Аэриф и Тюлип завтракали вместе тем дождливым утром. Аэриф что-то жизнерадостно рассказывала, что-то о том о своем детстве, лете в деревне у бабушки и танцах прямо под струями дождя в подобную погоду.

Сначала Тюлип слушала ее очень внимательно. Девушка была не очень разговорчива, особенно в последние месяцы, словно околдованная своим горем, но в последние недели она поймала себя на том, что с Аэриф она может болтать свободно, почти так, как болтала с подружками в детстве. Или… с любимой мамой.

Но вскоре внимание Тюлип рассеялось, и она просто поддакивала и кивала. Вместо того, чтобы слушать, она любовалась своей подругой. Изящные пальцы, выглядящие красиво, несмотря на то, что они уже были перепачканы вареньем — девушка намазала его на хлеб и, увлеченная беседой, еще не заметила, что испачкалась. Ее тонкая шея. Кожа без единого изъяна. Густые и ухоженные волосы. Все эльфы прекрасны подобно ей. Вот только вся эта красота ничего бы не значила, будь Аэриф кем-то другим.

Прошел почти месяц, с тех пор как Тюлип поселилась у доброй незнакомки, одолжившей ей велосипед в трудный миг жизни. Но на этом добро не закончилось. Аэриф общалась со своей гостьей так, будто они знакомы много лет, и будто Тюлип — не гостья вовсе. Тюлип чувствовала себя как дома. Она даже не ожидала, что так будет. Только переехав, она чувствовала ужасную неловкость. Чувствовала себя глупо. Но своей участливостью, заботой и бескорыстностью Аэриф помогла ей почувствовать себя комфортно.

Сначала Аэриф была просто симпатична девушке. И это неудивительно. Ведь она просто волшебна. Но в последнее время Тюлип ловила себя на мысли, что все чаще не слушает разглагольствования эльфийки, все чаще смотрит на нее и не может отвести глаз. Что каждый ее день начинается со слов «доброе утро», заканчивается словами «спокойной ночи». Однажды Аэриф была увлечена телевизионным шоу и, наверное, забыла пожелать хороших снов. И тут-то Тюлип поняла, как эти простые слова ей важны. Глупо? Пожалуй. Но ей была важна любая частичка внимания со стороны хозяйки дома. Она засыпала счастливой, перед глазами стоял образ улыбающейся Аэриф. Тюлип просыпалась, и знала, что сегодня будет прекрасный день, она будет услышана и понята. Она не одна.

Лишь одно тревожила Тюлип. Эти мысли отравляли ее счастье и спокойствие.

Аэриф очень много говорила. И это нравилось Тюлип. Но девушка говорила лишь о далеком прошлом, своем детстве, о своей работе, прочитанных книгах и своих увлечениях. И расспрашивала Тюлип обо всем. И Тюлип казалось, что она уже рассказала ей всю свою жизнь, доверилась так сильно, как только могла. Но Аэриф будто скрывала что-то. Никогда не говорила о семье. Упоминала, что у нее было счастливое детство, но никогда не рассказывала, где ее родственники сейчас. И она никогда не говорила о плохом, не делилась тревогами, переживаниями. Ловко уходила от расспросов, а Тюлип боялась давить и ей казалось немыслимым давить на кого-либо, особенно на такого чудесного человека.

Но неужели Аэриф не доверят ей?..

Аэриф опустила взгляд и заметила, что перепачкала пальцы вареньем. Она взяла салфетку и продолжила что-то рассказывать, стараясь скрыть смущение. Так странно. Она не была застенчивой. Мало что могло ее смутить. Но она все чаще замечала, что в присутствии Тюлип она болтает намного больше, чем обычно. Чем с другими людьми. Будто от неведомого ранее волнения.

Конечно, Аэриф думала о том, чтобы рассказать подруге о своих чувствах. Но боялась, что то, что Тюлип живет у нее, обяжет девушку ответить на чувства, даже если их нет.

Закончив завтракать, девушки отправились каждая на свою работу. Тюлип как обычно взяла велосипед, а Аэриф поехала на автобусе.

Несмотря на внутренние переживания, каждая из них предвкушала хороший день.

***

— …таким образом, мы вынуждены сократить штат, — оправдывался руководитель отдела по подбору персонала.

— Сколько… Сколько я еще смогу здесь работать? Две недели? — произнесла Аэриф дрогнувшим голосом.

— Я… я бы хотел, чтобы две недели, но в связи с банкротском компании максимум три дня. Надеюсь, вы вскоре найдете новую работу. Извините.

Аэриф вернулась в свой кабинет. У нее не было идей, куда ей теперь идти. Ей нравилась эта работа, она была в ней успешна. Да, это всего лишь офис, рекламный отдел компании, но благодаря этой работе она могла позволить себе иметь дом.

Но она не сдастся, нет. Будет усиленно искать новое место и найдет!

Главное не позволять плохим мыслям затмить ее разум.

***

— Итак, Тюлип, вы уже изучили весь теоретический материал. Пришло время практического задания. Выполните его достаточно хорошо и стажировка будет закончена. Работа станет вашей, — произнес куратор, который помог девушке освоиться в редакции и всему ее научил.

— Да, конечно, я готова, — ответила она.

— Вам нужно будет выбрать заведение, точнее, даже вообще любое место в городе, например, ресторан или магазин, узнать о нем как можно больше, написать статью, используя эту информацию. И в статье обязательно должно быть интервью. Срок выполнения: неделя. Все понятно? Если нет, задавайте вопросы.

Тюлип ответила, что все ясно и она все сделает. Она старалась говорить как можно увереннее.

Она очень хотела быть журналистом. Девушка брала интервью не раз, и статьи тоже писала, но все это было словно в прошлой жизни, когда мама еще не… Но с тех пор она как будто изменилась. Ей было тяжело общаться с людьми. Она чувствовала себя с ними крайне уязвимой, и это пугало.

Тюлип не знала, как выполнит задание, но была уверена, что сможет. Она должна. Она не может отступить.

— Как сократили?! — воскликнула Тюлип, когда подруги сидели перед телевизором и сериал прервался на рекламную паузу.

— Сократили почти всех, — печально сказала Аэриф.

— Ты не потеряешь дом! — решительно заявила Тюлип. — Совсем скоро моя стажировка закончится, и мне будут платить больше, чем положено стажеру. У тебя будет время, чтобы найти новую работу.

Аэриф широко улыбнулась.

— Спасибо тебе! Не беспокойся об этом, я уже отправила несколько резюме в разные компании. Все будет в порядке. А когда кончается стажировка, кстати?

Тюлип замялась.

— В понедельник, но… мне надо сдать статью. Я уже четыре дня не могу ее написать. Время есть, но я не уверена, что смогу, — в глазах защипало, но девушка продолжила как можно тверже: — но мало ли, что мне там кажется. Я смогу. Не могу просто все бросить. И не брошу.

— У тебя не получается, потому что нет настроя?

Аэриф положила руку на плечо подруги, и щеки той вспыхнули. Она надеялась, что эльфийка этого не заметила.

— Не совсем, — ответила она.

Сбиваясь и смущаясь собственной слабости, Тюлип рассказала девушке о страхе перед взятием интервью.Внимательно выслушав, Аэриф сказала:

— Еще нет даже пяти вечера. Мы успеваем. Собирайся, пойдем со мной.

Тюлип ничего не оставалось, кроме как последовать за соседкой.

Через несколько минут ходьбы от их дома, они остановились около невысокого домишки с клумбами с розами восле крыльца, белыми стенами и красной крышей. На двери красовалась табличка «Рукодельности», которая не оставляла вопросов о том, какие товары здесть продают.

Аэриф поманила ее за собой и первая вошла внутрь.

Минут через сорок девушки вышли оттуда. Даже неулыбчивая Тюлип не могла сдержать улыбки. Аэриф давно знала дружелюбную и разговорчивую хозяйку магазина, которая держала магазинчик в одиночку и всегда была на месте, когда работал магазин. Аэриф о многом спросила сама, но и подруге дала возможность проявить себя. Теперь у Тюлип было много материала, действительно много. Дело за малым — прекратить заметки в статью.

Она не знала, как ей благодарить подругу за помощь.

***

Ночью после похода в «Рукодельности» Тюлип проснулась с сильной жаждой. В комнате было довольно жарко. Девушка поднялась с постели, вышла в коридор и направилась на кухню. Выпила стакан воды. Но на пути обратно в постель, проходя мимо комнаты Аэриф, Тюлип услышала тихий плач. Она никогда не видела подругу расстроенной по-настоящему. Тюлип испугалась. Она робко постучала в дверь. Аэриф открыла ей. Заплаканные опухшие глаза и отсутствия улыбки. Она вопросительно посмотрела на Тюлип.

— Ты плачешь? — с порога спросила Тюлип. — Что случилось?

— А, это, — Аэриф попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно. — Ничего такого, может, расскажу потом. А сейчас ложись спать, уже очень поздно. Не беспокойся обо мне.

Тюлип попыталась возразить, но Аэриф была непреклонна.

Почему она плачет?

Аэриф не хотела ничего говорить. Она желала быть идеальной и лучезарной в глазах Тюлип. Досадно было осознавать, что ее плач был услышан ночью, но Аэриф собиралась замять это все.

***

Она как обычно болтала, когда они протирали пыль в гостиной после завтрака.

— Аэриф, что происходит? — перебила ее Тюлип, положив тряпку и повернувшись к девушке, глядя ей в глаза. — Расскажи мне, что случилось. Ты знаешь все обо мне, но я будто не знаю о тебе ничего. Не знаю настоящую тебя.

Аэриф мгновение молчала, затем начала говорить о том, как расстроена из-за потери работы.

— Это не так! — воскликнула Тюлип, сама не понимая, откуда в ее голосе гнев. — У тебя что-то случилось, но ты не говоришь? Ты не доверяешь мне? Но почему? Разве Я могу предать ТЕБЯ? Или обидеть? Или осудить? Ты нашла меня в самый тяжелый период моей жизни. Ты думаешь, я поступлю с тобой плохо. Но почему?!

— Я не думаю… — Аэриф оторопела от столь неожиданной настойчивости со стороны подруги. — Просто у тебя и так не самая легкая жизнь, а у меня пустяки. Я не привыкла рассказывать кому-либо о всякой ерунде. Серьезно, не переживай.

— Никому не рассказывала?

— Да. Мне тяжело говорить о плохом. Я… я думала когда-то, что смогу может когда-нибудь заговорить, но ошибалась. Просто не могу. Мне так проще.

— Проще?! — яростно воскликнула Тюлип. — Проще прятаться за идеальной картинкой, вместо того, чтобы быть искренней с человеком, который все для тебя сделает, все выслушает и примет?

— Нет, понимаешь, я…

Не дослушав девушку, Тюлип схватила с комода вазу с цветами, и с размаху разбила ее об пол.

Глаза Аэриф широко распахнулись, она ошеломленно уставилась на Тюлип. Та смотрела на эльфийку будто бы с вызовом, все еще пребывая в негодовании.

Но затем Тюлип опустила глаза, посмотрела на осколки от вазы перед ней. Вытянула перед собой руки, они сильно дрожали. Тюлип снова посмотрела в глава Аэриф.

Но теперь в глазах Тюлип были сильный испуг и стыд.

А в душе у нее была боль.