Виннари положил странного зверька перед мордой Тэры.

— Смотри, кого я нашел! Непонятный какой-то, я таких не видел. Можешь его съесть. Или поиграть.

Тэра подняла голову, принюхалась. Рысенок открыл глаза. Вокруг пахло чем-то незнакомым и пугающим. И одновременно — логовом, молоком и уютом.

Рысенок слишком устал, чтобы бояться. Он поднял голову и пискнул тихо и слабо:

— Мама! Где моя мама?

— Сынок! — глаза Тэры блеснули. — Ты нашелся!

— Разве это волчонок? — удивился Виннари. — Вроде не очень похож!

Тэра мгновенно обернулась к нему, свирепо лязгнув клыками.

— Это мой волчонок! Мой сын!

Виннари поспешно отступил:

— Да ладно, ладно, я не спорю, тебе виднее…

В самом деле, ведь волчица больше имеет дело с детьми, чем он, значит, она лучше разбирается!

Рысенок хрипло мяукнул:

— Я хочу кушать!

— Проголодался, сыночек! — волчица повернулась на бок, подставляя рысенку брюхо.

Пока новый малыш жадно, захлебываясь и всхлипывая, сосал молоко, Виннари продолжал изучать его.

— А ты точно уверена? — осторожно спросил он. — Он ведь пахнет по-другому!

— Он потерялся, — пояснила волчица. — Он бродил непонятно где, и питался непонятно чем, и пропах разными запахами. Но теперь он дома, и все будет хорошо.

И она принялась вылизывать рысенка шершавым горячим языком, смывая с него пыль и грязь, страх и усталость.

Рысенок наелся и согрелся, ему было хорошо и уютно. Он вздохнул счастливо и уснул, прижавшись к мягкому брюху волчицы.

Хейт смотрел на новичка удивлённо и недоверчиво. Оказывается, волчонок, который есть, хотя его нет — и правда есть? Оказывается, мама все это время ничего не придумывала? Как интересно! Теперь, значит, они смогут вместе играть! Хейт тронул пришельца лапой.

— Эй, как тебя зовут?

Тот промурчал сквозь сон что-то невнятное. Хейт обернулся к отцу:

— Что он сказал, папа?

Виннари выглядел не менее озадаченным.

— Он сказал «Мяу», но разве такие имена бывают?

— Его зовут Мяугли, — решительно заявила Тэра. И ещё раз лизнула найденыша. — И это очень хорошее имя!

Рысенок проснулся внезапно, как от толчка. Где он? Кто это рядом с ним? Где его мама?

Вокруг было тепло и сумрачно, как всегда в логове. Рядом слышалось чье-то сонное дыхание.

Приснилось ему, что ли, как он брел невесть куда, как кто-то большой и страшный схватил его зубами?

— Мама! — позвал рысенок. — Мама, это ты?

Рядом с ним завозился кто-то большой, серый, остроухий.

— Что, сынок? Чего ты испугался? Плохое что-то приснилось?

Приснилось. Конечно, приснилось…

— Ты мне не мама! Кто ты?

— Что ты выдумываешь? Конечно, я мама, а ты мой сынок, Мяугли!

— Моя мама рыжая, и ушки у нее круглые! И молочко…

— Так ты кушать хочешь?

Большая и серая повернулась так, чтобы ему было удобнее. Подтолкнула носом к своему брюху. Молоко было вкусное и сытное. Может, он, рысенок, правда что-то путает? Он же еще маленький и глупый…

Рядом зашевелился кто-то такой же серый, но мелкий, не больше рысенка.

— Привет! Мы теперь вместе будем!

— Ты кто? — на миг рысенок перестал сосать, подозрительно прищурился.

— Как кто? Я твой брат. А ты мой брат. Вот здорово, правда?

— У меня нет никаких братьев! — в этом рысенок был совершенно уверен.

— У меня тоже раньше не было, а теперь есть — ты. И у тебя, значит, то же самое — раньше не было, а теперь есть. Я! Значит, так бывает.

Рысенок задумался. Он помнил, что ему обязательно надо быть умным, а для этого надо хорошо думать.

В словах серого был резон. И потом, это же, наверное, хорошо — иметь брата. Можно вместе играть, друг с другом, а не только с маминой лапой. И не страшно, когда мама уходит на охоту.

— Хорошо, — согласился рысенок, — пусть ты будешь моим братом.

— Вот и здорово! — и серый радостно лизнул рысенка в нос.

Рысенок фыркнул и стал умываться лапкой.

Память у детей бывает недолгой. Очень скоро рысенку уже казалось, что он всегда жил именно в этом логове, с мамой, папой и братом. Теперь мама не уходила каждую ночь на охоту — она почти всегда была в логове, только иногда вылезала ненадолго.

А охотился теперь папа. По утрам он возвращался, заглядывал к ним, большой и сильный — одна его голова было больше целого рысенка. От него пахло лесом и добычей. Мама выходила к нему, съедала принесенные мясо и возвращалась к детям. Иногда папа тоже забирался в логово. Там становилось тесно, но это была хорошая, уютная теснота. Мяугли и Хейт лежали между мамой и папой, им было тепло и безопасно. А иногда папа оставался снаружи, совсем рядом. Рассказывал, как прошла ночь, что он увидел, с кем встретился. Это было очень интересно, дети слушали его не дыша. Потом папа засыпал, усталый после долгой охоты. А Мяугли и Хейт тихонько, чтобы не мешать ему, обсуждали его рассказ и мечтали о том, как они вырастут и тоже пойдут на охоту, и тоже встретят самых разных зверей — и никого не испугаются, потому что сами будут сильными и смелыми.

Шептаться с Хейтом тоже было очень хорошо. Раньше у Мяугли не было брата, и поговорить на равных ему было не с кем. Он разговаривал, конечно, с мамой, но это все-таки не то. Маме не так уж интересно было болтать с ним о всякой всячине, он нередко ворчала:

— Ну хватит болтать ерунду, что за глупости!

А Хейт и сам был рад болтать ерунду. И всегда был готов играть, а мама то и дело поджимала под себя лапы и говорила, что хочет спать…

В общем, новая жизнь была, пожалуй, даже лучше, чем прежняя.

И даже к тому, что мама у него теперь серая и длиннохвостая, рысенок понемногу привык. В конце концов, откуда ему знать — может, это нормально? Может, мамы умеют иногда менять масть, хвосты и уши? Мама ведь сильная и умная, вот она и умеет делать разные вещи…

Только во сне он иногда оказывался в той страшной ночи, когда мама не вернулась к нему. Тогда он, не просыпаясь, скулил и плакал.

— Ну что ты, Мяугли, сыночек? Все хорошо, ты со мной! — шептала мама, ласково вылизывать ему мордочку, вытирала слезы… А с другой стороны ворочался и пихался Хейт:

— Да хватит тебе, Мяугли, спать мешаешь! И что тебе ерунда всякая снится? Все ведь хорошо!

Как ни странно, грубоватые слова брата успокаивали даже лучше, чем мамина ласка.

Как-то днем Тэра вдруг заявила:

— Пора нашим детям погулять немного, а то они уже так выросли, им тут не развернуться!

Виннари не стал спорить. Он никогда не спорил с Тэрой, когда речь шла о малышах.

— Погулять?! — удивлённо и радостно пискнул Хейт. Мяугли промолчал. Один раз он уже гулял… или это ему снилось? Во всяком случае, гулять ему не очень понравилось.

— Подожди! — отозвался Виннари. Быстро пробежался по округе, принюхиваясь и прислушиваясь. Конечно, никаких крупных хищников здесь, совсем рядом с волчьим логовом, не было и быть не могло, но для маленьких волчат опасными могут быть даже хорек или ласка!

— Все нормально! — сообщил он, вернувшись. Тэра вылезла из логова, прошлась немного сама. Не то чтобы она не доверяла своему волку, но всё-таки…

Между тем Хейт, не дожидаясь разрешения, уже пытался вылезти наружу. Волчье логово было глубже, чем у рыси, и он скреб лапками по крутым стенкам, карабкался и соскальзывал. Мяугли смотрел настороженно.

Тэра улыбнулась, глядя на усилия своего сына. Ухватила его зубами за шиворот, вытащила. Повернулась было за вторым.

Мяугли не стал дожидаться помощи. Он сжался в комочек, а потом прыгнул — и оказался рядом с Хейтом.

— Как ты это сделал? — удивился тот.

— Просто прыгнул, что тут сложного? — удивился в свою очередь Мяугли. — Ты разве так не умеешь?

— Не знаю, я не пробовал…

Они находились на крохотной прогалине среди высоких кустов шиповника. Под лапками мягко пружинил густой зелёный мох. Высоко-высоко над головой раскинулось голубое небо.

— Как красиво! — ахнул Хейт.

— Красиво, — согласился Мяугли. — А куда мы теперь пойдем?

— Не надо вам никуда идти, что это ты выдумываешь! — вмешалась мама. — Тут играйте, вам что, места мало?

Места было достаточно, только рысенку не приходила в голову мысль, что они вылезли просто поиграть. В прошлый раз… или во сне? он вылез, потому что иначе умер бы от голода.

Хейт нетерпеливо толкнул его в бок:

— Покажи, как ты прыгаешь! Я тоже так попробую.

А что тут показывать? Оно же само собой получается!

Мяугли показал, конечно. Ему было нетрудно прыгнуть раз-другой.

— Виннари, ты только посмотри, какой ловкий наш малыш! — умилялась волчица.

А вот у Хейта так ловко не получалось, как он ни старался.

— Попробуй поплотнее сжаться перед прыжком! — посоветовал Виннари. — Мяугли вроде так делает!

— Задние лапы сильнее напряги! — добавила Тэра.

Хейт старался как мог, но все равно прыгал намного хуже Мяугли.

— Ну и ладно, — проворчал он чуточку обиженно, — зато я больше тебя и сильнее!

— Это правда, — согласилась Тэра с лёгкой тревогой в голосе. — Мяугли надо лучше кушать, а то он вон какой маленький!

— Я тоже буду большим и сильным! — возразил Мяугли. — Я вырасту таким, как мама, ведь правда?

— Обязательно, — уверенно сказала Тэра. — Ты и теперь на меня похож!

— Масть что-то не та, — сомневался Виннари, — слишком рыжий.

— Ничего страшного, — отмахивались Тэра. — Это он просто маленький, ещё перелиняет. А теперь давайте-ка обратно, хватит на сегодня прогулок.

Они выходили гулять каждый день. Поначалу прогулки ограничивались маленькой площадкой среди кустов — по сравнению с логовом здесь было просторно, хватало места, чтобы поиграть, хватало и всякой всячины, чтобы изучать. Мяугли и Хейт бегали в догонялки, прыгали в чехарду, боролись. Мяугли по-прежнему прыгал намного лучше брата, зато Хейт быстрее бегал.

Они бежали по кругу, по самому краю прогалины. Мяугли мчался со всех лап, но Хейт догонял, ещё чуть-чуть, и осалит… И тогда Мяугли прыгнул в сторону. А Хейт пронесся мимо.

— Так нечестно! — взвыл волчонок, тормозя лапами. — Я тебя уже почти догнал!

— Почти не считается, — невозмутимо возразил Мяугли, усаживаясь посреди поляны и начиная вылизываться.

— Я все равно тебя победю… побежу… одолею! Я сильный!

— А я умный, — мурлыкал очень довольный собой Мяугли. Впрочем, ему совсем не хотелось, чтобы брат на него обижался. Мяугли ещё помнил времена, когда у него вовсе не было брата, и он точно знал, что одному быть хуже, чем вдвоем. Поэтому он добавил:

— Зачем тебе побеждать меня? Мы же братья, мы должны быть заодно. А вдвоем мы точно всех одолеем!