Ваня всучил кота в руки замершей от неожиданности Премудрой и хлопнул по столу, приказав избушке:

— Вставай, и бегом на запад!

Та вздрогнула, попыталась встать на куриные ноги, но те не слушались, окутанные дурманом.

— Вася, давай, поднимай её, если получится, — приказал Премудрой Иван, и сам принялся за дело.

Первым делом Ваня заткнул щель под дверью скатанной в валик юбкой, затем принялся по возможности заткнуть все остальные щели одеждой старушки. Но туман, пусть медленнее, но все так же настойчиво проникал в избушку, но был тяжелее воздуха. Так что, убедившись, что сбежать избушка не может, Иван подхватил кота на руки и залез на стол, прихватив ведро с водой и шаль.

— Давай сюда, — позвал он девицу и та понятливо, не споря, скрылась с ним под одной мокрой шалью.

— Только бы до рассвета продержаться. Тёмная ворожба света боится, — пробормотала Василиса. — Но как же долго до утра. Вечность и еще немного.

Иван промолчал, прижимая к себе кота и чувствуя, как тот дышит, ровно, глубоко, только вот разбудить Барсика никак не получалось, хотя Ваня и тряс, и щекотал.

Туман медленно заполнял избушку, смешиваясь с воздухом, заставляя людей всё чаще и чаще зевать, пока те не осели, засыпая крепким, беспробудным сном. Ворон слетел с дерева и, коснувшись земли, обратился в высокого, худущего мужчину, с длинными чёрными волосами и такими же чёрными глазами, что выделялись на бледной, почти белой коже. Кощей открыл двери избушки и хмыкнул, осматривая своё новое имущество и мысленно делая уже перестановку. Дура-девка решила, что сможет обмануть самого Бессмертного? Словно он не ведает, что в его царстве творится? А еще и Премудрой её кличут!

Стянув со спящих шаль, Кощей приподнял брови, рассматривая изящного, лысого кота. Прежде он такой диковинки не видел: тонкая кожа, уши, лысый, как у крысы хвост. Кот выглядел одновременно жалким, но и пугающим: такого ночью встретишь — заикаться начнёшь. Мыши и крысы даже в замке самого Бессмертного чувствовали себя хорошо, и он был вынужден терпеть котов, с их вечной шерстью и совсем не злодейской милостью. А вот лысенькие, на взгляд Кощея, отлично бы и в аскетичный интерьер вписались, и лишней надежды бы не внушали узникам. Злодейские такие лысые коты. Бессмертный представил картину и невольно заулыбался.

Будь Барсик обычным оборотнем, то ему бы не удалось обмануть Кощея — почуял бы его древний волшебник, но ведь по сути своей сфинкс был котом. А именно суть и видел Бессмертный. Подхватив осторожно кота, Кощей закинул на плечо Василису и Ивана, легко, словно те и весили не больше кота, и понес их к себе в замок.

Вокруг избы уже были слуги-воины — скелеты в рыцарских латах. Отдав им всех пленников, кроме Барсика и оставив с десяток воинов охранять избушку на курьих ножках до утра, когда та очнется от сонного тумана, и её можно будет перегнать во внутренний двор замка, Кощей обернулся и, осторожно взяв в лапы сфинкса, полетел домой. То, что кот кастрирован, Бессмертный понял сразу и планировал за остаток ночи вернуть Барсику мужскую силу, чтобы тот мог наделать местным кошкам котят, надеясь, что, хотя бы, часть приплода будет такой же мерзко-лысой.

Проснулся Иван на сене в сырой, холодной камере от того, что закашлялся. Каменные стены подвала, где и были расположены камеры, даже в разгар лета оставались холодными. Наглая, жирная мышка сидела на носке сапога Вани и даже не сбежала, пока тот кашлял.

 — Крыса! — раздался девичий крик, писклявый и тонкий, Иван прислушался и понял, что Василиса Премудрая тоже тут, но её камера явно расположена не очень близко.

— Давай, малышка, спрыгивай, — по-доброму попросил Ваня. — Прости, угостить тебя нечем. Еды я не захватил, да и осмотреться мне нужно.

В отличии от местных, неприязни к грызунам Иван не испытывал, так что принять попыток убить невинное животное не попытался. Мышь, словно поняв, что ей сказали, соскочила с сапога и скрылась в норе. Поднявшись, Ваня обошел свою камеру, осмотрелся и понял, что попал. Камера была метра два на два, с надежной деревянной дверью, в которой было лишь одно небольшое окошко, в которое, скорее всего, подавали еду.

— Эй! — громко крикнул Иван. — Это Ваня! Кто тут ещё?

— Я, Василиса Премудрая и со мной подруга моя, Василиса Прекрасная, — отозвалась криком девица. Но вот голоса Лада слышно не было, и на мгновение Ваня позволил надежде поднять голову, ведь Вожак на свободе, пока вдруг не раздался горестный волчий вой.

— Господи, — обреченно потер лоб Иван, понимая, что ничего хорошего уже не будет. Выручать их некому, да еще и Барсик пропал! Что теперь? Что делать? Словно загнанный зверь, Иван принялся ходить по кругу, меряя шагами маленькую камеру и даже не пытаясь придумать план, ведь выхода он не видел, не было его.

Ближе к полудню, громко звеня доспехами, по коридору прошел скелет, принявшись открывать окошки и ставить на них подносы с едой. Свежий хлеб, кусок мяса, сыр, пару яблок и кувшин с водой. Вполне хорошее, качественное питание. Правда, мясо есть Иван не рискнул, что-то в памяти подсказывало, что Кощей Бессмертный — каннибал и Ваня опасался, что кусок мяса пожертвовали ему не корова, не свинка или баран, а человек, ставший ненужным узник.

Принявшись за еду, Иван снова заметил мышь, смерил свою порцию взглядом и отломал кусок хлеба, кусочек сыра, откусил от сладкого яблока и положил всё на пол, чтобы мышка могла утащить к себе в запасы. Та благодарно пискнула и вскоре еда исчезла в норе. Ваня невольно улыбнулся, отмечая про себя хоть что-то хорошее. Пусть хоть для мышки жизнь стала немного лучше.

Через десять минут из норки вышло и замерло у стены уже мышей пять. Иван улыбнулся: есть не хотелось, так что поделиться с бедными грызунами было просто. Все равно большую часть еды Ваня собирался вернуть назад, так что, взяв себе нужное количество сыра, хлеба и одно яблоко, он поставил на пол поднос и позволил мышкам спокойно отгрызать и утаскивать всё, что им угодно. Количество грызунов в камере постепенно увеличивалось, но эта кутерьма отвлекала от своей собственной печальной судьбы. От тусклого редкого воя Лада, от холодных стен и мыслей о пропавшем Барсике.