Время близилось к обеду. С минуты, когда Райнер разбил тарелку, а Армин сбежал, «поджав хвост», прошло не более трёх часов. Подобие каши засыхало на полу. Боль колола в висках.

Гнев утих. Стук сердца ослабел, и Райнер шумно выдохнул, отодвигаясь к стене. Коснулся пола ладонью. Каменные плиты обожгли пальцы холодом. Дыбом встали волосы на руках.

Лишь сейчас он вспомнил, что видел что-то в углу «комнаты». Потому тихо, словно стараясь не привлечь внимание стен (говорят, что у стен есть уши, но Райнеру казалось, что есть и глаза), пересчитал неровности пола пальцами. Кисть исчезла в темноте, и Райнер нащупал что-то мягкое. Ткань.

Он вскинул брови и притянул ткань к себе. На мгновение ему показалось, что это — плед, и кто-то из эльдийцев любезно оставил его. На это же мгновение ненависть смягчилась. Представилось вдруг, как Армин или Ханджи приносят ткань и оставляют здесь. Дарят, как старому другу. Что все они, враги или не враги, друзья или не друзья, остаются семьёй.

Вспыхнула нелепая в своей наивности мысль: если бы кто-то остановился напротив решётки и сказал «я понимаю тебя», Райнер заплакал бы, как ребёнок. Потерял бы злость, если бы кто-то смог обратиться к нему, как к потерянному другу. Обратиться, как мягкий голос среди темноты. Как к живому приятелю. Как к мёртвому солдату, зашедшему выпить чего покрепче или застоявшийся чай. «Мы рады видеть тебя, Райнер, даже если ты для нас мёртв».

Но ткань оказалась тёмно-зелёным плащом.

***

— Я не буду больше с ним разговаривать! Вы видели, как он набросился на меня?! — врач вскинул руки и дёрнул головой, сбрасывая пот со лба.

— А я видел, как ты сам на него набросился.

— Я?!

Жан фыркнул и придержал поводья. Лошадь замедлила шаг, остановилась и недовольно двинула ухом. Ветер раздражал её в той же степени, в которой раздражал врач.

Первым спустился Жан. Вторым, дрожащими руками вцепившись в седло, рухнул врач. Упал сам, но не выпустил из ладоней небольшой чемоданчик с записями и лекарствами. Лошадь ударила по земле копытом. Поднялся клуб пыли, и врач боязливо закашлялся. Отскочил от лошади так, словно никогда не видел лошадей.

— Тебе не к Райнеру на этот раз. Армин сказал, что есть другое дело.

— Неужели ты не мог сказать раньше?..

— Ты заранее согласился. Зачем тогда говорить?

Врач поджал губы и промолчал. Направляясь к зданию, он высоко поднял голову. Тень от стен падала на лицо и плечи. По небу плыли грузные облака.

В коридоре всё также холодно. Изредка на пути попадались «дежурные». Один из них прошёл в тишине, придерживая УПМ. Тень капюшона скрывала лицо. Врач глубоко вдохнул и прижал чемодан к груди. Не знал, принято ли здороваться. Каждый дом Парадиза имел свои порядки и правила. Кто-то здоровался, кто-то — нет. Это же здание — сборище солдат. Можно ли предположить, как вести себя рядом с ними?..

Чем дольше они шли, тем сильнее дрожали руки. Жан нервно постукивал по полу ботинком, делая лишний шаг. Капюшон также закрывал его голову и плечи. Но часто спадал, словно был не по размеру. «Велик», — подумалось врачу, когда он прошёл мимо двери в подвал. Жан направился вверх по лестнице. Отставать не было смысла.

***

Коридор опустел. Леви лениво шаркал ботинком по каменному полу. Давно никто не проходил мимо. Оставалось лишь слушать гул ветра. Можно было о многом подумать. Например, почему сегодня так темно. Неужели так было всегда?.. Казалось, словно против разведотряда уже не первый день даже погода. Дождь, туман и серость. И сумеречная бледная темнота.

Чем дольше Леви был один, тем сильнее становилось предчувствие. Яркое ощущение чужого присутствия. Словно гостя, где бы он ни был, омывал ветер и толкал вперёд. За мгновение перед тем, как вдали зазвучали шаги, Леви затих и прищурился. Отошёл в тень.

Знакомый шаг. Тяжёлый, но тихий. Стремительный, словно полёт птицы. Значит… Микаса. И она знала, куда идёт.

Леви предположил, что расписание их обходов совпало. В таком случае, встретятся у двери. Когда Микаса вышла из-за поворота, и Леви кивнул в знак приветствия, встретились. Однако Микаса не заметила его у стены. Было бы глупо ловить её на этом. Потому, подавшись вперед, Леви проводил её взглядом.

Быть может, она решится зайти? Дверь подвала была, как назло, близко. Самая важная дверь из всех. Именно поэтому обход проводился чаще. Вчера на этом этаже бродило три солдата. А сегодня — как подумалось Леви — либо два, либо один.

Микаса скрылась за поворотом. Однако не прошло и минуты, когда шаг затих, а её тень показалась рядом.

— Не помню, чтобы твой обход обозначили здесь.

Тень вздрогнула.

— Я и Армин решили поменяться.

Леви фыркнул. Приблизился к двери размеренными шагами. В полутьме показалась Микаса. Капюшон лежал на её плечах.

— Дай угадаю: инициатива Армина?

— Да.

Пауза затянулась. Они переглянулись, и Микаса шагнула в сторону в попытке уйти.

— Я думал, мы договорились.

— А?..

— Тебе запрещено заходить к Райнеру. Даже я едва его не прикончил. От твоих рук он сдохнет быстрее.

— Я не…

— Не пытайся лгать. Ты остановилась у двери.

Лицо Микасы побледнело. Она дотронулась до воротника и сжала кулаки. Леви подумалось, что она — очевидно — вспоминает Эрена.

— Я лишь… мне показалось, что в подвале шум.

— Не показалось. Ханджи решила стать добренькой и накормить Райнера. Интересно, что она сможет из него вытрясти.

— Ясно, — Микаса не выглядела заинтересованной. Перед тем, как заговорить снова, она долго молчала. — Пропал плащ… Так сказали Конни и Жан.

— Вот как… И где они сейчас?

— Конни дежурит у кладовки. Жан выполняет поручение Армина.

— Поручение?

— Армину нездоровится. Он попросил снова позвать врача.

Леви фыркнул и потёр переносицу.

— Не слишком ли много он на себя взял?

— Нет. Не слишком.

— И ты не считаешь это подозрительным?

— Стоит обсудить это с Армином. Врач окажется здесь лишь второй раз, это…

— Я подозреваю не врача.

Сердце дрогнуло.

— Армин и Ханджи часто заглядывают к Райнеру. Однако лишь Ханджи возвращается с новой информацией.

— И Армин тоже. Я знаю, что это не он. Армин — наше лучшее оружие. Мы не можем не доверять…

— …Колоссальному титану. Как звучит-то.

— Зачем говорить об этом мне?

— Ты знаешь больше меня. Не говори, что это неправда. Ты была на допросе. Что ты слышала, пока не сбежала на улицу?

— Ничего.

Леви сощурился.

— Микаса.

— Райнер спросил… почему на него наставили оружие.

— И?

— Спросил у Армина. Больше я ничего не скажу.