Барсик отчаянно грёб лапками и, наконец, доплыл к краю котла. Лишь спрыгнув на пол и отряхнувшись, он вспомнил о вороне, и поднял голову. Птиц висел под потолком, просто висел, не двигая крыльями. Словно статуя, парящая в невесомости. Оглянувшись, оборотень увидел и Кощея, тот тоже стоял, словно окаменев по дороге к двери. От нахлынувшего волнения Барсик обернулся, так и оставшись стоять на четвереньках. Никто, кроме него самого, не двигался. Осторожно встав, оборотень обошёл главного злодея Руси и взглянул в его лицо. Кощей никак не отреагировал, и только присмотревшись к лицу Бессмертного Барсик заметил, как медленно, не быстрее миллиметра в минуту, двинулись веки злодея.

Размышлять о странности происходящего не было времени, и оборотень поспешил воспользоваться своим преимуществом, надеясь, что успеет украсть ключи и открыть все камеры, чтобы спасти друзей.

Двери он приоткрыл, готовясь драться с дежурными скелетами, но те даже не обернулись. Спустившись вниз, в темницы, Барсик легко и не скрываясь забрал ключи и принялся звать своих друзей:

— Ваня! Лад! Василиса!

Никто не отозвался. В замке было тихо, словно все вымерли. Сердце Барсика пропустило удар, в голову пришла простая, но страшная мысль: он опоздал! Все мертвы и только он остался, неизвестно зачем, живым и здоровым. Вне себя от горя, оборотень бросился вперёд, в коридор, открыл первое окошечко для кормления, посмотрел в пустую камеру, побежал дальше, следующая вновь была пустой, а вот в третьей стояла постель, а на ней — странная фигура. Барсик трясущимися руками принялся подбирать ключи, но ни один не подошел, да и фигура была накрыта с головой, возможно, это даже кто-то чужой. Так что оборотень пошёл дальше.

Через еще несколько камер Барсик нашел Василису Премудрую, а вместе с ней ещё одну девицу, прямо в той же камере. Вторая дама была полной, с красными щеками и невероятно симпатичным заплаканным личиком. Оборотень открыл двери и позвал их:

— Бежим!

Девицы и не шелохнулись. Тяжело вздохнув, Барсик взял Премудрую за руку, потянул, и та опасно наклонилась, собираясь упасть. Оборотень удержал и только сейчас осознал: его друзья тоже двигаются очень медленно. Придётся их всех тащить самому. Тяжело вздохнув, Барсик уложил на пол Василису и потащил ту за руку, подхватив на лестнице чуть выше, чтобы та не билась головой о ступени. Относительно лёгкую Премудрую он минут за сорок втянул в избушку на курьих ногах. А вот на тяжелую Василису Прекрасную потратил больше часа.

Найдя Лада в шкуре Барсик завыл: волк был невероятно тяжёлым и даже волочь его было пыткой, невероятно сложной задачей, почти непосильной.

— Своих не бросаем! — заверил сфинкс и на мгновение прижался лицом к меху волка. Тот так восхитительно пах лесом и силой, а еще чем-то неуловимым, важным. И как он раньше этого не замечал?

Никогда ранее бывший кот так упорно, потея, иногда останавливаясь передохнуть, не работал. Но он не собирался никого бросать тут. Даже за Василием собирался вернуться, потом, найдя своего Ваню. Всё же коту, пусть учёному, тут было безопаснее всего. Кощей явно испытывал слабость к кошачьему племени.

Пыхтя, потея и потратив, казалось, целую вечность, Барсик с трудом втянул в избушку и Вожака. Теперь осталось только три дела: найти Ваню, потом забрать Васю и собрать немного съестных запасов в дорогу, чтобы не голодать.

Обыскав все камеры, Барсик убедился, что те пусты и только в той, которая не открывается, скорее всего его брат. Отчаянно, два раза кряду, он проверил все ключи и бессильно забил по двери, понимая, что времени обыскивать весь дворец просто нет. Только вот благодарные мыши успели обгрызть петли и двери открылись. После Лада руки немного дрожали, ноги подгибались и спина ныла, но радость от того, что теперь друг с ним, перекрывала всё. Так что тяжело дыша, Барсик дотащил Ивана и уложил прямо на Вожака.

Василия отнести в избу было делом минут десяти от силы и оборотень, взяв огромную корзину, пошёл на кухню, набирать продукты. Сыр, хлеб, вяленое мясо, две рыбины, несколько яблок были уложены сразу, но дальше Барсик почесал затылок: на всех продуктов было мало, а что из чего готовится он толком ещё не знал. Так что попробовав муку и соль, оборотень скривился и выкинул их из кладовки, затем прочихался после того, как понюхал перец. Сырая репа и морковь тоже не впечатлили, зелень кот просто проигнорировал, а от запаха простокваши скривился. Выкидывая всё, что счёл несъедобным, Барсик образовал за своей спиной целый склад медленно, очень медленно опускающихся на пол продуктов и добрался до огромных запасов яиц.

Их было неимоверное количество, они лежали целыми лукошками на полках, занимая две трети всей кладовой. Вот тут и проявилась настоящая кошачья переборчивость: Барсик брал по одному из корзины, долго и придирчиво выбирая, пока не наполнил ими свою до краев, не сильно заботясь о том, что хлеб сомнется под такой тяжестью, а часть яиц просто раздавится.

Забравшись с добычей в избу, Барсик приказал той бежать к Бабе Яге, но та и не шелохнулась, как и всё вокруг, замедлившись невероятным способом. И теперь нужно было ждать, пока время не начнёт двигаться в своем обычном темпе, но это было очень опасно: неизвестно, как среагирует Кощей на побег. Но то, что Бессмертный будет рад и горд изобретательностью Барсика оборотень очень сомневался.

Глубоко задумавшись, впервые в жизни строя логические цепочки, сфинкс медленно, но пришёл к единственному выводу: его ускорила жижа из того котла. Весь котёл принести было бы не по силам оборотню, но тот, уставший, вымотавшийся, упорно пошёл искать вёдра, вазоны, большие котелки. В одном их вазонов нашлось ещё одно яйцо и, не мудрствуя лукаво, кот положил его к другим в свои продовольственные запасы. Все ёмкости он наполнял жижей и приносил к избе, каждый раз проходя мимо медленно бегущего к двери Кощея. В какой-то момент уставший Барсик остановился напротив Бессмертного и, подумав, взял уголек и нарисовал тому шикарные усы. Затем уронил злодея прямо на пол.

Перенеся всю жижу, Барсик принялся поливать ей избушку с крыши до лап, надеясь, что на неё тоже подействует. Лишь вылив всё до последней капли, он приказал избе бежать назад, к реке Смородине.

В этот раз изба поднялась, и побежала, лапой выбив ворота замка. Но этого Барсик уже не увидел: обернувшись, он свернулся клубком между передними лапами волка и заснул усталым сном настоящего труженика.