— Энэрия, помоги мне, — слышалось с разных сторон. Люди, впечатлённые быстрым правосудием над Камилем Милко всё чаще просили что-то и у других неизвестно откуда взявшихся богов и богинь. Энэрия же была богиней здоровья, медицины, болезней и боли, у неё во все времена было много просителей, и она уже привыкла. Чаще просили здоровье, но эта просительница, наоборот, просила болезни для своей соперницы на конкурсе Красоты. Богиня и не запомнила бы её, но та стала последней, той, кто полностью освободил её от камня, и только поэтому она запомнила эту девушку. Она послушно исполнила просьбу, мстительно добавив от себя самой просительнице чахотку и недержание мочи. Призывать болезни Энэрия не любила и больше хотела возвращать здоровье и держать руку врача, позволяя тому лечить эффективнее.

— Зейрас, — позвала богиня и, когда тот выглянул, с визгом повисла на шее своего спасителя.

— Эй, не задуши, пошли ужинать вчетвером, — улыбнулся Зейрас. — У меня уши заложило, честно говоря.

— Льяра почти не освободилась, — вздохнула Энэрия. — Моя подруга сердечная.

— Я знаю, мы делаем, что можем, — грустно ответил исполняющий желания. — Меня отец Андрэ просил спасти одну женщину. Излечи её, пожалуйста. Это он нас освободил на самом деле.

— Уже утром будет здорова, — прижимаясь к боку, сообщила богиня. — Ты так забавно одет…

— Мы все скоро будем так одеты, — улыбнулся Арму, выходя из кухни с бокалом вина. — Пойдём, поедим и будем искать себе другое жильё… А то тут места нет. Нужен дом.

— Будет нам дом, — пообещал, подумав, Зейрас. — Меня тут просят избавить от ещё одного соседа. Там как раз дом, вернее, ферма. Кругом много места, лес, речка.

Трое богов и богиня ушли на кухню пить вино, разговаривать и ужинать. Бессмертные смеялись, переговаривались, а на улице перед домом собирались уже змеи, приветствуя своего бога, Амру, ночные птицы к Алэану, а скоро и зайцы с кроликами почуют свою госпожу.

В новый дом переселились только трое, Зейрас пока не хотел уходить из квартиры возле моря, решив, что так будет удобнее. К тому же скоро и следующая партия богов должна была пробудиться.

До конца бог так и не мог понять нынешних людей, ведь тот же Тохо в былые времена имел силу, с которой мало кто сравниться мог. Но сейчас бог войны, торговли, горя, побед, плена и рабства был гораздо более востребован, чем тот же Кейфо, тот ведь повелевал лишь безумием, творчеством и фантазией. Сейчас же Кейфо почти был свободен, а Тохо был свободен лишь до коленей. Местные религии просили своих последователей ничего не простить у новых непонятных богов, но история Камиля Милко всё ещё крутилась и в новостях, и в интернете. Это было показательнее, чем все призывы священников. Даже сам Зейрас ощущал, насколько больше просьб к нему теперь поступает. До этого момента бог думал, что его товарищи, бессмертные, освобождаться начнут только через пару-тройку дней.

Ночью бог предпочёл прогуляться по лесу, а потом и по берегу с Либерти, а не сидеть дома. Ему хотелось уже скорее дождаться наступления момента, когда они все будут свободны, вольны делать то, что в их головы придёт. К тому же Зейрасу не хватало наложника. Сейчас, когда другие боги переселились, стало скучно, хотелось поговорить, потрахаться, чтобы кто-то другой готовил.

Эрик смотрел на часы, отсчитывающие последние минуты его свободы. Огромное, только вчера купленное зеркало висело на стене, словно двери в страшное, неприятное прошлое. Сейчас, чем ближе было время расплаты, тем сильнее боялся Ландей. То, что он пережил раньше, в той другой жизни, казалось теперь призрачным, почти сном. Страшным, кошмаром, туда не хотелось возвращаться. Телефон завибрировал, и Эрик шагнул к зеркалу, зажмурился, инстинктивно прикрыв лицо руками, шагнул в зеркало, ожидая звона разбитого стекла, но вместо этого вышел в ванной.

— Не опоздал, — кивнул Зейрас, рассматривая наложника. Тот выглядел значительно привлекательнее, чем в прошлый раз. Светлые волосы были длиной по плечи, фигура стала не тощей, а спортивной. Только вот Эрик испугано замер, смотря со страхом и насторожённостью. — Раздевайся, — потребовал бог, решив сразу вернуть их отношения в нужное русло, указать смертному его место.

— Тут? — спросил Ландей, и бессмертный нахмурился. Вздохнув, наложник принялся раздеваться, невольно затягивая процесс, даже не понимая этого, но бессмертный не стал его торопить. Эрик разделся, прикрывая пах ладонями, остался стоять в паре метров от бога. Зейрас фыркнул и подошёл, наблюдая, как испугано сжался наложник.

Хмыкнув, бог хлопнул по бедру Ландея, тот вздрогнул, чуть слышно ахнув, а Зейрас уже облапил его ягодицы, ухмыляясь прямо в лицо:

— Ты сам согласился, не выпендривайся.

— Простите, — попросил Эрик, опустив голову.

Рассмеявшись, бог подхватил наложника, закинул его себе на плечо и понёс в спальню, давая тому прийти в себя. Скинув Эрика на постель, бессмертный приказал:

— Теперь раздевай меня.

Ландей облегчённо выдохнул, понимая, что экзекуция откладывается, пусть и ненадолго. Руки наложника слегка подрагивали, когда он раздевал бога, но тот, как на зло, был в лёгких шортах и майке, так что уже через пару минут бессмертный был обнажён.

Зейрас хмыкнул и, обхватив за бока, уложил Эрика на кровать, нависнув над ним, огладил бока, бёдра и приказал:

— В коленно-локтевую.

Эрик прикусил губу и послушно принял нужную позу. Бог огладил ягодицы, бёдра, спросив шёпотом, прикусив ухо:

— Боишься?

— Да, — не стал врать наложник. Эрик понимал, что нужно было расслабиться, но у него просто не получалось, вот только сопротивляться не посмел. Как и в прошлый, давний для Ландея, раз первым делом проник пальцами, небрежно, но не торопясь, готовя тело наложника для себя. Эрик тихо застонал от неприятной тянущей боли, но в этот раз у него уже был опыт секса с мужчиной, с другим, не с богом, и он просто заставил себя расслабиться, смотря перед собой, на подушку. Зейрас толкнулся, преодолевая головкой слабое сопротивление мышц и провёл ладонью по бедру. Ландей задышал быстрее, прикрыл глаза, обхватил рукой свой вялый член. Ему не хотелось, чтобы происходящее напоминало изнасилование.

— Хороший мальчик, — мягко качнул бёдрами бессмертный, включаясь в игру.

Тёплая послушная плоть под руками, то, как быстро оживали другие бессмертные, это настроило Зейраса на другой, более мирный лад, и тому даже захотелось, чтобы наложнику понравилось происходящее. В этот раз. Руки бессмерного, лаская, нежно прошлись по бёдрам и животу Эрика, пальцами Зейрас приласкал соски наложника. Этой простой, но всё же нежности хватило, чтобы Ландей смог окончательно расслабиться, забыться. Чужой член не причинял больше боли, а когда сильная большая ладонь обхватила член наложника, Эрик и вовсе отозвался довольным стоном.

Зейрас двигался размеренно, плавно, в такт подрачивая Эрику, неспешно трахая, не больно прикусывая кожу на плечах и спине. Постепенно темп ускорился, наложник чуть выгнулся, застонав, когда член бессмертного задевал простату, принося уже удовольствие. Отдаваться богу в этот раз было как-то не так унизительно, не так… мерзко. Словно Эрик был любовником, а не живой игрушкой в руках бога.

Кончил Зейрас первым и, излившись, не стал вытаскивать член, пока не довёл и наложника до оргазма рукой.

— Иди приготовь мне ванну, — растормошил потного, уставшего Ландея бессмертный, когда тот, кончив, улёгся в постель.

— Да, господин, — чуть обиженно отозвался человек, чем заработал болезненный хлопок по ягодице.

— И не вздумай одеваться, — предупредил Зейрас, мстительно улыбаясь. — И в душ не ходи. Хочу видеть разводы своей спермы на твоих бёдрах.

Эрик не ответил, больно прикусив щеку изнутри, понимая, что ему показали его место и напомнили, кто тут есть кто.

Свежевымытый бог пожелал поужинать, всё ещё не разрешив наложнику одеться и привести себя в порядок. Покорно клонив голову, Эрик приготовил мясо и салат, изредка посматривая на бога, играющего с рысью на кухне.

— Можешь быть свободен до вечера и делать, что хочешь, только из квартиры не выходи, — смилостивился сытый Зейрас, отмечая, что поблагодарил его наложник уже без обиды, усвоив урок хороших манер.