Илья оглянулся на стеклянные двери, боясь, что сейчас их разобьет собой Тварь и влетит в холл больницы, чтобы расправиться с ним. А ещё он надеялся, что патрульные живы, оба живы. Пусть внутри всё кричало о том, что ему они так же опасны, как и Тварь, но разум твердил о благодарности, о том, что только эти двое стоят между его смертью и ним.

— Пойдемте, — напомнил врач, и ведьмолов послушно последовал за ним, понимая, что эта ночь обещает быть бесконечной и ему не выжить, не пережить следующую. 

— Простите, я не запомнил Ваше имя, — с трудом сделал шаг Илья. Адреналин спал – и боль в ногах стала просто невыносимой.

— Максим Леонидович, — представился хмуро молодой врач и отошёл, привезя ведьмолову кресло. 

— Спасибо, — снова поблагодарил Илья, рассматривая доктора, ища в себе отклик на него. Но инстинкты молчали, и ведьмолов сел в кресло.

Процедурный кабинет оказался без окон, освещённый яркими лампами дневного света, он раздражал, но Илье понравился сразу: теперь он знал, что стекло – не помеха Твари, что скрывается в темноте.

— Я осмотрю и обработаю Ваши ноги. Садитесь на кушетку, — кивнул врач.

Илье потребовалось приложить максимум усилий, чтобы на минуту встать на ноги. Сейчас он даже не мог понять, как смог бежать так долго и так быстро с этой болью. Ведьмолов зашипел уже тогда, когда Максим Леонидович только принялся промывать раны, ещё не обрабатывая, не вытаскивая камушки, забившиеся в глубокие порезы.

— Тише, придётся потерпеть. Лучше не смотрите, — посоветовал врач. В его тоне не было ни капли сочувствия, только холодная вежливость, отстраненная и даже слегка высокомерная. 

— Я постараюсь, — отозвался Илья и вскрикнул, когда двери кабинета вдруг распахнулись, но тут же обрадованно замолк. В кабинет зашли оба патрульных, они были живы и здоровы.

— Максим Леонидович, я пыталась их остановить… — жалостливо сообщила совсем молоденькая и слегка растрёпанная медсестра. 

— Я знаю, Мариночка, всё хорошо, иди. Это всё же стражи порядка, — заверил врач, улыбаясь. 

— Хорошо, Максим Леонидович, — кивнула медсестра и ушла.

— Как наш подопечный? — спросил Роман.

— Я только занялся его ногами. Они все изрезаны. Что произошло? Что за стрельба? — спросил врач спокойно, вернувшись к работе.

— Ничего серьезного. Просто бешеная собака, — заверил второй патрульный.

— Это хорошо, нужно успокоить коллектив, — кивнул Максим Леонидович. — Мы вызвали полицию.

— Разумеется, — кивнул Роман. — Логичный поступок. Мы потом поговорим с коллегами и объясним им всё. Вы только приведите нашего друга в порядок.

— Я приведу, но нужно оформить бумаги, — кивнул врач.

— Нет, не стоит. У него же не огнестрельные и не резаные ранения, даже не побои. Нам не нужно, чтобы где-то всплыли его данные. Он у нас очень важный свидетель, — спокойно и уверенно врал Роман. 

Максим Леонидович кивнул, словно поверил, но Илья понимал, что врач не поверил ни в бешеную собаку, ни в свидетеля. Только сейчас ему было всё равно, что происходит, кто и что думает, ему просто было спокойнее, когда эти двое были рядом.

Врач делал свою работу быстро и умело, не отвлекаясь на патрульных. Он промыл, почистил и обработал, затем особо глубокие раны зашил и перебинтовал ноги. Пока Максим работал, в больницу подъехал наряд полиции, но безымянный патрульный заранее ушёл в фойе, чтобы задержать коллег.

— Я его увезу, не стоит привлекать к нему лишнее внимание, — обнял Илью Роман и на удивление легко пересадил в кресло-каталку.  

***

— Придётся угнать машину, — сообщил Роман.

— Нет! Тварь опять ворвётся в салон и… — взмолился Илья. — Давай переждём тут.

— Не выйдет, да и рассвет за окном. Тварь до ночи будет нам не страшна, — патрульный вёз кресло почти бегом. — К тому же под светом солнца просыпается и моя Сила, моя магия.

Илья облегченно выдохнул: в голове плотно засел стереотип, что всё плохое, нечистое теряет свои силы с рассветом. Словно солнечный свет мог служить оберегом от чего-то страшного, неведомого.

— Нам нужно выбраться отсюда, пока нас не арестовали, и найти тебе убежище на ночь, — пояснил тем временем Роман. — Тварь может охотиться за жертвой до сорока ночей с момента смерти того, кто её послал. И чем меньше времени будет у неё оставаться, тем упорнее она будет. Если сейчас Тварь не рискует и не идёт в людные места, то в последнюю ночь она и на концерте будет пытаться тебя достать.

— Может, просто сеть на самолёт и рвануть на другой конец мира или хотя бы страны? — предложил Илья.

— Она проберётся на самолет, а тебе придётся искать убежище одному, да ещё и в незнакомом городе. Боюсь, это просто упростит ей задачу,— соврал Роман, отмечая, что этот паренёк, возраст которого и четверти века не достиг, не так и глуп. На самолёте можно было и правда улететь, спрятаться надёжно и переждать. Но в этом случае последний в роду ведьмоловов мог оказаться в чужих руках. И Сила тоже. Этого Роман не мог допустить.

— Жаль… Это было бы проще. Правда, у меня нет денег на билет, но я бы одолжил, взял бы кредит, — прицепился к неудобной для Тени мысли ведьмолов.

— Давай вначале покинем больницу, а там уже решим, — покачал головой Роман, вывозя кресло на парковку за больницей. Тут стояли всего четыре машины, и Тень, не размышляя, направилась к тёмному форду, потрёпанному, но недорогому. 

— Для патрульного ты ловко угоняешь машины, — хмыкнул Илья, пристёгивая ремень безопасности. Солнце только поднималось, кругом были ещё сумрак и холод, но страх уже покинул ведьмолова, оставляя после себя только усталость. Илье казалось, что переживя эту одну, бесконечную ночь он стал старше на пару жизней сразу.

— И это хорошо, — заверил Роман.

— Куда мы едем? — спросил, уже почти засыпая, ведьмолов.

— На дачу моего тестя, там есть подвал, что очень хорошо подходит для наших целей.

— Подвал? — переспросил Илья, засыпая, ему было всё равно, где спать и прятаться, жить. Ему хотелось отдохнуть любой ценой, но прямо сейчас. Роман ответил, подтверждая, хотел пояснить, но заметил, что ведьмолов спит, и не стал тратить слова впустую. 

Угнанное авто выехало за пределы города, вскоре уже свернув на грунтовую дорогу. Ехать было далеко, но Роман хорошо знал дорогу к Старшему, так что ему не нужен был навигатор. То, что ведьмолов спит, нравилось Тени – так можно было спокойно подумать. Роман только приблизительно мог представить, сколько Силы в Илье, но знал, что много. И если бы эта Сила принадлежала ему, Роману, то он мог бы стать Старшим, стать сильнее остальных.  

Это была очень соблазнительная мысль, от которой внутри приятно ныло. Он столько старался, так рисковал, чтобы просто привести ведьмолова, отдать его силу. Роман посмотрел на Илью, а затем медленно остановился, чтобы не разбудить спящего. Затем стащил с себя куртку и рубашку, тихо, не спеша. Затем патрульный выпустил когти, огромные, чёрные и вспорол себе живот, доставая оттуда паразита, созревшего, готового.

Роман решил, что если паразит присосётся к ведьмолову, сможет начать сосать силу и жизнь, то он оставит себе Илью и будь, что будет.

Паразит присосался к спящему ведьмолову, жадно глотая Силу. Роман облизнулся, одеваясь, глубокая рваная рана от собственных когтей уже давно зажила. Энергия, вкусная, чистая, почти белая, кружила голову, туманила разум. Может, это опьянение и не дало Роману вовремя понять, что происходит. Ему просто не по силам было впитать то, что мог дать ведьмолов, и тот просто закрыл глаза, когда разум застелил белый свет, от которого стало невыносимо больно.