, торгующая на рынке красивыми безделушками, его жена.

— Ты многое знаешь. — Солейрион внимательнее посмотрел на свою собеседницу. Она была ещё девочкой, может, года на три его младше. Но в её умных глазах был какой-то таинственный огонёк. — Живёшь здесь?

— Да. — Кивнула она, отчего её тёмные волосы красиво всколыхнулись. — Я не видела вас раньше. Сегодня прибыли?

— Я Солейрион, — представился альтмер. — А это М’Тисс, мой друг.

— Что же, добро пожаловать в Вайтран. — Она вдруг развернулась и жестом велела следовать за ней. — Можете называть меня Гарриет. Просто Гарриет.

— Хорошо, Гарриет. Куда ты нас ведёшь?

— Вы путешественники? — Она словно не услышала его вопроса.

— В каком-то роде.

— Ты ведь чародей, да?

Солейрион попытался не удивляться её уверенности в его способностях.

— Почему ты спрашиваешь?

— И вправду. — Девочка улыбнулась. — Я и так знаю, что ты чародей.

— Ты… тоже?

В ответ её ладони вспыхнули ярким живым огнём. Альтмер одобрительно улыбнулся. Гарриет отворила дверь высокого здания, и Солейрион сразу понял, что они зашли в храм Кинарет. Это был светлый, просторный зал, в котором собрались те, кому требовалась помощь Богини или помощь её Жриц. Послушницы лечили больных и раненых, кто-то тихо разговаривал, а некоторые одинокие люди, уединившись, молчали. Нордка села на одну из лавок в углу и изучающе посмотрела на Солейриона. Его забавляло её странное поведение.

— Ты хочешь о чём-то меня попросить? — догадался он, отпустив М’Тисса посмотреть на Алтарь Кинарет.

— Ты веришь в Бога Смерти?

— Конечно, — не задумываясь ответил эльф. — Почему ты спросила именно о нём?

— Дело в том, что в городском Зале Мёртвых творится что-то странное. Многие думают, что мертвые в нём потеряли покой. — Гарриет говорила осторожно, внимательно следя за реакцией альтмера на каждое сказанное слово. Он пока ещё не понимал, к чему она ведёт. — Катакомбы Зала сейчас закрыты, но оттуда постоянно доносятся странные звуки. Священник Аркея, Андурс, боится происходящего, поэтому никому об этом не говорит.

— И ты хочешь узнать, что же там творится?

— Именно. — Гарриет строго улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты помог мне в этом. Если, конечно, ты не боишься неупокоенных мертвецов, как этот старик.

— Почему бы просто не поговорить с ним?

— Как ты не понимаешь? — устало воскликнула нордка. — Я не из тех людей, которых он станет подвергать опасности. Он понимает, что как только я узнаю о происходящем в этих катакомбах, я сразу же туда спущусь!

— Кто же ты такая?

— Ну… — Она замялась. — Считай меня просто жительницей Вайтрана.

— Очень любопытной жительницей, — безобидно отметил альтмер.

— Так ты поможешь мне? Если придётся сражаться, я могу не справиться одна.

— Нет, прости. — М’Тисс как раз вернулся к Солейриону и попытался вникнуть в их разговор. — Не думаю, что тебе вообще стоит лезть в это дело. Твои родители будут недовольны твоим своеволием.

— Можно подумать, мне привыкать. — Гарриет небрежно фыркнула. — Ну и ладно. Пойду одна!

Она встала на ноги и, гордо перекинув волосы за спину, пошла к выходу. Солейрион задумался над только что состоявшемся разговором. Ему вдруг стало совестно оттого, что он отпустил её одну. Эта девчонка точно не из тех, кто слушается старших. Но если рассказать обо всем её родителям, то они её отругают, и она им назло будет капризничать ещё больше. Но если отпустить её одну, то ей, возможно, действительно будет грозить опасность.

Солейрион обратился к М’Тиссу:

— Можешь подождать меня здесь какое-то время?

— Ты уйдешь с этой девушкой? — Каджит расстроенно опустил взгляд.

— Я вернусь, как только помогу ей в одном деле.

— Но почему мне нельзя с тобой?

— Потому что… — Солейрион запнулся, пытаясь придумать причину. — Видишь вон ту женщину, которая перевязывает раны воинов? Ей нужен кто-то, кто смог бы подавать ей лекарственные травы и чистые бинты. Ты ведь с этим справишься?

— Конечно! — М’Тисс сразу приободрился, и Солейрион смог облегчённо выдохнуть.

Он предупредил Жрицу о том, что ему не с кем оставить ребёнка, и она, понимающе улыбнувшись, согласилась присмотреть за маленьким каджитом. Поблагодарив её, альтмер выбежал на улицу. Гарриет шла куда-то очень быстро и уверено, но Солейрион сразу же узнал её среди прочих горожан и поспешил догнать. Наверное, он поступал очень плохо по отношению к её родителям, но он признавался самому себе в том, что её рассказ о творящихся в Зале Мёртвых странностях разогрел его любопытство.

— Почему ты такая настырная? — бесцеремонно спросил он, когда поравнялся с ней.

— Передумал? — Девчонка, кажется, не считала должным отвечать на чужие вопросы.

— Если с тобой что-то случится, я буду чувствовать себя виноватым. Так что идём вместе.

Альтмер заметил, как на её лице мелькнула самодовольная ухмылка, но только устало вздохнул, пытаясь понять, во что же он ввязался. Зал Мёртвых располагался сразу за Храмом Кинарет, поэтому далеко идти не пришлось. Широкая лестница с узкими ступенями спускалась под землю к двери, ведущей в усыпальницу. По обеим сторонам от входа горели яркие огни. Веяло от этого места чем-то тёмным и холодным, кажется, даже Гарриет стала спокойнее, когда коснулась металлической дверной ручки.

— Слушай, эльф. Сейчас мы тихо войдём и постараемся сделать так, чтобы нас не заметили. Если обойти Андурса не удастся, то ты отвлечёшь его, а я проскользну в катакомбы.

— Размечталась, — тихо бросил Солейрион и первым вошёл в Зал.

Священник, старый тощий норд, сидел за небольшим столиком и читал что-то в свете свечи. Своих тихих гостей он не замечал, и девчонка, убедившись, что Андурс ничего не заподозрил, быстро перебежала из своего укрытия к противоположной двери. Гарриет была удивительно маленькой и лёгкой, она ступала совершенно бесшумно, даже острый эльфийский слух Солейриона не уловил её быстрых шагов. Мер последовал за ней и, обернувшись, осторожно отворил вход в катакомбы. Нордка забавно поморщилась и затаила дыхание, когда старые петли жалобно заскрипели. Священник, конечно же, услышал это, и Солейриону пришлось быстро толкнуть Гарриет в дверной проём и проскочить самому, надеясь на то, что заметить их не успели.

— Поздравляю, — шепнул он девчонке, — теперь ты маленькая преступница.

— Это не преступление. Вход в гробницу должен быть открыт для всех, но этот старик настолько запуган, что не разреша…

Альтмер быстро закрыл её рот своей ладонью. Гарриет что-то замычала в протест, но как-только услышала настороживший Солейриона шум, сразу же притихла и сама убрала его руку. К ним кто-то шёл. Поступь была тяжёлая, шаркающая, но больше всего пугал звук, напоминающий скрежет стали по камню. Солейрион верно рассчитал, что скорее всего кто-то приближающийся к ним провёл по стене своим острым мечом.

— Спрячься за меня, — тихо приказал альтмер, концентрируясь на заклинании.

Гарриет не послушалась и, по-кошачьи прыснув, встала рядом.

— Не забывай, что я тоже кое-что умею. — Она мгновенно зажгла в своих хрупких ладонях магическое пламя. 

Эльф не стал спорить, потому что успел отметить, с какой лёгкостью ей удаётся сосредотачиваться на собственной энергии. Да и времени выяснять отношения у них не осталось. Из-за угла показался блеск металла, а потом и сам владелец стального клинка. Вживую потерявших покой мертвецов Солейрион ещё никогда не видел, но своё удивление постарался не показывать, потому что не хотел стать объектом насмешек этой юной проказницы, которая уже выпустила в ходячего мертвеца смертоносный шквал огня. Храбрая, однако, девочка.

Скелет, не выдержав такой внезапной и мощной атаки, выронил оружие, а после и сам упал на пол. Энергетическая субстанция, которая до этого сдерживала обнажённые кости, сгорела, и они рассыпались по полу в полном беспорядке, уже не представляя никакой угрозы.

— Это было не так уж сложно. — Гарриет высокомерно задрала подбородок.

— Только я не думаю, что эта нежить была здесь одна. Идём. Нужно быть начеку.

Солейрион не дал девчонке идти первой и небрежно оттолкнул её плечом, когда она хотела обогнать его. На недовольное «эй, ты», альтмер не обратил никакого внимания. Он перешагнул разбросанные на полу человеческие кости и свернул на уводящую под землю лестницу. Он был готов к тому, что встретится лицом к лицу с очередным скелетом, но мертвец стоял далеко, и, кажется, не видел его.

— Можно, я? — неожиданно спросила Гарриет, сделав невинные глазки, когда Солейрион уже хотел отправить нежить в Обливион. — Ну, пожалуйста…

— Хорошо. — У этой девчонки был ужасный избалованный характер, но злиться на неё почему-то не получалось.

Нордка расставила ноги на уровне плеч и опять направила в противника мощный пламенный поток. Кажется, это было её любимое заклинание, несмотря на то, что оно считалось самым простым из этой Школы. Скелет, проскрежетав что-то, развернулся и бросился напролом к юной чародейке, высоко занося над собой двуручный меч для сокрушительной атаки. Солейрион не позволил нежити приблизиться и всадил в его череп острый ледяной шип. Мертвец упокоился мгновенно.

— Я ведь говорила, что мы с тобой отличная команда!

— Лучше бы поблагодарила, — спокойно ответил Солейрион, спускаясь ниже.

— Я бы и сама справилась.

Голос Гарриет почему-то перестал быть таким эгоистичным и заносчивым. Её энтузиазм всё же поубавился. Нельзя было не признать того, что где-то в животе зарождается настоящий страх, когда на тебя бежит живой скелет с обнажённым оружием.

В этом месте пахло сыростью и ветхостью. Паутина у самого потолка блестела от света зажжённых на саркофагах свеч, а на полу плясали юркие тени. Здесь было тихо, но неспокойно. Только эхо от шагов уносилось вдаль, застывая где-то в углах.

— Ты ведь не отсюда, да? — вдруг заговорила Гарриет. — Не из Скайрима?

— Верно. Я из Сиродила. Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. — Она спокойно пожала плечиками и приблизилась к одному из саркофагов. — Видишь этот траурный венок из снежноягодника? Их всегда вешают над могилами или кладут на голову покойного, как знак о завершении жизненного пути и начала новой дороги в Совнгард. А ещё вместе с трупом в саркофаг кладут оружие погибшего. Так что же получается, если все эти мертвецы не могут найти покой, то они так и не попали в Совнгард?

— Нет, Гарриет, — успокоил Солейрион растрогавшуюся нордку. — Это всего лишь оболочка живших ранее людей, а их души давно уже в Совнгарде.

— Тогда почему эти скелеты оживают?

— Возможно, это злая шутка какого-то некроманта...

На самом деле Солейрион не знал правильного ответа на её вопрос. Он даже не был готов к такому разговору, потому что Гарриет ранее не производила на него впечатления той, кто всерьёз задумывается над участью умерших. Это наталкивало на мысль, что она в столь юном возрасте уже кого-то потеряла. Не стоило удивляться, ведь она живёт далеко не в самое спокойное и мирное время.

— Идём дальше. — Гарриет приободрилась. — Мы должны всё осмотреть.

Как оказалось, это были ещё не все неупокоенные мертвецы в катакомбах. Когда нордка заглянула в небольшую комнату в конце коридора, Солейрион услышал её громкий крик. Она схватила обеими руками лучевую кость скелета, не позволяя ему обрушить ей на голову меч. По её пальцам бежал слабый огонь, практически не причиняя противнику никакого вреда.

— Пригнись!

Она послушалась и упала на пол, прикрыв голову. Альтмер сложил ладони вместе и атаковал морозным заклинанием, не жалея собственных сил. Скелет, как наименьшая форма некромантии, не отличался особой живучестью, поэтому совсем скоро тоже упал, только уже по-настоящему мёртвый.

Солейрион подал девчонке руку.

— Я же говорил тебе не лезть первой и быть осторожной! А если бы ты пострадала?

— Поэтому я и попросила тебя идти со мной. — Она отряхнула от пыли подол юбки. — Спасибо, что спас меня.

Гарриет весело ему улыбнулась, словно секунду назад не была на грани жизни и смерти. Она подошла к круглому столику, стоящему в углу, на котором лежал амулет из крупных деревянных бусин с узорами. Украшение излучало магическую силу, и, явно, не было простым.

— Смотри, это же амулет Аркея. Наверное, Андурс оставил здесь. — Нордка положила украшение в свой карман. — Нужно ему вернуть.

— Не боишься показываться ему на глаза?

— Он добрый старик. К тому же я уже побывала в катакомбах. Всё-таки это были не простые слухи.

— Нельзя быть такой любопытной.

Гарриет усмехнулась.

— Так жить неинтересно.

Она поднялась по лестнице и, уже не скрываясь, зашла в Зал. Солейрион невольно залюбовался ей, ему понравились её глупая настойчивость и бесстрашие. И сейчас она шла так уверенно и гордо, будто только что спасла весь мир. Он надеялся, что такой характер её не убьет.

— Эй, Андурс! — громко позвала девчонка, заставив священника обернуться.

Его изумлённый и злой взгляд Солейриону не понравился.

— Гарриет? Ты что, спускалась в катакомбы?! А это ещё кто?

— Это мой друг. Поэтому не говори о нём с такой недоброжелательной интонацией. — Она достала амулет. — Случаем, не ты потерял?

Андурс удивился ещё больше, но на этот раз выражение его лица стало более благосклонным.

— Вы нашли его? — Он повесил оберег себе на шею. — Но ведь в катакомбах было небезопасно!

— Ты забыл, кто я. — Гарриет состроила забавную рожицу.

— В том-то и дело, что я прекрасно помню, кто ты! — Разозлился старик. — Мне бы следовало рассказать твоему отцу о твоём поведении, но я не стану этого делать, потому что ты помогла мне. — Он замолчал на какое-то время, и добавил: — Спасибо тебе и твоему другу.

— Ты просто боишься, что мой отец сотрёт тебя в порошок, если узнает, что ты пустил меня в катакомбы, полные оживших мертвецов! — Девчонка засмеялась.

— Идём, Гарриет. — Солейрион взял её за руку и потянул к выходу. Ему начал надоедать этот разговор, и к тому же девчонка открыто пользовалась своим социальным превосходством перед священником, а эльф терпеть не мог такое поведение.

— И ты тоже хорош! — бросил альтмеру вслед Андурс. — Если бы с этой проказницей случилось что-то, то тебя бы бросили в тюрьму!

Солейрион не ответил и, хлопнув дверью, вышел на улицу. Гарриет только сейчас отдёрнула свою руку и недовольно крикнула:

— Не смей хватать меня, эльф!

— Кто ты такая, маленькая Гарриет? — Солейрион резко повернулся к ней, и его голос стал намного строже. Он уже успел понять, что по-другому с этой нордкой разговаривать нельзя.

— Я не маленькая. — Она гордо посмотрела на него снизу. Солейрион был намного выше.

— Да ну? — Альтмер позволил себе приблизиться к ней, отчего она попятилась и врезалась спиной в дверь. — Тебе и пятнадцати нет.

— Мне шестнадцать, — себе под нос буркнула нордка, опустив голову. Солейрион всё же смог заставить эту девчонку уважать его.

— Почему священник сказал, что меня бросили бы в тюрьму, если бы с тобой что-то случилось? Кто твой отец? Он очень знатный человек в этом городе?

— Мой отец, — Гарриет замялась, понимая, что сейчас Солейрион разозлится, — придворный маг.

— Придворный маг? Что же, это многое объясняет.

— Что объясняет?

— Почему ты так хорошо владеешь своим даром и почему у тебя такой испорченный характер.

— У меня не испорченный характер!

— Вот видишь, снова капризничаешь.

Гарриет замолчала, признав его правоту.

— Иди домой, — приказал ей Солейрион. — Твой отец, наверное, уже беспокоится.

— Ему нет до меня дела. У него слишком много работы и слишком мало времени. Ему даже некогда просто погулять со мной.

Альтмер прекрасно понимал обоих. Придворный маг был занят обязанностями, а дочери не хватало внимания отца. В этой ситуации не было виноватых. И это также объясняло, почему Гарриет такая любопытная и непоседливая.

— Представляешь, — продолжила нордка, когда молчание затянулось, — сегодня какой-то человек сказал, что видел дракона на юге. А отец поверил в это, как маленький. Он всю жизнь изучает легенды о драконах, поэтому верит в любые сказки.

— Не смейся над своим отцом, — строго ответил Солейрион. — Я тоже видел этого дракона. Это не вымысел.

— Что? — Гарриет удивилась. — Так он и вправду был? Он сжёг Хелген?

— К сожалению, да. Хелгена больше нет.

— Расскажи мне всё!

Солейрион улыбнулся.

— Попроси своего отца рассказать тебе о драконах. Думаю, он найдёт для этого свободное время. А меня ждёт М’Тисс.

Гарриет сделала такие большие и грустные глаза, что Солейриону вдруг захотелось обнять эту по-особому несчастную девчонку.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверен. Иди.

— Солейрион… спасибо.

Альтмер только усмехнулся и не стал отвечать. Он вернулся к дверям Храма, погруженный в свои мысли. Сейчас их было слишком много, и они не давали покоя. Солейрион вдруг почувствовал сильную усталость и решил, что вряд ли сможет погулять с М’Тиссом по Вайтрану. Каджит, конечно, обидится, но сейчас эльфу хотелось хорошо пообедать и отдохнуть в таверне под нежные звуки бардовской песни.