Мелко накрапывающий дождь постепенно приминал траву к земле и прибивал к асфальту клочки газет. Долженствующий разойтись туман стал лишь гуще, но хотя бы пришла долгожданная свежесть, выдворив запах гари. Тучи сгущались, и издалека начинали раздаваться утробные раскаты грома, переливающиеся по тёмным валам облаков редкими всполохами молний. Отвратительная серость уничтожала границы очертаний, обращая лица и пейзажи в одну сплошную неразличимую массу. Одна только чёрно-жёлтая лента, которой оцепили место обнаружения тела, выбивалась из мрачной палитры и привлекала к себе излишнее внимание. И приходилось бы полицейским привычно и однообразно отвечать любопытствующим зевакам, если бы только они были. Люди забились по домам и не спешили узнавать подробности преступления, пресытившись злодеяниями Потрошителя. Запах гари походил на вонь ужаса сильнее обычного, а вспышки фотоаппарата вызывали одно только раздражение. Всё сильнее хлестала по лицу ледяная вода, лишь чудом не снимая кожу с костей — так остро чувствовались плети зверского дождя, обращающегося штормом. Зонты вырывались из рук вслед за шквалистым ветром, и его завывания слышались заупокойной молитвой в честь тех, кто ещё пока что был жив, но находился на тонкой грани. Мертвецам уже было всё равно, а за жизни прочих ещё следовало побороться.
Меня пустили за оцепление, дав подойти к криминалисту, который трудился под хлипким навесом. До того, как они все приехали, тело уже успело намокнуть, и я беспокоился о том, что если следы и были, то их уже смыло. Всё те же раны, тот же почерк убийцы на трупе рыжего омеги. Действительно, тот самый молодой человек с фотографии в альбоме выпускников. Кто мог быть следующей жертвой? На кого нацелился Потрошитель? За кем нужно установить слежку? Анализом этого уже должны были заняться люди Мэтью, но я не особо верил в то, что они смогут безболезненно перенять инициативу у федералов. По предварительной оценке смерть наступила всего два часа назад, но даже этого времени маньяку хватило бы, чтобы скрыться. Тело обнаружили сотрудники ресторана возле служебного входа, когда выносили мусор. Окинув взглядом узкий проулок, я осмотрел стоящие одну за другой машины полиции — в две полосы тут было не проехать. Над козырьком входа уныло торчал кронштейн для камеры видеонаблюдения, но без всякого намёка на положенное оборудование. Вариант проверки записи отпал, но я всё равно отправил человека к заведующему, чтобы всё изучил, пока не приехал Следственный Отдел.
— Сообщите его мужу о произошедшем и вызовите на допрос в отдел. Если ФБР начнёт наседать, не сопротивляйтесь и отойдите от дел. Мне нужно проверить одну теорию, — сказал я крутящемуся рядом капитану. — Передайте им, за кем охотится Потрошитель, и пусть уже они разматывают эту нить. Скорее всего, в ближайшие дни будет совершено ещё одно убийство. Если они не успеют, мы снова потеряем след.
— Да, сэр.
Я прошёл по переулку и вышел на улицу, где оставил машину. Сквозь дробь дождя и гром до меня донёсся высокий нечеловеческий визг, мгновенно вырвавший из размышлений. Теперь призраков было пятеро, и я подметил, что они всё же отличаются друг от друга. Трое из них походили именно на личинок, тогда как остальные двое больше напоминали странных жуков с жвалами. В этот раз они не спешили исчезать, и я смог приблизиться, отработанными движениями включая диктофон. Крики затихали, опускаясь до удобоваримой громкости, и я почти мог разобрать, что они говорят. Сверкнула молния, подсветив полупрозрачные тела. Когда происходила дезинтеграция, отделяющая душу от тела, призраки частично забывали события из собственной жизни, они перемешивались и наслаивались друг на друга, но последние минуты, как правило, помнили все. Вот только я подозревал, что эти духи нерождённых детей не осознавали происходившее. Чтобы добиться от них хоть чего-то, следовало чётко формулировать вопросы. Ещё и так, чтобы не разозлить их, не вспугнуть! Но сколько бы я не бился, они молчали и глядели на меня, как на пустое место. Скорее всего, я для них выглядел, как и они для меня — расплывчатое пятно, голос которого теряется в шуме ливня. Осколки разбитой реальности не совпадали друг с другом, и следовало отыскать что-то, что бы дало шанс найти точку соприкосновения. Это мог быть и предмет, и некое важное место, и другой человек. В прошлом я тратил время на поиски таких катализаторов, с азартом отыскивая связь с духами, но в этот раз у меня не было такой роскоши. Голос разума трусливо просил бросить это дело и набрать другому опытному детективу, чтобы он всё закончил. А интуиция подсказывала, что я на верном пути, что осталось всего ничего. Настойчиво звонил телефон, выводя на экран номер Митсу.
— Вы успешно долетели? — вместо приветствия спросил я, устав от сигнала мобильника. — Всё прошло нормально?
— Не совсем, — неуверенно ответил брат и неловко кашлянул. — Понимаешь, Роккэн… он… Э… Упал в обморок. Его тошнило. Мы сейчас в хостеле, где вы остановились. Приезжал врач. Запретил перелёт. Пока что Рок спит, но у него высокая температура. От госпитализации отказался.
— Чёрт. Дьявол. Как проснётся, вызывайте такси и езжайте в Портленд. Нельзя, чтобы он оставался в этом проклятом городе.
— Рурука, ты бесстыжая задница! Надо было послушать твоего мужа, связать тебя по рукам и ногам и увезти с нами.
— Я напал на след. Ещё немного и точно поймаю этого Потрошителя. Нужен ещё один день. Может и меньше, но такими звонками вы меня только замедлите. Прошу тебя, увези Роккэна.
Брат не ответил и прервал звонок. Что он будет делать после этого, я не мог даже представить, однако надеялся, что поступит благоразумно и не станет задерживаться в Провиденсе. Сев в машину, я набрал на навигаторе адрес, по которому проходили занятия для будущих родителей. Зелёная дорожка маршрута возникла на экране спустя пару секунд, и автомобиль плавно тронулся с места. Все эти жертвы посещали одно место, учились вместе, общались и наверняка знали убийцу. В этом сомнений не оставалось. Кому можно было доверять настолько, чтобы при сложившейся ситуации принять из рук человека лекарства и даже не мыслить о предательстве?
Центр курсов располагался в жилой высотке на втором этаже, переделанный из обычной квартиры. Дверь заперта не была, и на ней самой не висело никаких объявлений или часов работы, зато в маленькой прихожей к стене прикрепили листок.
«Обучение и помощь для тех, кто готовится или хочет стать родителем. Наши специалисты работают с группами по 10-15 человек и проводят встречи по вторникам и субботам с 12 до 16 и с 18 до 20. При посещении курсов вы узнаете:
О правильном питании во время беременности;
О режиме сна и бодрствования;
О влиянии окружения и музыки на ребёнка;
О необходимых процедурах во время вынашивания и после родов;
Обращение с ребёнком для поддержания его здоровья и развития;
Грудное вскармливание;
Через какие возрастные кризисы пройдёт ваш ребёнок;
Половое созревание и воспитание.
Записаться на занятия вы можете в нашем центре у заведующего или по указанным ниже контактным данным. Мы рады каждому новому лицу!»
У заведующего Роберта Харриса была и почта, и телефон, которые я на всякий случай записал, если бы вдруг понадобились его показания. Пока я осматривался по сторонам и изучал описание курсов, из одной из комнат высунулся молодой человек. Он растерянно поглядел на меня, сверился с наручными часами и снова удивлённо посмотрел на меня.
— Добрый день. Вы по какому вопросу? — выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, спросил он, но приближаться не торопился. Свет в прихожей не горел, и в скудном луче, падающем из другого помещения, его лицо казалось мне испуганным. Поняв, что невольно перепугал беднягу, я спешно вытащил удостоверение. Незнакомец приблизился и недоверчиво изучил ксиву. — Вот как. Здравствуйте. Я Роберт.
— Приятно познакомиться, мистер Харрис. Вам необходимо знать, что Льюис Бейли был убит сегодня, приблизительно в пять часов вечера. Скажите, он присутствовал на сегодняшней встрече?
— Д… да. Боже, поверить не могу. Это кошмар, сущий кошмар! — придерживая голову руками, администратор опустился на пуфик у стены. — За что…
— Я понимаю ваши чувства, мистер Харрис, но вынужден задать вам ряд вопросов, чтобы прояснить некоторые моменты. Можем мы пройти куда-нибудь, где бы вам было удобно говорить?
— В данный момент у меня проходят занятия, но через полчаса я освобожусь. Если бы вы могли подождать на кухне, я бы был вам благодарен.
— Хм. Я могу присутствовать на встрече? Возможно, кто-то из посетителей находится под угрозой.
— Да, конечно, проходите. Только снимите обувь и верхнюю одежду. И, пожалуйста, помойте руки. Проходите в третью комнату, когда будете готовы.
С видимым трудом поднявшись, Роберт скрылся за дверью. Я присоединился к нему через пару минут, как только выполнил его просьбы. В большой комнате со светлыми обоями и ворсистым ковром полукругом стояли удобные кресла. Заведующий сразу замолк, а его «ученики» в количестве двенадцати человек опасливо покосились в мою сторону. Все они были на разных сроках беременности и заметно нервничали. Им явно успели сказать, по какому поводу будет присутствовать незнакомый человек, но это явно не красило меня в их глазах. Не став прерывать занятие, я прошёл к свободному крайнему креслу и молча уселся в него, а затем дал знак Роберту продолжать. Он прокашлялся и вернулся к небольшой доске, на которой работал маркером. Невольно я усмехнулся, подумав, что заодно узнаю побольше для Роккэна. Когда-то я предлагал ему записаться на подобные занятия, но супруг отказался, сказав, что и сам изучит нужную литературу без общества страдающих от гормонов омег. Слушая их обсуждение, я невольно задавался вопросом, есть ли у Роберта хоть какой-то диплом, который бы давал гарантию его словам. Опасения мои не оправдались: достаточно большое количество различных сертификатов и дипломов висело в рамках на стенах, а при ярком свете лампы стало понятно, что он, пожалуй, мой ровесник. Первые минут пять «студенты» недоверчиво поглядывали в мою сторону и будто бы смущались, но я быстро слился с креслом и изобразил на лице кирпичное выражение, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Даже больше — достал телефон и уткнулся в него, краем уха слушая, что говорят, и рассматривая фотографии, сделанные с альбома. Никто из группы даже близко не походил на одноклассников жертв, однако это не помешало мне попросить их задаржаться, когда Харрис объявил конец занятия.
— Как вам известно, в городе было совершено несколько убийств. Сейчас поимкой преступника занимается центральный полицейский участок, ФБР, и я провожу частное расследование, как внештатный детектив. Если вам не сложно ответить на мои вопросы, то я прошу вас задержаться и оказать содействие. — Они недолго переглядывались, после почти синхронно достали телефоны и позвонили мужьям с просьбой встретить их попозже. — Благодарю. Итак. Роберт, скажите, убитые посещали эту группу?
— Нет, они были в четвёртой группе. Её собрали примерно в апреле. Занятия вёл мой коллега. Обычно группы не пересекаются или занимаются параллельно, но крайне редко мы вынуждены объединять их, если слишком многие не могут прийти. Но с четвёртой группой такое почти не случалось.
— Надеюсь, у вас есть списки групп. Мне они понадобятся. — Харрис с готовностью кивнул, но не спешил уходить, никак понимая, что я ещё не закончил. — Ваш коллега, который ведёт эту группу, может приехать для дачи показаний?
— Думаю, это не проблема.
— Отлично. Практикуется ли у вас перенос занятий? Или какие-то индивидуальные встречи?
— Нечасто. Случаются непредвиденные ситуации, когда необходимо назначить встречу на другой день, однако обычно обходимся без таких перетасовок.
— Скажите, — повернувшись уже к участникам курсов, обратился я, и омеги внимательно посмотрели в ответ, — вы поддерживали общение с людьми из других групп?
За годы работы детективом мне приходилось пару раз проводить общий допрос, и я знал, что лучше уж дать им говорить всем вместе, тогда они будут желать рассказать больше, чем другой, но в этот раз я даже не представлял, с каким шквалом мне придётся столкнуться. Юноши начали говорить на перебой, одёргивая друг друга и перекрикивая, отчего шум стал просто зверским. Вычленить из их гомона что-то понятное оказалось непросто, но я понял, что они раз в месяц встречались вместе у кого-нибудь дома или в парке, чтобы просто провести время и пообщаться о своём. Назвать дружескими отношения они не могли, но хотя бы знали их по именам и в лицо. Некоторые из них общались в мессенджерах, и я всё же решил записать их номера — на всякий случай. Пока я заносил их в контакты, несколько раз в комнату заглянули незнакомые мне люди. Судя по реакции присутствующих, за ними приехали мужья, и я уже не стал их задерживать. Время было позднее. Меж тем, Харрис оставался, чтобы показать мне списки. Подспудно я надеялся, что у них записываются с паспортом, как и полагается, но быстро утопил эту глупую мысль, увидев, как Роберт проходит в маленькую приёмную и достаёт из стола пухлую книжку. Всё велось от руки. На моё счастье у заведующего были страницы клиентов в соцсетях, и он смог показать мне фотографии, пусть и не всей группы, но большинства людей. Вопрос был открыт относительно четырёх омег, которые пренебрегали общением с людьми подобным образом. Среди остатков группы было ещё двое выпускников той школы, о чём я немедленно сообщил Мэтью, а себе перенёс имена оставшихся клиентов с их адресами.
Из центра я выходил неприлично уставшим и чувствующим себя больным: в горле противно першило, глаза закрывались сами собой, а тело знобило, заставляя встряхиваться и кутаться во влажное пальто. К тому моменту окончательно стемнело, и я не хотел ни ехать в участок, ни обзванивать возможных жертв, но мечтал о чашке горячего молока со сливочным маслом. И маячила надежда на ванну, в которой можно согреться и перестать трястись от холода. Череда моих мыслей оборвалась, рухнув в пропасть, и я остановился, ошарашенно и зло глядя на фигуру у своей машины. Завидев меня, он заулыбался и помахал, как будто я мог вдруг не узнать или не увидеть, а потом кинулся навстречу, игнорируя и дождь, и глубокие лужи. Противиться я не смог и раскрыл объятия, прижав к себе промокшего насквозь мужа.
— Что ты здесь делаешь? — буркнул я, стараясь укрыть хрупкие плечи подолом пальто, но для нас двоих оно всё же было маловато. — Ещё и без зонта. Простудишься.
— Я посмотрел по GPS, где стоит твоя машина. Поэтому поехал к тебе. Митсу как раз уснул, и я забрал у него ключи от номера. Не мог сидеть спокойно, зная, что ты тут интересное дело расследуешь в полном одиночестве, — затараторил омега, не отрываясь от моей груди и крепко обнимая поперёк спины. — И я соскучился. Очень сильно. Это были худшие дни в моей жизни! А ещё я замёрз и хочу кушать. И в туалет.
— Господи, Роккэн… — устало вздохнул я, но не смог не улыбнуться и аккуратно прижал к себе любимого, чтобы затем двинуться с ним к машине. Сил ругаться не было, равно как и желания. — Я тоже соскучился. Сейчас доедем до хостела, и всё будет.
— Думал, что ты будешь ворчать и возмущаться, — робко глянул на меня супруг, но послушно уселся в машину, где я через пару мгновений включил подогрев сидений и тёплый воздух кондиционера. — Ну… что я не уехал, сбежал…
— Не сейчас, Роккэн. Я очень устал и, похоже, заболел. Нам обоим нужна ванна и долгий сон.
На секунду личико омеги стало испуганным, а потом и очень виноватым, и он пристыженно затих, изредка поглядывая на меня крайне заискивающим и нежным взглядом. Впервые на моей памяти в дороге именно я хмуро пялился вперёд и делал вид, что не замечаю внимание, а муж не отводил от меня глаз. Под потоками тёплого воздуха стало немного легче, но организм мгновенно высказал свой протест соплями и лихорадочной тряской. По дороге попалась аптека, и я не упустил шанс купить лекарства, однако это не сильно задержало нас на пути к номеру. Стоило нам войти, как Митсу, дремавший в кресле, подорвался и огляделся. На нас он смотрел осоловело и без капли понимания.
— Спи-спи, — кивнул ему я, мягко толкая Роккэна внутрь прогретого помещения. Он тоненько чихнул и потёр воспалённые глаза кулаком.
Недовольно покосившись на лужи воды, текущие с нас, брат повернулся на другой бок и с головой укрылся тонким пледом. Номер быстро обратился в лазарет, пахнущий растворимым сладким лекарством и заполненный чиханием. После ванны стало немного легче, и Роккэн сидел на кровати, по уши укутанный огромным полотенцем. Я отогревался рядом в одеяле, в одной руке держа чашку с чаем, а другой пролистывая записанную информацию по делу. Общее состояние плохо помогало сосредоточиться на мыслях, и вместо того, чтобы найти зацепки, я всё глубже заходил в тупик. Настоящим спасением стали прохладные пальцы супруга, мягко скинувшие с меня одеяло и начавшие лёгкий массаж. Под его ласковым напором я улёгся и закрыл глаза, даже так пытаясь собрать воедино кусочки головоломки. Мне не следовало расслабляться и забывать о ситуации в городе, ведь Потрошитель наверняка не закончил с убийствами, но сил на то, чтобы достать ноутбук и углубиться в полицейскую базу, не было. Осторожно стащив с себя мужа, я уложил его рядом с собой и обнял, бережно прикрыв живот.
Могли ли быть эти зверства личной местью маньяка? Никто из тех, кто был в группе, помимо тех двоих, не был в том же классе, но оставались и параллели, и старшие, и младшие ученики. Учителя. Директор. Уборщики. Это мог быть кто угодно. Но у меня была маленькая улика, о которой я никому не сказал до сих пор в надежде, что она мне просто напросто не пригодится.