Первым делом, вернувшись домой, Тюлип продолжила писать свою статью, начатую на работе. В то же время Аэриф готовила на кухне что-то, судя по аромату, доносившемуся оттуда, это было что-то из выпечки. Завершив написание статьи, Тюлип присоединилась к Аэриф.

— Я конечно не ахти кондитер…

— Все хорошо, — улыбнулась Аэриф. — Приятно, что составляешь компанию и помогаешь! Уютно так.

— Ага, — кивнула Тюлип.

Беззаботная болтовня Аэриф заполняла всю кухню, унося с собой тревоги Тюлип куда-то в открытое окно. Слушая эту девушку, отвечая ей, Тюлип думала о том, что она хотела бы как можно больше дней провести вот так. В уютной обстановке. И с человеком, которого она… любит?

— Ну вот, примерно так.

Аэриф придирчиво оглядывала испеченный девушками торт.

— На продажу?

— Ага, — кивнула Аэриф.

— А знаешь. Ты – мастер своего дела, —с улыбкой сказала Тюлип. — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сделать тортики своей основной работой? Мне кажется, ты бы в этом преуспела.

— Думала, но… Я мечтала раньше о том, чтобы открыть собственную кондитерскую лавку.

— А сейчас не мечтаешь?

— Мечтаю, — согласилась Аэриф. — Но ты же видишь, как все складывается. Нет денег и это отдаляет мечту. Не в деньгах счастье, ни разу не в деньгах. Но без них лавке пока не быть.

В голове у Тюлип промелькнула шальная мысль. Это просто смешно. Нет, нелепо и глупо. Аэриф посмеется, если она это скажет. Но это в лучшем случае. В худшем им обеими будет очень неловко. Но что, если Аэриф не сочтет эту идею нелепой?

— Зато, — внезапно покраснев начала Аэриф. — думаю, я нашла своего человека. Что намного важнее любых монет.

Тюлип перестала дышать, застыла, чувствую, как и сама краснеет, но у нее не розовеют щеки, как у Аэриф, а она похожа на помидорку.

—Ты мне нравишься, Тюлип, — сказала девушка, глядя помидорке прямо в глаза и робко улыбаясь. — Любовь – она со временем приходит, вступает в свои права, ей время нужно. Но нравишься ты мне уже сейчас. И очень. Так сильно, что я боюсь тебя оттолкнуть, но не могу молчать больше…

— Почему оттолкнуть? — изумилась Тюлип.

— Вдруг это напугает тебя, ты же не обязана отвечать мне вза…

Аэриф не успела договорить, оборвала свою речь, очутившись в объятиях Тюлип.

— Это я боялась тебя напугать, — тихо сказала Тюлип, уткнувшись лбом в плечо эльфийки. — Ты такая чудесная, солнечная, жизнерадостная. А тут я со своим пост-травматическим расстройством, мрачная и грустная…

Аэриф отстранилась. На лице Тюлип мелькнуло удивление, но когда Аэриф положила ладонь на ее щеку, у нее уже не осталось сил удивляться, и она просто застыла в мечтах, чтобы этот миг длился если не вечно, то очень долго.

— Если хочешь быть с человеком, то хочешь быть с ним как в свадебных клятвах. И в горе, и в радости. Ты переживаешь горе, оно в тебе. Но я сделаю все, чтобы вокруг тебя горя было как можно меньше. Я влюбилась в тебя, я вижу тебя, а не пугаюсь твоей боли. Ты мне нравишься, Тюлип, правда. Позволишь ли ты мне быть рядом?

—Только при одном условии, — прошептала Тюлип.

— Каком?

— Если ты позволишь мне поцеловать тебя.

Вместо ответа Аэриф приблизилась к Тюлип, их губы уже почти соприкасались. Но она ждала. Ждала, зная, что Тюлип хочет сделать это. Проявить смелость, проявить свои чувства. И позволить самой себе любить.

И Тюлип поцеловала девушку. Они целовались нежно, но в то же время пылко. Вскоре у Тюлип уже кружилась голова от нахлынувших эмоций, а сердце колотилось. Руками она гладила спину Аэриф, а та гладила ее по волосам.

Спустя целую вечность девушки сидели на диване, обнявшись. Им ничего было не нужно. Ничего не хотелось в эти минуты кроме того, чтобы наслаждаться близостью друг друга.

— О чем задумалась? —спросила Аэриф, увидев на лице девушки что-то вроде тени. Тени беспокойства.

— Я могу помочь тебе с открытием лавки, — выпалила Тюлип то, что хотела сказать за минуту до признания Аэриф.

Аэриф с удивлением смотрела на нее.

— Нет, не так, — поправила саму себя Тюлип. — не могу помочь, а хочу помочь.

— Но как? — изумленно спросила девушка.

— У меня есть деньги. Я не тратила их еще, они пока в банке лежат, но не суть. Я не знала, что с ним делать. Там достаточно много денег. А мне ничего не хотелось от жизни после смерти мамы. Но теперь… Этих денег хватит, чтобы открыть лавку, и еще останется на продвижение этого бизнеса.

— Но это же твое, — возразила Аэриф.

— Да, мое. И это мое решение – помочь исполнить мечту девушки, которая мне так дорога. С мыслями о которой я засыпаю и просыпаюсь. Долго это у нас длится или нет – это не имеет значения для меня.

— Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной помочь, хоть я и сказала, что хочу быть рядом, ты должна думать о том, что нужно тебе, что поможет именно тебе жить.

— А это и поможет. Я согласна, что любви нужно время. Но я без ума от тебя, Аэриф. Я хочу быть рядом с тобой. Я уверена, что хочу этого. Не отвергай меня, прошу, — начала Тюлип твердо, но под конец замялась, и голос ее дрогнул. —… я бы хотела, чтобы ты смогла открыть лавку.

— Я не отвергаю тебя! — порывисто сказала Аэриф и переплела свои пальцы с пальцами Тюлип. — Я чувствую все то же самое. Я готова принять твой дар. Просто испугалась, что ты чувствуешь себя обязанной.

— Сегодня я много всего чувствую, — сказала Тюлип, улыбаясь, и глядя в глаза Аэриф, смело и уверенно. — Но точно не чувствую себя обязанной.

Девушки снова слились в поцелуе, потянувшись друг к другу одновременно. И снова время остановилось, было только здесь и сейчас, где они вместе. Рядом.

Впервые за долгое время Тюлип ощущала себя счастливой. Абсолютно, всепоглощающе.

Как и Аэриф.