Любовь Спортакуса к Робби была такой же абсолютной истиной, как то, что небо голубое. Один лишь взгляд на него вызывал удовольствие, словно он кусал самое хрустящее и сочное яблоко. Разговаривать с ним, поддразнивать его и играть вместе было так же, как совершать самое трудное и головокружительное сальто в мире. Робби был смешон и сложен, как загадка, которую невозможно решить, он мог доставить Спортакусу удовольствие, которое тому никогда и не снилось. Он не испытывал подобного, даже когда молодым эльфом, впервые достигшим зрелости, много времени проводил в лесу и играл со своими ушами.

Поэтому, когда Робби предложил попробовать что-то новенькое, Спортакус с энтузиазмом согласился.

Он сидел в кресле, его руки и ноги были раздвинуты и зафиксированы тонкими нитями робюминия, а глаза завязаны. В одних лишь сапогах и шапке было зябко, но он не возражал. Такой «наряд» очень нравился Робби, а Спортакус любил покрасоваться перед ним.

Он слегка напряг мышцы, убеждаясь, что действительно не может двигаться. После жизни, в которой он мог поднять, сдвинуть и или сломать любой материал, было очень волнующе чувствовать напряжение в груди и плечах от того, что его сдерживали цепи. От этого в паху все пульсировало от удовольствия.

 — Да, сделай так еще раз, — мурлыкнул Робби где-то рядом с ним. Спортакус снова попытался вырваться из цепей, зная, как Робби нравится смотреть на его напрягающиеся мышцы. Его возбуждала сама мысль о том, что за ним наблюдают.

 — И вот ты снова здесь. Забавно, что ты все время попадаешься. Как думаешь, почему?

Его рука внезапно легла на живот Спортакуса, проходясь взад-вперед по мышцам и постепенно скользя все ниже и ниже…

 — Потому что ты лучший, Робби, ты Злодей Номер Один, ты… ох… — он глубоко застонал, когда его член обхватила рука Робби, скользкая из-за чего-то теплого и приятного.

 — Продолжай… — Робби был так близко, что его дыхание шевелило ухо. Он начал дрочить Спортакусу в медленном устойчивом ритме.

 — Я твой, Робби, ты самый лучший, я… — он задыхался, мысли на эльфийском грозили одержать верх над его английским, удовольствие нарастало, пробегая электрическими искрами по позвоночнику прямо в пах, и он мог прямо сейчас, сейчас, особенно когда Робби чувственно лизнул его в ухо, еще немного…

Робби отпустил его и резко шлепнул по бедру, и он вскрикнул от досады — частично от боли, частично — от потери ощущений, в которых он сейчас больше всего нуждался. Теперь Робби стоял перед ним и смеялся.

 — О, Спорти, — усмехнулся он. — Ты выглядищь таким удивленным!

Спортакус неловко поерзал. Он чувствовал себя… странно. Будто вся энергия, что должна была высвободиться во время оргазма, оказалась загнана обратно в него, оставив его низ живота неприятно напряженным, а яйца твердыми и тяжелыми. Каждый дюйм его кожи стал сверхчувствительным и жаждал освобождения.

 — Прикоснись ко мне, Робби, — простонал он, — Прикоснись, Робби, пожалуйста…

Робби издал тихий успокаивающий звук и поцеловал Спортакуса в макушку. Он положил ладони на его грудь, нежно сжимая мышцы, прежде чем коснуться большими пальцами его сосков и вырвать всхлип удовольствия с его губ. На мгновение он задержал там свои пальцы, а затем впился в нежные впадинки между ребрами, то царапая и щекоча их, то безжалостно подбираясь к подмышкам. Спортакус задохнулся, затем засмеялся, и, наконец, пронзительно закричал.

Когда Робби остановился и позволил ему перевести дух, его голову озарило внезапное откровение.

 — Это месть за тот мусорный бак, не так ли? — укоризненно спросил он.

 — Может быть… — теперь Робби нежно поглаживал кончиками пальцев его член, все еще каменно-твердый.

Спортакус сглотнул.

 — Робби, ведь ты сам хотел подстроить, чтобы я свалился в мусорный бак. С чего бы тебе жаловаться, что ты угодил в него сам?

 — Да, но я же негодяй, мне полагается так себя вести. Однако, это было ниже твоего достоинства, Спорти, я очень разочарован, — фыркнул Робби. Его палец скользил по болезненно нежному местечку под головкой члена, и Спортакус был почти на грани, это было восхитительно, но недостачно, и он так отчаянно хотел кончить…

 — Робби, ты же сам прячешься в том мусорном баке. Даже иногда подкладываешь в бак подушку.

Робби убрал руку от его члена, и Спортакус застонал. Он почувствовал под подбородком пальцы — Робби поднял его голову, чтобы посмотреть на него через повязку.

 — Мне кажется, ты не вполне осознаешь, насколько серьезно твое положение. Я мог бы прямо сейчас уложить тебя на пол, заняться твоей задницей и уйти, оставив тебя возбужденным. Или я бы мог быть добр к тебе. Позволил бы кончить мне в рот, так много, что я не смогу все проглотить, как бы ни старался. Но это зависит от тебя. Ты должен извиниться, чтобы кончить. За проступки нужно извиняться, так и должно быть, не я устанавливаю эти правила, — в его голосе послышалась усмешка. — Хотя нет, подожди — устанавливаю!

Спортакус откинул голову на спинку стула и криво ухмыльнулся в ответ. С каждым ударом сердца все его тело пульсировало, в паху бурлил расплавленный свинец, и он никогда не чувствовал себя таким живым, как сейчас.

 — Делай что хочешь, злодей.

 — Боже, я так тебя люблю, — выдохнул Робби. — Но ты об этом пожалеешь.

Его рука снова скользнула к члену Спортакуса, крепко сжимая и ритмично двигаясь вверх-вниз, в то время как другая сжала его яички. Это было чудесно, это было именно то, что он хотел… И все же он не мог достичь этого, не мог всецело отдаться ощущениям, зная, что в любой момент этот восхитительный ритм движения прервется, лишая его оргазма, в котором он так отчаянно нуждался, жаждал, был близко, близко… В последний момент Робби безжалостно убрал руки и снова защекотал его, доводя до крика.

Робби легонько коснулся кончиков ушей, мучительно медленно провел пальцами к основанию челюсти. Проследил контуры горла, скользнув еще ниже, чтобы поиграть с сосками, пощипывая и лаская их, пока Спортакус не заскулил беспомощно, ощущая, как из члена вновь и вновь вытекает предэякулят.

Робби сдвинулся с места и наклонился так близко, что Спортакус ощутил тепло его дыхания, ноздри заполнил запах его помады. Робби быстро, игриво лизнул сосок Спортакуса, прежде чем провести языком по ложбинке между грудными мышцами, неоднократно и с энтузиазмом. Послышался шорох одежды, и Спортакус почувствовал, как Робби с ворчанием неуклюже оседлывает его.

 — Всегда хотел так сделать, — услышал он его бормотание. И Робби толкнулся ему в грудь, скользя членом по его коже, влажной от слюны и предэякулята, теснее сжимая его грудные мышцы для дополнительного трения. Негромкое порыкивание Робби говорило о том, что он получает огромное удовольствие.

— Постарайся согнуть колени, а не выгибать спину, Робби, — выдавил Спортакус, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно и дразняще, а не выдавал отчаянное возбуждение.

 — Заткнись! — вскрикнул в ответ Робби, зажимая ему рот. Свободной рукой он ущипнул Спортакуса за сосок, и тот взвыл. — То есть… не затыкайся… просто продолжай вечно издавать этот звук, — Робби точно так же ущипнул уже оба его соска и сильнее прижался к Спортакусу. Эльф ощутил глубокую, постыдную радость от того, что его тело использовали, что оно существовало только для удовольствия Робби, и позволил этому чувству захлестнуть себя, приглушая, если не полностью заглушая отчаянное напряжение в паху.

Вскоре движения Робби сделались рваными, а хватка такой сильной, что было больно. Он выдохнул сквозь зубы «черт!», и Спортакус почувствовал грудью ее горячую волну. Робби глубоко вздохнул, и воображение нарисовало Спортакусу, как напрягается его спина сейчас, когда он садится ровно.

 — Черт, — повторил Робби. — Знаешь, ты сейчас такой красивый. Жалко, что мы не сняли это на камеру, чтобы я показал тебе… — он провел пальцем по лужице своей спермы, поднес к его губам, и Спортакус послушно облизнул. — Ты все еще не надумал извиниться?

Спортакус покачал головой. Его мысли путались, лицо пылало. Он страшился и надеялся одновременно, что Робби сдержит слово и оставит его в таком состоянии.

 — Я так горжусь тобой, — пробормотал Робби, обнимая Спортакуса и ласково перебирая пряди его волос. — Ты у меня такой сильный. Весь в поту и сперме, а я все еще не могу победить тебя, герой, — он поцеловал Спортакуса.

Эльфу показалось, что Робби встает перед ним на колени. Длинные пальцы обхватили его член и задвигались в плавном, размеренном ритме. Робби прижался лбом к его плечу, снова шепча о том, какой он хороший, сильный, храбрый… Спина Спортакуса выгнулась дугой, пальцы ног подобрались, все тело наполнилось раскаленным добела экстазом, он запрокинул голову и закричал, кончая, рыдая от облегчения. Робби гладил и успокаивал его, пока эльф сотрясался в судорогах оргазма.

Дождавшись, пока Робби развяжет его, Спортакус осторожно поднялся. Рука Робби легла на его плечо, поддерживая.

 — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Робби. — Я имею в виду, что не смогу тебя удержать… если упадешь. Постарайся не падать.

 — Робби… — только и смог он ответить, но притянул своего высокого партнера в объятия, расслабляясь. — Не надо держать. Просто не отпускай.

 — Никогда, — торжественно прошептал Робби и поцеловал его в висок.