Проснулся Картер от ощущения чужого взгляда, направленного на него. Стил старался не шевелиться, надеясь, что это Микаэль, что ему удалось почувствовать своего возлюбленного.

— Мяу! — требовательно раздалось над головой, и мягкая лапа легла на лицо.

Тяжело вздохнув, Стил открыл глаза и встретился взглядом с голубыми глазами Леди. Кошка вновь деликатно тронула за лицо, намекая на наступивший голод в небольшом кошачьем прайде.

— Иду, уже иду! Микаэль, пойдем со мной, — громко попросил Картер. — Когда они поедят, то попробуй привлечь внимание. Я буду сидеть тихо и наблюдать. Только учти, что белая, Леди, глухая. Она тебя видит, но не слышит. Джинжер, кыс-кыс-кыс… Пойдем кушать, малышка.

Насыпав корма в миски, Стил оглянулся, но пухлая, явно любящая поесть рыжая кошка решила пока не выходить. Леди съела свою порцию и половину чужой и села умываться, довольно мурлыча. Картер даже кофеварку не стал включать, замерев, выжидая. Неожиданно Леди замерла и посмотрела влево, затем чуть наверх.

— Микаэль, если это ты, если ты близко, попробуй заставить её глянуть направо, это будет значить «да», — попросил Стил тихо.

Никогда Картер не смотрел с таким вниманием ни за чем, и когда Леди резко повернулась направо, выдохнул с облегчением.

— Ты тут? Пусть глянет вниз, если да, — решил убедиться окончательно Стил.

Кошка словно бы кивнула, резко глянув вниз.

— Я придумаю, как вернуть тебе тело, Микаэль, правда придумаю. Как безопасно сделать вид, что умираю, чтобы ты смог вернуться на место, — пообещал Картер.

Леди резко отвернулась влево, и замерла, за чем-то наблюдая на пустой стене, даже готовясь начать охоту, слегка виляя хвостом.

— Нет? Ты… Не понимаешь, я ведь тоже не собираюсь уходить, я найду того, в кого смогу вселиться. Пусть это и подло, но я вернусь, клянусь, я вернусь к тебе в другом теле, но забирать жизнь у тебя я не могу, это… Не нужно мне, — жарко сказал Стил, не двигаясь, чтобы не отвлечь ненароком кошку от любимого. — Ты согласен при таких условиях вернуться в свое тело?

Не сразу, но Леди повернулась вправо, а потом кошке это все, судя по всему надоело, и она запрыгнула на колени Картера, требуя ласки.

— Хорошая, хорошая кошка, Леди, ты чудесное создание, — принялся гладить животное Стил, рассуждая вслух. — По-настоящему рисковать жизнью этого тела я не хочу, Микаэль, поэтому начну с чего-то безопасного. Не факт, что получится, но ты должен пробовать каждый раз. Как только у меня получится, я пойду искать другое тело, среди самоубийц или в больнице. Может, в пожаре. И как только смогу, я тебе позвоню или сам приду. Ты сможешь задать мне любые вопросы, я отвечу. В твоем теле я все помню, все, что было в нашей жизни. Но я прошу тебя об одном: не бросай моего отца. И говори ему, что я его простил, пока он в это не поверит. Джеймс свершил много ошибок, но я его простил. Честно простил.

Кошка закрыла глаза и замурлыкала, развалившись на ногах. После того чуда, что она сделала, у Картера не поднималась рука переложить её на стул, хотя есть уже хотелось. Лишь когда довольная Леди сама спрыгнула с колен, Стил решил приготовить себе яичницу. На работу Арно нужно было лишь в понедельник, так что у Картера было три дня вернуть законному владельцу тело. С рабочими обязанностями любимого Стил бы не справился, и даже этот вред — испорченная репутация на фирме — казался слишком большим уроном.

В этот раз весь интернет, вся информация в нем была к услугам Стила. Вот только что именно гуглить, пришлось думать: Картер не хотел вновь травить организм, тем более в этом случае существовал риск, что это тело погибнет. Для начала, не особо надеясь на эффект, Стил записался на прыжки с моста на резинке, затем — на прыжок с парашюта, решив, что так, может, удастся обмануть организм, убедить, что смерть близка, и получится поменяться душами. Следом попался очень сомнительный курс псевдо-психологической помощи, в конце которого были похороны заживо. Потом, разумеется, клиента откапывали, но сама идея оказаться в гробу была неплохой.

— Не знаю, чтобы еще сделать. Было бы не плохо попробовать утонуть: ты хорошо плаваешь, а я — не умею. Но тут есть риск, что не спасут, — вздохнул Картер. — Но на ближайшие два дня у нас и так плотный график. Пока я не готов так рисковать. Попробуем с того, что проще… Через три часа мне нужно быть на мосту. Ты держись рядом, пробуй меня выпихнуть. И не бойся, ты не разобьёшься. Я вот с крыши прыгал, и ничего.

Убедившись, что латками воспользовались по назначению, и почистив их, Стил заранее вышел на улицу, наслаждаясь запахами, ощущениями, подставляя солнцу лицо. Чувствовать себя живым, двигаться, чувствовать напряжение в мышцах было настолько приятно, волнующе, что он просто не мог отказать себе в этом удовольствии. Прогулявшись, увидев, что время подходит, Картер вызвал такси и, сев в машину, отвернулся к окну. Говорить с водителем не хотелось, и Стил смотрел на город, на яркие витрины и рекламы. Мир был гораздо ярче, красочнее, чем Картер помнил. Вкусы, запахи, чувства — все было необычно, ярко, сочно. И Стилу было любопытно: это так ощущает мир его Микаэль, или просто он сам так соскучился по миру, по жизни, по чувствам.

Слушая небольшую лекцию по правилам и безопасности прыжков, уже облаченный в страховку Картер почувствовал, как его начало потряхивать от предвкушения.

— Если вы так волнуетесь и передумали, вы можете отказаться от прыжка, — вежливо предложил инструктор. — Мы вернем вам половину стоимости. Это не стыдно. Не все способны на подобный риск.

— Я прыгну, это просто от нетерпения, — сообщил Стил, несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя успокоится, чтобы руки не дрожали.

— Вы уверены?

— Да, — ровно сообщил Картер.

— Помните, что до самого прыжка вы можете в любой момент отказаться, — сказал инструктор, застегивая последнее крепление на ногах.

Стил посмотрел вниз, на далекую реку, инстинкт самосохранения вопил, требовал отойти от края, но Картер давно научился игнорировать его. Входя в горящие здания, в огонь и дым, Стил рисковал собой, чтобы спасать других, и теперь этот прыжок был не так уж ему и страшен, но очень хотелось, чтобы так просто, с первой попытки, удалось выйти из тела, вернуть Микаэля.

Шаг — и мир расплылся, слился в одно цветное пятно, воздух выбило из легких, крик вырвался сам собой, речка стремительно стала приближаться. Тело стало легким, почти неощутимым. В потоке ощущений, в комке эмоций, страха, Картер все равно уловил, или ему показалось, что к чему-то внутри прикасалось к самой сути. Он надеялся, что это Микаэль, что тому почти удалось забраться назад, в свое тело. Почти.

То ли времени не хватило, то ли риска было слишком мало, но, когда резинка натянулась, остановила полет и потянула назад, вверх, Картер все еще был в теле.

— Ничего, думаю, что времени прыжка с парашютом будет достаточно, я тебя чувствовал, — сидя у фонтана и поедая мороженное, сказал Картер в пустоту. — Но заживо я себя похоронить все же дам. Придется идти и на первый день, слушать весь этот бред, который должен по мнению этих шарлатанов помочь мне начать новую жизнь. Иначе завтра вечером меня не закопают. Только если получится с прыжком, не иди уже к ним. Бог с ними, с деньгами.

Отломав от рожка кусочек вафли, Стил кинул его на тротуар, подманивая птиц. Голуби, жирные, наглые, его не интересовали, как и юркие воробьи. Но два ворона в траурном оперении интересовали Картера. Он не знал, тут ли Микаэль, и старался заметить странность в поведении птиц.

Вот только вороны были заняты дележом кем-то выброшенного на газон хот-дога, и если Микаэль и был рядом, то птиц не интересовал. Смирившись с тем, что все равно не узнает, точно тут ли Арно, Стил сосредоточился на вкусе мороженного, своего любимого, шоколадного с мятой. Вкусы воспринимались немного по-другому, и все же Картеру было вкусно и он, лишь полностью доев, пошел на дурацкий семинар.

Времени на это мероприятие было жалко, Картер с большим удовольствием бы прогулялся, или посидел дома, пытаясь общаться с любимым, или пригласил бы отца, чтобы провести с ним время. Как бы уверенно не говорил Стил, тем не менее, он не был полностью уверен, что сможет вернуться. Сейчас, правда, это не имело для него никакого значения.

Соседи по столу слушали психолога или шарлатана, каким считал его Картер, с откровенным интересом, многие даже что-то записывали. Стил сделал вид, что печатает что-то в планшете, а сам продолжал искать информацию. Ему было не интересно слушать размышления о новой жизни того, кто ни разу не умирал.

Картер вздрогнул, вдруг подумав, что, возможно, кто-то еще из тут присутствующих, или встреченных им на улице людей, может быть, живет в чужом теле. Он понимал, что сказать правду — это оправится на лечение к психиатру. Никто бы не поверил в переселение душ, и любой здравомыслящий человек молчал бы об этой ситуации.

Немного поискав в сети, Стил нашел с десяток случаев, когда, пережив клиническую смерть, люди резко меняли жизнь, профессию, разводились, рвали дружеские связи, переезжали. И теперь за каждым таким случаем Картеру виделась его ситуация. Ведь если бы ему удалось вселиться в любого другого, кроме Микаэля, он бы не стал играть в героя, строить из себя святого и никому, ни за что не вернул бы тело. У него было ради чего жить. Возможно это и держало его тут, в этом мире. Любовь к Арно, беспокойство о любимом.

Когда, наконец, закончился семинар, большую часть которого Стил прослушал, Картер вызвал такси и вернулся домой.

Встречали его обе кошки, попеременно мявкая и подлезая под руки. Накормив голодных, Картер начал готовить себе ужин, спросив:

— Микаэль, ты тут?

Кошки остались на кухне, надеясь, что и им что-то перепадёт из еды. Может, или хозяин разжалобится, или просто уронит что-то. Стил улыбнулся, когда и Леди, и Джинджер резко повернули головы вправо, смотря на пустую стену.

— Тут, значит… Слушай, ты читал из-за спины то, что я гуглил?

Кошки дружно вновь глянули в право.

— Думаю, что они могут быть в той ж ситуации, что и мы. Представь, что мы с тобой не первые и не последние. Может быть, они просто, как и я, попали в чужое тело и начали другую жизнь, чтобы просто никто не понял, что они не похожи сами на себя, — улыбнулся Стил. — Нам, к сожалению, придется так же переехать. Я не смогу притворяться другим человеком. Придется бросить работу. Быть врачом или юристом я точно не смогу.