Спортакус всегда радовался, когда Робби появлялся в его дирижабле. Обычно это означало, что у Робби очередная веселая злодейская затея, либо тот просто так соскучился и хотел увидеться, что готов был пробираться к нему по «смертельным ловушкам, управляемым спортивными танцами».

Он добавил Робби в систему голосового распознавания, хотя единственные используемые им команды касались только кухни и кровати.

Кажется, Робби дремал, но приоткрыл один глаз при приближении Спортакуса.

— Я не смог уснуть внизу, у себя, поэтому решил перебраться сюда. Надеюсь, не возражаешь? — он зевнул и подвинулся, освобождая Спортакусу место рядом с собой. — Я дал команду дирижаблю сделать мне шейк.

— Шейк? Что в нем было?

— Арахисовое масло, банан и мед.

— Это смузи, Робби. Здорово! Я горжусь тобой.

— Это был молочный коктейль, — проворчал Робби, обнимая Спортакуса. — Ну а ты? Какими ужасно активными вещами ты сегодня занимался?

— Немножко поиграл в футбол с детьми… Сейчас они разошлись поесть.

— Ну, у меня нет для тебя никаких новых маскировок или изобретений… — Робби снова зевнул и уткнулся в шею Спортакуса. — Просто лень.

— Будто бы ты рассказал мне, если бы что-то приготовил.

Робби расхохотался злодейским, издевательским смехом, и Спортакус засмеялся в ответ. Робби поцеловал его и уткнулся носом в шею. Спортакус почувствовал, как тот расслабляется в его объятиях. Было бы приятно помочь ему уснуть, но кровь Спортакуса еще бурлила после тренировки. Тепло Робби, запах, его взъерошенные волосы и трусы в горошек привели эльфа в отличное расположение духа.

Он чуть придвинулся к Робби, позволяя ему обнять себя крепче. Это не разбудило бы его, если он спал, но если бы не спал, то распознал интерес…

— Ловко, — прошептал Робби ему на ухо и переместился так, чтобы прижаться пахом к пояснице Спортакуса. Он просунул руки под его футболку, одной широкой ладонью упираясь в грудную клетку, а другой слегка сжал грудные мышцы, и тихо зарычал. Спортакус расслабился в объятиях, покачивая бедрами в плавном, размеренном ритме.

Некоторое время он просто лежал в объятиях, позволяя рукам Робби блуждать, лаская его грудь, пока сам он покусывал его шею. Пальцы Робби постепенно скользили ниже, пока не коснулись пояса Спортакуса. Эльф задрожал от нетерпения. Робби ухмыльнулся, видимо, заметив это, и коснулся зубами его плеча.

— Когда мы были еще не вместе… — пробормотал он, дразняще скольщя по бедру Спортакуса, — Ты трогал себя? О чем ты фантазировал?

— Конечно, такое было, — взволнованно начал Спортакус. Он привык, что эльфы куда спокойнее реагировали на подобные вещи, нежели люди, и мысль о том, что кто-нибудь время от времени может мастурбировать, вряд ли смущала его. Но когда его самого спрашивали о том, что было в его мыслях, это казалось чрезвычайно интимным.

— М-м-м? — Робби провел ладонью по внутренней стороне бедра Спортакуса, но остановился, не дойдя до самого верха. — А обо мне ты думал?

— Иногда. Я… я старался этого не делать.

— А почему бы и нет?

— Мне это казалось неправильным. Я думал, ты меня ненавидишь… Но иногда я представлял, как ты целуешь, или лежишь на мне… — он стал тяжело дышать, брюки сделались тесными, и низкий смех Робби заставил его вздрогнуть.

— Ты такой хороший маленький герой… Позволь мне тоже сказать, как я думал о тебе все это время. О том, что ты стоишь на коленях с моим членом во рту. Или я представлял, как поймаю тебя после тренировки, потного и грязного, прямо как сейчас, и вылижу дочиста от спины до яиц… — голос Робби звучал с заметной хрипотцой, он задвигал бедрами. — Потрогай себя сейчас, для меня, пока я обнимаю тебя. Я хочу посмотреть.

Спортакус подавил стон и стянул брюки до колен. Откинув голову на плечо Робби, он обхватил член одной рукой, а другую поднес к уху. Робби обнимал его, в его груди рокотало одобрительно-восторженное рычание, когда он толкнулся в оголенный зад Спортакуса. Спортакус чувствовал влажную ткань, твердый член, его жар…

— А теперь покажи себя, — прошептал Робби, почти шипя от возбуждения. — Я хочу посмотреть, как ты будешь готовиться для меня…

Неловко повозившись в кровати, они сменили позу: Робби откинулся назад, опираясь на локти, Спортакус стоял на коленях, полностью избавившись от штанов и трусов. Покраснев, он достал смазку из маленького ящичка и стал медленно вводить в себя палец. Было стыдно, что за ним наблюдают, и все же Робби смотрел на него с каким-то благоговением.

— Прекрасно, — прошептал злодей, — у тебя хорошо получается. Можешь добавить еще один палец? Хорошо…

Спортакус вздрогнул, услышав похвалу. Робби начал ласкать себя, медленно и чувственно, и Спортакус, трахая себя пальцами, почувствовал, как его член становится болезненно-тяжелым.

— Когда ты будешь достаточно растянут, — мурлыкнул Робби, — я хочу, чтобы ты оседлал меня.

Спортакус ощутил такое нетерпение, что сам практически запрыгнул на Робби с воодушевленным, нечленораздельным криком.

Робби фыркнул и покачал головой, хоть и улыбался. Его щеки и грудь покраснели, а прекрасные серые глаза так потемнели, что стали почти черными.

— Хорошо и медленно… Хорошо и лениво…

Руки Робби уперлись ему в бедра, направляя и поддерживая, и невыносимо медленно стали опускать вниз, заставляяя чувствовать каждый дюйм, пока они не соединились до конца. Робби обнимал его, прижимал к себе, а другой рукой гладил лицо и волосы. Его глаза, подведенные фиолетовым, внимательно смотрели на эльфа.

— Я люблю тебя, — стонал он, — так хорошо чувствовать тебя, я сейчас кончу, все во мне кончит в тебя, кончи для меня самым спортакусовым образом, я люблю тебя…

Спортакус хотел что-то ответить, но не смог произнести ничего, кроме имени Робби, снова и снова. Мелодичный, но бессмысленный звук сорвался с его губ, когда ощущение пульсирующего внутри члена Робби заставило его сорваться за грань.

Потом Робби спокойно спал в его объятиях, а Спортакус прижимал его к себе и наблюдал, как подрагивают его веки, как опускается и поднимается его грудь, по-человечески покрытая волосами. В 8.08 он почувствовал, что и его веки тоже тяжелеют. Он в последний раз поцеловал Робби в щеку и позволил сну унести его…

— Я тоже думаю, что это был молочный коктейль, — тихо проворчал дирижабль, но никто не проснулся и не слышал этого.