Однажды в детстве посреди леса я прилегла к земле, чтобы посмотреть на подпапоротниковый мир, зелёный и секретный для остального леса. И под папоротниковыми листами увидела лицо другой девочки, так же как и я заглядывающей в приземлённое царство под листьями папоротника.

Девочка выглядела любопытной и странной, с перьями в волосах и расшитом платье.

-Привет, - улыбнулась она мне.

-Привет.

-Иди ко мне, я подарю тебе волшебную пчёлку, - сказала девочка.

Я уже начала встать, чтобы быстро пойти к ней через папоротниковое поле, но она меня остановила:

-Нет же, тебе надо пройти под папоротниками!

Это показалось мне безумно забавной игрой, так что я улыбнулась ей:

-Хорошо.

И она улыбнулась в ответ.

Я проползла к ней через зелёно-солнечный туннель, стукая голые колени шишками и стараясь не наступать на улиток.

Она ждала меня, на том конце поляны, улыбалась и тянула ко мне руки.

Я доползла до неё и она, положив руки мне на талию, поднялась со мною с земли. Я всё никак не могла отвести от неё взгляда.

-Ты прошла под папоротниками, - сказала она взбудоражено, как великую тайну. - Они переносят людей в другой мир. Теперь ты в моём магическом лесу.

После этих слов я огляделась вокруг. Деревья все были такой же породы, и папоротники росли где раньше, однако, и вправду, лес был совсем другой. Явно не тот, в котором я была изначально. Солнце сияло по другому, и ветер по другому дирижировал деревьями, и пахло всё вокруг сладкой вечностью.

Девочка взяла меня за руку и потянула за собой. Она привела меня к большому дереву, прекраснейшему из всех деревьев и залезла на него, попросив меня подождать её снизу.

Она вскоре слезла с дерева, сжимая что-то в кулачке.

-Вот, - сказала она, раскрыв передо мной кулачок. В руке её лежала засушенная мёртвая пчела. - Волшебная пчёлка. Можешь взять её себе.

-Почему она волшебная? - спросила я, разглядывая насекомое, такое мирное и узорчатое.

Девочка улыбалась, разглядывая небеса какое-то время.

-Потому что… - начала она отвечать, но тут же оборвалась и задумалась снова. - Потому что эта одна из тех пчёлок, которые делают мёд из папоротниковых цветов. Они кажутся мёртвыми, но на самом деле они просто выжидают подходящего момента. И когда расцветают папоротники, они оживают и собирают папоротниковый нектар. И делают папоротниковый мёд, самый волшебный на свете.

-Папоротники не цветут. У них споры, - оспорила я, любящая растения и явно знающая о них больше этой непонятной лесной девочки.

Девочка недовольно нахмурилась.

-Ещё как цветут. Иначе откуда на свете появляются ведьмы?

-Ведьм не существует. А если бы они и существовали, то явно не из-за папоротниковых цветов.

-А вот и нет. Ведьмы рождаются из папоротниковых цветов.

Она выглядела так встревоженно и расстроено, когда говорила это, что мне совсем не хотелось ей и дальше перечить, но я никак не могла заткнуть свою вредную правдолюбку.

-А если и так, - робко и тихо сказала я, - откуда тебе об этом знать.

Она нежно улыбнулась мне:

-Всё потому что я папоротниковая дочка.

Она своей рукой закрыла мне ладошку, в которой лежала пчела, и попросила:

-Сохрани её, пожалуйста.

Мне стало странно но приятно от её просьбы, что я просто не могла отказать. Эта пчёлка лежала у меня в спичечном коробке ещё много лет.

После той встречи я навязалась девочке и мы стали подружками. Её звали Тери. Мы каждый день по многу часов гуляли в лесу, но идти ко мне в гости она отказывалась, говоря, что не может выйти в человеческий мир. В деревне я её тоже никогда не видела, и в соседней её никто не знал. Она и вправду выглядела, как чародейка, пропитанная волшебством. От неё невозможно было отвести взгляда. И хотя никакой реальной магии я от неё не видела, то, как она плясала в траве, то, как сияло солнце на её русых волосах, и то, как обнимал её ветер, всё было настолько волшебным, что я верила, что она ведьма.

Мы встречались с ней каждое лето, когда я приезжала на дачу. Она много рассказывала мне про лесные растения, про которые знала всё на свете, и про насекомых и птиц, которые садились ей на руки, совершенно её не боясь.

А когда мы подросли, она вдруг сказала мне то, что показалось мне бесконечно серьёзным. Она сказала, что рождаются люди тёмные, с жестокими злыми сердцами, и люди солнечные, с сильными медовыми руками. И надо чтобы медовыми руками приласкали тёмное сердце, и тёплыми губами согрели. Лишь тогда тёмные люди обретут смысл, силу и волю. И тогда, тёмный человек укроет солнечного папоротниковыми листьями и защитит его теплоту от мира.

Она говорила мне это вечером, когда мы лежали среди папоротников и смотрели, как горели сосны в вечернем свете. У земли уже было холодно и темно, и она согревала меня в своих объятьях.

А когда мне было четырнадцать она впервые меня поцеловала. Это вышло как-то ненароком, но так естественно. В то лето она целовала меня каждый день и шептала, что солнце светит и ветер дует благодаря нашим поцелуям. Я никогда не отвечала на поцелуи и никогда не целовала её. Я слишком боялась, и не понимала, и не знала.

После того лета я её не видела. Моя бабушка, которая жила в той деревне, умерла и меня больше туда не отправляли на каникулы. Но несмотря на то, что я больше не видела Тери, с каждым годом я начинала её любить, всё сильнее, и сильнее, и сильнее её любить.

Когда я закончила школу, я не выдержала и поехала в деревню сама, взяв с собой баночку мёда, домашнее печенье и термос с чаем. Я пошла в лес и заглянула под папоротники. Там было холодно и пусто, лишь ветер колыхал траву. Я проползла под папоротниками, как проползала к ней всегда. Но когда я поднялась на другом конце поляны, поняла, что лес вокруг точно такой же как и прежде и ничего волшебного в нём нет. Я побродила по лесу в поисках Тери, но нигде не было и следа. И вправду, как можно было рассчитывать встретить её там. Это было бы странным.

Обойдя наши любимые места, я вернулась к папоротниковой поляне, и улеглась под раскидистые листья.

-Тери, я так тебя люблю. Ты нужна мне, - прошептала я лесу, и лес благодарно принял мой шёпот, заглотив его вместе высоким с шуршанием сосен.

Я поцеловала папоротниковый лист и оставила печенье с мёдом под ним.

И ушла, что ещё оставалось.

Я поступила на истфак в СпбГУ и уехала в Петербург. Там на дне персокурсника ко мне, целенаправленно и уверенно, подошла сквозь толпу людей девушка, столь похожая на Тери, но в нормальной одежде и с короткой стрижкой.

-Привет, Ася, - сказала она, впервые меня видя.

-Откуда ты знаешь моё имя? - удивилась я.

Девушка выглядела крайне довольной собой:

-Нагадала. Путём сталкерства в инстаграме. 

-А мы не встречались с тобой? В лесу в Подпорожском районе?

Девушка покачала головой:

-Никогда не была в подпорожском районе. Впрочем, не раз бывала в лесу. 

-Угу… Хорошо… - растерянно пробормотала я.

-Я Рина. Пойдём шататься по городу?

Я, разумеется, согласилась. Я была слишком растеряна чтобы не согласиться. Мы бродили по улицам до позднего вечера, и Рина выглядела так, будто знала весь этот город, каждое дерево, каждый дом и каждую подворотню, каждого встречного кота и имена всех статуй.

В конце концов мы пошли к ней домой. Там было странно: всё закидано книгами, по стенам развешены сушёные растения, и пахнет всё сладкой вечностью. Мы пили чай с мёдом, сидя на её кровати, приставленной к стене, на которой висел гобелен, расшитый узором из папоротников.

Когда мы допили чай, она вскочила на кровать и пафосно спросила, указывая на гобелен:

-Ася, ты знаешь, зачем ковры вешают на стены?

Я бы не сказала, что расшитая тряпочка на её стене может зваться ковром, но всё равно ответила про ковры:

-Традиция такая. Чтобы сохранить ковёр в товарном виде надолго и не истоптать его….

-Нет! - перебила она меня.

Мы обе затихли.

-Ну… - начала она робко. - На самом деле ковры вешают для разных целей, и в основном по сказанным тобой причинам или для того, чтобы скрывать за ними вампиров… Но! У меня он по другой причине!

Она как-то излишне легко отцепила ковёр и упала вместе с ним и со мной на кровать.

-У меня он чтобы поймать тебя в папоротниковые листья.

Она смотрела мне прямо в глаза и дышала мне в губы.

-Скажи, Ася, - заговорила она. - Твои губы с годами стали медовыми, как твои руки?

Моё сердце залило тепло.

-Я не знаю. Может, хочешь опробовать?

Она кивнула, и я поцеловала её.

Мы целовались, и моё сознание охватывала магия, и я будто вновь возвращалась в тот лес. В ту ночь я была будто и под тем папоротниковым покрывалом, и в лесу, под папоротниковыми листьями, одновременно.

С тех пор мы с ней были вместе. Закончили учёбу и зачем-то открыли магазин старых книг, где она заодно ведьмовствует и продаёт зелья и обереги. (обереги от гомофобии)