Итан приходил в себя долго. Сначала в вертолёте. Потом на какой-то шатающейся тележке. Он почувствовал, как ему прокололи кожу в области локтя, прежде чем снова отключиться.

Механический писк.

Воздух, пропитанный стерильностью.

Больница?

Он попытался открыть глаза, но чистый белый свет заставил его зажмуриться.

Но это даже к лучшему. Значит, он точно больше не находится в этой проклятой деревне. Отлично. Но только… Роза.

От этой мысли Итан буквально подскочил на койке. Он распахнул глаза, зажмурился, начал быстро моргать, лишь бы составить какое-либо представление об окружении. Попытался сесть, но что-то укололо руку.

— Чёрт…

Какая-то капельница. Не важно. Не имеет значения.

Где он? В B.S.A.A.? Может быть. В зоне видимости детской кроватки нет.

Чёрт-чёрт-черт… Что ж такое-то… Не мог же он потерять Розу снова? Главное, чтобы ей не причинили вреда, с остальным он разберётся.

Итан встал. Протащил за собой капельницу, прежде чем сообразил выдернуть из руки катетер. Босиком прошлёпал к двери — белой, как и всё здесь. Та, к его удивлению, оказалась открытой.

Глаза слезились от света, но было терпимо.

Итан повернул направо, пошёл по коридору. Тот был навроде больничного, но что-то не вязалось. Итан знал, что именно, но признавать не хотел.

Лаборатория.

— Да насрать, — неожиданно для самого себя изрёк он. Лаборатория, больница, частная клиника — что бы это ни было, он найдёт Розу.

Вдруг тишину коридора пронзил вой сирены. Тут же из-за ближайшей двери послышался какой-то шум, человеческие крики. Как будто просят кого-то остановится. Итан прижался к стене, готовясь встретиться лицом к лицу с очередным неизвестным.

Дверь резко распахнулась, прокрутившись на петлях на все сто восемьдесят градусов и с силой ударившись о стену. В проёме, тяжело опираясь на косяк, стоял Хайзенберг. Без очков и шляпы, в какой-то расстёгнутой ночнушке с… с, блять, двумя дырами в груди и длинным кровоточащим разрезом. Его глаза болезненно сверкали, а сам он казался чрезвычайно бледным.

— Съебываем. — Реакция Карла оказалась быстрее, чем у Итана. Приглядевшись, он увидел за его спиной левитирующие скальпели. — Шевелись, Уинтерс! — рявкнул мужчина.

Но далеко уйти они не сумели. Итан не успел сделать и шага, как из-за другой двери выбежало пятеро солдат. Чёрная униформа на фоне белых стен казалась чем-то враждебным и чуждым. Пугающим. Итан рванулся в противоположную сторону, но был грубо схвачен и прижат лицом к стене. За спиной был слышен рык. Звон металла. Державший его солдат охнул, а Итан почувствовал на своей щеке горячие капли. Он выкрутился из ослабшей хватки, развернулся, оценивая ситуацию. Четверо дееспособных, пятый зажимает рану на шее. Скальпели больше не носились по воздуху, они зависли перед лицами солдат, не давая им возможности пошевелиться.

Карл стоял неподвижно, всё ещё опираясь на косяк. Итан потянулся к нему, желая помочь, чтобы они оба могли убраться отсюда. Неожиданно Карл покачнулся. Скальпели в воздухе дрогнули, провалившись вниз на несколько сантиметров.

К сожалению, этого было достаточно.

Ближайший солдат одним движением выбил Карла из равновесия и заломил ему руки, а коленом уперся в шею. Мужчина захрипел, а скальпели со звоном упали на пол.

Двое двинулись к Итану. На их поясах он заметил ножи. Ему бы не хотелось почувствовать, как подобная штука врежется ему в спину. Вариант с побегом отпадал. Дерьмо.

Итан медленно поднял руки.

— Я сдаюсь.

— Слабак… — констатировал кашляющий голос с пола.

Пусть Хайзенберг разочаруется в нём, пусть считает немощным трусом, но у него всё ещё была цель. Он должен вести себя осторожно ради Розы.

— Без фокусов, — послышалось из-под маски.

Итан не двигался. Он смотрел, как Хайзенберга поднимают с пола, встряхивая, как тот едва держится на ногах, но продолжает огрызаться, когда его прижимают к стене.

Скальпели остались лежать на полу.

— Ведите его обратно в операционную. И прихреначте к койке, чтобы не дёргался.

Крис Редфилд. Блять. Кажется, Итан потратил все силы только на то, чтобы не наброситься на него в ту же секунду.

Вяло сопротивляющегося Хайзенберга уводят, а Итан с неожиданным для него самого беспокойством замечает кровавые следы на белых стенах.

— Итан.

Он повернул голову.

— Пойдём, нам надо поговорить.

Шли молча.

Прошли в ту же самую комнатушку, откуда Итан недавно выбрался.

Теперь у него был шанс разглядеть её получше. Да, всё белое, но мебели было больше, чем ему показалось на первый взгляд. Рядом с койкой стояла круглая тумбочка, наверняка привинченная к полу. За койкой был умывальник. Рядом — шторка, наверняка загораживающая унитаз. Неплохо.

Крис прошёл вперёд и подобрал что-то с тумбочки. Повертел в руках и развернулся к Итану.

— Тебе всего лишь нужно было прочитать это и нажать на кнопку. — Он продемонстрировал небольшую бумажку. — Скажи на милость, где в это время были твои мозги?

— Где Роза?

Вопросом на вопрос, конечно, отвечать невежливо, но что поделать, свои манеры Итан кое-где подрастерял.

— С Мией. С ними обеими всё хорошо. За их состоянием следят врачи, им ничего не угрожает.

— Мия жива?! — Его язык реагирует быстрее, чем мозг успевает обработать информацию.

— Да, я же сказал. Миранда забрала её, но не убила, как мы полагали. Я нашёл её в лаборатории Миранды. Напуганная, но в остальном в порядке.

— Я… я могу их увидеть? — На секунду его голос предательски дрогнул, но это его не волновало. Его девочки в порядке. Всё хорошо. Чёрт возьми, всё наконец-то хорошо.

— Не сейчас. Я понимаю, ты хочешь с ними воссоединиться, но нужно время. Нам нужно провести некоторые анализы. Должна быть причина в том, что Миранда так заинтересовалась вами. Я могу показать тебе прямую трансляцию с камеры палаты, где сейчас Мия и Роза.

— Да… пожалуйста.

— Ага, только сядь для начала, а то ты бледный, как смерть. Рухнешь ещё.

Итан слушается. Идёт к койке, садится и впивается в Криса взглядом, пока тот что-то настраивает в телефоне.

— Держи.

В руках у Итана телефон. Большой экран, удобно держать. Он как бы случайно задевает дисплей. Это не внутренний проигрыватель системы, а какое-то незнакомое приложение. В верхнем левом углу — дата и время. Если им верить, то прошло всего лишь два дня с тех событий. На самом экране — Мия. Сидит спиной к камере, за круглым столиком. Она немного наклоняется вперёд и Итан замечает Розу, сидящую по другую сторону столика. Мия пытается накормить Розу, а девочка упрямится и размахивает своими ручками. Звука нет, но она явно что-то лепечет на своём детском языке. Как и обычно.

— Спасибо, Крис. — Итан смотрит благодарно и усталостью.

— Не стоит. — Телефон перекочевал в руки Криса. — Минут через десять к тебе придут. Возьмут немного биологического материала на анализы. Ничего не спрашивай, это бесполезно, мы сами нихрена не понимаем. Если почувствуешь себя плохо, — он наклонился к тумбочке и вынул из верхнего ящика синюю кнопку. — нажимай. Всё понял?

— Да. Спасибо.

Крис похлопал его по плечу и развернулся, направляясь к двери.

В голове что-то щёлкнуло.

— Стой! Что с Хайзенбергом?

Крис остановился и посмотрел на него с недоумением.

— Получил от Миранды по полной. Сейчас его оперируют, и, как ты видел, ему это не по нраву. Я удовлетворил твоё любопытство?

— Вполне.

На этот раз дверной замок закрылся с характерным звуком.

Что ж.

Итан откинулся на койку. Хотелось спать. И много-много думать, но спать всё-таки больше.

Черт, ему нельзя засыпать, Крис сказал, что к нему должны прийти.

Поэтому Итан встаёт. Надо что-то делать, чтобы не уснуть. Поэтому он исследует.

Первой на пути была тумбочка, так что Итан внимательно изучил каждый её ящик. Абсолютно пустое пространство, не считая экстренной кнопки. Ящики не вынимались, что было вполне закономерно. Следующим был умывальник. Тоже без изысков. Горячая и холодная вода. Итан умылся, а потом поглядел на себя в зеркало. Да, Крис был прав, выглядел он откровенно хреново. Глаза покрывала тонкая сетка лопнувших капилляров, лицо было усеяно уже обработанными ссадинами и порезами. Дерьмово. Но хоть живой.

Итан вернулся к койке. Сел.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. К нему пришли лаборанты, взяли на анализ кровь и слюну, и также быстро ушли. Он лёг на койку, надеясь поспать, но сон не шёл.

В голове словно крутились шестерёнки, одна задевала другую и это превращалось в бесконечный цикл. Крис не был мудаком, уже хорошо. Мия жива — ещё лучше. Но что не так с ним и Розой? Хотя, он догадывался. Что-то связанное с плесенью, этим мегамицелием. Роза была возрождена им. А он… Он не знал, но, наверное, эти грибы в нём что-нибудь проели. Не мозг и ладно. Больше вопросов вызывал Хайзенберг. Итану не хотелось бы называть его испуганным, но больше всего его поведение было похоже именно на это. И разрез… Он точно помнил, что Хайзенберга в облике механической громадины проткнуло два отростка, и дыры от них он видел. Тогда откуда разрез? У него что-то пытались вырезать? И Лорду это не понравилось. Может… Блять! Каду?! Тогда поведение Хайзенберга становилось понятным. Итан бы тоже попытался сбежать, если бы у него пытались отпилить ногу. Открытым оставался вопрос, на кой чёрт B.S.A.A. это нужно? Они хотят провести собственные исследования вживлённого Каду? Звучало дерьмово, но Хайзенберг был их единственным возможным подопытным в такой ситуации. Итан попытался подавить проклюнувшееся было сочувствие. Да, он помог ему вернуть Розу, но это не отменяло того, что он гребаный убийца и психопат. И у Итана с трудом получилось переубедить его в том, что Роза это ребёнок, а не блядское оружие.

Сон точно ему не грозил, когда снова зашёл Крис. Поговорили. Ему объяснили правила пребывания в лаборатории. В основном всё сводилось к простому «не выёбываться».

Оказалось, что не выёбываться было куда сложнее, чем ожидалось.

***

Дверь ему открывали и закрывали по расписанию.

Огонёк камеры в углу палаты всегда горел.

Приятного мало, но так было нужно. Руководство пока не позволяло ему видеться с Мией и Розой, но им дали созвониться. Радости Итана не было предела.

Анализы ещё не были готовы, вопросов накопилось больше, чем дохера, но он старался держать себя в руках. Это было для их же благополучия.

Но вот убедить себя, что такую безвкусную еду ему давали для блага, было сложно. Не ему, конечно, судить, но соль ему бы не повредила.

Вот уже три дня его график строился по принципу потребления пищи, считывания данных и игры в шахматы с искусственным интеллектом. Последнее звучало бы хорошо, но искусственный интеллект, судя по всему, был родом из девяностых, а также в десять раз медленнее Итана и иногда подвисал, когда у него не оставалось ходов на доске.

И всё бы могло так продолжаться и дальше, не будь он Итаном Уинтерсом.

Итан возвращался в свою палату, петляя по выбеленным коридорам, когда услышал знакомый грубый голос.

— Да чтоб я ещё вас, мразей, слушался! — громко и резко.

— Я настоятельно прошу вас предоставить эти данные… — незнакомый голос чеканил слова, повторяемые явно не в первый раз.

— Завались!

Итан поспешил к повороту, из-за которого доносились голоса, подгоняемый беспокойством. Хайзенберг был порывистым и быстро закипал, и если Лордам он не мог навредить по понятным причинам, то вот простым людям могло серьёзно достаться.

Он выбежал из-за поворота ровно в тот момент, когда раздался глухой звук удара. Хайзенберг с силой прижимал незнакомого человека в белом лабораторном халате к стене.

— Чтоб вы сдохли все! — рявкнул он прямо ему в лицо. Вены на руках напряглись, сжимая чужую шею ещё сильнее.

Короткое «остановись!» Итана потонуло в крике. Спустя секунду человек в халате снова твёрдо стоял на полу, а Карл, отшатнувшись, резко упал на колени, корчась и крича, цепляясь пальцами за шею. Он скрёб ногтями по какому-то… блять, это что, ошейник?

— Прекратите! — выкрикнул он быстрее, чем его мозг вообще начал соображать. Он встал между человеком и Карлом, лихорадочно оценивая ситуацию.

— Он должен понять, что его поведение неприемлемо. — На Итана посмотрели холодные голубые глаза без доли сочувствия.

Карл за его спиной больше не кричал, он слышал только загнанное дыхание сквозь стиснутые зубы.

— Он не животное, чтобы так его воспитывать!

— Он чёртова плешивая псина, Уинтерс, а если вы этого не понимаете, то и сами не лучше.

Итан, наконец-то, увидел. Человек сжимал в правой ладони незнакомое вытянутое устройство, которое лишь самую малость выглядывало из кармана лабораторного халата. Большой палец завис над кнопкой.

— Пусть и так, но вы получите больше, если будете идти с ним на контакт. — Он старается говорить уверенно. Он старается говорить так, будто знает, о чём речь.

Человек напротив него хмыкнул.

— Мы подумаем об этом, Уинтерс. Поднимайтесь, Хайзенберг, вам пора в палату.

Итан отступил в сторону, освобождая пространство между ними. Он наблюдал, как Хайзенберг тяжело встаёт и идёт за человеком, не оглядываясь на него. Как его пальцы, дрожа, сжимаются в кулаки, а после разжимаются отчаянно медленно.

Никогда Итану не хотелось так сильно поговорить с ним.

***

— Зачем вы так с ним?

— Как «так»?

— Зачем ток, опыты, вся эта херня?

— Я не знаю, Итан, я сейчас даже не сотрудник B.S.A.A. У него вырезали Каду, каждый день считывают кучу данных о его состоянии, а он в ответ готов уебать всех и каждого.

— Может, потому что он никого об этом не просил?

— Он ёбаный мудак, Итан, всем срать на его мнение. Либо он выживет, либо сдохнет без Каду в грудине — это всё, что я знаю.

***

Еда в чём-то изменилась, и дело было явно не в появившейся на столе солонке. Из-за вилки с тупыми концами хотелось убивать. В остальном всё было не совсем нормально, вопросы продолжали появляться, но после стычки в коридоре Итан старался держать язык при себе. Хотя санкций по отношению к нему и не последовало, но выделяться не хотелось. Недавно ему даже выдали какую-то книгу. Выбор был странным — что-то похожее на типичный бульварный роман с элементами детектива. Но делать было буквально нечего, поэтому Итан читал, проклинал автора до пятого колена, и снова садился читать.

Мия бы его засмеяла.

Итан ещё раз ковырнул вилкой уже остывшее пюре. Выглядело оно не важно — мужчина уже минут пятнадцать задумчиво сидел за столом, то и дело тыкая картофельную массу.

Люди вокруг него ходили, садились за столы, ели, уходили, а он продолжал сидеть, словно ждал чего-то. Хотя, по ему мнению, он просто крепко задумался.

Но ничего из этого не было важно, когда перед его затуманенным взором промелькнула знакомая фигура. Он быстро заморгал, прогоняя лишние мысли и впился взглядом в садящегося за соседний от него стол Карла Хайзенберга. Не вежливо, ну и хрен с ним, ему было важно… Что-то важно в нём.

Карл выглядел очень… непривычно. Без шляпы, без пальто, без молота. Без цацок на шее, без очков на переносице. С вымытыми волосами. На шее всё ещё был ошейник, на правой руке поблёскивали чёрные сенсорные часы, такие же, как у Итана. Из одежды, как и у Итана, белые футболка и штаны. Но напрягало Итана не это.

Хайзенберг сидел неподвижно, немного наклонив голову вперёд, и ничего в нём не выдавало его из прошлого. Нет, Итан думал, что тот не всегда такой эксцентричный и буйный, и, как механик, бывает сосредоточен на чём-либо, но не в этом было дело.

Он не казался живым.

Он не двигался.

Не притрагивался к еде.

Казалось, что он сейчас вообще не здесь, а где-то глубоко-глубоко в себе, уверенный, что внешний мир можно послать к чёрту, и ничего от этого не изменится. 

Итан вернулся к своему пюре. Это было не его дело. Это его не касалось. 

Но любопытство пересилило здравый смысл.

Он поднялся и медленно подошёл к столу, за которым сидел мужчина.

— Можно к тебе? — не слишком громко, но достаточно, чтобы выдернуть Хайзенберга из его мыслей.

Тот резко поднял голову, не сразу поняв, кто и о чём его спрашивает. Утвердительный ответ потребовал ожидания в десять секунд. 

Итан не спеша приступил к поеданию пюре. Хренового на вкус, но сейчас было важно замаскировать себя.

— Как ты? — спросил он спустя пару минут, за которые Хайзенберг так и не притронулся к своей тарелке, хотя теперь был в ней явно больше заинтересован, чем до этого.

— Херово. — Быстро и обезоруживающе честно.  

Итан сделал глубокий вдох и ударил наугад.

— Я знаю, что у тебя вырезали Каду. Я знаю, чем это может для тебя обернуться. Это даже, частично, моя вина, поэтому прошу тебя не спорить с ними, просто делать то, что просят. Тесты, анализы, данные — сотрудничай и тогда будешь жить. Пусть неискренне, но либо ты подстроишься под ситуацию, либо она тебя сломает.

Он замолчал.

— Адаптироваться, значит, предлагаешь. — Итан был почти рад этой искривлённой усмешке. 

— Вроде того.

— Возьму на заметку.

Он надеялся, что это не отмазка. Он надеялся, что его поняли и услышали.

Хайзенберг тем временем поднялся из-за стола и, бросив короткое прощание, направился к выходу.

Итан раньше не замечал, чтобы у Хайзенберга дрожали руки.

Блять.