— Не бывает таких зверей! — горячо говорила Саша. — Зверь бы объел труп, а не укусил бы за шею и ушел. Даже бродячие собаки так не делают!

— Все-то ты знаешь, — вставил Флок, насмешливо глядя на нее.

Саша возмущенно посмотрела на него. Они сидели в столовой после ужина. Ханджи запретила выходить на улицу и велела держаться вместе. Тренировки отменили. Саша, Конни, Флок, Эрен, Микаса, Армин, Жан расселись у очага, подтащив скамейки, и наперебой делились мыслями по поводу происшествия. Леви остался с ними. Ему было холодно, и он стоял совсем близко к очагу, тянул к огню руки. Детская болтовня плыла над ним, и он выхватывал отдельные слова и фразы. Что-то привлекло его внимание в Сашиной эскападе, и он посмотрел на нее. Саша убрала волосы с лица, ничего не ответила Флоку и продолжила рассуждать:

— Звери не убивают просто так. Змея может укусить, если на нее наступишь, но сейчас слишком холодно, не вылезла же одна погулять из теплого гнезда! Одичавшие бродячие собаки могут укусить, но за ногу или за руку. Медведь, если не доест тело, спрячет его под снег, волки на людей почти не нападают…

— А зайцы? — спросил Флок и рассмеялся.

— Зайцы не едят мяса, — встрял Конни. — Это не зверь. Это хуже.

Леви вздрогнул. Мысль, которую он гнал от себя весь день, снова замаячила на краю сознания. Шея под платком болезненно пульсировала, и он с большим трудом подавил желание дотронуться нее.

Саша тем временем спокойно продолжала рассуждать вслух:

— Это вампир. Пришел ночью, выпил кровь и ушел. Вампир.

— Бабкины сказки для деревенских дурачков! — насмешливо возразил Флок. — Заливай больше!

— Может, и сказки, — встрял Конни, — только у нас в деревне тоже про это говорили. Бабушка рассказывала…

Леви не слушал. Он прикрыл глаза. Вампир. Слово было смутно знакомым, будто он слышал его когда-то давно, но он никак не мог вспомнить. Приходит ночью и пьет кровь.

— А чего он тогда в казарму не зашел и всех не убил?!

— Он вампир. Они не могут войти в дом, если не позовешь! Не знаешь, что ли?

— Конечно, не знаю, я же не деревенский дурачок, как вы!

Леви уже приготовился разнимать драку, но тут раздался тихий и немного испуганный голос Армина:

— Это правда. У дедушки была книга. Я читал. — Он помолчал немного и, запинаясь, продолжил: — Потому и… Трупы… Мы сжигаем трупы… Потому что они могут… Встать из могилы…

— Брехня.

— Может и так, но…

Очаг, на который смотрел Леви, вдруг будто накренился, поплыл, пол под ногами пропал, ноги подогнулись, и Леви стал падать. Кто-то подхватил его и усадил на скамью. Перед глазами все плыло, голоса слышались, будто говорившие находились очень далеко.

— Окно откройте! — сказал Эрен. — И отойдите, ему нужен воздух!

— А ты спец по обморокам, да? — проворчал Жан, но окно открыл.

— У меня отец был врачом, я знаю, что надо делать. Воды принесите! Капитан, вы меня слышите?

Леви слышал, но ничего не ответил, только неопределенно мотнул головой. От движения стало так больно, что он едва не застонал.

Кто-то прыснул ему в лицо водой, к губам поднесли кружку. Он сделал глоток и тут же снова провалился во тьму.

— Он не умер? — спросил Флок, наклоняясь к его лицу.

— Нет. — Эрен потрогал капитану лоб. — Но холодный, как покойник.

Они уложили капитана на скамью, подсунув ему под ноги чей-то плащ. Эрен осторожно стянул с него шейный платок, расстегнул рубашку — и замер с немым криком на устах.

— Твою!.. — протянул за его спиной Флок.

Правая сторона шеи и часть плеча превратились в сплошной черный синяк. В воздухе запахло кровью.

Микаса пошла позвать Ханджи, остальные замерли, глядя то на капитана, то друг на друга. Все они были достаточно опытными, чтобы распознать синяк, полученный на тренировке или в бою, но это черное пятно…

От этой черноты становилось как-то не по себе; синяк словно жил и хотел на что-то намекнуть. У каждого было чувство, будто они заглянули туда, куда смотреть не следовало.

Пришла Ханджи, за ней семенили лекарь с помощницей. Микаса замыкала это шествие и плотно закрыла за собой дверь. Когда разговор зашел об убийстве и вампирах, она наблюдала за Леви. Хотя он и держал лицо, все же она понимала, что эти разговоры действуют на него. Что ж, два и два сложить нетрудно. Но кто — вампир? Микаса догадывалась, но пока даже самой себе не хотела говорить о своих предположениях. Она ждала. Ждала и думала, что на месте капитана тоже, наверное, молчала бы до последнего. Ту книгу, про которую вспомнил Армин, она тоже когда-то листала. Не верила, конечно. Так, древние легенды. Видать, надо было людям чем-то себя пугать до появления титанов…

Она смотрела, как Леви медленно открывает глаза, осторожно и не без помощи садится и кое-как приводит себя в порядок. Лицо у него посерело, губы сжались. Он будто бы принял важное решение, и теперь никакая слабость в теле его не остановит. Микаса, как и все, ждала, что он скажет.

Леви выпил полную кружку воды, прокашлялся и негромко сказал:

— Саша права. Это вампир. — Он обвел их внимательным взглядом. Никто не стал возражать или спрашивать, и Леви заговорил снова: — Ко мне он тоже приходил. Это, на шее, от него.