— Нет, я не шучу.

Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Рэна. Я что, дура что ли, верить? Не так давно этот эльф протягивал мне пачку жвачки, внутри которой оказывался живой жук-олень! А теперь он заявляет, что готов потратить на меня кучу денег? Да ни в жизнь.

— Рэн, если тебе скучно, иди издевайся над своей женой, — сквозь зубы бросила я. — А то я тебе морду набью, браток.

— Ах, Кью, прекрати, — он опасливо огляделся. — Да, я не такой уж и хороший брат, возможно… возможно тебе даже есть, за что меня ненавидеть!

— «Возможно»!

— Но я не скрою, быть братом Кью Рэс я не горел желанием. А вот братом Непревзойденной Скиталицы…

— Ну ты и тварь, — изрек Ти Фей, стоявший между нами. — Пошел-ка ты…

— И между прочим, — сказал Рэн, понизив голос, — я никому не сказал, что твой странный друг может использовать магию вне сферы, сестренка.

Мы с Ти Феем испуганно переглянулись. Оба забыли… Теперь у нас будут проблемы?

— И мама поддерживает эту мысль? — задумчиво спросила я. — Что быть мамой Непревзойденной Скиталицы не так уж плохо, я имею в виду?

Рэн так долго молчал, что я сама все поняла.

— Мама…

— Да, не важно, — я махнула рукой. — Мы почти три недели проторчали в городе, а я не видела ее с той встречи в Сутулой Собаке. Как она вообще могла пойти туда работать…

— А что здесь такого? Там много платят.

— Ты мужчина, — холодно отрезала я. — Ты никогда меня не поймешь.

Ти Фей, хотя тоже был мужчиной, взглянул на меня сочувственно, и в его глазах я видела, что он понимает. Страшно даже подумать, что он пережил, чтобы обрести это понимание!

Рэн Рес почесал в затылке.

— Не знаю точно, Кью, в чем там у тебя было дело… Не расскажешь?

— Тебе? Да ни за что.

— Не больно-то и хотелось. Но в любом случае. Это правда, что ты идешь на север по заказу Императора Облаков?

— Угу.

— И что однажды ты спасла мир, разрушив Сердце Кассандры, найденное исследователями?

— Вроде того.

— И про подвески…

— Рэн, рассказчик из тебя так себе! Я лучше обо всем этом могу рассказать. Так вот: сидела я как-то раз в одной таверне…

— Почему все твои приключения начинаются с таверны? — хихикнул Ти Фей. Я хотела ответить «потому что я алкоголичка», но Рэн не дал мне возможности:

— Ну и вот. Раз уж ты выполняешь такое важное задание. То я бы с удовольствием поддержал тебя парой монет. Но поскольку деньги ты пропьешь…

Я возмущенно фыркнула. Между прочим, я с той ночи у царя Ивана не пила!

— Поскольку деньги ты пропьешь, — громче, с выражением повторил Рэн, — то я предпочту просто купить вам двоим билет на поезд до Союза Гор и Фьордов. Как тебе такой вариант?

— А взамен что, Рэн?

— А взамен, — он мечтательно улыбнулся, накручивая локон завитых волос на палец, — а взамен ты как-нибудь обмолвишься на приеме у какого-нибудь короля о том, какую неоценимую помощь тебе оказал Рэн Рес, твой любимый…

— Ну ты это, не наглей.

— Твой просто старший брат. Ну, как тебе мое предложение?

Я задумалась, скрестив руки на груди. Хорошо, с одной стороны. С другой, принимать помощь от этого эльфа, который всю жизнь надо мной издевался?..

— Слушай, а почему твои волосы так похожи на солому? — спросил у Рэна Ти Фей, пока я думала. — Ты что, не пользуешься бальзамом?

— Тебе чего надо, пупс?

— Просто волнуюсь за тебя! Если бы не эти ужасные, сожженные завивкой волосы, тебя можно было бы назвать хотя бы симпатичным. Хотя… с такой плоской задницей, конечно… Слушай, а давай подберем тебе кафтан подлиннее, чтобы можно было скрыть эту ватрушку?

— Почему ватрушку?..

— Потому что булочки, Рэн, пухленькие. А у тебя там — плоская ватрушка.

— Я те щас…

Ти Фей нежно стукнул Рэна по лбу посохом.

— Спокойно, детка, я же тебе добра желаю.

— Какого к черту добра? Ты меня оскорбляешь?

— Ой, да ты еще и тупенький. Бедная Эра. Мало того, что…

— Ти Фей, что-то ты малость разошелся, — остановила его я, положив руку на его узкое плечо, хотя не могла не улыбаться при этом, так что вряд ли он поверил в мое негодование. — Слушай, Рэн, я, в принципе, готова принять твое предложение. Два билета на Северный Экспресс в обмен на пару слов о тебе, замолвленных у ближайшего же короля. Струт’гад подойдет?

— Ой, нет, он лысый.

— А тебе обязательно нужен волосатый король?

Дверь дома отворилась со знакомым скрипом, и в холл вошла Эра, нагруженная покупками. Я сама не поняла, как оказалась рядом с ней, отбирая у нее тяжелые сумки, чтобы самой донести до кухни.

— О, пицца, — удивленно отметила я.

— Это для Ти Фея, — с непроницаемым лицом сказала Эра. — Чудесный молодой человек.

Я бросила на друга удивленный взгляд, но он лишь пожал мне плечами. Ему легко завоевывать сердца, с такой-то внешностью!.. Эра прошла за мной на кухню и принялась сервировать обед. Я думала о том, стоит ли мне найти причину и уйти, или можно и остаться?

Ти Фей как будто читал мои мысли, подошел ближе и прошептал:

— Если ты уйдешь, то и я уйду.

— Все расстроятся, если ты уйдешь, мистер Вселенная.

— Я твой друг, а не их. Я здесь ради тебя.

Я пожала плечами, но мне было приятно это слышать.

Эра выставила на обеденный стол свой любимый сервиз, безвкусные тарелочки с нарисованными зелеными птичками, и мы вчетвером сели за него, как нормальная семья, хотя я все равно до сих пор чувствовала себя здесь лишней. Эра расспрашивала Ти Фея о его увлечениях, и он задвинул ей долгую речь про макраме.

— Макраме, это же когда узелки плетут, нет? — спросила я, когда речь подошла к концу. — Ты так увлеченно об этом говоришь, Ти Фей.

— Потому что это мое любимое хобби, — ответил он с улыбкой. — Мои сестры научили меня, и я втянулся. Ух, как отец злился! Это же не мужественное занятие.

— А в сто тридцать восемь лет можно было бы и знать, что такое макраме, — уколола меня Эра, смерив придирчивым взглядом. — Особенно учитывая твой опыт путешественницы.

Я пожала плечами. Совершенно не хотелось портить этот чудесный семейный обед руганью. Ти Фей попытался вступиться за меня, но я жестом попросила его успокоиться. Пусть изливают свой яд. Я как-то более-менее привыкла к этому уже. Выработала менталитет. Или как там это называется, когда переболел гриппом и больше не болеешь?

— Ти Фей, скажите, — начал Рэн, — что вы думаете о творчестве Хола О? Я имею в виду, если вы, конечно, понимаете, о чем я…

— Когда я читал его последний исторический роман, «Надежды и желания», я был вполне тронут историей, которую он представляет, но крайне недоволен исторической недостоверностью. Я хочу сказать: конечно, писатель имеет право на некоторые допущения, но пурпур в шестнадцатом веке! Пурпур в шестнадцатом веке! Даже дети знают, что секрет пурпура был потерян после падения Константинополя, и по меньшей мере двести лет никакая леди Эн не могла носить на себе пурпурную накидку. Я уже не говорю о том, что фарфор…

Рэн поджал губы, а я мысленно сделала себе заметку, что надо бы уточнить у Ти Фея, что такое пурпур, и почему его потеряли.

— Значит, вы знаток эпохи до Солнцепадения?

— Отнюдь. Я всего лишь образованный молодой человек. Вы, с вашей эльфийской мудростью точно обладаете большей эрудицией, господин Рес. К слову, что вы думаете о работах Достоевского, в частности о его знаменитом «Преступлении и Наказании», которое, как известно, читал каждый, кто умеет читать?

Рэн молчал с полминуты.

— Пожуй говна, — сказал он в конце концов, очевидно, не выдержав. Эра ахнула и воззрилась на сына самым осуждающим на свете взглядом, а я поднесла ко рту чашку с чаем и задумчиво произнесла:

— Я вот думаю, что несмотря на безусловную значимость этого романа для своего времени, его актуальность после Солнцепадения может подвергаться сомнению. Безусловно, прекрасный образчик социально-психологической прозы, но понять поступки Родиона современному эльфу не просто. Верно, дорогой друг?

— Верно, милая Кью, — улыбнулся Ти Фей, а я наслаждением слушала треск рвущихся шаблонов в головах матери и брата. Конечно, я немного сжульничала, и мы с Ти Феем заранее изучили несколько умных фраз на такой случай, но я ведь теперь умела читать, и однажды доберусь до этого Достоевского, что бы он там ни доставлял и ни ел.

Эра покачала головой.

— Слышал бы тебя сейчас Менмери. Он бы тобой гордился.

Я почувствовала, как гнев затмевает мне взор, но пока еще говорила сдержанно:

— Эра, я не хочу слышать об этой твари ни слова. Даже его имя. Ни звука о нем.

Эра смерила меня равнодушным взглядом.

— Почему? Менмери хороший эльф. Он же хотел тебя…

Одним ударом я сломала пополам стол.

— О том, что он меня хотел, даже думать не смей! — выкрикнула я, дрожа от гнева, после чего развернулась и спешно зашагала прочь из дома. Ти Фей следовал за мной, еле-еле поспевая на своих слабых человеческих ногах.

— Кью! Постой! Постой, пожа…

Он запнулся и рухнул на живот, вытянув вперед руки и взрыхлив носом землю. Я развернулась, подбежала к нему и села на корточки, поднимая руками его голову.

— Ты чего? Ты в порядке?

Ти Фей сплюнул кровь и с минуту ощупывал зубы языком.

— Немного больно, но жить буду. Кью…

— Пожалуйста, Ти Фей. Давай свалим из этого проклятого города поскорее!

Он серьезно кивнул мне, встал, отряхнул испачканную одежду. Я видела, что его глаза сверкают от любопытства, но у меня просто не было сил на то, чтобы его удовлетворить. Просто не было таких сил.

Позади Ти Фея я увидела Рэна и вздохнула. Кажется, «обед» еще не закончился.

— Тебе чего, брат?

— Ты, типа, сломала нам стол.

— Поздравляю. Пришли счет моему казначею.

— Кому?

— Заднице своей, — огрызнулась я, скрестив руки на груди, и показательно склонилась к лицу Ти Фея, ощупывая его пострадавший нос. — Вот так и теряется красота…

Он вполне понимал, что я играю на публику, но покорно позволил мне воспользоваться собой.

— Кью, — Рэн явно чувствовал себя неуютно, но держался, — я свое обещание выполню. Я куплю билеты. Идемте сейчас же на вокзал.

— Идемте, — кивнула я, и сказала уже Ти Фею: — Там есть туалет. Там тебя и умоем.

В здании вокзала, крупном и пропитанном воспоминаниями чуть больше, чем все другие части города, мы разделились: Ти Фей ушел приводить себя в порядок, Рэн — к кассам, а я осталась сидеть на перроне, как в детстве, и слушать гул приближающихся поездов да разговоры окружающих, вертевшиеся вокруг пропавшего королевского отпрыска. Если бы у меня было время заняться этим, я бы нашла принцессу, но, пожалуй, в этот раз пусть кто-нибудь другой занимается.

Желудок после пиццы как-то неприветливо журчал.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Ти Фей, подсаживаясь ко мне. Я передала ему его посох, который до этого трепетно сжимала в руках, и вздохнула немного горестно.

— Я устала, Ти Фей. Я столько лет не была дома, и, видит Богиня, лучше бы и не возвращалась… В этом городе меня и воздух обжигает.

— Мне очень жаль, Кью, — Ти Фей доверительно взял меня за руку, — ты слишком много пережила за эти дни.

Я улыбнулась и поправила капюшон эльфийского плаща. Ну, что ж! Я и не такое переживала.

Подошел Рэн и отдал мне билеты, стянутые зеленой канцелярской резинкой. Я кивнула и убрала их во внутренний карман куртки.

— Надеюсь, не свидимся больше.

Рэн вздохнул и потупил взор.

— Жизнь долгая, Кью. Особенно наша.

— Надеюсь прожить ее без тебя, — во мне не было ни капли сочувствия или любви к этому эльфу. Его присутствие, казалось, выжигало из меня то немногое хорошее, что во мне вообще есть.

До Северного экспресса оставалось еще около четырех часов, которые мы с Ти Феем дружно решили провести на перроне. Он пошел по местным магазинчикам, чисто осмотреться, а я, опять оставленная сторожить его посох, сидела на скамейке и рассматривала свои ботинки. Рэн ушел при первой же возможности, не сказав «пока». Собирался дождь.

— Непревзойденная.

В горле встал комок. Нет, нет, только не это. Не может быть. Я бы хотела больше никогда, никогда не слышать этот голос, это слово из его уст.

Подняв глаза, я увидела Мака Дее, стоявшего надо мной с довольной улыбкой на красивом лице, и вся моя сила, вся моя твердость куда-то испарились. Я чувствовала себя маленькой Красной Шапочкой, столкнувшейся в лесу с Серым Волком. У меня не было сил защищаться.

— Не могу не отметить, что я рад тебя видеть, — совершенно спокойно сказал Мака, как будто бы не было того вечера, как будто бы на моих руках не было тонких шрамов, оставшихся от моего приступа самоистязания. — Я хотел поговорить с тобой.

Ти Фей подошел к нам, и в его глазах я видела что-то злое, чуждое, такое, чего я никогда прежде не замечала в своем компаньоне.

— Мака, проследуй-ка в задницу, — попросил он почти вежливо, но Мака его как будто не слышал.

— Ты, наверное, считаешь, что я поступил плохо. Но и ты не была так уж невинна. Ведь ты не сказала мне, что помолвлена. Приличная женщина, Кью, никогда бы не стала крутить роман с мужчиной за спиной у своего жениха.

Рядом с любым другим мужчиной я бы уже взорвалась и выбила кулаками из него всю дурь, но рядом с Мака я могла лишь сидеть, понурив голову и ощущая ужасную пустоту в душе. Даже несмотря на то, что его претензия не была справедлива, у меня просто руки опустились, и я не могла найти в себе силы защищаться.

— Приличный мужчина никогда не позарится на чужую женщину, — сказал Ти Фей, и я глядела на него, изучала то странное, что было в его глазах, и терялась в догадках, что же это.

— Однако я не знал о том, что ее тело принадлежит другому. С моей стороны все было честно. О ее помолвке мне стало известно сегодня утром.

Я склонила голову к плечу. В глазах Ти Фея полыхал настоящий пожар, и я даже боялась, что его искры могут обжечь и меня.

— А все те женщины из твоего списка? С ними с твоей стороны тоже все было честно?

— Безусловно. Я никогда никого не обманываю.

— Даже когда обещаешь им вечную любовь и читаешь стихи Шекспира, выдавая за свои?

— Ну, я не могу отвечать за беспросветную глупость женского пола. Ты, как гость из Империи Облаков, должен понимать меня, как никто другой. Нет в мире женщин тупее, чем твои и мои соплеменницы.

Я вдруг поняла, что именно я видела в Ти Фее нового. Он злился. По-настоящему злился. И я понимала, что его из себя вывело даже не поведение Мака Дее, ведь он сам успел познать тела практически всех женщин в Агде. Нет, Ти Фей не относился к женскому полу ни на йоту лучше, чем Мака. Но его выводило из себя то, что из-за моей неудачной любви я и на него начала смотреть, как на бесчестного подонка. Я была нужна Ти Фею, и если бы я его бросила, он бы едва смог найти место на этом нечеловеческом свете. Ему нужно было попользоваться мною еще немного, и Мака Дее мог ему помешать.

Они все меня используют. Все используют меня, потому что я женщина.

Ти Фей опустил глаза на меня, и его взгляд так переменился, что мне стало стыдно за эти мысли. Можно ли так хорошо играть любовь? Мака Дее тоже с этим справлялся, но в отличие от него, Ти Фей доказывал, что я ему дорога, не только украденными стихами. Делом. Плащ на моих плечах был тому подтверждением.

— Ти Фей, — тихо, но внятно сказала я. — А сделай ему больно.

— Чего? — у Мака отвисла челюсть, но Ти Фей тут же поставил ее на место резким ударом, от которого у Мака едва не вылетели зубы.

Ти Фей бил яростно, с силой, не мог остановиться ни на мгновение. Мака Дее скоро пришел в себя и замахнулся, чтобы контратаковать, но я схватила его за руки и сжала их. Я не могла причинить ему боль, но все еще могла держать за эти руки — руки, которые так крепко обнимали меня во время наших свиданий.

Ти Фей выдал Мака добавки навершием посоха и успокоился. Я отпустила его руки, и Мака осел на землю, закрывая лицо ладонями. Увы, он не плакал и не стонал, только дрожал от гнева, но мне этого было, в принципе, достаточно.

— О, я, кажется, забыл представиться, — сказал Ти Фей, вытерев руки об одежду Мака. — Мое имя Ти Фей.

Я моргнула, не понимая, к чему эта напрасная вежливость, но Мака так перекосило, что я мысленно поблагодарила Ти Фея за эти слова.

Мака тихо, испуганно произнес:

— И Ти Яо?..

— Мой отец. Ну так, между прочим. Знай, Мака Дее, посол Империи Облаков, ты у меня на крючке. Пойдем, Кью.

Громкоговорители на вокзале включились, и мы смогли разобрать из неразборчивого объявления то, что Северный Экспресс подходит к платформе 3Р. Нужно было поторопиться. Мы быстрым шагом пересекли несколько перронов, собрав пару удивленных и два-три восхищенных взгляда. Платформа, к которой должен был подойти наш поезд, была переполнена народом со всех краев мира Солнцепадения, и нам удалось затеряться в ней и перестать привлекать к себе такое повышенное внимание.

— Никогда не ездил на обычном поезде, — тихо признался Ти Фей. — Только на Детке. В Империи у нас поездов почти не ходит…

— Почему?

— Из-за… — Ти Фей осекся и задумался. — Из-за городов. Не знаю, точнее, мне так говорили, хм, никогда не задумывался…

Под нашими ногами задрожала земля, а воздух наполнился тяжелым, утробным гулом. Северный Экспресс приближался.

Огромный, исполинский, этот поезд курсировал между Римом и Лундом уже на протяжении почти трехсот лет, и оставался самым популярным поездом на всем материке. Не бывало такого, чтобы Северный Экспресс шел пустой или хотя бы полупустой, нет, он всегда был заполнен путешественниками под завязку, и стоило лишь кому-нибудь выйти, как его место тут же занимали. Да и сам состав тоже считался настоящей достопримечательностью Семи Свободных Королевств, так что многие из собравшихся на перроне наверняка пришли просто поглазеть. Высокий в два эльфийских роста, выкрашенный золотой и розовой краской, с первым классом, оформленным самыми известными дизайнерами интерьера, этот поезд поражал воображение и вызывал неконтролируемое благоговение перед своим величием и своим могучим голосом, а когда машинист паровоза трубил, сердце буквально замирало…

Экспресс ворвался на вокзал Агда с такой силой, что толпа вокруг невольно ахнула. Он уже сбавил скорость, и мы могли насладиться тяжелыми гардинами и позолоченными стульями вагона-ресторана, красным бархатом кроватей в купе первого класса, изящными люстрами под их потолком, и напомаженными, ухоженными богачами, которые их занимали. Следом шел вагон второго класса, с купе попроще, но все еще невероятной красоты, даже с настоящими картинами на стенах; а в конце были прицеплены несколько вагонов эконома, наполненных обычными работягами и бедняками, едущими куда-то на север в поисках легкого заработка. Ти Фей отвел от последних вагонов глаза и с надеждой взглянул на меня:

— Кью, а мы где поедем?

Я вытащила билеты и пробежалась взглядом по тексту на них.

— Ну, Ти Фей, — сказала я осторожно, — это все-таки мой братец покупал…

Мой умный друг сразу все понял.

Поезд остановился, загудел, из вагонов на платформу вышли проводники, чтобы проверить билеты. Началась суматоха, толкотня, шумиха. Кто-то, кто ехал в Агд (интересно, на кой-черт?) пытался сойти и не быть раздавленным толпой садящихся, кто-то ругался, где-то горько заплакал ребенок. Я схватила Ти Фея, посадила на свое плечо — бедняжка от удивления даже возмутиться не успел — и, расталкивая народ, пошла прямиком к проводнику и сунула ему наши билеты прямо под носом другой женщины. Она назвала меня очень плохим словом, но мне было все равно.

— Проходите, — бросил проводник, взглянув мельком на билеты. Я сняла Ти Фея с плеча и поставила прямо на ступеньки поезда, перед лицом другого эльфа, входящего в эконом-класс.

— Быстро занимай места! — крикнула я, и Ти Фей, хотя вряд ли понимал, что происходит, помчался внутрь. Я потратила еще минут пять на борьбу со сбившейся у входа в плотное человеческое тесто толпой, после чего выскочила из нее, как пробка из бутылки, и вбежала в вагон, разыскивая Ти Фея. Он повернулся и помахал мне рукой.

— Ты молодец, — похвалила я, усевшись на место, на котором он до этого держал свой посох. — Если бы не ты…

— Здесь нет мест в билетах, да? — догадался Ти Фей. — Мы могли бы ехать стоя, да?..

— Да. Это же эконом. Тут бывают такие драки за возможность ехать сидя…

Ти Фей с любопытством выглянул в мутное окно.

— И долго нам ехать, Кью?

— Дней пять.

— Чего?

— Дней пять! — громче сказала я. Оглох он что ли?

Ти Фей хихикнул.

— Не обязательно было повторять… Но где мы будем спать?

— Здесь, — я указала на сидение. Ти Фей был бледный и недовольный.

— Что, сидя?

— Можешь положить голову мне на колени.

— А ты свою?

— А я и не такое переживала. Однажды я целую неделю спала стоя, потому что путешествовала по земле, полностью залитой лавой, и там негде было прилечь, только маленькие, даже крошечные островки выжженной земли над морем пламени…

Вагон понемногу набился народом до неприличия, после чего поезд дважды загудел и медленно двинулся с места. Ти Фей прилип к окну и объявил, что все пять дней будет смотреть на пейзажи.

— Ночью ничего не видно, — со знанием дела сказала я. — Потому что ночью темно!

— А ночью я буду спать. Я же сказал «дней».

Я усмехнулась и откинулась на спинку кресла, намереваясь немного расслабиться. Минут через пятнадцать Агд останется далеко позади, а вместе с ним и все пережитое, и все выстраданное…

Увлеченности Ти Фея пейзажем хватило на тех же пятнадцать минут.

— О, Кью, — сказал он, оторвавшись от окна, — гляди-ка, что у меня есть.

Я вопросительно подняла бровь, а Ти Фей протянул мне книгу в мягком переплете, явно купленную в одном из привокзальных магазинов. Я взяла ее, напрягла извилины и прочитала надпись на обложке «Рони, дочь разбойника».

— Мои сестры очень любили эту книгу в детстве, — сказал Ти Фей. — Они говорили, что она пробуждает в них желание быть сильными! Поэтому я выбрал ее для тебя. Поможет скоротать время в пути!

Я провела пальцем по обложке и кивнула, хотя в действительности не особо радовалась этому подарку. Читать так сложно!

— Спасибо, Ти Фей.

Северный Экспресс несся по материку, выпуская в небеса кольца черного дыма. Ти Фей смотрел в окно, вздремнул, размялся, измаялся… Я прочитала первых две страницы своей книги и долго их обдумывала. Ти Фей не выдержал и встал.

— Мне надо, — сказал он туманно.

— Тебе туда, — я указала в хвост вагона. — Посох оставь тут. И волосы подбери.

— А волосы зачем?

— Ну, ты увидишь, — усмехнулась я. Ти Фей пожал плечами и ушел туда, куда ему было надо, а я развалилась на два места и уставилась в третью страницу. Так…

Поезд остановился, и толстый полурослик, сидевший напротив нас, сошел. Его место долгое время пустовало, так что я уже успела обрадоваться, что мы так и поедем до следующей остановки, с одним пустым сидением, а, значит, в вагоне будет больше места, но, как назло, перед самым отправлением к нам подошла изящная леди в очень синем платье и заняла его. Я подарила леди целый взгляд, подумала, что такое синее платье с такой белой кожей как-то не смотрятся, и снова уткнулась в книгу. Поезд тронулся.

— Здравствуйте, — вкрадчиво сказала леди. Я снова на нее взглянула.

— Здравствуйте.

— Вы путешествуете одна?

— Нет, с другом, — я постучала ногой по свободному сидению. — Он отошел. Ему надо было.

— Вот как. Это хорошо. Женщине опасно путешествовать одной.

— А вы что же?

— А я люблю опасности!

Она явно ждала, что я что-то скажу, но я понятия не имела, что говорить в такой ситуации.

— Так вот, — после длительной паузы сказала леди, — этот ваш друг. Он ваш парень?

— Женщина, чего вам надо от меня?

— О, я просто очень любопытна!

— А вы слышали, что любопытство сделало с кошкой?

— Скоротало ей путь на север, полагаю?

Я отложила книгу и взглянула на даму с ироничной улыбкой.

— Ну что ж, милая леди, давайте скоротаем.

Через примерно полтора часа я знала о странной бледной девушке все: что ее зовут Ливин, что она родом из Вечного Королевства, а если точнее — с берега Северного моря, и что ее отец — часовых дел мастер, а мать — домохозяйка, и что у них в доме по меньшей мере двести семнадцать разнообразных часов, и сто тридцать двое из них каждый час кукует на сто тридцать два голоса, и Ливин до сих пор ненавидит кукушек, а еще что ее любимая еда — это борщ, хотя вообще-то борщ это блюдо Чайного царства, но бла-бла-бла…

Когда она прервала свой рассказ замечанием, я была даже рада, хотя само замечание меня взволновало:

— А что же ты солгала мне, что ты с другом? Мы уже часа полтора едем вместе, а он так и не появился.

Я вздрогнула и уставилась на место Ти Фея, занятое моими ногами. И верно! Эта Ливин так присела мне на уши, что я совсем забыла про время! И за окном уже был совершенно другой пейзаж: шел невероятный дождь, такой сильный, что за его стеной нельзя было увидеть, к какой станции экспресс подъезжал. В моем сердце бушевал страх: что, если на той станции, где она села, Ти Фей вышел на платформу, и поезд уехал без него? Что мне теперь делать? Как возвращаться к нему? И сколько всего с ним, таким глупым и симпатичным, уже могло случиться за то время, пока Ливин трепалась мне в уши!

— Мне пора, — серьезно сказала я, вставая. — Кажется, мой друг пропал.

— Пропал? — удивленно переспросила Ливин. — Глупости какие-то…

— Это очень необычный друг, он вполне может делать глупости.

— Может, мне помочь тебе?

— Нет, нет нужды, — и тут я заметила сквозь стену дождя ярко-красное пятно, движущееся по платформе. Подхватив оставленный Ти Феем посох, я побежала по вагону, выскочила на перрон, мигом превратившись в мокрую курицу, и сощурила глаза, разглядывая пятно. Ну точно. Ти Фей. И где он был полтора часа, скажите на милость?

— Ти Фей!

— Ой, Кью! — его голос доносился до меня сквозь шум дождя. — Небеса! Я совсем забыл… извини, пожалуйста, ты меня потеряла?

— Конечно, я тебя потеряла! — соврала я.

— Прости! Пойдем, я тебе все объясню, — промокший Ти Фей подошел ко мне, взял за руку и повел обратно в экспресс, на прощание махнув кому-то позади себя. Я хмурила брови и сурово ждала объяснений.

В поезде он снял по очереди каждую туфлю, вылил на улицу по маленькой лужице воды, отжал третью лужицу из своей косы и обнял меня за талию так собственнически, что я чуть не дала ему по морде, но вовремя уловила — он был ужасно пьяный.

— Ну, короче, — сказал он, активно жестикулируя свободной рукой. — Я пошел в… ну, куда мне надо было! А там тако-ое! Словно этим местом пользуется слон! Все размазано, везде, ух, я даже зайти не смог! Мне стало так плохо!

Я кивнула с абсолютным знанием дела. Я, черт возьми, тоже там бывала, и это было страшнее, чем мое путешествие по огненным землям!

— Ну и вот, мне стало так плохо, что я чуть не упал в обморок, прямо в это все! Можешь себе представить, Кью? Это было бы ужасно! Но мне повезло. Как раз в этот момент там проходил Жорж, он увидел меня и поддержал! Отвел в свое купе, и там дал мне вина, чтобы отпустило!

Я нахмурилась.

— Что за Жорж?

— Это дворянин из Лавандового Королевства, из столицы! Он едет в купе первого класса, представляешь?

— Едет в купе первого класса и шляется у туалетов эконома? Месье знает толк.

— Он искал проводника, — спокойно пояснил Ти Фей. — Так ни разу по пути его и не встретил, представляешь. Это судьба!

— Судьба! — передразнила его я. — Это подозрительно!

— Ах, Кью, нельзя быть такой злой и недоверчивой, — пожурил меня Ти Фей, отпустил мою талию и вежливо толкнул меня в сторону другого вагона. — Жорж предлагает нам поехать с ним! Давай, давай.

— Ти Фей, тебе случайно не кажется, что что-то не так?

— Нет, почему?

Я закусила губу и махнула рукой. В конце концов, ничего плохого и правда не произошло! Наверное, у меня просто разыгралась фантазия.

Мы прошли через несколько вагонов ближе к носу поезда, и в конце концов оказались в самом элитном из них, вагоне первого класса. Вход нам преградили два шкафоподобных проводника с настоящими, начищенными золотыми пуговицами на груди, но Ти Фей показал им какую-то бумажку, и нас пропустили, состроив, впрочем, кисленькие мины. Мы проследовали по устланному красным ковром коридору, с правой стороны которого было одно сплошное гигантское окно, за которым проносились придорожные пейзажи, а слева — ряд красивых дверей с ручками в виде львиных голов. У каждой двери была позолоченная же табличка с именем пассажира, и я лишь краем глаза успела заметить несколько самых прославленных фамилий мира, как мы остановились у одной из них. Кажется, я видела что-то такое же в экономе, но ведь там места не резервируют?

Ти Фей уверенно открыл дверь, а я вскользь прочитала табличку «Жорж Жульен Леруа».

«Хи-хи, — подумала я, — Жульен» и вошла в прекрасное купе

На кровати, застеленной синейшим на свете покрывалом, лежала изящнейшая из всех женщин и изображала больную. У девы была белая кожа, глубокого каштанового цвета волосы, легкими кудрями падавшие на плечи и лоб, настолько тонкое тело, что я могла бы одной рукой обхватить ее бедро, и изящная диадема на голове, изображавшая тонкие веточки деревьев, оплетавшие крупный изумруд примерно в два ногтя шириной. Платье девы сбилось и задралось так, что Ти Фею бы стоило отвести глаза, не будь он малолетним развратником.

— Сигурни, — позвал он, стоя со мной в дверях, — Жорж еще не приходил?

Страдалица открыла очень несчастные глаза.

— Не-ет…

— Вот как! Наверное, он в вагоне отдыха, — подметил Ти Фей, делая шаг из купе. — Отдыхай, Сигурни. Дождь скоро кончится.

— Наде-еюсь, — голосом умирающей лебедушки ответила Сигурни, и Ти Фей закрыл дверь. Поезд тронулся, и я тихо спросила, пользуясь тем, что голос тонул в гуле огромного паровоза:

— Что с ней?

— О, у нее очень деликатное заболевание, — сказал Ти Фей, загадочно улыбнувшись. — У нее будет малыш.

Я бросила взгляд на закрытую дверь и нахмурилась. Хм, малыш? В этом тщедушном существе едва держалась жизнь, что уж говорить о плоде! Бывают же на свете извращенцы, возжелать что-то столь аморфное и почти умирающее…

Ти Фей потянул меня за руку.

— Пойдем, пойдем, нам нужно в вагон отдыха, — приговаривал он. — Я обязан познакомить тебя с Жоржем!

— А Сигурни — его жена?

— Да, они едут в свадебное путешествие.

— В Союз Гор и Фьордов?!

— Ну, — Ти Фей пожал плечами, — мало ли, какие вкусы у молодой четы?

Вагон Отдыха, первый после паровоза вагон, был, по сути, вагоном-рестораном для богатых. Здесь стояли разнообразные диваны, кресла и столы, в закрытых шкафах располагались самые различные книги, в углу кучковался мини-оркестр из пары очень талантливых господ, которые умели играть на всем и сразу, а среди всего этого великолепия сновали официанты в зеленых форменных камзолах и уговаривали благородных пассажиров выпить кофе, вина или съесть что-нибудь умопомрачительное. Меня даже передернуло. Вокруг было слишком много золота, картин и благородных тканей, даже глаза резало.

— Жорж!

Ти Фей бросился к одному из праздно скучающих людей, на голове которого была точно такая же диадема, как и на Сигурни. Он был невысокий, завивал волосы, как и Рэн Рес, гладко брился, как полагается эльфу, и смотрел на мир хитрыми голубыми глазами, как Эра, хотя безусловно был обыкновенным человеком. Что ж, это не было для меня новостью: я знала, что в Лавандовом королевстве, а особенно в его столице, до сих пор живут потомки старинных человеческих родов. Но все же в этом человеке было что-то, что меня сразу же насторожило. Да и вообще, все происходящее меня настораживало.

— Не могу поверить! — воскликнул Жорж, бросившись к нам. — Да это же сама Кью Рес! Непревзойденная Скиталица! Признаюсь честно, Ти Фей, до этого момента я думал, что ты меня обманываешь…

Ти Фей чуть не лопнул от удовольствия.

Я позволила Жоржу потрясти свою руку и даже поулыбалась ему чуть-чуть.

— Мое имя известно многим, — подметила я. — Но почему мне все-таки кажется, что мы с вами знакомы лично?

Жорж расплылся в улыбке.

— Вы совершенно правы, милая Скиталица! Неужели не помните? Примерно с год назад вы сделали для меня огромное одолжение, доставив мой свадебный подарок Сигурни вовремя. Если бы не ваша помощь, это было бы невозможно.

«Точно», сказала я себе. «Жульен».

А вслух произнесла:

— А, да, я помню. Борьба за руку Сигурни. Вы и ваш соперник. Вы посылаете ей огромный изумруд, но ваш соперник дает взятку таможенникам, чтобы они внимательно досматривали всех путешественников на предмет огромных изумрудов в карманах. А я положила его себе за щеку и прикидывалась, что у меня флюс. Так и прошла.

Сливки общества, собравшиеся в вагоне, одобрительно зашумели.

— Каждый здесь знает ваше имя! — воскликнул Жорж довольно. — Так прошу же вас, будьте нашей гостьей! Все услуги первого класса в вашем распоряжении!

— Угу, — кивнула я, оглядывая путешественников пристальным взглядом. — Мы с моим другом как-то промокли.

— Немедленно сделайте Скиталице и Ти Фею ванну! — воскликнул Жорж, и несколько официантов бросились выполнять. А, ну да, совсем забыла. В первом классе же катали еще и огромную ванну.

— Нам бы как-нибудь по отдельности, — попросила я с усмешкой. — Можешь идти первым, Ти Фей.

Ти Фей благодарно на меня взглянул и зябко повел плечами. Его красное шелковое платье неприятно прилипло к телу и наверняка было просто ледяным из-за чудесной идеи погулять под ливнем.

Когда мой друг ушел за официантом, я уселась на одно из мягких бархатных кресел и окинула собравшихся пристальным взглядом. Настоящая элита. Все разодетые, накрашенные, и такие начитанные, что прямо страшно с ними заговаривать, завалят терминами. Однако, одно из позолоченных лиц не просто показалось мне знакомым, а вовсе заставило вздрогнуть.

Среди пассажиров первого класса был Мака Дее.

И ладно бы просто был! Он выглядел великолепно, хотя с того нашего избиения не прошло и пяти часов. Ни одной гематомы, ни одной ранки, ни фонаря под его наглыми глазами… Хм! Полагаю, Мака открыл проблему со сферами и то, что его магия может действовать за пределами родной земли. Это плохо. Он же идиот, с него станется всем рассказать. Нужно его обезвредить, а после объяснить, что к чему.

Жорж Жульен подсел ко мне.

— Скиталица, а не расскажете ли вы нам о своих удивительных приключениях?

Я повернула к нему голову, и наши взгляды встретились. Его голубые глаза глядели уверенно, сильно. Как глаза воина.

— Расскажу, — спокойно сказала я. — Знаете, милый Жульен, однажды я отправилась в горы и остановилась в одной маленькой гостинице. Выпал снег, настоящий снегопад, и все двери и окна оказались завалены сугробами, то есть, постояльцы и я были попросту заперты! И именно в этот момент в гостинице произошло убийство.

— Какой ужас! — ахнула богемная публика.

— Так вот, милый Жульен. Я собрала всех постояльцев (их, к счастью, было немного) и вычислила убийцу. Можете себе представить? А ведь я даже не умею читать!

— Никто и не сомневается, что вы великолепны, Скиталица. Но как вам это удалось?

Я поджала губы.

— Просто я очень внимательная девочка. Я…

Поезд загудел и резко затормозил, так, что я даже ненароком упала на грудь Жульена.

— Какого черта? — воскликнул какой-то богач. — Что за остановка?

Я вскочила с дивана и подбежала к панорамному окну, прижалась к нему щекой, взглянула вперед. Перед паровозом на рельсах лежал огромный снежный завал.

«Снег?», спросила я себя, нахмурившись. «В октябре, здесь? Да даже не смешно, ей-богу».

Народ, впрочем, моего недоумения не разделял, зато активно разделял панику, поднявшуюся где-то среди праздной публики. Кто-то лишался чувств, кто-то горестно плакал. Я обвела толпу внимательным взглядом и сделала несколько интересных выводов: во-первых, в поезде, шедшем через Лавандовое Королевство, не было ни одного эльфа. А во-вторых…

— Всем оставаться на своих местах! — громко сказала я, перекрикивая шум паникующей толпы. — Сейчас что-то произойдет.

— Что произойдет? — удивленно спросил Жульен, взглянув на меня через спинку дивана.

Я усмехнулась. Я уже прекрасно понимала, в чем дело. Картинка, как говорится, сложилась.

Со стороны второго вагона послышались крики и шум. Двери в вагон отдыха распахнулись, и несколько перепуганных пассажиров ввалились в него. Это были как изящны господа и дамы из купе, вроде Сигурни, которая все-таки встала с кровати, так и простые работяги из эконома, с Ливин во главе, испачканные в крови. Официанты попытались преградить последним дорогу, но Жульен уверенно воскликнул:

— Не вздумайте! Вы разве не видите, что они в крови? Что-то случилось! Людям нужна помощь!

Я саркастически подумала, что это очень, очень мило с его стороны, даже слишком.

Перепуганные пассажиры эконома сбивчиво пояснили, что на поезд напали гоблины. Это подняло новую волну паники и переговоров, но я снова призвала всех к спокойствию властным, уверенным голосом. Рядом со мной вырос Мака Дее.

— Кью, — сказал он таким тоном, что у меня кулаки зачесались, — а чего ты тут командуешь?

— Пасть закрой, — ласково попросила я, — а то узнаешь, как твоя задница на вкус. Ведь я тебе язык в жопу запихаю, и за окно выкину. Уяснил? Большое спасибо.

Официанты заперли дверь в вагон и заблокировали ее диванами. Здесь было уже очень много народу и почти нечем дышать, кто-то падал в обморок, кто-то изображал из себя сущее благородие и помогал раненным из эконома. Ливин подошла ко мне и всплеснула руками, зябко потирая плечи — ее платье было все в воде.

— Какой ужас! И как это дождь переменился в снег!

— Сама не знаю, — кивнула я, — ты выходила на платформу?

— Да, на остановке, — она села на подлокотник дивана и поджала колени к груди. — Это так ужасно! Зачем гоблинам нападать на нас?

— У меня есть кое-какие соображения, Ливин, но пока я не стану их высказывать, — уклончиво сказала я. — У меня есть дела поважнее. Жульен! То есть, Жорж!

Он быстро подбежал ко мне.

— Это так ужасно! Моя жена просто в трансе, а ведь у нас будет ребенок! Что, если с ним что-то случится?

— Тебе бы стоило об этом подумать прежде, чем сажать свою жену в поезд, который едет почти неделю, — строго сказала я. — Пять дней тряски — не лучшие условия для ранних сроков. Да не о том речь. Сейчас мне нужно, чтобы ты принес мне список всех пассажиров первого класса.

Лицо Жульена побледнело.

— Но ведь вы же не умеете читать.

— Отнюдь, — усмехнулась я. — И приведите Ти Фея из ванной.

Кто-то убежал за ним, Жульен подал мне листок, на котором печатными буквами были записаны имена пассажиров. С одной стороны, мне было обидно, что печатными, специально для меня. С другой стороны, по-другому бы я не прочитала.

Я прошлась по списку взглядом, подумала, составила примерный план действий. Да, я уже знала все, что произошло, но мне все еще были нужны доказательства.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я у несчастной бледной Сигурни. — Весь этот ужас, наверное, слишком для тебя…

— Ах, Скиталица, — Сигурни через силу улыбнулась, — я знаю, что вы рядом, и это вселяет в меня надежду на то, что все будет хорошо…

— Очень мило с твоей стороны. Кстати, ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?

— Не знаю… мне все равно, если честно. Я все равно буду любить это дитя.

— Тоже очень мило, Сигурни. Ты, наверное, очень старательно готовишься к родам, да? Читаешь книги, все такое?

Сигурни удивленно на меня посмотрела.

— Ну да… а почему вы спрашиваете, Скиталица?

— Я люблю ухаживать за детьми, — пояснила я. — Когда родилась моя младшая сестра, я практически заменяла ей мать.

— У вас есть младшая сестра?

Я улыбнулась. Едва ли Сигурни могла знать, что я лгу. Если только прежде, чем сесть в поезд, они с Жульеном не изучили досконально мою биографию. Но это было невозможно, они не могли никак узнать, что я тоже поеду Северным экспрессом.

— Да. Ее зовут Рея. Вы не слышали? Я ее очень люблю. Но эти первые годы, это было просто ужасно. За ушками постоянно прело.

— Да-да, это так ужасно, — покивала Сигурни. — У детей всегда преет за ушками. Присыпки не напасешься.

Я выразительно на нее посмотрела.

— Как странно! Ведь за ушками преет только у эльфийских детей. А вы, вроде как, человеческая женщина. Откуда такой опыт?

Сигурни прикусила язык.

— Ну, я…

— Сидели с детьми соседей, дворянка?

— У меня отец эльф. И у него есть брат. А у этого брата дети-эльфы.

— Ты совсем, совсем не похожа на полуэльфа, Сигурни.

— Уродилась в мать.

— Что ж! Понимаю, — я встала с диванчика, на котором она изображала умирающую. — Я пойду теперь. Мне нужно поговорить с одной своей подругой.

— Постой, Скиталица! Ты что, подозреваешь меня в чем-то?

Я удивленно на нее взглянула.

— В чем я могу подозревать беременную женщину? Разве что в пренебрежении кон-тра-цепцией.

— Я замужем вообще-то.

— Ах, да! За Жульеном.

— Его зовут Жорж, — Сигурни посмотрела на меня ядовитым взглядом. — Не подходи ко мне больше, Скиталица.

— Я уже услышала все, что хотела, Сигурни, — я победоносно улыбнулась и подмигнула ей. — Кстати, поменяла бы ты платье. Вся юбка в каких-то пятнах.

Сигурни в ужасе воззрилась на свое испачканное светлое платье, а я уже стояла возле Ливин, которая дрожала от холода в своем мокром одеянии.

— Так откуда пришли гоблины? — спросила я невзначай.

Ливин подняла на меня испуганные глазки.

— Я не знаю! Не знаю! Я вышла на перрон, но там было так мокро, просто ужас… И я вернулась, села на место, и вдруг, откуда ни возьмись!..

— Ты вышла на улицу, а когда вернулась, твое место не заняли? — удивилась я. — Куда делись все пассажиры?

Ливин пожала плечами.

— Не знаю. Но когда я садилась в поезд, место напротив тебя тоже было пустым, а обычно все занято. Странно, правда?

— Не странно, а подозрительно, — со знанием дела поправила я. — Должна тебе признаться, мне кажется, здесь что-то не так.

— Конечно, не так! Поезд атаковали гоблины!

— И снег в октябре.

— И снег в октябре… Хотя это чуть менее странно. Но снегопад, конечно, небывалый.

— Нет, Ливин, смотри туда, — я указала пальцем в огромное окно. — Видишь, холм вдалеке?

— Ну, вижу.

— И ничего странного не замечаешь?

— Не замечаю. А что?

— А то, милая Ливин, что поезд занесло снегом, а холм серый, как будто на него ни снежинки не упало.

Ливин открыла рот.

— Не может быть!

— Колдунья, которая создала бурю, не подумала об этом.

— Да уж… Стой! А почему ты думаешь, что это была колдунья, а не колдун?

— У меня есть причины, — ответила я, — но раскрывать свои соображения я пока не буду.

Ливин пожала плечами, но я видела страх на глубине ее голубых глаз.

Невероятно кудрявый дварф дернул меня за рукав и сказал:

— В ванной твоего друга нет. Есть только это, — и протянул мне записку, написанную беглым почерком по этикетке от шампуня:

«На нас напали гоблины. Я постараюсь укрыться на кухне и переждать беду. Пожалуйста, не ищи меня.

Te Fey»

Я поджала губы. Они меня за дуру держат? А, ну да…

— И больше ничего не было?

— И больше ничего не было.

— Ясно. Ну-ка, пошли со мной в ванну. Я хочу осмотреть ее сама.

— С ума сошла? А если гоблины?

Я посмотрела на него так, что лицо дварфа стало таким же красным, как и грива его спутанных кудрей.

— Ладно, пошли, пошли… страшная ты, эльфка.

— Да и ты не красавец, гном.

Дварф разразился яростной тирадой о том, что он не огородное украшение, а гордый житель гор, и что зубы мне за такие слова повыбивать надо, а я с усмешкой пошла к ванной.

В помещении, отведенном под купания богатеньких извращенцев, было влажно и очень жарко. Ванна стояла, наполовину наполненная мыльной водой, на столике рядом с ней лежала резинка с волос Фея, но остальных его вещей не было. Могло показаться, что он и в самом деле ушел, спасаясь от гоблинов.

— Ну, и че мы приперлись? — спросил дварф, все еще очень злой на меня. — Что ты тут ищешь, эльфка?

— Своего друга.

— Сказано же, смылся он.

— Мокрыми ногами по плитке, не оставив ни одного следа?

Дварф заткнулся, а я уперла руки в бока.

— Его унесли, — сказала я скорее сама себе, чем этому придурку бородатому. — И недалеко.

— А недалеко-то почему? — удивился кудрявый.

— Потому что он дергался, а ты не смог бы терпеть это долго.

Дварф поднял на меня удивленный взгляд.

— С-с-с ч-чего ты?..

— С-с-с т-того я, что у тебя на голове куча кудрей, — усмехнулась я, — а борода прямая, как извилины. Потому что ты окунул ее в воду, когда вытаскивал Ти Фея из ванны. И она намокла. Вот и все.

Дварф пощупал свою бороду.

— Что за бред? Она совершенно сухая! Да и я его стоя брал…

Я победоносно усмехнулась.

— Уже понял, что сам себя сдал, или тебя постричь, гном? — я угрожающе взялась за рукоятку сабли. Дварф побледнел и посмотрел на меня испуганно.

— Помилуйте! Меня же засмеют! А у меня жена, дети! Я немедленно расскажу вам, на кого работаю, Скиталица! Я работаю на…

— Не надо! Не надо! — я замахала на него руками. — Ты что, хочешь лишить меня всего веселья? Говори, где Ти Фей, и больше ничего говорить не смей!

Он посмотрел на меня, как на умалишенную, но покорился.

— Твой друг в багажном отделении… Я ему не навредил! Только связал и отнес! Не стриги меня, пожалуйста!

— Да не стану, не стану! Но работу сменила бы на твоем месте, — усмехнулась я. — Пошли в багажное. И смотри, выкинешь чего — такую модную прическу тебе сделаю, что с тобой ни один дварф за руку здороваться не станет!

Кудрявый сильно испугался и повел меня в соседний вагон. Я успела оценить то, как серьезно был занесен наш поезд, и со вздохом отказалась от предположения, что мы могли бы избавиться от снега своими силами, без помощи мага, который этот снег и наколдовал.

Вернее, колдуньи, которая наколдовала. Ведь я уже знала, кто это сделал!

В багажном была куча чемоданов, саквояжей, сундуков, и три гоблина, что играли в карты. Когда мы с кудрявым вошли туда, они подняли ко мне свои зеленые лица и удивленно посмотрели на дворфа. Тот пожал плечами. Гоблины посмотрели на меня. Я погрозила им кулаком и спросила:

— Где Ти Фей?

Гоблины похлопали ресницами, как будто не понимали. Я закатила глаза.

— Хватит изображать из себя умственно отсталых! Вы же не тролли и не огры, в конце концов. Говорите, где мой друг, или я вас еще больше укорочу, чем природа укоротила.

— С нее станется, ребята, — сказал кудрявый, кивнув. — Вы уж лучше это… Это же сама Скиталица!

— Скиталица! — воскликнул один из гоблинов, забыв, что как будто не умеет разговаривать. — Не может быть! Это правда вы? О, пожалуйста, можно ваш автограф? Прямо на моей груди, пожалуйста! Я вами восхищаюсь!

Он сорвал с себя рубашонку, и я, сдерживая отвращение, расписалась на его зеленой коже.

— Теперь Ти Фея, — попросила я настоятельно. — И не надо бояться! Я всем совру, что сама его нашла.

— Вы такая добрая! А знаете, мы работаем на…

— Нет! Нет! Молчать! — я замахала на гоблина руками. — Не порти мне малину, зеленый!

Гоблин удивленно на меня посмотрел, но покорно заткнулся, отошел к одному из сундуков и открыл его.

— Тут за тобой это, подружка твоя пришла.

Ти Фей, злой и замерзший, выскочил из сундука и схватил гоблина за горло.

— Я тебя сейчас к праотцам отправлю, ты… стоп, ты это что, разговариваешь?..

— Ти Фей, а ты не знал, что Хол О — это псевдоним одного гоблина? — усмехнулась я. — Так что они не только разговаривают, но и книги пишут!

— Но почему тогда…

— Мы маленькие и зеленые, — прохрипел гоблин, которого душили. — Нам выгодно изображать, что мы глупые! Тогда нас не будут пытаться поработить. Потому что все же думают, что мы не умеем работать! Не могли бы вы, пожалуйста, отпустить мою шею, добрый господин?

Ти Фей разжал руки, но тут же сжал обратно.

— Говори, на кого работаешь, блоха зеленая!

— И ты туда же! — взревела я. — Брось, Ти Фей! Не надо, чтобы он говорил! Ты испортишь мне все удовольствие!

— Не нужно портить женщине удовольствие, — подметил придушенный гоблин. — От этого у них портится характер.

Ти Фей открыл рот и окончательно разжал руки.

— С ума сойти… Кью, что здесь происходит?

— Пойдем, я тебе все покажу… Только сперва бы ты оделся.

— А! — он покраснел и прикрыл свое нагое тело руками в кольцах. — Ну-ка, где моя одежда?

Гоблины попытались прикинуться дурачками, но я прикрикнула на них, и они с обреченным видом отдали Ти Фею платье. Одевшись, он все равно трясся от холода, поэтому я завернула его в свой плащ.

— Что дальше, Кью? — спросил он, с трудом двигая синими губами. — Что делать будем?

— Пойдем обратно в вагон отдыха. Настало время открыть все карты, — я усмехнулась. — Я давно могла открыть. Но хотела, чтобы ты послушал. Кстати, с нами Мака Дее.

— Да ладно!

— Ага! И, похоже, он знает наш маленький секрет.

Гоблины и дварф навострили уши, так что я схватила Ти Фея за руку и поскорее повела прочь, не желая, чтобы наши разговоры подслушивали.

— Значит, ты наслаждаешься ситуацией? — уточнил Ти Фей, когда мы остались вдвоем.

— Я люблю всякие детективные замесы, — призналась я, — особенно люблю в конце объявлять, как все на самом деле было.

— Значит, ты у нас еще и гений дедукции?

— Я не гений, я Скиталица, — я посмотрела на него, как на дурака. — И какой дедукции? Я же девочка. «Бабукции» разве что.

Ти Фей хохотнул и как-то подозрительно тепло признался мне в любви.

Мы вернулись в вагон отдыха, и по собравшейся публике пронесся вздох удивления, когда они увидели его рядом со мной.

— Но как! — воскликнула Сигурни. — Ведь в записке было сказано…

— То, что записка поддельная, я поняла сразу, — сказала я спокойно. — Ти Фей нашими буквами бы не подписался. Он всегда подписывался своими, восточными. Которые на жучков похожи.

Ти Фей заглянул в записку, которую я достала из кармана, и задумчиво кивнул.

— Тоже верно. Я бы так подписываться не стал. Молодец, Кью!

— Это не все, — довольно сказала я. — Когда мы пришли в ванную, я применила свой гениальный дед-активный метод и определила, куда унесли Ти Фея!

— Какой метод? — удивленно спросил Мака Дее, оказавшись рядом со мной. — Дед…

Ти Фей показал ему кулак, и Мака почему-то предпочел заткнуться.

— А теперь, господа, я собираюсь рассказать вам, что же здесь происходит!

Все приблизились ко мне в нетерпении.

— Дело было так. Несколько дней назад преступная группировка похитила малолетнюю наследницу Лавандового престола для того, чтобы внести смуту в наше королевство. Об этом мы слышали от продавцов газет и из разговоров на перроне. План преступников был гениальный! Пока лучшие наши детективы бы искали ребенка, ее уже увезли бы за пределы нашей сферы, в Союз Гор и Фьордов!

— Ах! — воскликнули все. — На Северном экспрессе!

— На Северном! — подтвердила я. — Но сперва я этого не знала. Я ехала, как ни в чем не бывало, скажу я вам, друзья! Но кое-что навело меня на подозрения… и это была Ливин!

— Держи ее! — крикнул кто-то, и толпа ринулась к бедной Ливин, но я преградила ей путь.

— Стой! Она не крала принцессу!

— Как же? А кто же?

— Слушайте и не перебивайте! Картинка начала складываться, когда какой-то богач пришел к Ти Фею и начал с ним активно дружиться…

— А мне это не показалось подозрительным, — признался Ти Фей. — Я думал, я ему просто понравился…

— Да я тоже была готова в это поверить, ты же такой красавчик! Но потом я увидела Сигурни, и все поняла. Сигурни! Ведь пятна на твоей юбке, это пудра, верно?

— Что ты хочешь сказать? — напряженно спросила Сигурни, взглянув на меня. — В чем ты меня обвиняешь?

Я схватила Ти Фея за мокрые волосы, намочила водой с них свой рукав и провела им, мокрым, по лицу Сигурни, смывая белую корку.

— А вот что! Сигурни, ты гоблин!

Она выглядела так, словно до меня ей об этом никто не говорил. Толпа в шоке воззрилась на ее зеленую, запудренную кожу.

— Не может быть! — сказал кто-то, и я точно знала, что это был Мака. — Гоблины ведь не умеют говорить!

— Они рассчитывали, что я тоже верю в эту ложь! Но я была в их землях и прекрасно знаю, как гоблины умны! И потом, Жульен тоже выдал себя. Он представился моим заказчиком, но я помню каждое свое дело — и того, в котором он якобы участвовал, никогда не было! Зато сколько подробностей он знал!

Толпа уже хотела броситься линчевать Жульена, но я опять ей не позволила.

— Кроме того, и это еще не все! Ты додумался назваться именем человека, которому я действительно когда-то помогала, но богиня, неужели нельзя было выбрать что-то менее запоминающееся, чем Жульен? Ты правда думаешь, что я бы забыла, как выглядит мужчина с таким именем? Забыла сто тысяч миллионов колкостей, которые я по этому поводу отпустила?

Лже-Жульен растерянно пожал плечами.

— Говорят, ты не очень умная.

— Кто говорит?

— Да все…

— Все врут, — философски сказала я. — Я прекрасно знала, что ты не Жульен, что вы двое самозванцы. Но судить вас я не могу! Вы похитили принцессу только потому, что законы Семи Свободных Королевств запрещают межвидовые браки!

— У нас будет ребенок, — виновато сказал Жульен. — Я хочу быть официальным отцом, и…

— Однако! — я не дала ему договорить. — Вы не ожидали, что в пути вас настигнет Ливин! Ее роль в этой истории была главной! Если бы не она, то у вас бы все получилось!

— Жги уже, Эркью Пуарес, — с ухмылкой попросил Ти Фей. Я бросила на Ливин горящий взгляд и ткнула в нее пальцем.

— Я утверждаю, что эту снежную бурю создала ты!

Ливин прекрасно изображала дурочку.

— Я? Но как бы я смогла? Я обычная человеческая женщина!

— Однако, когда ты пришла сюда, ты была вся мокрая, с ног до головы… Но твои туфли были совершенно сухими! Ти Фей, какими были твои туфли, когда мы вышли с улицы?

— Я из каждой вылил по меньшей мере море воды, — с интересом сказал он. — А ее были совершенно сухими, что ли? Как это может быть?

— А очень просто! Ливин, — я схватила Мака Дее за руку, — обними-ка грешника!

Я бросила Мака в нее, и он, падая, схватился за ее ноги. Ливин заорала не своим голосом, ее белоснежная кожа засияла, а синее платье затрещало, разрываемое огромными белыми крыльями.

— А-а! Грешник! Покайся во грехе!

Она со всей силы ударила своей сияющей рукой Мака Дее, и на его коже остался символ святой церкви. Я победоносно улыбалась:

— Она летела на крыльях, потому что она крылатая!

— Да мы видим, — усмехнулся Ти Фей. — Но как ты догадалась?

— О, элементарно, Ти Фей, — усмехнулась я. — В нашем вагоне, где было более-менее свободно, Ливин вела себя открыто и развязно. А в этом, набитом, как банка с сардинами, всяким богатеньким сбродом, она и шагу ступить боялась — ведь прикосновение грешника бы открыло ее истинное лицо!

— Но зачем ей это нужно?

— Затем, что она частный детектив на супер-секретном задании!

Пассажиры взволнованно перешептывались, Ливин громко призывала Мака Дее покаяться в его грехах, Сигурни и Лже-Жульен обнимались и не знали, что будет дальше.

— Так все же, — сказал кто-то, — а на кого работали гоблины? На Сигурни?

— О, нет-нет, совсем нет, — я усмехнулась. — Все гораздо проще, мои дорогие друзья! Все совершенно элементарно! Очевидно, лежит на поверхности!

— Кью, — перебил меня Ти Фей, — ближе к делу, пожалуйста, а то я взорвусь от любопытства.

— А, да. Так вот, все совершенно просто! Это гоблины из полиции!

— Я знал, что будет что-то в этом роде, — засмеялся Ти Фей. — Гоблинская полиция! Все как полагается.

— Гоблинская полиция! — простонал Мака Дее. — Эта женщина сведет меня с ума!..

— Ти Фей, а что, полиция — женщина? — удивленно спросила я. Друг похлопал меня по плечу.

— Так как ты поняла, что они полицейские?

Я посмотрела на него красноречиво, не понимая, как он сам еще не догадался.

— В этом поезде находится гоблинская женщина, похищенная из своего дома!

— Меня никто не похищал, — возразила Сигурни.

— А я не о тебе!

Оркестр, все это время недоуменно жавшийся в углу, вдруг сыграл пугающее «пам-пам-па-ам», и затих. Я вздернула подбородок.

— Эти бравые гоблины пришли сюда, чтобы помочь женщине по имени Грета! Но вот беда — ее в поезде вовсе нет!

— Тогда как ты это поняла! — с мольбой воскликнул Мака Дее, и попытался убежать от Ливин, но та схватила его за ногу и продолжила цитировать священное писание.

— Очень просто! Место рядом с Ливин было зарезервировано для нее! — сказала я самоуверенно. — Я сперва не понимала, почему туда никто не садится… а потом увидела бумажку!

— Хм, разве места в экономе резервируют? — удивился Ти Фей.

— Конечно, нет! Именно это и объяснило мне, что происходит! Ливин, частный детектив, знала, что Грета поедет в этом поезде, и поэтому подговорила владельца Северного экспресса ввести резервацию мест в экономе. Все равно ни у одного бедняка из тех, кто там ездит, нет таких денег! Кроме, разве что, того, кто похитил Грету. И Ливин знала, что Грета поедет на этом месте, поэтому подсела туда.

Пассажиры озадаченно переглядывались.

— Но… но в последний момент Грета не поехала, да? — осторожно спросила Сигурни. — Почему?

— Потому что была похищена эльфийская принцесса, и возлюбленный Греты боялся, что экспресс остановит полиция Лавандового королевства, обнаружит, что у Греты поддельные документы, и отправит ее домой. Ведь маленькую королевскую пленницу бы наверняка попытались вывезти из страны на этом поезде, и Грету бы заметили сто двадцать процентов! О Ливин он, конечно же, не знал… А когда Ливин поняла, что Грета не поехала, она создала бурю, чтобы остановить поезд и сбежать, пока никто ее не заметил, но тут на состав напала гоблинская полиция…

— Круг замкнулся, — подметил Мака Дее. — Но неужели ты поняла все это своими бумажными мозгами?

— Просто я Непревзойденная, — самоуверенно сказала я, свысока глядя на него. — И за тобой остается один должок, Мака.

— Какой должок? — удивленно спросил он. — Мне кажется, твой друг с меня уже все взыскал.

— А мне кажется, что ты слишком быстро восстановил счета, — я наклонилась к нему и сказала тише. — Выбирай, колдун. Либо Ливин, либо я сломаю тебе руку, чтобы не смел использовать магию вне сферы.

— Ты зна!..

— Выбирай, колдун.

— Ай, — Мака Дее поднял на Ливин кислый взор. — Я, кажется, готов покаяться…

Двери вагона распахнулись, и в него влетело несколько эльфов в форме местной полиции.

— Никому не двигаться! Полиция Лавандового Королевства! У нас есть основания полагать, что в этом поезде содержится пропавшая принцесса!..

Я повернулась к ним и победоносно улыбнулась. Еще одна безоговорочная победа Скиталицы Кью!