Дым от очага струился тонкой нитью к потолку, забиваясь в щели между брёвнами и растворяясь. Жар плавно расползался по всему залу таверны, добираясь до самых дальних углов и согревая замёрзших в дороге путников. Играла тонкая флейта.

Зора была уверена, что мёд согревает лучше огня, поэтому слушала историю Солейриона, молча потягивая напиток из деревянной кружки. Довакин относилась ко всему серьёзно, и такое внимание с её стороны не позволяло альтмеру сомневаться в добрых намерениях своей подруги.

Они сидели в самом дальнем углу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. М’Тисс, с восхищением поглядывая на Зору, жевал жареную рыбу, пытаясь выбирать из неё особо крупные косточки, а Солейрион продолжал тихо рассказывать всё то, что с ними случилось за последнее время. Он очень надеялся, что имперка поможет им во всём разобраться, потому что сейчас они находились словно между двух огней и никакого выхода из это ловушки не видели. Зора только качала головой.

— И ты думаешь, что ни Лерасу, ни Таэринтилу доверять нельзя?

— Я уже и не знаю, что думать, — честно признался Солейрион. — Они оба хорошие. Мне трудно это объяснить, но Таэринтил очень мудрый и добрый, а Лерас — упрямый и преданный своим принципам. Я бы ни за что не назвал их предателями, если бы они сами не заставили меня так думать.

— Ты правильно делаешь, что не доверяешь незнакомцам. Но всё это очень странно. Маг не стал бы признаваться в том, что раньше вёл дела с этими разбойниками, если бы хотел сдать тебя им. А данмер мог бы придумать легенду получше, если в самом деле является одним из них. Мне кажется, что их ещё рано обвинять, но и рассчитывать на их порядочность не стоит.

— Что же нам делать?

— Для начала давайте-ка спать ложиться. Утром мы разберёмся во всём. Я предлагаю дождаться Таэринтила. Он должен найти вас.

— Но что мы ему скажем?

— Куда важнее то, что он скажет нам. Ведь, если я правильно поняла, он хотел найти какого-то местного бандита, чтобы разыскать эту шайку, так? Вот, если ему удалось, то он всё расскажет.

— Ты будешь с нами?

— Да, — уверенно ответила Зора. — Полагаю, без меня вам будет трудно с этим справиться.

— А что с Лерасом?

— Он обещал явиться сюда? Вот придёт, тогда и решим.

Альтмер благодарно поднял на собеседницу глаза.

— Спасибо, Зора. Без твоей помощи нам в самом деле не справиться.

Имперка с лёгкой улыбкой кивнула. Казалось, что она совсем не считала это дело каким-то трудным или опасным, в отличие от Солейриона. Эльф по-доброму завидовал уравновешенности и рассудительности Довакина. Эта женщина, как и для всех, для него была воплощением того героя, о которых поют барды. Она сильная, честная, справедливая, добрая и целеустремленная. Таких качеств сейчас многим не хватает.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Солейрион уже настолько привык к этой таверне, что и её хозяева, и сами эти стены стали для него чуть ли не родными. Когда альтмер закутался с носом в шерстяное одеяло, перед его глазами появился Сиродил. Золотые поля вокруг родного Кватча, бесконечно зелёные, полные сочных ягод и душистых цветов леса запада, нагорья Коловии за северными стенами, высокое, затянутое пушистыми мягкими облаками небо и розовые восходы. Всё это часто всплывало в памяти, и Солейрион признавался самому себе, что скучает. Но он не жалел, что всё это бросил. Конечно, он хотел бы остаться в Сиродиле, но его тяга к знаниям и приключениям оказалась сильнее. Лучшим местом для обучения сейчас была именно Коллегия Винтерхолда, по крайней мере, для таких, как он. Это была та организация, которая не вмешивалась в политику, войны, экономику, которой были нужны знания, знания и только знания. Да и в конце концов, на пути сюда Солейрион хотел смотреть мир, которого ещё не видел, помогать людям и делать добрые дела. Разве он знал, что всё обернется именно так?

Альтмер улыбнулся собственным мыслям. Да, он знал. Он прекрасно знал, что просто ему не будет.

Да и разве плохо то, что он встретил М’Тисса и Довакина? Может быть, он не питал огромной любви к совершенно далёкой его сердцу природе Скайрима, этим белоснежным пустошам, замёрзшим наполовину рекам, колючему небу и постоянным снегопадам, но эта земля дала ему то, о чём он на самом деле никогда не знал. Она дала ему дружбу и научила ценить близких. М’Тисс стал для него младшим братом. Этот жизнерадостный, несмотря на все беды, упрямый и храбрый котёнок дарил альтмеру ту детскую любовь, которую знают немногие, но которая важнее всего на свете. Солейрион чувствовал себя не просто нужным. Он чувствовал себя необходимым. И осознание этого вселяло в его душу то чувство, которое он и хотел найти в Скайриме, — чувство собственной важности.

Единственное, о чём он жалел, так это о том, что ему придётся либо оставить М’Тисса, чтобы поступить в Коллегию, либо забыть про свою мечту учиться, чтобы остаться с котёнком. Солейрион почему-то не сомневался, что вся эта заваруха с кольцом теперь, благодаря Довакину, завершится благополучно, но мысль о Коллегии не давала ему покоя. От одного только этого слова его сердце трепетало детской мечтой и наливалось горечью расставания.

И эльф прекрасно понимал, что эту проблему ему должно решить самому.

Рассвет пришёл незаметно — сначала ранними сумерками, потом морозным туманом и первыми солнечными лучами, — так же незаметно, как и сон. Альтмеру казалось, что он только недавно закрыл глаза, а теперь уже над ним улыбалась каджитская мордочка М’Тисса, который успел выспаться.

— Джа-исс, вставай! Сколько можно спать, соня?

Солейрон улыбнулся этому поучительному тону.

— Доброе утро, маленький непоседа. — Он легко погладил каджитский хвост, отчего М’Тисс совсем не по-детски зашипел, и рассмеялся. — Что же тебе не спится в такой ранний час?

— Если бы я не проснулся, то не увидел бы, как пришёл Таэринтил.

Сон мгновенно улетучился.

— Таэринтил здесь?

— Он совсем недавно пришёл и сейчас сидит в главном зале.

— Он тебя видел? — Котёнок гордо помотал головой, осклабившись. — Хорошо. С ним нужно поговорить. Мы очень нехорошо с ним вчера поступили, но у нас не было выбора. Мне интересна его реакция, когда он нас увидит.

— Мы скажем ему правду?

— Нет, — уверенно сказал эльф. — Для начала мы выслушаем его.

— Как сказала Зора?

— Да. Я доверяю Довакину. Она говорит хорошие вещи.

Солейрион, заставив М’Тисса слезть со своей кровати, сам поднялся на ноги и принялся одеваться. Он не хотел откладывать беседу с Таэринтилом. Конечно, ему было немного страшно, но поговорить нужно было немедленно.

Собравшись, Солейрион вышел из своей комнаты, пропустив вперёд М’Тисса. Этот хитрый маленький каджит каждый раз поражал Солейриона всё больше и больше. Альтмер понятия не имел, где и когда ребёнок мог так отлично научиться играть на обществе различные роли. Сам Солейрион был зажатым и волновался, а вот котёнок радостно улыбался старому магу и шёл к нему с такой уверенностью, которой можно было позавидовать.

Однако до того, как они приблизились к дальнему столику, за которым сидел альтмер, их опередила невесть откуда взявшаяся Зора. Имперка села напротив Таэринтила и на его вопросительный взгляд ответила доброжелательной, но немного ироничной улыбкой.

— Я могу чем-то помочь? — сдержанно спросил Таэринтил, отводя глаза от Солейриона и М’Тисса, которых давно заметил.

— Помочь? Нет. Это, скорее, я буду помогать вам, — легко ответила Зора и кивнула в их сторону. — Я старый друг этих ребят. Вместе прибыли из Сиродила. Вчера неожиданно встретились здесь, в Рифтене. Я и не знала, насколько далеко судьба занесёт этих неугомонных путешественников.

— Так вот куда вы пропали? — спросил Таэринтил присоединившихся к ним ребят. — Не могли предупредить старика…

— Извини, — не слишком-то искренне извинился Солейрион, после чего сразу подумал о том, что лучше бы ему вообще молчать.

— Ты сказала, что будешь помогать нам. Что ты имеешь в виду? — Светлые глаза альтмера странно прищурились, отчего морщин вокруг них стало ещё больше.

— Солейрион рассказал мне о вашем деле. Я хочу помочь. Не думаю, что два ребёнка и старый маг справятся с бандой разбойников, если те вдруг вздумают решать проблему оружием.

— Я очень надеюсь, что до оружия дело не дойдёт.

— Ты надеешься, — уточнила Зора. — А нужно быть готовым ко всему.

Таэринтил неожиданно легко согласился:

— Хорошо. Наверное, вы правы.

— Так что мы будем делать для начала?

Старый маг отхлебнул из кружки какой-то напиток, чтобы смочить горло, и начал:

— Мне только вчера удалось найти нужного человека. Я спросил его, где отыскать Осмунда, и такой агрессивной реакции, откровенно говоря, не ожидал. Когда я связывался с этим наёмником раньше, его посредник всегда был доброжелательным, хотя и лукавым. Потому что были нужны клиенты, была нужна работа. Но сейчас этот человек будто специально хотел отпугнуть меня.

Солейриона смутила такая честность мага. Таэринтил будто бы и не подвергал сомнению того, что Зора действительно их хороший друг, который хочет помочь. Более того, альтмер был рад этой помощи. Сразу вспомнилось лицо Лераса, который подарил Зоре презрительный взгляд, а потом и вовсе ушёл куда-то, не желая разговаривать с посторонним человеком. Эта мысль заставляла чувствовать свою вину перед Таэринтилом. Возможно, высший эльф в самом деле пытается помочь и не собирается никого предавать. Он ведь не стал расспрашивать, почему Солейрион с М’Тиссом вчера ушли куда-то. Видимо, доверял им. А они посмели усомниться в его честности и преданности.

— Что он сказал?

— Что Осмунд на данный момент занимается таким делом, которое отнимает все его силы и время, поэтому не может взяться за дополнительную работу. Я на это ответил, что у меня есть такое предложение, от которого ни он, ни его ребята точно не откажутся, поэтому мне нужно встретиться с ним лично.

— Он назначил определённое место? — Зора говорила так, будто уже тоже не сомневалась в благих намерениях альтмера. Её голос выдавал, что она полностью была заинтересована в этом деле.

— Камень Шора, — коротко ответил маг. — Нам нужно найти норда по имени Одфел.

— Я проезжала эту деревню, когда направлялась сюда, — рассказала Зора. — Очень маленькое шахтёрское поселение. Жители промышляют добычей и обработкой эбонита.

— Когда нам нужно быть там? — Солейрион решил присоединиться к беседе. Ему хотелось как можно скорее отправиться в эту деревню, чтобы во всём разобраться. Сейчас как никогда в нём проснулся дух энтузиазма, и даже никакого страха альтмер не чувствовал. Скорее, это было волнение, потому что дело казалось очень опасным, но Солейрион не боялся. Он уже давно вырос из того возраста, когда серьёзные проблемы заставляли его отступать на шаг назад. И сейчас он опять подумал о том, что если бы с ним не было М’Тисса, то он не стал бы чувствовать на себе такую ответственность.

— Если честно, Солейрион, — лицо Таэринтила стало мрачнее, чем обычно, — я бы предпочёл, чтобы вы с М’Тиссом остались здесь.

Котёнок возмутился прежде, чем Солейрион успел что-то ответить:

— Я не боюсь этих разбойников! Они жалкие трусы, которые убивают честных каджитов, а потом прячутся в свои пещеры!

— М’Тисс, они очень опасные люди, — тщетно попытался переубедить его старый маг, чем вызвал ещё большее недовольство.

— Я уже взрослый, — прошипел каджит. — Я должен тоже пойти туда.

— А если это ловушка? — предположила Зора.

— Тогда нам тем более не надо брать с собой детей.

— Я однозначно пойду, — объявил Солейрион. Он даже не сомневался в том, что кто-то начнёт с этим спорить.

— И я пойду! — воскликнул котёнок, что почему-то вызвало широкую улыбку на лице Зоры.

Она согласилась:

— Хорошо. И ты пойдёшь.

— Это очень опрометчивое решение, — осудил её Таэринтил. — Нам нельзя брать ребёнка, который унаследовал кольцо, так нужное Осмунду. Сначала мы должны узнать, для чего оно ему и почему он готов заполучить эту реликвию такой большой ценой. Ведь нам совсем не известны его мотивы.

— Я не сказала, что М’Тисс обязан встречаться с этим человеком. Для него и Солейриона у нас будет более ответственное задание.

Юный альтмер недовольно сложил руки на груди.

— Это какое же?

— Осмунд выбрал местом встречи населённый пункт, а значит, он вряд ли пойдёт на кровопролитие. Я сомневаюсь, что он догадывается, о чём именно с ним хотят поговорить. Но, Солейрион, ты знаешь, что ещё это значит?

Альтмер на несколько секунд растерялся. Он восхищался тем, как спокойно и рассудительно Зора пыталась разобраться в этой ситуации, поэтому и сам стал чувствовать себя намного уравновешенней. Он почти незаметно пожал плечами.

— Может, он сам опасается ловушки?

Реакция была разной. Таэринтил неподдельно удивился, а Довакин рассмеялась такому предположению.

— Интересный вариант, я бы и его исключать не стала. Но ты не учёл самого главного. Раз Осмунд решил появиться в поселении, значит, у него есть там связи. Если у него есть связи с местными, то они знают о нём, видели его и, возможно, могут поделиться с нами какой-то важной информацией, если от самого наёмника ничего узнать не удастся.

— То есть ты предлагаешь нам расспрашивать местных?

— Это будет полезно.

— Это будет ужасно скучно! — Солейрион был возмущён. Он не собирался беседовать с какими-то стариками, в то время как Зора и Таэринтил будут разговаривать непосредственно с самим Осмундом. — Я не согласен.

Таэринтил посмотрел на него таким осуждающим взглядом, что альтмеру через несколько минут напряжённого молчания пришлось согласиться. Он понял, что повёл себя глупо и по-детски, ведь если он настоит на своём, то М’Тисса придётся оставить одного или взять с собой, и ещё неясно, какой из этих вариантов опаснее. Альтмер извинился перед Довакином и Таэринтилом. Он всегда считал очень хорошей особенностью своё умение признавать ошибки. Пусть он и не хотел оставаться в тылу, другого выбора у него не было, пришлось смириться. Если не он, то больше некому.

— Хорошо, хорошо, — спокойно продолжил он. — Наверное, это решение на самом деле разумно и может принести нам пользу.

Довакин сухо усмехнулась.

— Замечательно. Тогда мы всё решили. Так ведь?

Её хитрый взгляд упал на М’Тисса, но каджит, к удивлению его старшего друга, упрямиться не стал. Кажется, он так сильно любил и уважал Зору, что перечить ей не смел. Солейрион понимал малыша. Таким героем, как она, восхищается каждый. Особенно после того, как на их глазах эта имперка убила дракона.

Выйти решили после обеда. Кирава оказалась очень добра к своим уже постоянным гостям и обслуживала их не за полную плату. И хотя все расходы Таэринтил решил взять на себя, Солейрион пообещал ему вернуть долг, как только у него появятся деньги. Все сбережения юного мага стремительно подходили к концу, и он понимал, что скоро ему придётся найти себе какую-нибудь работу, что отодвинет исполнение его мечты о Коллегии на ещё один неопределённый срок. После того, что случилось с ним в Скайриме, он уже не знал, как сложится его дальнейшая жизнь.

Когда они покинули таверну, Таэринтил задержался, чтобы переговорить о чём-то с хозяйкой. Ожидая его, Зора прислонилась спиной к стене, наблюдая за городской суетой.

— Так что ты думаешь по поводу Таэринтила? — обратился она к чародею, не отводя взгляда от рыночной площади. — Он обманывает нас и хочет завести в ловушку?

— Таэринтил не обманывает нас! — первым высказал своё мнение М’Тисс. — Он хочет нам помочь, так же как и ты. Да, джа-исс?

Солейрион осторожно кивнул.

— Он был рад тебе как новому сильному союзнику. Думаю, будь он предателем, он повёл бы себя иначе. Да и говорит он очень убедительно. Я думаю, что напрасно в нём сомневался.

Зора выдохнула в холодный воздух серебрящийся пар.

— Я тоже думаю, что Таэринтил не пытался вас обмануть, он хочет вас защитить, помочь вам и разобраться в этих событиях, не прибегая к насилию. Если бы я решила все вопросы иначе — с помощью стали, — то старик хочет сделать всё более гуманно. В этом плане ты чем-то на него похож.

Солейрион помедлил с ответом, обдумывая услышанное, и поэтому Довакин продолжила:

— Меня заботит другая проблема. Куда делся тот недружелюбный данмер, который вспомнил о каких-то срочных делах, как только увидел меня?

— Лерас, — негромко напомнил Солейрион. — Он обещал найти нас, но что-то задержался. Думаешь, его уже не стоит ждать?

Имперка нахмурилась.

— Я не имею права делать поспешные выводы и тем более осуждать кого-то. Но скажу, что поведение этого вашего друга мне не понравилось. Подозрительный тип.

— Но он воин! — опять заупрямился каджит, который никак не мог соединить понятие бесчестия с образом воина. — Такой же, как и ты. Почему он так ведёт себя?

— Потому что, мой маленький друг, в первую очередь он эльф, а уже потом воин. К сожалению, хороший воин не всегда хороший человек. Бывают печальные исключения.

— Мне бы не хотелось, чтобы он был таким исключением, — добавил Солейрион. — Не хочу думать о том, что он нас обманывал.

— Я не знаю, обманывал он вас или нет, — заключила Зора. — Будет ясно, когда он вернётся. Если, конечно, решит вернуться.

Из таверны вышел Таэринтил, прекратив своим появлением все разговоры. Зора поправила на поясе меч и пошла с эльфом во главе их небольшого отряда. М’Тисс держался рядом с Солейрионом, и альтмер видел, как недовольно прижимаются его ушки от тяжёлых мыслительных процессов. Какая-то мысль упрямо не хотела покидать маленького каджита. Котёнок хмурился и смотрел в одну точку, словно ничего вокруг больше не было. Солейрион понимал его и был рад тому, что ребёнок уже так многое понимает и серьёзно относится к важным проблемам. М’Тисс вообще был умён не для своих лет. Он даже на тамриэлике разговаривал лучше любого взрослого каджита.

К удивлению альтмера, дорога заняла совсем немного времени. Прошло чуть более часа, а шахтёрская деревня уже показалась впереди среди золота осеннего леса. Всю дорогу они шли пешком. Зора о чём-то тихо беседовала с магом, идя впереди, а Солейрион, стараясь не упускать из виду постоянно сворачивающего с тракта котёнка, оставался позади. Он сам почти перестал волноваться, видя перед собой спину Довакина, и позволил себе отвлечься от мыслей и насладиться красотой рифтенских пейзажей.

М’Тиссу, похоже, это владение было больше всего по душе. В холодных снегах рядом с горами котёнок вечно хмурился и не был таким игривым, как здесь, где климат не отличался такой свирепостью. А вот Солейрион поймал себя на мысли, что уже успел полюбить Скайрим, хоть он и был ему чужим. Здесь было как-то по-северному уютно и волшебно. Только среди таких морозов можно по-настоящему радоваться теплу домашнего очага. Да и люди здесь были другими: строгими, серьёзными, хмурыми, но добродушными. Здесь не было лицемерных аристократов-выскочек в таком количестве, как в родном Сиродиле, и Солейрион был несказанно рад этому.

Деревня оказалась совсем небольшой: всего три деревянных избы, шахты и участки, отведённые под земледелие. Несмотря на малое количество жителей, здесь было очень шумно. Во дворах ржали кони, кричали домашние птицы, кто-то работал у плавильни, из недр шахты доносился тихий характерный стук от ударов киркой по породе, а у околицы вокруг костра, на котором готовился суп, сидели рабочие и, рассказывая друг другу истории, громко смеялись, звенела посуда в их руках.

Таэринтил кивком указал на один из домов, и Зора повернулась к Солейриону. Альтмер мысленно поразился тому ледяному спокойствию, которое заметил в глазах имперки.

— Мы постараемся не затягивать с разговором. Думается мне, что это не займёт больше часа.

— И что делать нам? — задал ему вопрос М’Тисс, прекратив оглядываться по сторонам. — Мы ведь тоже должны что-то делать!

— А вы должны поговорить с теми шахтёрами, — Зора указала на людей у костра. — Старайтесь не выдавать своих целей и не слишком распространяться о себе.

М’Тисс, серьёзно кивнув, был готов приступить к заданию прямо сейчас, однако Солейрион его остановил: сначала нужно приглядеться и продумать план. Старый маг мягко улыбнулся в ответ, похвалив такую рассудительность и осторожность. Но совсем скоро улыбка исчезла с его лица, сменившись строгостью и внимательностью. Кивком головы попрощавшись с ребятами, он позвал Зору, и они скрылись за дверью дома, в котором была назначена встреча. Солейрион только вздохнул. Он надеялся, что сейчас всё точно разрешится и будет хорошо.

Он бросил взгляд на шахтёров, которые не обращали на них никакого внимания, и взял М’Тисса за руку. Им и вправду стоило побеседовать с этими людьми. Возможно, в самом деле удастся узнать что-то полезное. 

Пока Солейрион и М’Тисс ходили по Камню Шора, приглядываясь к компании шахтёров, их заметили и, кажется, начали тихонько обсуждать. Поэтому ничего больше не оставалось, кроме как подойти ближе и завязать разговор.

У костра сидели четверо: два крепких норда (один молодой, но уже с густой бородой и длинными, собранными в хвост волосами, второй — старше, с глубокими злыми глазами и широким шрамом на носу), темноволосый имперец, который постоянно мешал раскалённые угли в костре длинной палкой, и лысый улыбающийся босмер. Именно лесной эльф первым обратил внимание на приблизившихся к ним друзей.

— Добро пожаловать в нашу деревню, — мягким голосом поздоровался он, не отрывая от путешественников весёлого взгляда. — Что вас привело сюда?

— Мы здесь с друзьями. — Альтмер постарался как можно более искренне улыбнуться в ответ. — У них есть какое-то дело к одному из местных, а мы просто осматриваемся.

— Да, — согласился имперец, — я видел, что вы прибыли вчетвером.

— Вы присаживайтесь, — добродушно пробасил молодой норд, показывая на землю рядом. — Я Радан, а это Тулан, Сэм и Кайллан. — Он поочерёдно показал на второго хмурого норда, имперца и босмера.

— Я Солейрион, а это М’Тисс, — тоже с улыбкой представился юный чародей и сел между Раданом и Кайлланом. — Мы пришли сюда из Рифтена.

— Путешествуете?

— Да, — подтвердил Солейрион. — Скайрим — очень красивая провинция, хочется посмотреть на всё.

— То есть вы не местные? — догадался босмер. — Откуда вы?

— Из Сиродила, — сразу за двоих ответил альтмер.

— И котёнок тоже?

— Да, мы жили в Кватче. Но, к сожалению, были вынуждены оставить родной город.

М’Тисс внимательно смотрел на всех, хлопая большими глазами и молчал. Улыбался и молчал. Солейрион в которой раз мысленно похвалил каджита за такое отличное притворство в нужный момент.

— Что же, — вздохнул имперец, — мы не будем расспрашивать, что случилось там. Даже сюда, в северные земли, забралась война, что уж говорить о Сиродиле…

Солейрион медленно закивал.

— Знаете, а здесь всё-таки спокойнее. Несмотря на гражданскую войну и войну с Доминионом, в Скайриме нет того кошмара, который творится в центре.

— Я давно не был на родине, — признался Сэм. — Когда ещё был ребёнком, родители переехали сюда, в Виндхельм. Кажется, мне тогда было пять.

— А что же вы? — впервые заговорил Тулан, который хмуро разглядывал Солейриона всё это время. — Ты же альтмер, с тобой каджитский отпрыск. Что вы делаете в землях Империи?

Солейрион был готов к такому вопросу. Эльфов в Скайриме не жаловали, но к высшим отношение было особенное. Некоторые их вовсе ненавидели.

— Это моя родина, — спокойно ответил Солейрион. — Я родился и вырос в Сиродиле и люблю этот край. И я против войны. Хоть я и альтмер, к Доминиону я не имею никакого отношения. Что уж говорить о М’Тиссе, он совсем ребёнок.

— Действительно, Тулан, успокойся, — охладил его босмер. — Это же хорошие и совсем ещё юные меры, неужели ты хочешь на них списать всё, что сделал Доминион?

— Не защищай своих сородичей, эльф, — строго бросил в ответ норд, но Солейрион понял, что это была шутка. Видимо, между этими разными мужчинами сложились действительно хорошие отношения. Кайллан заулыбался.

— Вы все работаете в шахте? — Солейрион решил, что пора направить разговор в нужное ему русло.

— Уже не работаем, — засмеялся Сэм. — Разве только на верхних ярусах, но здесь много не добудешь. Вот и приходится ждать, когда ярл соизволит прислать нам несколько хороших воинов.

— А что случилось?

— Там, в глубине, завелись морозные пауки, — ответил имперец, поглядывая на М’Тисса, — Ночью они поднимаются на поверхность и нападают на тех, кто ещё не спит. А с рассветом эти твари вновь спускаются в своё убежище. И если им попадётся неосторожный шахтёр, то они пожирают его на месте.

Молодой норд рассмеялся.

— Хватит пугать ребёнка, болван!

— Я не боюсь морозных пауков, — громко ответил М’Тисс. — Это всего лишь животные.

— Какой отважный каджит, — похвалил его Кайллан. — А вот мы боимся. И не хотим спускаться в шахту, чтобы там расстаться со своей жизнью.

— Вы думаете, что вместе не справитесь с пауками? — Солейрион по-настоящему удивился. Перед ним сидело четверо крепких мужчин, которые рассказывали ему страшилки про морозных пауков. Альтмер, конечно, знал об этих тварях только понаслышке, но после нежити в гробнице Вайтрана какие-то животные, как называл их М’Тисс, напугать его не могли.

— Они очень быстрые, лучше нас видят и ориентируются в темноте, умеют плеваться ядом и их больше, — спокойно подытожил Сэм. — Да и мы можем устроить себе незапланированный отдых.

— То есть вы просто не хотите избавляться от них?

— Не то чтобы не хотим. Мы не видим смысла рисковать собственными шкурами, когда за нас это могут сделать подготовленные воины.

— Которых ярл не спешит вам присылать.

— Что правда, то правда. — Босмер развёл руками. — Наш незапланированный отдых длится уже месяц. За это время пауки успели развести многочисленное потомство и подняться так высоко, что, боюсь, скоро они и в деревню выберутся. Поэтому сейчас даже на верхних ярусах опасно работать.

— Нужно было сразу разобраться с ними.

— А ты не хочешь помочь нам? — неожиданно спросил Радан, серьёзно смотря на Солейриона. — Нам бы очень пригодился маг, способных сжечь этих чудовищ.

— Я очень слабый маг, — сознался Солейрион. — Не думаю, что моих сил хватит, чтобы сжечь их.

— Но хватит, чтобы напугать! — загорелся норд. Он, похоже, всерьёз решил воспользоваться этим шансом, что альтмера совсем не радовало. — Если ты большим бабахом вспугнёшь пауков, то я без проблем разделаюсь с ними своим мечом.

— “Большой бабах” их только разозлит…

— Да нет же! — настаивал на своём Радан. — Мы будем убивать их по одному. Когда перед нами появится этот монстр, ты немножко его поджаришь, а я в это время выпущу ему кишки!

— Радан, этот парень ещё ребёнок, — заступился босмер. — Лучше нам дождаться стражников и не рисковать чужой жизнью.

— А сколько нам их ещё ждать? Год? Два?..

Пока шахтёры спорили, М’Тисс наклонился к уху Солейриона.

— Ты в самом деле не хочешь помочь им? Ты ведь сильный маг, ты справишься!

Альтмеру пришлось признаться самому себе, что он хочет и мог бы помочь им. Работа казалась не такой уж и сложной: ему просто нужно небольшим огненным шаром атаковать паука. Всю остальную работу сделают мечи. Но, во-первых, он боялся оставлять М’Тисса здесь одного, хотя и был уверен, что котёнок лишнего не сболтнёт. Во-вторых, он думал, что Зора и Таэринтил скоро выйдут из дома, а ему так и не удалось найти какую-либо информацию. В-третьих, будет нехорошо, если они узнают, что он полез в эту кишащую морозными пауками шахту. И наконец, Солейрион просто волновался. А вдруг его сил вправду не хватит или Радан не успеет вовремя? Умирать Солейрион пока не стремился.

Но с другой стороны, он прекрасно понимал, что кроме него этим шахтёрам никто не поможет, а если ничего не делать, то пауки скоро выберутся оттуда и нападут на деревню, а этого нельзя было допустить. Да и, в конце концов, он уже взрослый эльф и способен сам решать, что ему делать, а что нет. Он же не будет вечно отсиживаться за спинами старших, как делает сейчас. И, может быть, если он поможет шахтёрам, они начнут больше доверять ему и что-нибудь расскажут.

— Я помогу вам, — прервав спор, объявил альтмер. — Я в самом деле маг и смогу сжечь этих пауков.

— Ты вовсе не обязан… — начал было Сэм, но Солейрион не дал ему договорить.

— Я просто хочу вам помочь, чем могу. Давайте попробуем. Может, получится.

— Уверенный у тебя настрой! — засмеялся босмер.

— Если мы почувствуем, что наших сил недостаточно, то сбежим оттуда.

— А я сразу говорил, что нужно своими силами с ними расправиться! — обрадовался Радан. — Тогда идём, разберёмся с этой гадостью. Тулан, ты с нами. А вы, — он обратился к босмеру и имперцу, — накормите ребёнка супом.

Норды грузно поднялись с земли и подняли своё оружие, которое лежало рядом. Солейрион только сейчас заметил, что эти мужчины очень высоки, хотя он и сам был немаленького роста.

— Да помогут нам боги, — помолился Тулан, удобнее перехватив рукоять своего боевого топора.

Радан крепко сжал железный меч.

— Вперёд. Ты держись рядом, маг. Как только паук появится, жги его.

Вход в шахту находился совсем рядом с костром, и далеко идти не пришлось. Внутри горел свет факелов, работало несколько человек, замахиваясь кирками над головами, и вовсе не было страшно. Но чем дальше они шли, тем явственнее становилось ощущение того, что в этой шахте обитает что-то тёмное и зловещее. Тулан зажигал висящие на стенах факелы и один нёс с собой, чтобы можно было хоть что-то разглядеть в этом мраке. Солейриону хотелось осветить путь магией, но ему была важна каждая капля его магической энергии. Свет факела ужасно резал глаза и не позволял увидеть, что впереди, дальше вытянутой руки. Так идти было по-настоящему жутко, но норды, кажется совершенно не обращали на это внимания, давно привыкнув к таким условиям.

С каждым шагом Солейрион понимал, что они спускаются всё глубже. Здесь был совсем другой воздух, тяжёлый и пыльный, а тишина, окутавшая всё вокруг, делала их осторожные шаги ещё громче.

— Уже близко, — шепнул Радан, коснувшись висящей на стене белой липкой паутины. — Будьте начеку.

Солейрион тщетно пытался пересилить волнение. У него тряслись руки и болело в груди оттого, что он дышал слишком резко и часто. Он боялся, что испугается вида морозного паука и забудет все заклинания. Или что кто-то погибнет здесь. Может, даже он.

Вскоре свет факела выявил, что дорогу им перегородила сплошная паутина, сплетённая прямо в проходе. Она была настолько плотной, что Солейрион ужаснулся, когда представил возможные размеры пауков, с которыми им предстоит встретиться.

— Эти гады явно не хотят, чтобы к ним наведывались гости. — Усмехнулся старый норд. — Её даже меч с трудом возьмет.

— Я могу попробовать сжечь её.

Радан с удивлением посмотрел на Солейриона.

— Да, паутины хорошо горят.

— Тогда отойдите. На всякий случай.

Норды послушно выполнили команду. И когда свет факела остался позади, альтмеру показалось, что он остался совсем один глубоко под землёй. И сейчас, как только он освободит путь вперёд, на него ринется целая армия голодных жестоких пауков, с толстыми лапами, огромными жвалами, множеством чёрных блестящих глаз и волосатым тяжёлым туловищем. Солейрион постарался отогнать это наваждение и сосредоточился для заклинания. Но сжечь паутину ему не дали.

Чьи-то сильные руки подняли его за плечи, развернули и со всей силы толкнули вперёд. Солейрион почувствовал, как мягкая паутина спружинила под его телом, поймав в свои липкие сети. Впереди стояли Тулан и Радан. Альтмер даже не дёрнулся. Он молча смотрел на нордов, всё ещё пытаясь понять, что произошло и зачем они это сделали.

— Уверен, шахтёры бы очень оценили твою помощь, маленький эльф. Только жаль, что ты скорее всего погибнешь тут. — Голос молодого норда вмиг перестал быть таким живым и добрым.

— Зачем вы делаете это? Я хотел вам помочь! Освободите меня.

— Ты нам поможешь, — заверил его Радан. — Точно так же, как твой серокожий друг.

— Кто?

— Не прикидывайся, что не знаешь его. — Норд подошёл ближе. В его руке зловеще блестел меч. — А теперь давай познакомимся по-настоящему. Мое имя Осмунд. А тебя как зовут?

От услышанного сердце Солейриона забилось так громко, что, казалось, это было слышно во всей шахте. Но первая мысль, которая посетила альтмера была вовсе не той, что ему теперь делать и как отсюда выбираться. Он подумал о том, с кем же сейчас разговаривают Зора и Таэринтил и что стало с М’Тиссом?

— Освободи меня. Освободи и мы спокойно поговорим обо всём.

— Мы и так неплохо беседуем, не находишь? — Выждав паузу, Осмунд добавил: — Правду говорят, что на ловца и зверь бежит. Признаться, я не думал, что ты сам начнёшь меня искать.

— Я искал тебя, чтобы поговорить.

— Ты нашёл. Говори.

Солейрион набрался храбрости.

— Зачем ты убиваешь целые каджитские караваны?

— Я ищу одну вещь, которую каджиты похитили у меня.

— Кольцо Учителя?

— Именно.

— Но ты даже не маг!

— Эта реликвия принадлежала моей семье долгие годы, пока один шарлатан с кошачьей мордой не забрал её себе.

— Эта реликвия долгие годы хранилась у шаманов племени М’Тисса.

— Тебе ещё раз повторить, как она попала к ним?

— Откуда ты можешь знать, что это именно то кольцо, которое принадлежало твоему роду? Кольцо Учителя было выковано уже более трёхсот лет назад.

— Именно это кольцо сам Нереварин подарил моей далёкой бабке. Это моё кольцо по праву наследства.

— И ради того, чтобы восстановить одному лишь тебе понятную справедливость, ты решил убивать всех прибывающих в Скайрим каджитов? Осмунд, это безумие!

— Давай, я расскажу тебе кое-что. — Норд прислонился к стене, продолжая играть в руке тяжёлым мячом. — Много лет назад каждый человек моего рода был могущественным шаманом и магом. До тех пор, пока какой-то кот не украл у нас это кольцо. С того момента, все дети, которые рождаются у потомков моей далёкой бабки, считаются проклятыми, потому что не смогли сохранить реликвию.

— И в чём же проявляется это проклятие?

— Никто из них не может стать шаманом. И хуже того, овладеть даром Голоса. И все мы позорим своих великих предков своей беспомощностью.

Солейрион устало покачал головой, насколько ему позволяла это сделать паутина.

— Неужели ты не можешь понять, что дело вовсе не в кольце? Способность к магии передаётся по наследству, это всем известно. Но в твоих родственниках она уже несколько поколений спит, потому что когда-то она была подавлена или потому что её никто не стремился развивать.

— Все стремились. Это привело к тому, что сейчас я вынужден зарабатывать на жизнь наёмничеством. Это оскорбляет моих предков.

— Твоих предков оскорбляет то, что ты убиваешь беззащитных в слепом безумии! — Солейрион не заметил, как перешёл на крик. — Твоим разумом завладел Шеогорат! Разве можно поднимать оружие на невиновных? На женщин, детей и стариков? Из-за тебя погибли десятки мирных каджитов. Из-за тебя М’Тисс остался без семьи! А ты просто хочешь завладеть бесполезным украшением!

— Бесполезным? — Осмунд тоже начал злиться. — Эта древняя реликвия — моя! И я уничтожу всех, если придётся, чтобы вернуть её.

— Будешь без разбора резать каджитов? Даже ребёнка, который сейчас сидит у костра вместе с твоими подельниками?

— Эти двое — простые шахтёры. Я давно освоился в Камне Шора, и меня все здесь знают, даже не догадываясь, кто я на самом деле. Но если будет нужно, я убью и их.

— Ты болен, Осмунд. Для чего тебе всё это?

— Много лет из поколения в поколение в моём роду переходило одно имя — Дж’Амисс из Дюны. И все мы клялись отомстить ему и его потомкам за то, что лишил наш род чести.

— И ты решил убивать всех каджитов, которые прибывают из Дюны? Вы сами обесчестили свой род таким решением. Неужели ты не можешь этого понять?

— Довольно! — Резким движением норд прервал этот разговор. — Где кольцо? Я знаю, что оно у тебя. Верни его мне, и никто больше не пострадает.

Солейрион с болью подумал о том, что настоящее кольцо как раз у него, а подделка осталась у М’Тисса.

— У меня его нет.

— Разве? Тулан, обыщи его.

Второй норд начал грузно приближаться, и с каждым его шагом Солейрион начинал бояться всё больше. Он понимал, что этими людьми давно овладело безумие, но сейчас его ничего не спасёт. Даже если они заберут кольцо, они оставят его здесь, на съедение морозным паукам. А потом убьют Зору, Таэринтила и неизвестно что сделают с М’Тиссом.

— Стойте! — закричал Солейрион. — Дайте мне поговорить с М’Тиссом. Кольцо у него, и я постараюсь убедить его отдать реликвию вам!

— Я не верю тебе, — спокойно отозвался Осмунд, и повторил своему напарнику: — Обыщи.

Солейрион попытался вырваться. Паутина держала его настолько крепко, что он даже не мог пошевелить ногами и извивался туловищем, как какая-то муха. Тулан уже проверял внешние карманы его дублёнки.

Альтмер попытался успокоиться. Раз уж он ничего не может больше сделать, ему остаётся только одно. Если Осмунд получит кольцо, то Солейрион останется здесь умирать. Пусть даже он сумеет найти способ выбраться, кольцо вернуть уже не удастся. Значит, придётся действовать сейчас, а потом импровизировать.

Рука норда уже полезла в тот карман, где Солейрион хранил Кольцо Учителя. И в этот момент альтмер зажёг на ладони магическое пламя и вывернул её к паутине, которая мгновенно вспыхнула. К счастью, кисть одной руки оставалась свободной, а пока маг может колдовать, он не пропадёт.

Тулан в испуге отпрянул назад, схватившись за свой топор. Осмунд, выругавшись, тоже был вынужден отойти на несколько шагов, но убегать они не спешили. Альтмер же, лишившись державшей его опоры, упал на каменный пол, больно ударившись спиной. Он успел поставить вокруг себя защиту от огня, и пламя, бегущее по липкой паутине вдоль всей шахты, не причиняло ему вреда.

— Проклятый мальчишка! — Осмунд, в одно мгновение оказавшись рядом, ударил его носком сапога в живот, а затем поднял за шкирку, словно котёнка. — Отдай мне кольцо! Немедленно!

Солейрион понимал, почему норд так занервничал. Там, куда путь был закрыт дверью из паутины, что-то засуетилось и стал слышен противный быстрый стук, словно кто-то приближался на твёрдых лапках.

— Его у меня нет, — повторил альтмер.

— Тогда я отберу его у твоего каджитского дружка, — прошипел Осмунд. — А ты останешься здесь. Пока пауки будут заниматься тобой, мы успеем выбраться. — Солейрион получил ещё один сильный пинок. — Идем отсюда, Тулан.

Альтмер, пересилив боль, открыл глаза. И первым, что он перед собой увидел, был огромный морозный паук, приближающийся с такой скоростью, что норды вряд ли сумеют убежать от него. Единственное, что пришло Солейриону в голову, это спрятаться.

В памяти мгновенно всплыла формула заклинания, которому его научил один маг в Кватче, и руки сами сделали нужный жест. Солейрион перестал видеть собственное тело, слившееся со стенами шахты. Иллюзорный хамелеон, в которого превратился Солейрион, должен был обмануть пауков, и спасти ему жизнь.

Страх заглушил боль. Альтмер в спешке поднялся с земли и вжался в стену, перестав дышать.

Паук, мгновение помедлив, промчался мимо, сделав своей целью двух нордов. Осмунд обернулся, выставив перед собой меч.

— Что за фокусы?! Куда делся этот альтмер?

Из тоннеля появились ещё две особи. Таких чудовищ Солейрион ещё никогда не видел. Он хотел бы убить их огненным заклинанием, как и было задумано, но почему-то сейчас он мог только стоять и смотреть, как норды сражаются с пауками. Тулана уже ранили. Несерьёзно, но запах крови сделал пауков ещё яростнее.

Солейрион не знал, как ему выбираться отсюда и выбираться ли. Из оцепенения его вывел донёсшийся откуда-то из глубины слабый голос, моливший о помощи. Там был кто-то живой.

Альтмер тихо проскользнул в тоннель, пытаясь ступать настолько осторожно, чтобы его шаги вовсе не были слышны. Действие заклинания заканчивалось, и его пришлось обновить. Солейрион чувствовал, как магические силы стремительно уменьшаются. Даже если ему удастся спасти того, кто находится здесь, сможет ли он вывести его?

Звать на помощь перестали. Однако это и не требовалось. Солейрион увидел человека, который был завёрнут в паутину, как в кокон, и лежал неподвижно у одной из стен шахты среди отложенных пауками яиц. Пауки тоже были здесь. Они, будто прислушиваясь, осторожно ползали по стенам, издавая странные звуки. Было жутко.

— Я вытащу тебя, — почти неслышно шепнул Солейрион паучьему пленнику и, достав из сумки маленький нож, начал осторожно разрезать тугую паутину.

— Кто ты?

— Т-с-с… — Солейрион увидел, как на него посмотрела эта тварь. Однако, ничего не заметив, паук продолжил измерять маленькими шажками стену.

— Ты меня не видишь, но я здесь. Лежи смирно.

Мужчина послушался. Когда Солейрион избавился от большей части липких цепей, он узнал в этом несчастном Лераса. Удивляться времени не было.

— Мы должны бежать отсюда, но пауки увидят тебя…

— Солейрион! — Данмер тоже узнал своего знакомого. — Ты можешь тоже сделать меня невидимым?

— Я слишком слаб для этого.

— А кольцо?

Альтмер мысленно ударил себя по лбу. Как он мог о нём забыть? Ведь Тулан не забрал его. Быстро достав из кармана артефакт, Солейрион надел его на палец и, не прислушиваясь к собственным ощущениям, повторил заклинание хамелеона для Лераса.

Данмер тоже не стал удивляться и коротко бросил:

— Бежим.

Пауки слышали их разговоры, шаги, дыхание, поэтому магия невидимости им не слишком-то помогла. Эти монстры чувствовали их тепло и взяли след.

— Бежим, бежим! Не оглядывайся, Солейрион! — Данмер значительно отставал. Солейриону пришлось оглянуться.

За его спиной было слишком много пауков. Штук пять, не меньше. И Лерас, обессиленный, вот-вот оказался бы в их лапах. Солейриону пришлось устроить тот самый «большой бабах». Огненный шар взревел дыханием дракона и взорвался с таким страшным грохотом, что, казалось, грот мог разрушится. Но этот фокус практически не наносил никакого урона. Это всего лишь был красивый взрыв, который, к сожалению, обжигал слабее, чем кипящая вода.

Однако на секунду это подействовало, и пауки притормозили. Альтмер подхватил Лераса под руку и повёл рядом с собой. Но спустя ещё несколько секунд, оба заклинания, которые скрывали их, развеялись, а пауки были всё ближе.

Эльфы выбежали туда, где норды сражались с другими пауками. Солейрион не стал останавливаться. Помогая Лерасу, он пробежал мимо, приведя с собой ещё нескольких тварей, которые увлеклись ранеными нордами.

Солейрион не хотел думать, что будет. Он не хотел думать, смогут ли Осмунд с Туланом выбраться. Сейчас он должен был выбраться сам.

— Держись, мы уже близко, — уверенно сказал он Лерасу, который с трудом переставлял ноги. — Мы скоро выберемся отсюда.

Солейрион был уверен в этом. Он хорошо запомнил путь, а то, что горящие факелы стали встречаться гораздо чаще, прибавляло надежды. Вскоре, впереди появился и солнечный свет.

— Солейрион! — Это был голос Зоры.

Имперка была здесь. Видимо, и с ней, и с Таэринтилом всё хорошо, поэтому они вернулись к костру, но нашли только М’Тисса. Солейрион остановился, беспокойно оглядываясь. Никакой опасности сзади не было.

— Что случилось? Ты в порядке? — Альтмер кивнул. — Выбирайся отсюда. Я разберусь с тем, что творится внизу.

— Зора, не ходи!

— Иди на улицу.

Спокойный и строгий голос имперки подействовал на Солейриона. Альтмер тут же взял себя в руки и, отбросив нелепый страх, стал мыслить рационально. Ему нужно было вывести Лераса и попросить Таэринтила, чтобы он помог данмеру, если это возможно. А Зора выживет. Она же Довакин. Она не боится каких-то мерзких пауков после того, как убила нескольких драконов.

Яркий дневной свет обжёг глаза. Когда Солейрион и Лерас выбрались на поверхность, к ним тут же подбежали обеспокоенные шахтёры с расспросами, но Солейрион не стал отвечать на них. Он отыскал глазами Таэринтила. Слава богам, с ним тоже было всё хорошо.

— Помоги ему. — Альтмер опустил Лераса на землю рядом с костром. — Он, похоже, всю ночь провёл в ядовитой паутине.

Старый и спокойный маг без лишних вопросов принялся осматривать данмера.

— Он хорошо держится. Я попробую ему помочь.

— Ты Таэринтил? — Лерас с беспокойством посмотрел на целителя. Солейрион понял, почему данмер с таким недоверием и одновременно с виной относится к альтмеру.

— Он поможет тебе, — заверил его юный чародей и только сейчас смог отдышаться и привести мысли в порядок. Всё произошло очень быстро. Запаниковав, Солейрион с трудом отдавал себе отчёт в своих действиях.

— Джа-исс! — На альтмере сомкнулись мягкие каджитские лапки. — С тобой всё в порядке? Таэринтил сказал, что тот норд, с которым ты ушёл, и был разбойником! Ты убил его?

Солейрион улыбнулся и, тоже сев у костра, усадил котёнка себе на колени.

— Иди сюда. Тебя здесь не обижали?

Каджит высокомерно зашипел в ответ.

— Пусть попробуют.

— Хорошо. Я беспокоился.

— Так что случилось там, в шахте?

— Осмунд обманул меня и хотел оставить там на съедение пауком. Но я спасся.

— А где же он сам?

— Когда я сбежал, он и Тулан сражались с этими чудовищами.

— А что там делал Лерас?

Солейрион тоже хотел знать ответ на этот вопрос. Данмер не стал мучить всех ожиданием и, почувствовав, что на него смотрят, рассказал:

— Я был знаком с Осмундом раньше. Однажды мы работали в одной команде, но потом этот норд изменился. Он в самом деле убил мою подругу, и я собирался отомстить. Думал, что у нас с вами общая цель и мы сможем работать в команде. Но я не доверял Таэринтилу, а потом понял, что и вы мне не доверяете.

— Прости, что мы тебя обманывали, — искренне извинился Солейрион. Ему в самом деле было жаль. — Я уже не знал, кому верить, и доверился лишь Зоре.

— Эта женщина… — задумался Лерас. — Зора. Когда вы встретили её, я решил, что мне лучше действовать в одиночку. Я ошибся.

Таэринтил только сейчас закончил хлопотать с зельями и магией и молча продолжил слушать рассказ.

— Что Осмунд сделал с тобой? — обеспокоенно спросил Солейрион.

Данмер ответил:

— Предложил поговорить с глазу на глаз в шахте. Поговорили.

Кайллан и Сэм, молчавшие всё это время и удивлённо смотревшие на странную компанию, которая своим появлением нарушила их спокойную шахтёрскую жизнь, переглянулись между собой. Видимо, верить в происходящее они всё ещё не хотели.

— То есть, — осторожно начал босмер, — Радан на самом деле был убийцей?

— Он уничтожил моё племя! — зло закричал М’Тисс. — Надеюсь, пауки отомстили ему!

— Подожди, малыш. — Эльф попытался улыбнуться и посмотрел на Лераса. — Я ни за что бы не поверил в это, но вчера вечером я видел, как вы с Раданом зашли в шахту, а вернулся только он… Выходит, что всё это правда? Он оставил тебя в лапах этих тварей?

— У меня с Осмундом, или, как вы его здесь называете, Раданом, давние счёты. Мы оба заслужили того, что с нами произошло.

— Но из-за чего всё это? — задал вопрос Сэм, как кухарка хлопотавший у костра и предлагающий всем оставшийся обед. — Зачем Осмунд на вас охотился?

— Из-за этого. — Солейрион выставил вперёд руку с кольцом.

— Что это?

Ответил Таэринтил, осуждающе покачав головой. Он ведь думал, что кольцо всё ещё хранится в его поместье.

— Это древний магический артефакт, наделяющий мага ещё большей силой. Его и хотел заполучить Осмунд, но вот только зачем?..

— Он рассказал мне. — Солейрион попытался вспомнить всё, что услышал недавно в шахте. — Осмунд считал, что эта реликвия долгие годы хранилась в его семье, а потом её украл предок М’Тисса. И из-за этого все, кто был в роду Омунда, перестали колдовать и стали проклятыми. Он считал, что это позорит его предков-шаманов.

— Но это глупость. Кольцо не может научить неодарённого колдовать, — спокойно заметил старый маг.

— Я пытался ему это объяснить. Но он не слушал меня.

— И поэтому он убивал каджитов? — всё ещё недоумевал Кайллан. — Как человек мог дойти до такого?

— Я не знаю. — Солейрион только развёл руками. — Думаю, поступки Осмунда уже ничто не оправдает.

— Но я рад, что все целы, — с доброй улыбкой заключил Таэринтил. — Когда мы вышли из дома и узнали, что ты ушёл в шахту с двумя нордами, я сразу обо всём догадался.

— А что случилось в доме?

— Осмунд оставил там нескольких хороших воинов, которые должны были нас убить, если мы не согласимся сотрудничать.

— Но теперь вы здесь, а никаких воинов я тут не вижу…

Таэринтил пожал плечами, мол, всё и так ясно и незачем рассказывать подробности. Солейрион согласился с ним.

Вскоре вернулась Зора. Она вела с собой раненого Тулана, который выглядел настолько испуганным, что его стало жалко. Осмунд же из шахты не вернулся.

— Вы можете возобновить работы в своей шахте, — обратилась Довакин к Кайллану и Сэму, связывая руки норду. — А этого я, пожалуй, заберу с собой, чтобы узнать, где прячутся остальные его дружки и воздать им по заслугам.

— А Осмунд? — не унимался М’Тисс. — Ты убила его?

— Не я.

Котёнок удовлетворённо кивнул. Альтмеру очень не понравился этот кивок. Он не хотел, чтобы Осмунд умирал, потому что тогда М’Тисс насытится чувством мести и не научится прощать. Но разве Солейрион сам смог бы простить такое? Он до сих пор не простил это войне. Поэтому и пытался помогать людям, чтобы хоть как-то противостоять тому злу, которое опутало Тамриэль.

— И что теперь? — глупо спросил он, смотря на женщину. — Ты уезжаешь?

— Да, надо закончить начатое.

— Но мы ведь ещё встретимся?

— Несомненно. — Зора улыбнулась. — А куда вы направитесь?

В груди у Солейриона защемило.

— Я хотел бы отправиться в Коллегию. Я прибыл в Скайрим в слепой погоне за этой мечтой.

— Но Солейрион… — Каджитский голосок прозвучал до того жалостно, что альтмер сразу пожалел о том, что вообще сказал об этом. — Ты ведь не оставишь меня?

— Конечно нет, — пообещал он. — Мы ещё столько не видели в Скайриме. Да и Гарриет надо навестить, рассказать ей обо всём. Правда?

— Будете путешествовать? Это отнюдь не так просто, как кажется, — заметил Таэринтил.

— Небольшой опыт у нас уже имеется.

— А как же Коллегия?

— Пусть остаётся мечтой.

— Солейрион, — Таэринтил заговорил серьёзнее, но в его голосе звучали мягкие и добрые нотки, — ты видел, какой у меня большой дом, а живу я в нём совсем один. Я думал… я хотел бы, чтобы вы остались. К тому же у меня так давно не было учеников…

От удивления, Солейрион не сразу нашёл что ответить. Без сомнения, он не мог желать большего, потому что даже о таком предложении никогда не думал. Таэринтил выжидающе смотрел на него, гадая, что же альтмер скажет. Зора улыбалась.

— Это очень добродушно с твоей стороны, Таэринтил, — осторожно начал эльф, но вежливо отказаться ему не позволил М’Тисс.

— Мы правда можем жить с тобой? — радостно переспросил он.

— Разумеется.

Солейрион видел, как М’Тисс обнял старого волшебника. Юный альтмер прекрасно понимал, что путешествовать они в самом деле не смогут, а бросить котёнка и уйти в Коллегию у него не хватит духу. Слишком уж привязался.

— Спасибо, Таэринтил, — поблагодарил он и посмотрел на Зору, которая куда-то собиралась. — Ты уже уходишь?

— Да, — ответила имперка. — Темнеет, а мне ещё нужно доставить этого, — она презрительно посмотрел на норда, — в город. Как только всё улажу, заскочу к вам пропустить кружку мёда.

— Всегда будем тебе рады, — мягко отозвался Таэринтил.

— Тогда до встречи. — Зора пожала руки всем присутствующим и, развернувшись, направилась к Рифтену. Солейрион ещё некоторое время смотрел ей в спину, понимая, что у этой женщины впереди ещё много великих дел и свершений.

— А когда отправимся мы? — спросил он, глядя на тех, кто теперь заменял ему семью.

Ответил Сэм:

— Можете остаться на ночь у нас, а с утра с новыми силами отправиться в путь. Мы только рады хорошим друзьям.

— Это замечательное предложение. — Таэринтил кивнул ему. — Пожалуй, так мы и поступим.

Сэм поднялся с земли.

— Тогда пойдёмте, в моём доме всегда найдётся место для гостей.

М’Тисс, сорвавшись с места, побежал за имперцем и босмером. Солейриону было приятно видеть котёнка таким радостным и знать, что всё наконец-то закончилось и что этот маленький непоседа теперь в безопасности.

— О чём задумался, Солейрион? — окликнул его Таэринтил, когда все уже ушли. — Думаешь о Коллегии?

— Я всегда хотел учиться там. И вроде делаю всё правильно, а почему-то тоскливо.

— Ты ещё очень молод. Поверь, ты успеешь догнать свою мечту. — Альтмер развернулся и тоже направился в дом Сэма. — Не задерживайся здесь.

Вечерело. Солейрион смотрел на сумеречные просторы Рифта, покрытые золотом осеннего леса и понимал, что его жизнь в Скайриме только начинается. Сейчас и здесь. Он улыбнулся самому себе:

— Я уже догнал её.