Несмотря на жадность и похоть, гудевшие в его мозгу, Робби замер на несколько мгновений, оценивая открывшееся перед ним зрелище. Спортакус стоял на коленях, с завязанными глазами и без рубашки. Он был прикован за лодыжку одной тонкой цепочкой из робюминия. Только его собственное желание побыть в ловушке в логове Злодея не позволяло ему просто поднять верстак, к которому крепился другой конец цепи. Его голова поворачивалась на каждый шорох, мышцы напрягались, грудь вздымалась и опускалась в неспокойном ритме, который казался Робби весьма соблазнительным. Он начал разминать пальцы, и Робби понял, что скоро тот не выдержит и пустит в ход руки.

Он шагнул вперед, убедившись, что его ботинки достаточно звонко топают по твердому полу. Сегодняшний костюм не был маскировкой. Хоть Спортакусу и нравилось чувствовать себя беспомощным, он ненавидел саму мысль о том, что кто-то может быть в беде. В прошлом Робби совершил ошибку, создав слишком сложный сценарий: он полностью убил настрой Спортакуса, заставив его всерьез беспокоиться за попавших в беду вымышленных персонажах, чье спасение прервал Робби.

Так что сейчас было что-то не очень конкретное, Робби просто похитил Спортакуса, потому что был По-Настоящему-Плохим-Человеком, и, честно говоря, Робби этого было достаточно. На нем был черный костюм в тонкую фиолетовую полоску, высокие черные сапоги, глаза он подвел черным с золотым отливом. Красивый, эффектный и зловещий, он разрывался между тем, чтобы сорвать со Спортакуса повязку, позволив увидеть себя, или следовать своему плану и сохранить элемент неожиданности.

— Так-так, что тут у нас? — пробормотал он тихо и вкрадчиво, и Спортакус заскулил. — Какое красивое дополнение к моему логову. Могучий герой, с которым я сделаю все, что захочу, да?

— Да…

— Скажи это.

— Я… преклоняюсь перед тобой, Робби…

— А ты неплохо смотришься. Может, я просто подержу тебя тут некоторое время. А может, оставлю навсегда.

Спортакус вдруг усмехнулся, и Робби отчего-то с ужасом подумал, что тот спросит, как именно долго. Вместо этого эльф застонал и слегка пошевелил бедрами, демонстрируя, как туго натянуты брюки в паху.

— Пожалуйста, Мистер Злодей, пожалуйста, отпустите, я сделаю все, что угодно! — Спортакус покраснел, его руки прижались к бедрам. Робби подумал, что надо чаще поощрять его высказывать вслух не только героические желания.

— Может, я отпущу тебя, если сделаешь мне приятно. Если сможешь заслужить. Руки за спину, пожалуйста.

Спортакус повиновался, слегка отклонившись назад, и Робби встал перед ним. Стянув с него шапку, он схватил его за волосы и потянул вперед, пока лицо не прижалось прямо к паху Робби. Он почувствовал через плотную ткань брюк его теплое дыхание и вздрогнул.

Когда он снял повязку, Спортакус смотрел на него, приоткрыв губы, голубые глаза потемнели. Его лицо было так полно обожания, что Робби едва не прослезился.

— Ты чертовски красив, правда. И такой грязный, но лишь для меня одного. Знаешь, чего я от тебя хочу?

Спортакус издал негромкий умоляющий звук и кивнул, не уверенный, что сможет что-нибудь произнести. Робби стоял рядом, пока Спортакус расстегивал его штаны и высвобождал член, длинный и немного изогнутый, с набухшей головкой, темно-фиолетовой, как слива. Он слизнул солоноватый предэякулят. Робби застонал от удовольствия, и в его груди что-то сжалось.

— Хороший мальчик, — прошептал Робби. — Так здорово сосет, — и Спортакус, взволнованный этой похвалой, хотел, чтобы и Робби тоже стало хорошо. Он проследил сеть вен вдоль ствола, легонько коснулся языком яичек, вернулся к головке, лаская ее открытым ртом. Робби крепче вцепился в его волосы, одной рукой погладив по лицу. Спортакус уткнулся в него носом, позволив Робби просунуть большой палец и надавить на нижнюю челюсть. Его дыхание сбилось, и он уперся руками в бедра Робби, сопротивляясь тому, что сейчас произойдет.

Робби запустил руку в волосы и толкнулся вперед, прижимая головку члена в задней стенке горла Спортакуса, двинулся дальше, задержался на мгновение, прежде чем отступить назад. У Спортакуса потекла слюна, в глазах стояли слезы. Робби не давал ему времени отдышаться, толкаясь снова, и у него кружилась голова. Он смог поднять глаза и увидел Робби, закусившего губу, с полузакрытыми глазами, выглядящего одновременно потерянным и сосредоточенным. Было так хорошо полностью принадлежать Робби, служить ему, быть использованным ради его удовольствия. Его колени болели, его горло болело, соски и пах тоже болели, но от возбуждения, он весь был полон любви к своему красивому злодею.

— Ты не кончишь раньше меня, — пробормотал Робби, но его пальцы пробежались по волосам Спортакуса и остановились на ушах. Спортакус сдавленно вскрикнул — это было несправедливо. Но Робби был безжалостным, а его пальцы — опытными, и когда он снова вонзился в Спортакуса, то нашел нежное, интимное местечко за мочкой его уха, и Спортакус кончил.

Белая пелена удовольствия рассеялась перед глазами, он ощутил липкость и со стыдом осознал, что кончил в штаны. Робби стоял перед ним в спущенных на щиколотки брюках, уперев руки в бока, и Спортакус пока не понимал, было ли это частью игры или Робби искренне раздражен.

— Ты весь испачкался, Спортгрязнуля, все оказалось в твоих штанах… — он вдруг просиял и триумфально взглянул на Спортакуса, обнял его, перекатился на пол и принялся целовать. — Кончил без рук, кончил с моим членом во рту… Боже, как я люблю свой вкус, — теперь он яростно дрочил себе. Каждый дюйм кожи Спортакуса был очень чувствительным после недавнего оргазма, и он застонал от удовольствия, когда Робби с гортанным стоном проехался по его животу.

Они тихо лежали рядом. Робби пристроил свою голову на груди Спортакуса, слушая, как бьется его сердце.

— Черт, на полу холодно, — заметил он через некоторое время.

— Можешь взять ковер.

— Будет смотреться не очень красиво.

— Вон есть один, — Спортакус указал на тот, что лежал у подножия кресла.

— Ладно, это не вписывается в картину логова! Какой же я тогда злодей? «Я поймал тебя, я сделаю с тобой все, что захочу, хочешь коврик?» — Робби покосился на него. — Если, конечно, не хочешь встать передо мной на колени и положить под них коврик. Тогда я бы его тебе дал.

Спортакус хихикнул.

— Нет. Но, думаю, мне бы понравилось… Я очень хочу кусочек дыни.

— Я бы хотел съесть пиццу и проспать тысячу лет. Ужин? Можно в том новом заведении на площади, — сказал Робби, глядя, как Спортакус скептически улыбается. — Что? Это не моя очередная маскировка! Там действительно новый ресторан, принадлежащий какому-то непонятному давно пропавшему кузену мэра.

— Ладно, Робби! Для этого мне придется вернуться на дирижабль, принять душ и переодеться… Встретимся на поверхности через пятнадцать минут!

Улыбаясь, он вскочил на ноги, натянул футболку и схватил шапку. — Люблю тебя, мой Робби! — крикнул он, выскакивая из люка.

— Люблю тебя, — отозвался Робби, зная, что эльф уже не услышит. Он вздохнул. Спортакус мог бы притвориться беспомощным перед властью Робби, но Робби знал, что все наоборот. — Я твой Робби.

 Редактировать часть