— Мистер Стил, — подражая Микаэлю, позвал отца Картер. — Мне бы не очень хотелось бы возвращаться в пустой дом.

— Джеймс, — в очередной раз поправил Стил. — если хочешь, я могу пожить у тебя.

— Я пока попробую обойтись своими силами. Давайте заедем в приют? Я возьму себе кота или даже двух, — предложил Картер. — Чтобы мне было о ком заботиться.

— Может, лучше собаку? Они более компанейские, с ними веселей. К тому же придётся дважды в день выходить, выгуливать.

— Нет, на псов у меня аллергия, к сожалению, — соврал Картер. Собаки его не видели, когда он был мёртв. И сейчас он бы отдал многое, чтобы найти и словить того ворона, что ходил за ним. Но пока он надеялся, что и котов хватит, чтобы наладить хоть какую-то связь с Микаэлем, хотя бы понять, что он тут, рядом, что не ушел, не умер окончательно.

— Хорошо, если ты думаешь, что так будет лучше, то заедем, — кивнул Стил старший.

— Спасибо, Джеймс. Я никогда этого не говорил, но… Картер простил тебя, действительно простил.

— Я ведь даже не успел попросить у него прощения при жизни, — покачал головой Джеймс, не веря этой успокаивающей лжи во благо.

— Ты звонил, пусть и не часто. К тому же несколько раз, в самые тяжелые периоды его жизни, помогал деньгами. Он это ценил и воспринимал как извинения, пусть и не озвученные. Ещё помнишь тот разговор? Где Картер рассказывал обо мне? Ты тогда сказал, что нам нужно обязательно познакомиться. Картер только об этих твоих словах и говорил пару дней. Жаль, конечно, что мы так и не поужинали втроем ни разу, — вздохнул Картер, стараясь подражать манере Арно тянуть слова, думая над каждым словом, чтобы не выдать себя. Ему хотелось обнять отца, признать, что простил и всегда любил, но сейчас было важнее вернуть Микаэля. Всё, что он смог себе позволить, это сжать плечо папы, в попытке поддержать и ободрить.

— Действительно жаль, — улыбнулся старик грустно. — Я теперь жалею о каждом упущенном шансе, о каждой отменённой встречи. Я сейчас пробую наладить контакт с Сесилией. Тебе это может казаться несправедливым по отношению к сыну, ведь она отвратительно вела себя на похоронах. Но… Ты её не знаешь… Моя Элизабет сумела искалечить девочку сильнее, чем младшего сына. Я родного ребёнка оберегал больше, но это я помог Бете забрать малышку у отца, я из свой слепой любви не понял, что папа пытался спасти Сесилию. Она выросла, научившись прятать себя от матери, притворяться. У Картэра хватило сил отстоять себя, а она даже замуж вышла за того, кто нравился матери. Элизабет воспитывала в детях чувство вины, и я позволял ей это. Нужно было уйти от неё, забрав детей, помочь малышке наладить вновь контакт с родным отцом. Картер рассказывал ведь тебе о своем детстве?

Тот молча кивнул, давая отцу выговориться, облегчить душу.

— И много хорошего он помнит из детства? Хотя бы пару счастливых дней у него было? — с тоскливой надеждой спросил Джеймс.

— Дети удивительные существа, они способны чувствовать счастье по любому поводу. Он помнил каждый ваш поход на баскетбол. А помнишь, как ты водил его с сестрой в кино? На мультфильмы диснеевские? Те, которые мама запрещала? А потом кормил мороженным? Картер про такие моменты рассказывал больше и чаще, чем о церкви, — заверил он отца, улыбаясь тепло и ласково. — Он помнит, вернее помнил, как ты прикрыл его, «наказав» за непослушание и отправив в комнату пораньше, чтобы он успел на концерт, билет на который ты же ему и купил. Да, всё это дико звучит, и ты виноват, но, полюбив меня, Картер смог, наконец, понять, как иногда страшно потерять любимого человека.

— Чувства-то одинаковые, не важно, к мужчине или к женщине. Хотя меня шокировала его ориентация. Я очень долго думал, что виновен в том, что Картер гей, плохо воспитал или просто недосмотрел, иногда даже думал, что это божье наказание за неверие. Элизабет и меня почти заразила верой, привила чувство вины и свои извращённые представления о нравственности. Лишь когда она ни слезинки не проронила на похоронах родного сына, я осознал, какое она чудовище, насколько двулична и холодна эта женщина. Думаю, что и мне она желает смерти, ведь второй развод, в отличие от статуса вдовы, — это позор, её же будут обсуждать в церкви.

Картер лишь тяжело вздохнул в ответ, не зная, что ответить. Он всё детство наблюдал за этими односторонними отношениями, в которых мать, холодная, скупая на эмоции, играет роль идеальной жены на людях, и почти не замечая Джеймса наедине. Картер и сам до Микаэля не раз любил тех, кто не любил его в ответ, и не слышал друзей, которые видели это, очевидное, а лишь жалко увивался рядом с любимым, вымаливая одобрение и внимание. Лишь повзрослев, он смог осознать, что повторяет судьбу своего отца и что не хочет жить так же, всю жизнь никому ненужным.

Приют был почти полным, и котов и кошек на выбор было более чем достаточно, даже котёнка можно было выбрать на любой вкус. Но Картер прошёл мимо совсем мелких, решив, что у кошачьих детей слишком много будет игр, чтобы понять, что рядом есть кто-то ещё. Он шёл мимо вольеров, вглядываясь в котов, ища глазами тех, кто будет смотреть за спину или чуть вбок, надеясь, что Микаэль где-то рядом и животные видят его.

После долгих поисков пришлось оформлять бумаги, прежде чем две стерилизованные кошки были отданы ему. Рыжая, Джинжер, смотрела мимо Картера и даже не сразу среагировала на «кис-кис», а вторая, Леди, пожилая белая глухая кошка, вдруг неожиданно вскочила и сбежала в домик, хотя до этого спала. Стил понимал, что нет никакой гарантии, что кошки увидели именно Микаэля, или вообще кого-то увидели. Коты всегда казались Картеру странными, непредсказуемыми, так что как заставить их реагировать на Арно он просто не знал. Но ничего лучше и реальнее, ни одного способа связаться с любимым он не мог придумать.

— Теперь тебе точно не будет одиноко, но нужно вначале купить всё необходимое, — вздохнул Джеймс. — Я любил всегда животных, но Элизабет была против них, считая, что это лишняя грязь и заботы.

— Я помню, — забывшись, сказал Картер, но словив на себе взгляд старика, пояснил. — Мне Картер рассказывал.

Предприимчивый делец открыл зоомагазин прямо рядом с приютом, тут были чуть бо́льшие цены, чем по городу, но многие, повинуясь порыву, покупали корма и игрушки, жертвуя их приюту, просто покупая, когда проходили мимо, и потому он не боялся разориться. Да и тот же Картер не только купил переноски, еду, миски, туалеты и прочее для своих кошек, но и большой пакет корма и несколько наборов мячиков для приюта. Тем более раньше у них не было животных и о том, что цены завышены, Стил просто не знал. Вот только на кассе возникла заминка — он не помнил пин-кода от карточки Микаэля, но на помощь пришел Джеймс и расплатился сам.

— Прости, Джеймс, — виновато сказал Картер. — Цифры просто вылетели из головы.

— Ты ещё слишком юн для склероза, — фыркнул Стил. — Да и ладно.

Пришлось вначале устроить кошек, затем ещё съездить в супермаркет за едой: в холодильнике было пусто — Микаэль давно не покупал еду. Картеру не хотелось выпроваживать отца, хотя не терпелось остаться одному, чтобы поговорить с любимым откровенно, открыто, громко. Но и времени с Джеймсом он так давно не проводил, что сейчас был даже рад, что тот, в попытке позаботиться, остался на ужин. К тому же кошки, поменяв место жительства, стрессовали и обе спрятались, даже пухлая и пушистая Джинджер умудрилась впихнуться под диван и оттуда лишь шипела, пресекая любую попытку наладить контакт. Леди и вовсе словно исчезла. Попытки позвать и покормить не заставили хвостатых дам проникнуться доверием и выйти.

— Не трогай их пару дней, и они сами к тебе придут, — посоветовал Джеймс. — У меня в детстве был кот, Тиам, он попал к нам котёнком и первую неделю ел лишь по ночам, когда все спали. А потом сам пришел к маме, чтобы та его погладила. И только после этого он решил знакомится с нами, с детьми. Хотя мы постепенно нашли с ним общий язык и много играли. Его любимой игрой лет до двух была охота на ноги, мы всё время в царапинах ходили.

Картер рассмеялся, хотя представить отца ребенком он и не мог. Они ели, обсуждая кошек, старик с удовольствием рассказывал о себе, а Стил слушал, желая узнать о папе как можно больше. Ему даже не приходилось притворяться, Картеру и правда было интересно всё, что говорил Джеймс. Попрощались они тепло и даже обнялись на пороге. Как только двери за отцом закрылись, Картер заговорил:

— Микаэль, я был на твоем месте и заметил, что коты видят меня. Коты и вороны. К сожалению, достать ворона тяжелее. Давай попробуем с кошками? Не сейчас, тебе придется подождать, пока они обвыкнутся. Я понимаю, что это тяжело, мне тоже тяжело не знать, тут ли ты. Но я буду надеяться до последнего, что ты тут. И я почти придумал, как тебя вернуть. А сейчас, чтобы не так тяжело было ждать, предлагаю продолжить смотреть наш сериал. Пожалуйста, сядь рядом со мной; пусть я и не почувствую, я буду думать, что ты рядом.

Когда Картэр замолчал, в доме воцарилась полная тишина и только холодильник тихо работал на кухне.

Театральный, яркий сериал «Почему женщины убивают» начать смотреть предложил именно Микаэль, и Стил лишь согласился, хотя сам он предпочитал детективные сериалы или фильмы ужасов. Но сейчас, в пустом безжизненном доме хотелось чего-то яркого, веселого.

Картер сел на своё любимое место и по привычке кинул на место Микаэля подушку, на которую Арно привык опираться. На экране менялись времена, хотя дом был одним и тем же; три яркие и сильные женщины жили свою жизнь, медленно приближаясь к страшному преступлению, рассказывая свои истории.

И в тишине Картеру то и дело слышались тихие смешки на моментах, где его любимый бы рассмеялся. Они часто вот так сидели перед экраном, смотря что-то, выбирая попеременно, что именно сегодня будет идти, а потом обсуждали увиденное, делились впечатлениями.

Иногда они смотрели вместе хоккей, Стил болел, громко и эмоционально, а вот Микаэль вёл себя тихо, хотя и сам любил этот вид спорта. Сейчас же Картер многое бы отдал, чтобы вновь посидеть рядом, чувствуя тепло родного тела, обнимать за плечи, слушать недовольное ворчание, когда любимая команда проигрывала.

Когда время подошло к полуночи, Стил зевнул устало и сказал:

— Твоему телу пора спать, а ты же спать не можешь. Хочешь, я тихо включу тебе какой-то канал, чтобы не было скучно? Утром посмотрим, может, кто-то из кошек выйдет, и тогда попробуем пообщаться.