К Айварстеду повозка добралась к полуночи. Попутчиков у Солейриона и М’Тисса было всего двое, но на разговоры они не были настроены, поэтому весь долгий путь пришлось провести в тишине, разве что каджит иногда что-то спрашивал про кольцо, но эльф не хотел говорить об этом мощном артефакте при посторонних.

Над ними раскинулось тёмное небо, в которое были вплетены самые разные оттенки северного сияния. Синие, зеленые, фиолетовые, красные цвета мерцали над головами, освещая припорошённые снегом золотые леса Рифта, а две яркие луны, повисшие на небе, словно огромные светильники, и вовсе делали эту ночь по-настоящему светлой.

Шёл небольшой снег, он опускался на лицо белыми мотыльками, и М’Тисс улыбался этому. В такую волшебную ночь спать совсем не хотелось, поэтому альтмер не стал удивляться, почему вместо того, чтобы устало зевать, этот маленький каджит смеётся. Айварстед встречал путников невысоким зданием трактира, которое расположилось у самого входа в поселение. У двери висела табличка с причудливым нордским названием «Вайлмир», совершенно не понятным Солейриону. Альтмер, поднявшись на крыльцо, отворил жалобно скрипнувшую дверь и, взяв за руку котёнка, зашёл внутрь.

Этот трактир ничем не отличался от всех других подобных заведений Скайрима, разве что паломников здесь было больше. Каждый хотел преодолеть семь тысяч ступеней и приблизиться к Высокому Хротгару. Те, кто ещё продолжал сидеть в главном зале, с интересом уставились на новых посетителей, прервав разговоры и оторвавшись от кружек с мёдом. Хозяин, коротко стриженный светловолосый норд средних лет, с радостью обслужил гостей, предоставив за небольшую плату комнату на ночь, а потом вернулся к своим обязанностям, не став вникать в дела прибывших путников.

Но особый интерес к альтмеру и М’Тиссу всё-таки проявили. К их дальнему столику, спрятанному от посторонних глаз в тёмном углу, приблизилась высокая имперка, почему-то добродушно улыбаясь. Солейрион не сразу узнал в ней Зору, ту женщину, которая помогла им добраться до Ривервуда. Сейчас она выглядела намного благороднее. Её грязную, пропитанную потом и запахом пожара рубаху сменил меховой доспех, защищающий грудь и руки, на поясе висел дорогой стальной клинок, похоже, что зачарованный. Она выглядела гордым воином, в ней чувствовалась какая-то особая сила, к которой хотелось тянуться и в которую хотелось верить. Солейрион не думал, что эта имперка произведёт на него такие разные впечатления.

— Словно боги заставляют нас вновь встретиться. — Зора ухмыльнулась, садясь рядом на старую деревянную скамью, и посмотрела на М’Тисса. — Привет, малыш. Нравится в Скайриме?

Тот оживлённо закивал.

— Здесь так холодно, но в Анеквине небо не такое красивое.

— Северное небо всегда прекрасно. — Она мечтательно прикрыла глаза, а потом пожала руку эльфу. — Солейрион, да? Прости, у меня очень плохая память на эльфийские имена.

— Да. — Альтмер улыбнулся в свете лампы. — Что ты делаешь в Айварстеде? Хочешь преодолеть семь тысяч ступеней?

Зора отмахнулась от этого вопроса, как от назойливой мухи.

— Не по своей воле, к сожалению. А вы? Неужели тоже решили на Высокий Хротгар посмотреть?

— О, нет! — Солейрион засмеялся. — Может, я и хотел бы увидеть Скайрим с высоты Глотки Мира, но точно не сегодня. Мы здесь проездом.

— Куда направляетесь?

— Ищем одного альтмера, коллекционера книг. Ты ничего не слышала о таком?

Имперка нахмурилась и пожала плечами.

— Боюсь, нет. Спроси у Вилхельма, хозяина. Он в округе всех знает.

— Я поговорю с ним. А как твои дела? Что ярл Вайтрана сказал о том драконе?

— Это очень долгая история, друг мой. — Имперка горестно вздохнула, будто ей совсем не хотелось говорить на эту тему. — Драконы возрождаются в старых курганах и рушат все города на своём пути. Я даже удивлена, что ты с М’Тиссом не боишься путешествовать в такое время. Сейчас все до смерти напуганы происходящим. Даже война крестьян уже не пугает так, как драконы.

— Но это ведь так интересно! — воскликнул М’Тисс. Его огромные кошачьи глаза смотрели на Зору с таким восхищением, что даже сама женщина заметила это и усмехнулась, повернув голову к котёнку.

— А ещё это очень опасно. Драконы, конечно, красивы, но… мне куда спокойнее видеть их мёртвыми. Вообще уже очень поздно, наверное, нам всем пора спать.

Солейрион понял, что Зора сказала это для М’Тисса, поэтому, встав из-за стола следом за имперкой, ушёл в свою комнату вместе с ребёнком. Было уже действительно поздно, и, уложив котёнка, Солейрион потушил в комнате огонёк свечи. Когда М’Тисс заснул, эльф снова вернулся в незаметно опустевший зал трактира. Зора сидела за прилавком, о чём-то тихо беседуя с Вилхельмом. Альтмер подсел к имперке, и хозяин тут же поставил перед своими гостями кружки, в которые разлил холодный мёд.

— Так что, — заговорила Зора, — решил не отдавать его в приют?

— Я был в Рифтене. И… этот приют, по-моему, худшее место в Скайриме.

— Приют Грелод Доброй? — вмешался в разговор трактирщик, невесело усмехнувшись. — Я слышал, что бедные сиротки в страхе бегут от неё.

— Правда? — Имперка удивилась. — Я не знала, что там всё так плохо. И всё-таки ты же не собираешься самостоятельно его воспитывать?

— Нет. — Альтмер вздохнул. — Я не знаю…

— Если тебе встретится какой-то другой караван из пустыни, попробуй поговорить с их вожаком. Они могут забрать котёнка себе.

— Я думал над этим. Наверное, так и сделаю.

— А сейчас? Зачем вам какой-то альтмер?

— Нужно узнать у него об одной очень редкой вещи. — Высший эльф посмотрел на Вилхельма. — Ты знаешь мера по имени Таэринтил? Мне сказали, что он живёт где-то недалеко отсюда.

Норд почесал подбородок.

— Знаю такого, да. Однако найти его не так просто, да и не любит он незваных гостей.

— И всё же?

— Если идти по дороге на Вайтран, то на южной стороне Глотки Мира можно увидеть небольшую расщелину в скалах. Через эту пещеру можно выйти к поместью того эльфа.

— Это далеко?

— Часа три потратите. Лучше всего идти, когда светло. Так вы точно не пропустите нужный проход. Этот эльф, говорят, всегда жил слишком уединённо, поэтому о нём мало кто знает. Удивительно, что ты даже запомнил его имя. Кто-то говаривал, что его изгнали из Коллегии, да даже если и так, нам здесь, в Айварстеде, нет до него никакого дела. Он живет достаточно далеко от нас и не докучает своими фокусами. Поэтому ему никто и не придаёт значения. 

— Он коллекционер?

— Я никогда не лезу в дела этих безумных чародеев, поэтому не могу сказать, чем точно он занимается. Однако его отчуждённость наталкивает на мысли, что этот альтмер и сам не хочет, чтобы остальные знали о его деятельности.

— Вы здесь не любите магов, да?

— Магия — это не наше оружие. Сталь — вот, что нужно норду. А все эти сверкающие выходки пришли к нам с юга. Без обид, эльф, но мы здесь не очень-то доверяем магам.

— Я понимаю. — Солейрион улыбнулся, показывая, что и не собирается обижаться на норда. Он действительно понимал, что северяне признают только шаманство, а чистая энергия Этериуса здесь ясна лишь немногим, и те, кто не боится такой силы, обычно идут в Коллегию Винтерхолда.

— Единственная магия, которую уважают все норды, — продолжил Вилхельм, — это Ту’ум, сила Голоса, которой владеют самые могущественные воины и мудрецы, Седобородые. Многие приходят сюда, в Айварстед, именно для того, чтобы услышать великие Крики, срывающиеся с Глотки Мира, от которых сотрясаются сами горы…

— Тихо, — неожиданно прервала монолог трактирщика Зора и встала из-за стола, прислушиваясь. — Что это было?

— Я ничего не слышал.

— Тихо. — Солейрион тоже напряг слух. На улице действительно раздавался странный звук, который можно было принять за очень сильный ветер, но всё равно что-то было не так. До того, как все различили в этом шуме хлопот огромных крыльев, на улице послышался чей-то пронзительный крик.

— Проклятье! — Имперка одним резким движением выхватила из ножен меч и, рванув к двери, скрылась на улице. Солейрион, не став долго думать, выбежал следом.

На небе промелькнула огромная чёрная тень, пронёсшаяся над головами на огромной скорости. Отряд стражи уже стоял в центре поселения, пытаясь прицелиться из луков в гигантского змея, но крошечные стрелы, достигая цели, только ещё больше злили это древнее и могущественное существо. Солейрион вдруг почувствовал, как на смену страху пришло нездоровое наслаждение этой прекрасной ожившей легендой.

Дракон был красив. Его туловище переливалось в свете звёзд мрачным, почти незаметным сиянием, и каждая чешуйка блестела по-своему, отражая цвета лун. По земле скользила тень от взмахов сильных крыльев, а длинный хвост с острым наконечником извивался в небе чёрной лентой, вселяя в беззащитных жителей Айварстеда панику и ужас.

Очнулся Солейрион только тогда, когда дракон, сделав вираж в небе, развернулся и пронёсся над домами, извергая из пасти всепожирающее пламя. К великому счастью, он целился в стражников и сухие крыши не пострадали, иначе Айварстед постигла бы та же печальная участь, что и Хелген. Мысленно поблагодарив всех богов за то, что солдаты успели вовремя разбежаться и выжить, Солейрион побежал за драконом, который тяжело опустился на дорогу у моста и издал грозный рёв. Альтмер увидел впереди Зору. Когда имперка успела оказаться рядом с ящером, он не заметил, но выглядела воительница настолько самоуверенно, что даже стражники на мгновение замешкались, отметив, с каким геройским бесстрашием незнакомая им женщина в простых меховых доспехах в одиночку идёт на древнего опасного чудовище.

Дракон изучающе посмотрел то одним, то другим глазом на своего стремительно приближающегося противника, и уже в следующий миг из его пасти вырвался такой страшный звук, что Солейриону даже показалось, будто он услышал какие-то слова. На Зору понёсся шквал огня, растапливая на своём пути ночной снег и оставляя прожжённую полосу на земле. Альтмер предугадал, что последствия такой атаки будут плачевными, поэтому успел поставить вокруг имперки магический щит, о который разбилось дыхание монстра. Однако воительница и так успела ловко уклониться в сторону, нанеся рубящий удар по защищённой чешуёй шее. Это всё же имело эффект. Дракон, вскинув голову вверх, протяжно взревел. Стражники в этот момент уже пустили в полёт острые стрелы, но многие из них попросту отскакивали от прочной драконьей брони, не причиняя ящеру никакого вреда. Альтмер, понимая, что так уважаемая нордами сталь в данном случае практически бесполезна, сложил ладони вместе и, сосредоточившись на собственной силе, сплёл из чистых энергий Этериуса искры магической молнии, которые, соединившись, слетели с его пальцев смертоносным смерчем. Дракон, получив удар электрическим разрядом, вновь оглушающее рыкнул и мощно махнул острым хвостом в попытке не подпустить к себе людей.

Зора это заметила и, умело избежав атаки, поднырнула под голову дракона, которую тот поднял вверх. Острый клинок имперки жалом вонзился в челюсть, пробивая толстые кости и лишая дракона жизни. На лицо женщины упали багряные капли крови, заливая глаза, и Зора, рванув меч на себя, отошла назад, вытирая лицо тыльной стороной свободной ладони. Стражники за её спиной ошеломлённо замерли, смотря за тем, в каких мучениях умирает древнее существо.

Дракон встал на задние лапы, раскинув крылья в разные стороны, и с криком боли замотал головой. Его жгучая кровь капала на снег, превращая его в насыщенно-красное полотно под ногами. А затем дракон начал сгорать. Чешуйка за чешуйкой, обнажая жёлтые кости, его красивое туловище превращалось в прах, и серый пепел поднимался в воздух, разносясь в разные стороны. Это было и красиво, и ужасно одновременно. А потом Солейрион увидел, как жизненная энергия дракона, вырвавшись из погибшего тела, направилась светящимися потоками к Зоре, окутывая её яркими нитями души и вливаясь в неё всем своим могущественным существом, своей великой древней силой, удержать которую внутри себя не сможет даже самый опытный и мудрый маг. Альтмер подбежал к Зоре, боясь, что поглощение души дракона может убить её, и только через несколько секунд, остановившись, понял, что на самом деле происходит. Кажется, от удивления Солейрион больше не смог сделать и шага. За спиной уже начали раздаваться взволнованные перешёптывания, которые становились всё громче и громче.

— Что происходит? Она забирает себе душу дракона? Она одна убила его! Довакин? Это Довакин? Довакин! — наперебой звучали голоса жителей Айварстеда, раздаваясь набатом в голове эльфа, который всё ещё пытался поверить в представшую перед ним реальность.

Зора, кажется, всё-таки испытывала боль, когда жизненная энергия дракона соединялась с её душой. На её лице образовались глубокие морщины от нахмуренных бровей, но она не издала ни звука, пока такая мощь заполняла её изнутри. Когда всё закончилось, она ещё стояла какое-то время с опущенной головой, а потом, подняв взгляд, посмотрела на оставшийся перед ней скелет дракона. К Зоре тут же подбежала такая толпа, что Солейрион даже не пытался подойти к ней, чтобы что-то спросить. Альтмер, устало выдохнув, развернулся и направился обратно в трактир. Сейчас он даже не чувствовал слабости из-за своих заклинаний, потому что его переполняли такие эмоции, что до собственного состояния не было никакого дела.

Как только он зашёл в трактир, навстречу ему выбежал М’Тисс, и по его нервно дёргающемуся хвосту и недовольно прижатым к макушке ушам Солейрион мог смело предположить, что этот маленький сорванец затаил на него такую обиду, что искупить свою вину альтмер вовек не сможет. И эльф не ошибся.

— Джа-исс! Там был дракон? Там на самом деле был дракон, а ты меня не разбудил? Линли не пускала меня на улицу! Почему ты не взял меня с собой? — он говорил так громко, что, казалось, вот-вот расплачется.

Солейрион перевёл взгляд на девушку, которая прислуживала здесь, и с благодарностью кивнул ей за то, что она взялась присмотреть за ребёнком, а потом обнял котёнка, присев перед ним на корточки.

— Там на самом деле был дракон. Большой, красивый и ужасный в своём могуществе. Он мог бы спалить деревню дотла, как в тот раз, в Хелгене, помнишь?

— Но почему ты не позвал меня? Я не боюсь драконов!

— Потому что кто бы тогда присмотрел за Линли, которой было так страшно? — Альтмер заметил, как нордка усмехнулась. — Я и Вилхельм ушли, а её оставили совсем одну. Ты её герой, М’Тисс, потому что с тобой ей было не так страшно.

Каджит, недоверчиво прищурившись, обернулся на женщину.

— Это правда?

— Конечно, правда, М’Тисс. Мне было очень-очень страшно!

— Но как же дракон? Его убили?

Солейрион поднялся на ноги.

— Да. И знаешь кто сделал это? Сам Довакин!

— Довакин? — изумлённо воскликнула северянка, эмоционально взмахнув руками. — Кто он?

— Это Зора, да? — неожиданно догадался котёнок, улыбнувшись каджитским оскалом.

— Да, это Зора. Почему ты так решил?

— Потому что… она же такая храбрая!

Солейрион засмеялся.

— Верно. Всё верно, малыш. А сейчас, когда всё закончилось, ты должен идти спать. Ты ведь устал охранять Линли, верно?

М’Тисс ничего не ответил, буркнув что-то, как показалось Солейриону, на каджитском, и зашагал в направлении их комнаты. Похоже, он уже давно привык к тому, что его постоянно отправляют спать.

Вскоре в «Вайлмир» вернулись хозяин, Зора и ещё несколько людей, которые, кажется, решили отпраздновать победу над драконом, несмотря на то, что на дворе стояла поздняя ночь. Имперка села рядом с Солейрионом, подарив альтмеру насмешливый, но добрый взгляд.

— Спасибо, что помог. Ты не так прост, как кажешься, Солейрион.

Эльф развёл руками.

— Любой маг на моём месте сделал бы то же самое. Так что в моём поступке нет ничего особенного. — Он выдержал паузу и всё-таки решил спросить очевидное: — Так ты Довакин?

— Слушай, я сама удивлена. — Зора наигранно засмеялась. Похоже, это было правдой, и она действительно не ожидала стать героем, прибыв в Скайрим. — После того, как я рассказала ярлу Балгруфу о Хелгене, на западную дозорную башню Вайтрана тоже напал дракон. Отряд стражников и я отправились туда, чтобы убить эту тварь. А потом… потом душа дракона слилась с моей. Я тогда даже слова такого не знала “Довакин”. — Она усмехнулась. — Вот живёшь себе четвёртый десяток лет, и вдруг узнаёшь, что ты воплощение какого-то нордского героя из древних преданий. Что ты… Драконорождённый. Можешь представить, как глупо я себя чувствую?

— Нет, — честно признался Солейрион, подарив собеседнице подбадривающую улыбку. — Но ты достойна этого. Может, скромность не позволяет тебе принять этот факт, но посмотри на этих людей. — Альтмер бросил взгляд на компанию айварстедцев, которые пили за здоровье Довакина. — Они в тебя верят. Они видят в тебе того, кто сможет спасти этот мир.

— Думаешь, я смогу спасти мир?

— Почему бы и нет? Ты практически в одиночку расправилась с драконом. Никто другой не смог бы.

— Всё это так странно.

— А что ты чувствуешь, когда поглощаешь душу дракона? Каково это?

Зора на какое-то время задумалась, а потом тихо ответила:

— Несравнимое ощущение. Сначала тебе больно, а потом ты понимаешь, что отдашь всё, лишь бы опять испытать это. Я не знаю, какими магическими терминами это можно назвать, но я чувствую, что внутри меня умещается целый мир. Никогда раньше не ощущала чего-то подобного.

— Должно быть, здорово.

— Очень.

Продолжить разговор им не позволили айварстедцы, которые подошли к Зоре и чуть ли не силой переманили её за свой стол, вручив ей в руки полную пенную кружку и говоря громкие речи. Солейрион, не горя желанием присоединяться к всеобщему веселью, ушёл в комнату, понимая, что ни ему, ни М’Тиссу выспаться сегодня не удастся. Однако он сразу же почувствовал истощение, как только лёг на кровать. Во всём теле разливалась мучительно пьянящая слабость, из-за того, что ему пришлось пожертвовать чуть ли не всеми своими магическими силами, потратив их на такие мощные заклинания. Поэтому уже через несколько минут он провалился в тревожный сон, видя сквозь пелену сновидений яркое пламя дракона и чувствуя кожей этот нестерпимый жар, выжигающий всё на своем пути. За окном поднялся сильный ветер, но альтмеру до сих пор казалось, что это сильные взмахи широких крыльев, которые переливаются чешуёй и бросают тень на покрытую снегом землю.

Это был тяжёлый день. Но почему-то Солейриона не покидало ощущение, что дальше всё будет только сложнее, но вместе с этим — интереснее. Ему хотелось в это верить.

Как и советовал Вилхельм, Солейрион и М’Тисс отправились в путь, когда полностью рассвело. Солнце поднялось над заснеженными равнинами, освещая лучами восточный склон Глотки Мира, под которой стояла одинокая деревня, и окна невысоких приземистых домов засветились золотистыми отблесками, оставленными светилом. Это было самое удачное время, чтобы собрать немногочисленные вещи и продолжить дорогу, ведущую к неизвестности и тайнам, которые предстоит раскрыть.

На улице стоял крепкий утренний мороз, вырисовывая узоры на стёклах и оставляя тонкую корку льда у берегов горной реки. Всё ещё не привыкший к такой суровой погоде альтмер поёжился, сильнее закутываясь в тёплый плащ, и, удобнее перекинув мешок, взял М’Тисса за руку. Котёнок, в отличие от своего взрослого друга, был полон сил и энтузиазма и, кажется, совершенно не обращал внимания на мороз, полностью отдавшись предстоящему маленькому приключению. Солейрион, посмотрев в его большие полные восхищения глаза, и сам воодушевился и зашагал увереннее к своей далёкой цели, сокрытой где-то в ущелье у подножья горы.

Дорога была лёгкой. Тракт на Вайтран был достаточно оживлённым, и здесь часто встречались отряды стражников, патрулирующих границу владения. На двух юных путешественников встречные прохожие смотрели с интересом, здоровались, улыбаясь, но всё же предпочитали проходить мимо и не завязывать долгих разговоров. Солейрион про себя отметил, что в Сиродиле люди менее приветливы, чем в Скайриме. Хотя он не исключал и того, что в центральной провинции так враждебно смотрят лишь на него одного. Он понимал такое отношение, из-за войны имперцы с подозрением относятся абсолютно ко всем альтмерам, не разбираясь, друг перед ним или враг. На севере с этим почему-то было проще. Даже альтмеру здесь были рады, хотя тоже стоило признать, что не всегда и не везде. Однако Солейрион не собирался расстраиваться из-за этого, потому что прекрасно понимал, как в каждом уголке Тамриэля гостей встречают по одёжке, а провожают по разуму. Сам альтмер никогда не считал себя зазнавшимся и высокомерным высшим эльфом, ведь все расы во все времена были равны. Жаль, что сейчас об этом многие забыли и развязали такую долгую, кровавую, жестокую войну.

Вилхельм не солгал. Путь до пещеры в скале занял около трёх часов, и к полудню, уставшие, они зашли в тёмную расщелину, где царили холод и магия. Солейриону сразу удалось почувствовать в этом месте переплетение энергетических потоков Этериуса, и, наверное, именно потому что здесь скопилась такая магическая сила, Таэринтил решил построить свой дом не где-то ещё, а на опасном склоне горы, подняться на который можно только через этот перевал.

В пещере удалось спастись от сильного ветра, и поэтому здесь, казалось, было теплее, чем на улице, хотя альтмер, как и его маленький спутник, был больше рад тёплым солнечным лучам, которые падали с высоких небес на холодную землю. Здесь было мрачно. Альтмер создал яркий световой шар, который поднял в воздух над собой, словно небольшой парящий светильник, но это сделало пещеру ещё более пугающей. От обледенелых каменных стен веяло холодом, а свисающие серыми глыбами сталактиты приходилось обходить, нагибаясь и уворачиваясь от них в разные стороны. М’Тисс сильнее сжал руку альтмера своей ладонью. Конечно, Солейрион понимал, что котёнку страшно, хотя виду этот храбрец старался не подавать.

— Как думаешь, — начал эльф, чтобы отвлечь М’Тисса, — мы сможем увидеть ту книгу, о которой нам говорила Гарриет?

— А этот маг добрый?

— Полагаю, что да. Если, конечно, мы будем с ним вежливы.

— Тогда, — каджит задумчиво поджал уши, словно сейчас решал проблему всего Тамриэля, — наверное, мы увидим эту книгу. Мы ведь должны узнать про кольцо Джо’Тарши!

— Да, мы очень постараемся узнать. — Альтмер улыбнулся. — Смотри, впереди просвет. Кажется, мы уже совсем близко.

М’Тисс, как только увидел впереди солнечный свет, сразу же растерялся.

— А этот маг точно добрый?

— Конечно. Иначе, он бы не был другом придворного мага Вайтрана.

Такой ответ М’Тисса, кажется, устроил, и он замолчал, с интересом разглядывая горную породу, освещённую магическим светом. Когда они вышли на улицу, альтмер погасил сферу и поднял глаза на возвышающийся перед ними двухэтажный дом. Выглядело жилище мага-отшельника весьма скромно, напоминая чем-то серокаменные аккуратные дома Скинграда с острыми крышами, но его занесённые снегом фасады и балкон, с которого свисала тёмно-коричневая лоза какого-то растения, совершенно не были похожи на сказочный Западный вельд, утопающий в душистых травах и тени высоких лиственных деревьев. Хотя здесь тоже присутствовал дух древней сказки. Это одинокое поместье на высоте птичьего полёта, открывающийся отсюда вид на Скайрим, узоры на окнах, скрипящая от сильного ветра, гуляющего здесь, наверху, кованая калитка, заснеженная ограда вокруг — всё было каким-то неестественным, словно на картинке.

Солейрион решил, что не стоит тратить время на восхищение пейзажами и подошёл к высокой узкой двери. Ему потребовалось несколько минут, чтобы собраться с духом и постучать. Ответом ему стала мёртвая тишина, разбавленная только шумом ветра, порхающего вокруг. М’Тисс молча смотрел на альтмера, и его взгляд был настолько требовательным, что Солейрион решил просто так не сдаваться и постучал ещё раз, уже громче и настойчивее. За дверью послышалась какая-то возня, и вскоре им навстречу вышел высокий пожилой эльф, облачённый в тёмно-синюю робу, скрывающую тощее тело. Ткань переливалась магическим свечением, и уже это давало понять, что этот альтмер — могущественный маг. Солейрион чувствовал силу этого мера и мысленно отметил, что не хотел бы оказаться противником столь властного чародея. Таэринтил тем временем смотрел на них с нескрываемым любопытством, гадая, что же могло привести к нему такую странную компанию из юного эльфа и каджитского ребёнка.

— Чем-то могу помочь? — Маг склонил голову набок, из-за чего прядь светлых волос упала ему на лоб.

Солейрион постарался не медлить с ответом.

— Вы мастер Таэринтил?

На такой вопрос пожилой альтмер неожиданно рассмеялся.

— Мастер? Не думаю, что это было удачное обращение. — Заметив, что Солейрион смутился, он сразу же продолжил: — Но да, я Таэринтил. Что вас сюда привело?

— Мы хотим видеть одну книгу, и надеялись, что вы нам в этом поможете.

— Смелая надежда. Кто вы?

— Я Солейрион, а это М’Тисс, мой друг. Мы друзья Гарриет, это…

— Я знаю, кто такая Гарриет. — Таэринтил сразу же подобрел лицом и сделал жест рукой, приглашая нежданных гостей в дом. — Она дочь моего хорошего друга, поэтому проходите. Я не буду заставлять вас мёрзнуть на улице.

Дом Таэринтила не был каким-то необычным, как Солейрион себе представлял. Здесь было весьма уютно, чисто и в воздухе витала свежесть морозных скайримских гор. А ещё вокруг царила необыкновенная тишина, глубокая, заполняющая собой каждый угол, каждую щель между камней в стенах, повисшая в холодном воздухе, словно невесомая пыль. И Солейрион чувствовал, как всё вокруг пронзают нити магии. Несмотря на ничем не примечательный внешний вид, это помещение было особенным. Это был дом чародея, посвятившего жизнь изучению высших знаний и различных наук.

— Можете снимать верхнюю одежду и проходить, — сказав это, эльф удалился куда-то, похоже, совершенно не боясь оставить совершенно незнакомых меров одних в собственном доме.

Солейрион, проводив его взглядом, поставил свой посох у стены и скинул плащ, М’Тисс же, совершенно никого не слушая, разглядывал обстановку помещения заинтересованным взглядом, изучая заставленные книгами полки на стенах, немногочисленные картины с пейзажами, тумбы, на которых стояли наполовину сгоревшие свечи и кувшины для цветов. Альтмеру пришлось самому снять с котёнка пуховик, а затем осмотреться. Солейрион, как бы ни старался, не смог взять себя в руки, потому что очень волновался, а поведение Таэринтила заставляло ещё больше растеряться. Однако чародей скоро вернулся. Внимательно посмотрев на своих гостей, он кивнул им, зовя следом. На худом лице нельзя было разглядеть какие-либо эмоции, и Солейрион не мог понять, как хозяин дома относится к их неожиданному визиту. Это заставляло беспокоиться ещё больше.

Они прошли в большое светлое помещение, заставленное стеллажами с книгами. В центре стоял большой письменный стол, а на кресле перед камином лежала лютня. Солейрион мысленно отметил то, в каком порядке Таэринтил держит свою библиотеку. Здесь, кажется, не было ни единой пылинки, спрятавшейся на переплёте старинной книги, все бумаги лежали на столе или полках аккуратно сложенными стопками, а свитки заполняли шкаф со стеклянными дверцами, слоями лежа друг на друге. Маг указал на обитую мягкой тканью скамью, предлагая сесть, и незаметно улыбнулся, посмотрев на то, с какой радостью котёнок озирается по сторонам.

— Значит, это Гарриет прислала вас ко мне? — Он встал напротив, но его взгляд был обращён к окну. — Девочка любила проводить время в моей библиотеке, когда её отец приезжал ко мне, чтобы провернуть какой-нибудь очередной безумный эксперимент.

— У вас и вправду очень много книг.

— Назовём это моим хобби. Так какая именно книга заставила вас проделать такой непростой путь сюда?

— Я не знаю её названия, но в ней, по словам Гарриет, говорится о каком-то редком кольце, возможно даже единственном в своём роде.

— Кольце? — Таэринтил нахмурился, не понимая, о чём идёт речь. Однако это уже говорило, что мага заинтересовало дело нежданных гостей.

— К сожалению, я не знаю большего. Это всего лишь магическое кольцо, на которое наложены непростые чары.

— Что за чары?

— Возможно, придающие магу силу.

Альтмер странно усмехнулся, смерив Солейриона высокомерным взглядом, и отошёл к своему столу.

— Зачем вам знать про это кольцо? Неужели хотите его отыскать?

— Вовсе нет.

— Странно. Я думал, что новичку вроде тебя, такой артефакт не помешает.

Солейрион не стал отвечать на эти колкие слова, которые были произнесены далеко не с целью обидеть его. Он понял, что Таэринтил, похоже, догадался, о чём речь.

— Вы мне разрешите увидеть эту книгу?

Вздохнув, чародей подошёл к одному из стеллажей и, изучив взглядом корешки всех книг, взял в руки какую-то особенную.

— Это очень старая книга, ей уже больше двухсот лет. — Таэринтил открыл первую страницу. — Здесь описываются различные артефакты, которые встречаются в Тамриэле и за его пределами. Я не думаю, что правильно вас понял, мои юные друзья, но всё же зачитаю один отрывок. — Он снова прошуршал бумагой и бегло изучил глазами текст, а потом начал: — Итак, что нам пишет автор: “Об этом кольце мечтает любой, кто изучает магию. Оно повышает мудрость и интеллект владельца, позволяя более эффективно использовать заклинания. Говорят, что создателем кольца был Верховный Маг Карни Асрон. Он создал его для учеников, которые занимались магией под его руководством. После его смерти, принадлежавшие ему предметы, в том числе и кольцо, разметало по всему Тамриэлю”. — Альтмер оторвал глаза от книги и усмехнулся: — Не слишком конкретно, правда?

Солейрион молчал какое-то время, пытаясь осмыслить услышанное, но поражённый этой информацией М’Тисс удивлённо посмотрел на эльфов и тихо спросил:

— Это и есть кольцо Джо’Тарши? Оно было создано Верховным магом?

— Кто такой Джо’Тарша? — сразу же поинтересовался Таэриндил, не дав Солейриону ответить.

— Это маг нашего племени. Он дедушка моей мамы.

— Вот как? — Альтмер закрыл книгу и, вернув её на прежнее место, приблизился к каджиту. — Значит, ты думаешь, что Кольцо Учителя и кольцо твоего прадеда — одна и та же вещь?

Котёнок прижал ушки к голове, похоже, испугавшись вмиг изменившегося голоса мага.

— Я не знаю…

— А ты, Солейрион? — Чародей усмехнулся, вырвав эльфа из собственных мыслей. — Что думаешь ты?

— Я думаю, что… что это возможно.

— Это кольцо у вас?

Солейрион замешкался, не зная, что ответить, но потом осторожно кивнул М’Тиссу, говоря, что он может показать артефакт Таэринтилу. Всё-таки этот маг с таким радушием пустил их в свой дом, помог с книгой, да и совсем не был недоброжелательно настроен. К тому же, Гарриет считала Таэринтила своим другом и сказала, что они могут показать ему кольцо, ничего не опасаясь. М’Тисс, наверное, тоже запомнил эти слова, поэтому, засунув руку в карман и вытащив кольцо, протянул его магу.

Таэринтил уже не пытался скрывать своих эмоций. Он был так удивлён, что даже не сразу решился взять артефакт в руки. Только выждав несколько минут, он прикоснулся к холодному металлу украшения и, поднеся его ближе к глазам, внимательно рассмотрел фиолетовые камни, сверкающие тоненькими прожилками.

Казалось, что чародей мог вечность рассматривать кольцо, поэтому Солейрион, не выдержав, поторопил его:

— Это может быть то самое кольцо, которое описывается в книге?

— Это… — Альтмер запнулся, но, отбросив удивление, поспешил продолжить: — Мне кажется, это оно и есть.

— Правда? — воскликнул М’Тисс, и на его лице появилась кошачья улыбка.

— Откуда оно у твоего дедушки? — Таэринтил вернул кольцо М’Тиссу, словно совсем потерял к нему интерес.

— Оно всегда было у него. — Котёнок развёл руками. — Может, досталось от предыдущих шаманов племени.

— А сейчас оно у тебя? — Альтмер догадался, что Джо’Тарша погиб, поэтому перевёл взгляд на Солейриона и, не дождавшись ответа, задал другой вопрос: — Что вы будете с ним делать?

— Это кольцо М’Тисса. — Солейрион улыбнулся. Ему оно действительно было ни к чему. — Пусть будет у него.

— Нет, — неожиданно заявил котёнок и протянул артефакт другу. — Я хочу стать великим воином, а не магом. Маг — это ты, Солейрион.

Альтмер замер в изумлении, осторожно беря кольцо с ладошки М’Тисса. Таэринтил, наблюдавший эту картину, тихо засмеялся.

— Я думаю, что твой юный спутник прав. Это кольцо и было создано для таких, как ты, Солейрион. С ним ты можешь стать действительно превосходным магом.

— Я… не думаю, что достоин пользоваться могуществом древнего артефакт. — Солейрон покрутил в пальцах украшение, рассматривая сверкающие грани каменьев и блестящий белый металл.

— Такие вещи, как Кольцо Учителя, сами выбирают своего хозяина, — вдруг заметил маг. — Сейчас кольцо решило выбрать тебя. Не отказывайся.

Солейрион, кивнув, осторожно надел кольцо. В его подсознании отчаянно билась мысль, что он не должен этого делать, однако потом альтмер отдал отчёт самому себе: это были всего лишь страх и волнение. Его вмиг наполнило такое странное чувство, что Солейрион даже не сразу понял, что с ним произошло. Он почувствовал, как в нём пробуждается неведомая раньше сила, и почему-то сейчас желание учиться магии стало ещё сильнее. Но, поборов в себе сводящие с ума ощущения блаженства и могущества, сосредоточенные в собственных руках, он улыбнулся котёнку.

— Спасибо, М’Тисс.

Таэринтил, мягко улыбнувшись, подошёл к окну и, посмотрев на занесённые снегом горные вершины, неожиданно сказал:

— Скоро уже наступят сумерки. Если хотите, можете остаться у меня.

— Нет, что вы, — сразу же ответил Солейрион, который почувствовал себя ещё более неловко после такого предложения. — Вы и так слишком много сделали для нас, и мы не станем злоупотреблять вашим радушием.

— Ни к чему столько любезностей, Солейрион. Откуда вы?

— Откуда мы родом? — переспросил эльф, не до конца поняв этот вопрос. — Я из Кватча, а М’Тисс из Дюны.

— И что же заставило вас променять такие тёплые края на заледенелый Скайрим?

— Я мечтал учиться в Коллегии. Но судьба, видно, захотела, чтобы я встретился с М’Тиссом, и вот теперь мы просто путешествуем вместе.

— Интересно… — задумчиво протянул Таэринтил, а потом резко перевёл тему: — Наверное, сейчас время поужинать и обо всём поговорить за столом, как считаете?

Спустя несколько минут, они уже сидели в небольшой столовой за круглым деревянным столом и разговаривали за ужином. Таэринтил довольно много рассказал о себе, объяснив, что все слухи о том, что он был изгнан из Коллегии, — полный бред, потому что он там никогда и не числился. Оказалось, что этот маг в юности окончил Университет Таинств, а после расформирования Гильдии Магов отправился в Скайрим, потому что в этой провинции магов было совсем немного, и его талант кому-нибудь обязательно бы пригодился. Это было так давно, что Солейрион и не слышал о многих фактах истории Империи начала Четвертой Эры. Сам он тоже о многом рассказал чародею, о том, что сейчас творится в Сиродиле, о драконах, которых они видели в Хелгене и Айварстеде, и о Довакине, которым оказалась обычная имперка, совсем недавно прибывшая из Брумы в северную провинцию. Таэринтил слушал очень внимательно, кажется, удивляясь каждому слову. Наверное, он и вправду не слышал обо всём происходящем.

Когда на горы опустилась бархатная ночь, маг показал своим гостям их комнату и велел располагаться и чувствовать себя как дома. Солейрион искренне поблагодарил хозяина за доброту, а потом устроился на мягкой кровати и закрыл глаза. М’Тисс у противоположной стены почти сразу же тихо засопел, погрузившись в глубокий сон после тяжёлого дня. А вот альтмер не мог заснуть, думая то о драконах и Зоре, то о Кольце и Коллегии, то об оставленном родном Кватче, который всплывал в памяти высокими крепостными стенами, шумом рыночной площади, закатным солнцем, опускающемся за нагорье и зелёными равнинами, раскинувшимися вокруг.

Дверь в комнату вдруг отворилась, пропустив лучик магического света. Забеспокоившись, Солейрион поднялся с кровати и увидел Таэринтила, который наблюдал за ним заинтересованным взглядом.

— Можем поговорить?

Солейрион кивнул и поспешил выйти следом за магом. Они спустились в библиотеку, которую освещали только свет горящего в камине огня и иллюзионная сфера чародея, и сели друг напротив друга за письменным столом. Таэринтил не стал оттягивать разговор лишними прелюдиями.

— Что случилось с племенем М’Тисса?

Солейрион устало вздохнул, понимая, что рано или поздно ему пришлось бы отвечать на этот вопрос.

— Все его близкие погибли. Он был в караване, который отправился в Скайрим из Дюны, и, как только они пересекли границу… всех их убили.

— Кто мог это сделать?

— Не знаю. Выжил только М’Тисс. То ли убийцы его просто не заметили, то ли сжалились над ним.

— Ничего себе, жалость, — пораженно фыркнул пожилой альтмер, облизывая пересохшие губы. — Его племя могли убить из-за артефакта?

— Возможно. Однажды я встретился с одним данмером, который рассказал мне, что в этих краях работает какая-то банда, которая убивает целые караваны и одиноких путников-каджитов. Это… очень странно.

Таэринтил устало потёр глаза и тихо добавил:

— Я должен рассказать кое о чём. — Солейрион почувствовал что-то неладное и с беспокойством посмотрел на чародея. — Я очень давно работаю с одним наёмником, который вместе со своими “товарищами” за большие деньги достаёт для меня редкие ингредиенты. Но где-то около трёх месяцев назад, он сообщил мне, что временно отходит от дела, потому что собирается найти какой-то древний магический артефакт.

— Именно в то время был разграблен первый караван…

— Да, — спокойно кивнул Таэринтил. — Я тоже слышал об этом случае, но только сейчас, увидев М’Тисса, вдруг понял, кто на самом деле может быть разбойником…

— Нужно доложить страже!

— Боюсь, это окажется безрезультатным. У него очень много связей… и денег, чтобы откупиться.

— Не может быть, чтобы стража оставила убийц на свободе.

— Увы, но…

— И что мы должны делать? Может, просто отдать им кольцо?

— Нет, Солейрион, — резко отрезал маг. — Это единственное, чего мы не должны делать. Никогда не знаешь, какие последствие понесёт за собой то, что могущественный артефакт попал не в те руки.

— А если с этим наёмником как-то… поговорить?

— Ты думаешь, что сможешь найти компромисс?

— Если у них есть информация о том, что Кольцо Учителя было у какого-то приезжего каджита, то они рано или поздно догадаются, что сейчас оно у оставшегося в живых котёнка. И тогда М’Тиссу будет грозить опасность.

— Ты думаешь, они знают об этом малыше?

— Если ещё не знают, то скоро слух о высшем эльфе, который бродит по всему Скайриму с котёнком, дойдёт и до них. И тогда они могут понять, что кольцо у нас.

— Это верно, — спокойно согласился Таэринтил.

— А можно сделать… подделку?

— Можно. — На лице мага мелькнула почти незаметная улыбка. — Только потом они догадаются об этом, и всё может обернуться ещё хуже.

— Тогда как нам быть?

— Убить их!

Альтмеры обернулись на голос М’Тисса, который, похоже, уже долгое время стоял в дверях и слушал этот разговор. Солейрион поднялся со своего места и, пытаясь побороть дрожь в руках, подошёл к каджиту.

— Никто никого не станет убивать, М’Тисс…

— Но они ведь убивают!

— Солейрион прав, — подал голос Таэринтил. — Мы не должны им уподобляться и отнимать жизни. Нужно придумать что-то ещё.

— Нет! Мы должны их убить и отомстить за всех, кто умер от их руки.

— Месть — это плохо, М’Тисс! — Солейрион не заметил, как повысил голос. — Перестань говорить об убийстве, мы не станем никого убивать!

— Ты трус! — Котёнок зловеще понизил голос, прошипев эти слова так холодно, что Солейрион сразу же пожалел о том, что вышел из себя и стал спорить с ребёнком.

К ним подошёл Таэринтил и легко обнял М’Тисса, улыбнувшись ему.

— Солейрион не трус, просто он не хочет становиться убийцей. И он прав. Мы не хотим быть преступниками. Нужно решить этот вопрос миром.

— Но они убили всё моё племя!

— Мы должны, скажем… проучить их, а не убивать. Убивать — это плохо. Ты должен вырасти честным воином, а не жалким убийцей, верно?

Таэринтил говорил так успокаивающе, что М’Тисс действительно перестал злиться и спокойно кивнул магу, перестав раздражённо дёргать хвостом.

— И как мы это сделаем?

— Для начала я должен узнать всё про эту банду, а уже потом решить, что нам делать. Думаю, если их не остановить, они продолжат убивать каджитов, а мы не можем допускать этого.

— Ты нам поможешь?

— Конечно же. — Маг усмехнулся. — Я, в какой-то степени, тоже жертва. Всегда считал этого человека честным и порядочным наёмником, а он оказался убийцей…

— Может, это всё же не он? — осторожно предположил Солейрион, но замолчал, поймав на себе холодный взгляд Таэринтила.

— Нет, это он, я не сомневаюсь. Идите спать, завтра поговорим обо всём. А пока я должен подумать над тем, что нам теперь делать.

Спорить Солейрион не решился и вместе с каджитом поднялся на второй этаж. Сейчас он понимал, что точно уже не уснёт. Он не знал, как поступать дальше. Ему не хотелось ничьей смерти, но он понимал, что эти разбойники действительно её заслужили. Солейрион опять вспомнил о Лерасе, который тоже заинтересован этим делом. Может, стоило написать Кираве, которая сообщит обо всём данмеру? Этот эльф должен быть в курсе того, кто убил его друга.

Солейрион, вздохнув, перевернулся на другой бок, и подумал о том, что месть — это совсем не то, за чем он прибыл в Скайрим.

За окном бушевала сильная пурга, укутывая белоснежным покрывалом горные вершины и просторы вдалеке. Вид со второго этажа небольшого поместья мага-отшельника открывался потрясающий. Солейрион, раскинув в стороны старые занавески, несколько минут любовался представшим перед ним пейзажем и слушал вой сильного ветра, думая о том, что им с М’Тиссом несказанно повезло: Таэринтил оказался очень гостеприимным и добродушным эльфом, а потому не смог выгнать своих юных гостей на улицу в такую погоду. Но уважения этот старый альтмер заслуживал не только поэтому. Он обладал замечательным характером и выдающимся умом, и из одной только беседы с ним можно было в этом убедиться. Солейриону очень понравился этот мер. Ему даже казалось, что они были чем-то похожи.

Спустившись вниз, он застал Таэринтила варящим зелья. Высший эльф стоял за алхимическим столиком, смешивая в стеклянной колбе различные жидкости и добавляя к общей массе ингредиенты. В этой маленькой лаборатории стоял приятный сладковатый запах горноцветов и сочных ягод, заполняя собой каждую частичку воздуха. В этом была какая-то особая магия.

— Доброе утро, Солейрион, — не оборачиваясь, поздоровался маг, сосредоточенный на своём занятии. — Твой юный друг ещё спит?

— Да. Доброе утро. — Эльф подошёл ближе. — Что это?

— Самое обычное зелье защиты от холода. — Таэринтил поставил колбу на стол и плотно закрыл её крышкой. — Пользуются большим спросом у приезжих. Хорошо спалось?

— Конечно, — тут же ответил эльф. — Спасибо, что позволил нам остаться.

Старый маг отмахнулся.

— Ерунда. Всё-таки у нас общее дело. Я думаю, что нам стоит встретиться с человеком Осмунда.

— Осмунд? Это тот самый наёмник?

Старый альтмер подошёл к небольшому столику в углу и, взяв стеклянный графин, налил полный стакан воды.

— Да, это он.

— Ты уверен, что это будет безопасно?

Таэринтил сделал несколько глотков, и на его лице появилась невесёлая улыбка, но в глазах Солейрон заметил какую-то холодную жестокость.

— Я не говорил, что это будет безопасно. Но пока что это единственный вариант, который поможет нам хоть что-то выяснить.

— Мы попробуем договориться?

— Посмотрим. Для начала попробуем узнать, что им известно о кольце.

— Думаю, им известно многое, раз они открыли такую жестокую охоту. — После недолгой паузы Солейрион спросил: — Где мы встретимся с этим человеком?

— Рифтен, — спокойно отозвался Таэринтил, рассматривая растущие в горшках, что стояли на подоконниках, цветы. — У Осмунда всегда есть в городе посредник.

— Рифтен? Неблизкий путь.

— Если мы отправимся сейчас, то к вечеру уже будем там. — Маг повернулся к альтмеру. — До Айварстеда дойдём пешком, а оттуда поедем на повозке. У меня есть хороший друг в поселении, он с радостью окажет нам такую услугу.

Такой расклад Солейриону понравился. По крайней мере, это было лучше, чем двое суток мерзнуть на просторах Рифта или несколько часов подряд ждать на морозе повозку из Вайтрана, да ещё и заплатить за это приличную сумму.

— Тогда я, пожалуй, разбужу М’Тисса.

Таэринтил его окликнул:

— И ещё, Солейрион…

— Да?

— Оставь кольцо здесь. Такую ценную вещь опасно всё время держать при себе.

Альтмер кивнул. Это было хорошее решение.

К вечеру они уже добрались до Рифтена. Как и обещал Таэринтил, они передохнули в Айварстеде, а потом забрались в повозку и весь дальнейший путь слушали цокот лошадиных копыт и скрип старых колёс. Вопреки беспокойствам Солейриона, котёнок ничуть не боялся того, что им предстоит выполнить такое важное дело, и был в хорошем игривом настроении. От его вчерашней недетской жестокости не осталось и следа, хотя оба альтмера прекрасно понимали, что сам М’Тисс ни на секунду не забывал о том разговоре.

Погода стояла такая тёплая, что на ясном высоком небе были отчётливо видны даже самые тусклые и крошечные звёзды. Город тонул в бархатном свете горящих ламп и прозрачной пелене вечернего тумана, который нависал над озером и, как большое толстое одеяло, касался Рифтена своим краем. Солейрион ещё не видел столицу этого владения столь прекрасной. 

— Ждите меня в местной таверне, — вдруг подал голос Таэринтил, когда они шагали по деревянным лавам. — А мне придётся найти нужного человека.

Солейрион внимательно посмотрел в выразительные глаза пожилого альтмера. Им вдруг овладело какое-то беспокойство, и навязчивое ощущение того, что должно случиться что-то очень плохое, упрямо не хотело покидать юного эльфа. Однако он нашёл в себе сил жизнерадостно ответить:

— Будь осторожен. Мы снимем комнату и будем ждать тебя к рассвету. Надеюсь, тебе удастся выяснить что-нибудь важное.

Таэринтил слабо улыбнулся.

— Я тоже очень надеюсь. Отдыхайте, ребята.

М’Тисс довольно что-то промурлыкал на своём родном языке, и маг, услышав это, рассмеялся. Похоже, понял, что именно сказал малыш. Солейрион только усмехнулся. Его знания та’агра ограничивались некоторыми префиксами и непосредственно переводом названия расы жителей пустыни.

Попрощавшись с альтмером, они зашли в «Пчелу и жало». Обстановка этого заведения ничуть не изменилась с тех пор, когда они были тут в последний раз. Хотя это и было совсем недавно, Солейрион был уверен, что атмосфера подобных таверн всегда остаётся неизменной. Альтмер, посмотрев на хозяйку-аргонианку, вспомнил Лераса. Данмер, который впервые рассказал ему об этой банде разбойников, просил связаться с ним, если удастся что-то выяснить. Наверное, сейчас было самое подходящее время, чтобы поговорить с Киравой. М’Тисс, когда они приблизились к прилавку, ловко запрыгнул на высокий стул и, болтая ногами, начал озираться по сторонам. Похоже, у котёнка было очень хорошее настроение, в отличие от его старшего спутника.

— Добрый вечер, — прошипела аргонианка, радушно улыбаясь. — Я помню вас. Рада, что вы решили вернуться в мою скромную таверну.

— Для нас найдётся комната?

— Конечно, — кивнула Кирава. — Сегодня посетителей не так много. В основном только местные по вечерам заходят. Хотите перекусить с дороги?

От такого предложения уши М’Тисса радостно навострились. Альтмер улыбнулся этому, садясь рядом с другом.

— Да, это сейчас было бы кстати.

Пока Кирава хлопотала с ужином, Солейрион отвечал на бесконечные вопросы котёнка о Таэринтиле и о том, куда именно он направился, а также думал, как лучше спросить хозяйку о странном данмере, который однажды по воле Богов стал их попутчиком. Однако аргонианка сама продолжила разговор:

— О чем задумался, эльф?

Солейрион поднял на неё глаза.

— Ты знакома с данмером по имени Лерас?

Ему показалось, что собеседница немного удивилась, хотя и старалась не подавать виду.

— Знакома. Откуда ты его знаешь?

— Нам доводилось вместе ехать сюда из Вайтрана. Он говорил мне, что ты знаешь, как с ним можно связаться.

— Знаю. — Она снова оживлённо кивнула. — Но зачем тебе это? Лерас не из тех меров, которых следует считать своими друзьями.

— Почему?

Она замялась.

— Ну… он эгоистичный, дерзкий, совершенно ничего не знает о чести и благородстве. Не думаю, что с таким нужно дружить.

— Я не дружу с ним. У нас просто есть общее дело.

— Странно. — Ящерица тихо хмыкнула. — Ты хочешь ему что-то передать?

— А нельзя с ним увидеться?

Она пожала плечами.

— Почему нет? Только он сам навестит тебя, когда посчитает нужным. Говорю ведь: он совсем не уважает других людей.

Солейрион усмехнулся.

— Это сейчас для меня не главное. Спасибо, Кирава. Всё-таки я надеюсь, что Лерас не станет откладывать нашу встречу. Это важно.

Аргонианка улыбнулась:

— Я передам ему это. Думаю, он в самом деле не заставит себя ждать.