— И вот мы уединились, разделись, но тут…

— Но тут, — я вклинилась в кружок вокруг Мака Дее и заговорила, крайне увлеченно и уверенно, — он снимает штаны, а там! — и я просунула мизинец между указательным и средним пальцами руки. — И я такая: «мальчик, и что мне делать с этой пипеткой? Куда ты ее мне совать собираешься, в ухо?».

— Что за наглая ложь?! — воскликнул, покраснев, Мака Дее, но Ти Фей вклинился в разговор с фразой:

— Кью, между прочим, в моей стране это — большой размер!

И уже было ясно, что оправданиям Мака никто не поверит.

Пейзаж за окном совсем переменился. Мы ехали по серым, холодным землям, и кругом лежал вполне натуральный, немагический снег, и в высоком мрачном небе парили белые северные птицы. Ти Фей проводил время наилучшим образом, общаясь с богатой публикой вагона отдыха или восседая у окна с восторженным видом. Я либо читала Рони в купе Сигурни и Жульена, которое отдали нам, стоило всем узнать, что Непревзойденная Скиталица нашла украденную принцессу Лавандового королевства, или потягивала горячий чай или шоколад на мягких диванчиках, как сейчас. Уже завтра Северный Экспресс должен был прибыть на свою конечную.

— Ти Фей, — позвала я, — пойдем, что-то интересное покажу.

Ти Фей послушно попрощался со своими новыми друзьями, улыбнулся мне и пошел за мной в нос паровоза, водитель которого любезно согласился пустить меня с другом, стоило лишь мне назвать свое имя.

— Зачем нам сюда? — недоуменно улыбнулся Ти Фей, хотя даже подумать не смел о том, чтобы ослушаться моих слов. — В вагоне отдыха такие большие окна!

— Ти Фей, то, что мы сейчас проедем, лучше смотреть отсюда, — я усмехнулась, чувствуя приятную дрожь нетерпения. Конечно, я уже много раз была в этом месте, даже проходила его на своих двоих… но мне чертовски хотелось посмотреть на Ти Фея, когда он это увидит! О, он наверняка будет в восторге!

Поезд издал гудок, возвещающий о приближении к мосту, и я почувствовала, как Ти Фей сжимает мою руку. Его глаза восхищенно блестели.

Над безграничным холодным морем, зеленым, словно горные луга, вытянулись толстые ветви невиданных деревьев, переплетающиеся в чудесный волшебный мост. Пузо моста лизали никогда не успокаивающиеся волны, но ему было все равно; его древесные перила покрывали разноцветные цветы, которые даже сейчас, осенью, не собирались увядать, а в небе, таком высоком и чистом, что при взгляде на него резало глаза, парили белые северные птицы, клевали волшебные цветы магического моста, отчаянно кричали, пугаясь поезда, и Северный Экспресс несся вперед, над бесконечностью вод, разрывая холодный морской воздух и заставляя крепкие ветви дрожать и гудеть, будто железо. Ти Фей прижался ко мне, словно боялся, что лесной мост не выдержит нашего веса, но я лишь улыбнулась и обняла его за плечи. Этот мост был создан лучшими магами Семи Свободных Королевств, и наш состав точно был ему по зубам.

— Это удивительно, — шептал Ти Фей, — удивительно… только феечек не хватает!

— Одна у нас есть, ты, Фей, — пошутила я, — но самое главное начинается…

Раз! И картина перед нами совершенно изменилась. Ти Фей, кажется, в этот момент моргнул, и на его лице отразилась совершенно великолепная смесь шока и ужаса. Деревянный мост исчез, словно был лишь сном, исчезли цветы и белые северные птицы. Теперь Северный Экспресс несся по другому мосту, смрадному, ужасному, мрачному; этот мост был сложен из костей людей и животных, из остатков мумифицированного мяса, и темно-зеленая, злая магия лилась по нему, удерживая эту груду останков вместе. Даже небо здесь было другое, серое, низкое, смурное, и вместо белоснежных птиц где-то в самой вышине его парило что-то длинное и злое, и с его пасти стекала ядовитая слизь…

— Добро пожаловать в Союз Гор и Фьордов! — усмехнулась я. — Смотри, как тут миленько.

Ти Фей как-то странно обмяк в моих руках, и я обнаружила, что он лишился чувств.

Я перетащила это впечатлительное дитя в наше купе, и там деликатно привела в чувство, хлопнув по щеке. Щека немедленно распухла, но Ти Фей, пришедший в себя, приложил к ней руку, и опухоль спала. Его испуганный взгляд был прикован к окну, за которым проносился мост из останков.

— Это просто невозможно… Я не выйду из поезда! Ни за что!

— Но у нас же задание, — возразила я. — И потом. Магию, друг, не выбирают. Кому-то повезло повелевать огнем и водой, как тебе. А кому-то, — я кивнула на окно.

— Некроманты… Они некроманты, да? Целая земля некромантов!

— Я не знаю, можно ли сказать, что они из этих, — призналась я. — Некромантом может стать любой маг, из любой сферы. И в Семи Свободных Королевствах они есть, я видела однажды… Но в общем, здесь что-то подобное. Здесь есть целые народы нежити, которые, впрочем, по всем смыслам вроде как живые, могут заводить детей и умирают от старости — правда, старость эта наступает через несколько сотен лет после рождения. Но ты прав. Некромантов тут очень много. В Союзе Гор и Фьордов им легко стать. Тут есть даже целые школы темных искусств! Ты бы стал некромантом, Ти Фей?

— Ни за что! Я уважаю мертвых. И глаза бы мои не видели этого моста… Столько прерванных жизней!

— А тем не менее, этот мост над океаном — символ дружбы двух государств, — я прислонила голову к стеклу и поглядела на Ти Фея. — Половина была создана нами, половина — ими. И они переплетаются в одно, поддерживают друг друга, как и наши такие разные земли.

Ти Фей сполз на подушку и накрылся одеялом с головой. Голос его из этого кокона звучал чуть приглушенно:

— А там и города… такие?

— Да нет, города нормальные. И люди там очень милые, должна сказать.

— Но могут захотеть выпить твоей крови!

— Больше крови, чем Мака Дее, у меня ни один вампир не выпьет.

Ти Фей захихикал из-под одеяла, и я уже знала, что его страх перед Союзом Гор и Фьордов прошел.

Ночью я проснулась от чувства, что что-то не так, и так и было: Ти Фея не оказалось на его койке, и меня, очевидно, разбудило отсутствие его сопения под ухом. Босиком, не одеваясь, я вышла из купе, и увидела его, кутающегося в теплый платок, подаренный принцессой Мао, и глядящего в огромное окно на проносящийся мимо дикий город. Его лицо наверняка что-то выражало, но в темноте не было видно.

Я позвала громким шепотом:

— Ти Фей?

Он не обернулся, но вздрогнул.

— Тебе тоже?

— Что мне тоже?

— Не спится?

— Да нет, я проснулась, потому что… в чем дело?

Мы проезжали какой-то населенный пункт, и свет фонарей осветил его лицо. Да, Ти Фей был взволнован.

— Я боюсь, — зашептал он, не отрывая взгляда от окна. — Боюсь, что будет дальше. Ты расстанешься со мной, когда мы отдадим артефакт этому Гаду?

— Да ты чего? Ты можешь быть со мной, пока тебе самому не надоест. Или пока не умрешь, — я сперва сказала это, а потом задумалась и загрустила. В любом случае Ти Фей умрет первым, а ведь он… а ведь он такой маленький!

— Пожалуйста, Кью, я боюсь остаться в этом месте один, — зашептал Ти Фей. — Я видел… мертвых… на полях…

— А, ну это нормально. Снимают последний урожай.

— Ночью!

— Ты думаешь, зомби должны ложиться в постель в восемь ноль-ноль, выпив предварительно стакан теплого молочка?

— И давно ты стала такой ядовитой, Кью?

— Это наш знакомый Мака постарался. Но знаешь, Ти Фей, — я обняла его за узкие плечи и потянула обратно в купе, а то простудится, — этим людям уже все равно. Они не знают, что их вытащили из могил, они вообще больше ничего не знают, не думают. А сколько живых, мыслящих женщин живет в куда худших условиях!

— Кью, ты отвратительна, — засмеялся Ти Фей. — Все на свете сведешь к этой теме!

— Вот такая я отвратительная женщина, — я уложила его на постель, отобрала колючий яркий платок и накрыла одеялом, укутала ноги. — В поезде нам никто не навредит. Тебе нужно отдохнуть, завтра долгий день.

— Хорошо… Подожди, что значит «в поезде»? А снаружи навредят? Кью? Кью!

Я поняла, что спать сегодня я не буду.

Ти Фей успокоился лишь к утру, и я только-только успела задремать, как в наше купе вломился проводник с предупреждением, что конечная через полчаса. Я хотела дать ему по морде за то, что будит, но Ти Фей удержал мою руку, объяснил, что это работа такая, и извинился за то, что всю ночь не давал мне покоя.

— Бывает, — буркнула я, вставая и придерживая руками тяжелую голову. — Ты это перерастешь.

— Мне скоро двадцать три!

— Значит, у тебя скоро день рождения?

Он расплылся в довольной улыбке, будто только и ждал, когда же я это спрошу.

— Ну, значит!

На минуту я задумалась. Мы были в путешествии уже почти пять месяцев, и срок, который я давала императору облаков, уже подходил к концу, так что времени на просиживание штанов не было. Но, с другой стороны, король Струт’гад был уже буквально на расстоянии вытянутой руки, и один-два лишних дня вряд ли бы теперь сыграли роль.

— Ну ладно. Когда именно этот счастливый день?

— В самый худший день осени! Первого ноября.

— Эй, милейший, — позвала я проводника, и когда его голова всунулась в дверной проем, спросила: — Какое сегодня число?

— Двадцать восьмое октября, госпожа.

— Это значит, — я вопросительно посмотрела на Ти Фея, — сколько?

— Это значит через два дня, — пояснил он, улыбаясь, как кот, укравший сметану. — Ты устроишь мне праздник, Кью?

— «Устрою»? Нет! Я отпраздную с тобой, вот и все. Не мама же я тебе в конце концов.

— Согласен, — он прижался зачем-то губами к моей руке. — Я очень хочу, чтобы в этот день ты была рядом.

Проводник почему-то засмущался и смотал удочки.

Северный Экспресс ворвался в город, словно буря, снося все на своем пути. Старинные, тысячелетние громадины его домов содрогнулись испуганно, дороги, по которым когда-то ходили миллионы людей, застонали от его веса, и мрачные, спокойные жители города выглянули из окон своих домов, как всегда, встречая огромный поезд. Ти Фей тоже прилип к окну и жадно разглядывал высокие красные здания, усыпанные типичным для Союза Гор и Фьордов изобилием башенок и маленьких куполов. Я думала о том, что это похоже на гребешок для волос, но Ти Фей, кажется, был в настоящем восторге. И когда Экспресс, оглушительно вопя гудком, ворвался в современный, высокий вокзал со стеклянной крышей и огромной надписью «ЛУНД» над платформой, мой друг уже явно чувствовал себя здесь, как дома. Красный город очень подходил к его платью.

— Надо сходить, — сказала я назидательно. — А то выгонят пинками.

— Как же красиво, Кью! — шептал Ти Фей, сжимая мою руку. — Какой красный город!

— Все города Союза любят красный.

— Почему?

— Национальный цвет, — я пожала плечами. — Пошли, Ти Фей.

Хотя я дала ему свой плащ, стоило нам выйти на улицу, как мы мгновенно замерзли. Говорят, после Солнцепадения с земель Союза практически перестал сходить снежный покров, и что это как-то связано с их сферой, но мне было плевать на то, почему тут стоял такой нечеловеческий мороз. Главное, что он здесь был, и нужно было что-то с этим делать.

Ти Фей топтался на платформе, кутался и осматривался.

— Апчхи, — тихонько чихнул он, прикрыв лицо моим плащом, — ну и холодрыга тут! А ведь еще только октябрь.

— Никто не говорил, что будет легко! — сказала я, с трудом шевеля замерзшим языком. — Ладно, Ти Фей, давай поищем нам ночлег.

Он задумался и снял с себя мой плащ.

— Вот, возьми. Негоже мне кутаться, пока женщина мерзнет.

— Дурак, у меня куртка есть, а у тебя под тоненьким шелковым платьем что? Ничего. Заболеешь, простудишься…

— Кью, спорим, я найду себе верхнюю одежду за четверть часа?

— Только не закладывай опять свои кольца!

— Не буду, — Ти Фей как-то обиженно покраснел. — Вот, возьми монетки… Выпей чаю. А мужчина займется решением проблем!

— Ты привел мужчину?

— Ой, как смешно, — он посмотрел на меня строго, но так широко лыбился, что я почему-то не восприняла этот взгляд всерьез. — Я серьезно, спорим? За четверть часа.

Я попыталась возразить, но Ти Фей уперся. В конце концов я решила, что проще согласиться, чем продолжать оборону, взяла плащ, монетки, и заглянула в привокзальное кафе, абсолютно пустое, ведь до отправления Северного Экспресса в обратный путь (на этом пути он назывался Южный) были почти целые сутки. Дородная красивая женщина с косой толщиной в мое бедро любезно налила мне отвар пряных трав в огромную чашку и подала хрустящий кренделек, так что я смогла с комфортом устроиться у окна и похрустеть, не забывая, впрочем, поглядывать на часы, ведь Ти Фей вызвался успеть все за каких-нибудь пятнадцать минут. Я не верила в то, что у него выйдет, но все же была немного рада, что мы расстались. Мне нужно было отдохнуть чуть-чуть от присутствия этого парня в своей жизни. В конце концов, я привыкла быть одиночкой, и до встречи с ним никогда не брала попутчиков. И страшно подумать, сколько проблем он мне принес! Если бы не Ти Фей, я бы, наверное, уже давно отдала артефакт получателю и выполняла бы другие поручения, а не сидела тут, без денег и с крендельком в руках.

— Двести.

Я подняла взгляд и увидела рядом с собой вампира, в дурацкой детской шапочке с оленьими рогами и с холодным взором красных вампирских глаз. Он был ширококостный, с квадратным подбородком и кустистыми бровями, розовыми крыльями носа и кулаками размером с мою голову. Великолепная встреча, даже думать боюсь, чего этому рогатому гиганту от меня надо.

— Чего двести?

— Как чего? Монет.

Я доела кренделек и глотнула пряный чай.

— Ты потерял начало разговора.

— А! Ты права, — он уселся напротив меня с грацией медведя, едва не развалив под собой стул. — Привет!

Я кивнула, и повисла тишина. Мое терпение начинало подходить к концу.

— Теперь, пожалуйста, к середине. Чего тебе надо?

— Ведь ты — Скиталица Кью, верно?

Я почесала шрамы на щеке.

— Она самая. А что, нужно что-то кому-то доставить?

— Нет, — усмехнулся вампир. — Нужно кого-то убить. Это же тоже по твоей части.

— Я все же больше курьерша.

— Тогда доставь, пожалуйста, смерть одному зловредному троллю?

Я посмеялась. Хотя этот вампир на первый взгляд казался совершенно тупым, у него было некоторое чувство юмора. И, похоже, он вовсе не был глуп, нет, скорее он ужасно устал…

— Что за тролль? Это он нацепил тебе эту шапочку?

Вампир озадаченно ощупал свою голову, сорвал шапочку с рогами, и хотел бросить на землю, но вместо этого осторожно положил на стол.

— Это моя дочь. А я и не заметил! Что я, через весь город так ехал, что ли?! О боги Асгарда!..

— Как ты узнал, что я буду здесь?

— О нет, я ехал на рынок, и увидел тебя. И подумал: «вот, кто решит нашу проблему!». Видишь ли, в деревню, в которой я живу, повадился ходить тролль. Он никому не вредит, но любит стучаться по ночам в окна детских. Моя дочь уже которую ночь из-за этого тролля не спит! Ну просто невыносимо! И ладно бы просто не спала, так нет, ведь мы с женой вынуждены не спать вместе с ней! Ох, я сейчас помру прямо тут…

Я сочувственно протянула вампиру свой чай, и он одним глотком осушил кружку.

— Ух, спасибо… Ну вот я и говорю: прибей его, а? А то жизни нет из-за этих троллей!

Поставив чашку на стол, я потрясла руками, избавляясь от крошек кренделька, и виновато произнесла:

— Извини, у меня сейчас есть дело поважнее. Может быть, на обратном пути…

— Пощади, Скиталица! Мы с ума сойдем, всей деревней! На тебя вся надежда!

— Почему бы вам не собраться всей деревней и не прибить его самим?

— Да как же! Мы же все не досыпаем. От усталости еле на ногах стоим, у меня вообще рога выросли, — он указал на рогатую шапку. Я тяжело вздохнула, но что я могла? Опять рисковать собой и артефактом? Если не прекратить эту череду поручений сейчас, то я никогда не доберусь до Струт’гада! К тому же, Ти Фей наверняка пойдет со мной, и эти тролли того и гляди прибьют его — и это практически в день рождения!

— Нет, друг, никак не получится, я…

— Что тут? — рядом со мной появилось нечто, закутанное в пушистую белоснежную шубку из норки, и если бы не длинная черная коса, эффектно лежавшая на пышном меховом воротнике, я бы не догадалась, что это мой Ти Фей. — Кью, этот человек к тебе пристает? Сейчас, я позову Эдю, и он тебе!..

— Какой же это человек, Ти Фей? Разуй глаза, это же вампир. Рогатый.

Ти Фей действительно разул глаза, так, что в них вот-вот могли полопаться сосуды. Я схватила его руку и нежно погладила — рука (в богатой шелковой перчатке, поверх которой были надеты его кольца) мелко дрожала.

— В-вампир? — спросил он испуганно. — О нет! Эдя! Эдя!

Другой вампир, с высокими мужественными скулами и ясными желтыми глазами, заглянул в кафе, и я догадалась, что это и был Эдя.

— Ты странный, Ти Фей. Этого вампира боишься, а того — нет?

— Вампир? — ахнул Ти Фей, уставившись на своего Эдю. — Не может быть! Он же теплый и мягкий!

— Это не вампиры из сказок, Ти Фей! — я понизила голос. — Это люди Союза Гор и Фьордов. Просто они пьют кровь других людей.

Ти Фей намеревался упасть в обморок, так что я посадила его на стул и попросила у тучной барменши еще чаю. Пряный напиток привел моего нервного друга в чувства, но выглядел он все равно жалко.

— Как же определять, вампиры или нет?

— Ти Фей, знаешь, почему вампир пришел на поле?

— Почему?

— Потому что там играли в пинг-понг.

Ти Фей посмотрел на меня совершенно тупым взором, а оба вампира расхохотались так, что в свете керосиновых ламп, коптивших потолок кафе, их клыки ярко сверкнули, словно алмазы. Я указала рукой на эти клыки, и Ти Фей понимающе кивнул.

— Ясно. Клыки. Но в чем смысл шутки?

— Не пытайся, пожалуйста… Меня научили шутить по-вампирски, когда я неделю провела в вампирской здравнице: я помогала одному лорду родом из Союза, и в процессе выполнения задания получила травму ноги, так что он оплатил мне лечение в этой здравнице, и там было хорошо, но постоянно, постоянно все шутили вот этими вот вампирскими шутками. Однажды меня это взбесило, и я спросила: какого черта? Что это должно значить? Почему это смешно? А они сказали, что поймет только вампир, но что я могу научиться так шутить. И я решила научиться. А то что это значит, я не могу? Вздор! Я же Непревзойденная! И до конца отдыха мои шутки пользовались невероятной популярностью!

— Потому что они отменные, — сказал мой знакомый рогатый вампир. — Пошути еще.

— Ну, хорошо. Знаешь, почему слоны не летают?

— Почему!

— Потому что бобры розовые.

Вампиры захохотали, а Эдя даже начал хлопать рукой по дверному косяку, согнувшись. Ти Фей прошептал мне на ухо:

— Такое чувство, что я Алиса в Стране Чудес.

— Это где? Где-то за морем?

— Нет, это такая книга… «Все чудесатее и чудесатее»!

— Ти Фей, я почти уверена, что такого слова нет. Кстати, а где ты взял шубу?

— Эдя мне купил. И шубу, и сапоги, и перчатки! И брюки.

— Почему?

— Я вкусно пахну, — хихикнул кокетливо Ти Фей. — И вообще милашка.

— Разве это не значит, что он желал бы испить твоей крови?

Ти Фей вздрогнул и поджал губы.

— Ты права!.. Эй, Эдя! Почему ты сразу не сказал, что хочешь убить меня?!

— Помилуйте, за кого вы меня принимаете? — возмущенно воскликнул желтоглазый вампир, сделав к нам широкий шаг. — Я приличный вампир, я употребляю только кровь животных! А тебя я и правда хотел, но не то чтобы убить…

Ти Фей покраснел.

— А, тогда все в порядке. Так, а чего хотел рогатый господин?

Я кратко пересказала историю про тролля. Ти Фей сбросил шубу, вспотев, и горячо заговорил:

— Маленькая девочка не может спать? Этот тролль ее пугает? И других детей? Кью, ни в коем случае нельзя оставить это без внимания! Это же детки! Мы должны помочь, обязаны!

Я выразительно на него посмотрела.

— Ты ведь понимаешь, что это вампирята?

Ти Фей осекся и задумался.

— Так они… употребляют кровь?

— Определенно.

— Это отвратительно! — он упал обратно на стул, и закутался в свою белоснежную норку. — Я передумал…

— Не то, чтобы я хотела на тебя давить, Ти Фей, — осторожно начала я, — но на твоих плечах сейчас мертвых животных на месячный рацион вампира… Тебе не кажется, что это двойные… как же их… а, вот! Стандарты?

Ти Фей поднял на меня глаза.

— Я не думал об этом, если честно, — он провел рукой по вороту шубы. — Но, наверное... Ладно! Решено! Поможем маленьким вампирским детям!

— Вообще-то, это мне решать, — мягко попыталась возразить я, но Ти Фей меня уже не слышал, и бурно обсуждал с вампирами план действий. — Свалился же добряк на мою голову… У меня одно условие!

Все замолчали и взглянули на меня, даже другие посетители забегаловки и барменша, явно заинтересованные всем нашим разговором.

— Так вот… — начала я, слегка смутившись от этого внимания. — Я помогу. Но только после дня рождения Ти Фея! Не хочу встречать его где-нибудь в горах.

Ти Фей заулыбался пуще прежнего.

— Точно! Мой день рождения! Эдя, мне двадцать три!

— Здорово, — равнодушно сказал тот. — А мне две сотни.

— О-о, Кью, он старше тебя!

— А мне сорок! — заявил молодой рогатый отец. — У меня ранний ребенок…

— Ого, а это законно? В сорок лет! — я всплеснула руками. — Ты школу-то закончил?

— Заканчиваю.

Ти Фей продолжал улыбаться, но его улыбка была немного натянутой. Похоже, он пытался сопоставить школу и огромного мужика, похожего на секретер, который уже имел ребенка. Я похлопала его по плечу сочувственно.

— Помнишь? Быстро взрослеем, медленно стареем. Как драконы.

— Но у него ребенок?..

— Завести ребенка в школе и человеку под силу. Особенно мужчине.

— Ой, Кью, не начинай.

Я подняла руки, мол, и не начинаю. Ти Фей изящно встал, застегнул на своей груди шубу и потянул меня к выходу из забегаловки, на ходу бросая Эде:

— Заплатишь за чай? Кью, я обо всем договорился, мы будем жить у Эди в особняке это время. Нас там примут с распростертыми объятиями, вот увидишь!

— В качестве кого?

— В качестве гостей, — уверенно ответил он, но мне показалось, что в реальности он хотел сказать что-то совершенно иное.

Мы вышли из вокзала и сразу же сели в тележку, запряженную черными, как тьма, лошадями с подозрительно светящимися глазами. Ти Фей сидел рядом со мной, а Эдя — напротив, и совершенно не спускал с меня глаз. Я нервно выдохнула, и мое дыхание повисло в воздухе паром.

— Ой, точно, — спохватился Ти Фей. — Надо и тебе шубку купить!

— Э, нет. Я же эльф, это противоречит моим принципам.

— Эльфы едят траву, — мудро отметил Эдя. Мне показалось, что он, возможно, хотел этим меня обидеть, но как бы там ни было, я не обиделась. В конце концов, так оно в действительности и было.

— Мы пьем их кровь, — сказала я, слегка подумав, — срываем с ветки молодые, румяные яблочки, и вонзаем в их сочную мякоть свои клыки, наслаждаясь тем, как теплая, сладкая жизнь этих существ омывает наши губы, как она втекает в наши пищеводы, покидая нежный плод, пока последние капли жизни не растворяются на наших алых языках…

Оба шокировано уставились на меня, и Ти Фей сказал, слегка заикаясь:

— Ты бываешь реально жуткой…

— Просто стараюсь сойти за свою.

— Ты более жуткая, чем любой вампир, Кью.

Колеса повозки с неприятным скрипом остановились у большого дома на окраине города, и Эдя вышел первый, после чего подал руку Ти Фею и мне, но я этой рукой не воспользовалась, просто потому что искренне не знала, что мне с нею делать. Я была на две головы выше этого вампира и явно крепче! Какая тут помощь?

Дом был высокий, белый, со множеством сияющих окон, аталантами, придерживающими козырек на входе, и крыльцом из мрамора, который уместнее бы смотрелся где-нибудь на набережной огромной реки, чем под облезлой метлой зомби-служанки. Через окна можно было увидеть тяжелые бархатные шторы и богатый интерьер комнат, а из одного выглядывало милое, похожее на сказочного эльфа существо с короткой стрижкой и хитрыми зелеными глазами. Я показала ему язык. Я тут эльф!

— Прошу, чувствуйте себя как дома, — произнес Эдя, хищным взглядом глядя на нас. — На ближайшие пару дней мой особняк — ваш особняк…

— Главное, чтобы ложки не танцевали.

Эдя расхохотался, как безумный, а Ти Фей все никак не мог перестать искать логику в вампирских шутках, и от этого ему явно было дурно.

Дверь нам открыл дворецкий, бледный и обрюзгший, с запавшими вглубь головы глазами и всклоченной сединой на круглой голове. На его коже темнели трупные пятна, а рот был полон гнили, но лил чертовски сладкие речи. Отобрав у нас верхнюю одежду, дворецкий предложил нам пройти в трапезную, где семья Эди уже была готова с нами встретиться. Я хотела отпустить шутку про то, что мы приглашены на обед в качестве главного блюда, но Ти Фею, кажется, было нехорошо от всей этой вампирской ерунды, поэтому я сдержалась.

Мертвая семья в составе семи особей приняла нас с распростертыми объятиями. Выяснилось, что Эдя частенько притаскивает домой живых гостей, живет с ними год-два, а после «отношения не складываются». Я опять хотела пошутить на тему того, что эти отношения съедаются, но снова пощадила бедного Ти Фея. Если бы он только предложил, я бы немедленно схватила его под мышку и смотала удочки из этого комариного логова, но он не предлагал… И вообще решил оставить меня, стоило нам начать ужин.

— Простите, я совсем не голоден, — виновато произнес он. — И мне что-то нехорошо… Можно, я пойду прилягу?

Мать Эди, вампирша с подозрительно добрыми глазами, встала со своего места и вызвалась проводить его. Я немного переживала, можно ли отпускать их вдвоем, но при Ти Фее по-прежнему была его магия, а вампирша об этом, разумеется, не знала. Поэтому я спокойно продолжила ужин, а скоро сцепилась языками с той коротко стриженной девчонкой, и закончила тем, что повествовала ей о своих приключениях, запрыгнув на стол и размахивая руками, пару раз едва не свалив большую тяжелую люстру, низко висевшую под потолком. Эдя испытывал очевидный культурный шок, но держался молодцом.

По его словам, их семья жила в этом доме с незапамятных времен. Он даже показал мне семейное древо размером с секвойю, чьи ветви восходили к человеческому предку этого семейства. Эдя так же указал на особь, с которой история их рода стала историей вампиров, и дата этого события удивительным образом совпадала с Солнцепадением… Я едва не проговорилась о том, что знаю, как так получилось, но успела прикусить язык. Пусть верит, что пришел злой вампир и покусал этого предка.

— Впрочем, удивительно, что с тех пор ни одному из нас не удалось переменить представителя другой расы в вампира, — заключил Эдя. — Мы думаем, что «истинный» вампиризм был утрачен с годами, и поэтому, кусая, мы лишь пускаем жертве кровь…

— А что, тебя это расстраивает?

— Не знаю, Кью… С одной стороны, нет никаких предрассудков, которые мешали бы мне завести отношения с любой женщиной, на которую упадет мой взгляд. Но знаешь… когда-то я очень полюбил одну человеческую девушку, и это было взаимно! Но время шло, и она… она умерла…

Я не сдержала сочувственного вздоха. Пройдет лет пятьдесят, и я испытаю его боль на себе.

— Ти Фей тоже однажды умрет.

— Вы любите друг друга?

— Не в этом смысле! Но он мне довольно дорог. Педагогически.

— Чего? Педагогически?

— Ну, без этого, — я сложила пальцы одной руки в колечко и потыкала в него указательным. Эдя умилительно покраснел.

— П-платонически, ты имела в виду… Слушай, тебе не стоит делать такие жесты на людях, ты же девушка…

Я могла бы многое ему на это сказать, но махнула рукой. Пусть другие просвещают. У меня здесь есть дело поважнее, и это дело опять задерживается на неопределенный срок! О богиня.

Спала я на большой холодной кровати, и простыни на ощупь казались мокрыми, но, наверное, мне лишь мерещилось. Пару раз я просыпалась оттого, что мы не едем, ведь привыкла к качке в поезде, но в целом ночь провела неплохо. Ти Фей, судя по его свежему виду с утра, тоже.

Я смотрела на зомби-горничную, которая осторожно наливала в низкую чашечку сияющий золотистый чай, держа чайник над головой и не проливая ни капли мимо, и мой глаз зацепился за темные трупные пятная на ее сером, будто пергаментном лице. Почему у меня такое чувство, что я словно…

— Эй, Ти Фей, — я наклонилась к другу и глазами указала на девушку, — видишь?

— Ой, фу, — бедняжку передернуло, — я так и не смирился до конца с тем, что вокруг трупы ходят…

Девушка закончила наливать чай и подошла к Ти Фею, чтобы нарезать для него хлеб, но он отобрал у нее нож, заявляя, что все сделает сам, случайно задел ее руку своей и чуть не лишился чувств.

— Ужасное ощущение! Мерзость! Ой…

Зомби виновато склонила голову.

— Ничего, ничего, ничего страшного, просто не трогай меня, — тоже виновато сказал Ти Фей, со всех сил сжимая в руке нож. Я подманила зомби-горничную к себе и дотронулась до ее лица.

— Кью, фу, что ты делаешь! Никогда меня больше этой рукой не трогай, пожалуйста!

— Ти Фей, я конечно понимаю, что это немного странное признание… Но я кажется видела точно такие же пятна на лице императора.

Ти Фей сделал самое тупое лицо на свете, и задал не менее дурацкий вопрос:

— Какого императора?

— Отца принцессы Мао! Ти Фей, ты что, где твои мозги?

— А… я хотел… то есть… подожди, что-то тут не так. Ведь на императора нельзя смотреть простым смертным!

Я горделиво выпрямила спину.

— А я не простая смертная.

— Он тебе разрешил?

— Нет, я тайно.

— Кью! За это смертная казнь!

— Ты меня сдашь? — я стукнула кулаком по столу. — Не ожидала от тебя!

— При чем тут я? — Ти Фей надулся и указал на Эдю, который сидел с нами за столом. — Он!

Эдя и в самом деле хитро улыбался и потирал руки. Я вполне понимала, что шансов пробраться в Империю Облаков, дойти до императора или полиции, заявить, что я глядела на императора, да еще и доказать это, у Эди нет, но мне захотелось поиграть. Поэтому я резко встала со стула и принялась демонстративно разминать кулаки.

— А с ним я сейчас разберусь. Эдя, поди-ка сюда!

Он медленно, с вампирским изяществом встал из-за стола, обогнул его, и встал напротив меня. Я выпятила грудь. Он тоже. Я сжала кулаки. Он повторил. Я оскалила зубы. Он оскалил свои, и я стеснительно сжала губы, поняв, что с этими зубами мои тягаться не могут.

— Я вызываю вас на дуэль, сударь!

— С удовольствием, сударыня!

— Ребята, вы чего? — испуганно залепетал Ти Фей, кажется, не понявший, что мы чудачим. — Зачем…

Раз! И Эдя набросился на меня, повалив на пол, но аккуратненько, чтобы я не стукнулась головой. Я так же аккуратненько пихнула его ногами в живот, сталкивая с себя, и перекатилась под стол.

— Ах, вот ты как! — крикнула я из-под стола.

— Да, вот я как! — ответил Эдя, и бросил под стол окорок. Я впилась в него зубами, выскочила на четвереньках, рыча, и попыталась наброситься на Эдю, но он довольно ловко увернулся, вырвал у меня окорок, запрыгнул на стол и принялся отплясывать и есть. Я сплюнула мясо и полезла хватать его за ноги, поймала, уронила головой в пунш, залезла сверху, и мы сцепились, приводя прекрасно сервированный к завтраку стол в состояние, от которого у дворецкого прихватило бы сердце, не будь он зомби.

Прокатившись из конца стола в конец, мы были уже довольно-таки вымазаны в еде, но продолжили биться, кусаться и хохотать. Я схватила мягкий торт с кремом и размазала по его белому лицу, он, не желая оставаться в долгу, выдавил эклер мне в нос, но тут же пожалел об этом, ведь я чихнула ровно на его рубашку.

Голос Ти Фея, дрожащий и почти плачущий, остановил нас.

— Прекратите! Пожалуйста! Эдя, не надо! Кью, прошу тебя!..

Мы прервались и взглянули на него. Бедняжка, он был вне себя от страха и разве что волосы на голове не рвал, хотя очень подозрительно за них держался.

— Ти Фей, ты чего? Мы же балуемся, — произнесла я, садясь на бедра Эди. — Мы не всерьез, разве не видно?

— Это же вампир! Я так за тебя боюсь, Кью…

— У, глупый ты, — я слезла со стола, подошла к нему и обняла одной рукой, стараясь не испачкать, — подумай сам, разве бы я стала подвергать себя опасности?

— Ты? Да!

— Ну, может быть… но Эдя! Посмотри на него! Он же самый безопасный вампирчик на свете! — Эдя, сидевший на столе, согласно кивнул. — Мы всего лишь решили подурачиться, Ти Фей.

— Пожалуйста, не делайте так больше! — он бросил испуганный взгляд на дворецкого, как раз вошедшего в комнату, раньше бывшую столовой, а теперь превратившуюся в плавленые конюшни.

— Да не переживай ты так! Этот милый старенький зомби с нами за эти плавленые конюшни ничего не сделает! — уверенно сказала я.

— Какие конюшни?

— Плавленые!

— Авгиевы, Кью, — подал голос Эдя. — Плавленый бывает сыр!

— А Авгиев, это какой вообще?

— Ну, был такой человек, Авгий, — и Ти Фей пустился в рассказ о каком-то человеке, которого назвали в честь крупы, и как он совершал удивительные подвиги. Семья Эди собралась у камина послушать эту историю, и мы с ним, едва сменив одежду, присоединились к ним. Дни до дня рождения Ти Фея проходили удивительно тепло и быстро.

В тот самый день я проснулась ни свет ни заря и сразу же побежала к комнате Ти Фея, чтобы разбудить его. У дверей мы столкнулись с Эдей и едва не поругались из-за того, кому выпадет честь будить именинника, но в итоге победа была за мной: мы условились, что я бужу, потом весь день принадлежит Эде, а вечером снова я. Эдя, кажется, ляпнул еще что-то про ночь, но я не расслышала толком.

В комнате я принялась копаться в море одеял и подушек, в котором должен был плавать Ти Фей, и, наткнувшись на его тело, заглянула в спящее лицо. Странно. Двадцатитрехлетний Ти Фей ни капельки не отличался от двадцатидвухлетнего!

Я пялилась на него так пристально, что он, похоже, даже сквозь сон смог это почувствовать и открыл глаза.

— О, Кью…

— Привет, Ти Фей! А твой день рождения точно сегодня?

— Точно, что за вопрос?

— Просто ты совсем не изменился!

Он сел, потирая глаза, а после покосился на меня.

— А ты думала, это будет заметно?

— Ну конечно! Люди же так пышно празднуют дни рождения, должна же быть причина.

— Причина в том, что люди очень любят праздновать. Я изменюсь годам к двадцати пяти, наверное… И то не сразу.

— Сложно! — призналась я, падая на постель. — Может вам праздновать десятилетия, как нам, эльфам?

— Всего семь-восемь дней рождения за жизнь? Это печально, — он хитро усмехнулся. — А где мой подарок?

— За дверью стоит, — хихикнула я, но Ти Фей бросил в меня капризный взгляд, и я сдалась. — Я вручу его тебе за ужином. Мы с Эдей разделили твой день рождения так: он до заката, я после.

— А что я буду с ним делать? — заинтересовался Ти Фей. Я случайно покраснела и закрыла лицо руками.

— Это вы уж как-нибудь сами разберетесь!

Ти Фей дружелюбно засмеялся и попросил меня заплести ему волосы.

День я провела в сборах. Эдя подсказал мне хороший ресторанчик, где мы могли бы провести вечер «достойно», но в ресторанчике был жесткий дресс-код, и мне пришлось идти в прокат за вечерним платьем. И пока милые мертвые дамы-работницы разыскали платье на мой рост, пока меня в него запихнули, пока парикмахер своими костяными пальцами копался в моих волосах, сооружая прическу… Я едва не опоздала к назначенному часу!

Ти Фей долго смотрел на меня и не мог подобрать слова, которые бы меня не обидели.

— Это только, чтобы меня пустили, — уверенно сказала я.

— Хорошо, а то ты, если честно, похожа на трансвестита.

— Ты тоже, но наоборот.

Ресторан, в котором мы сидели, был больше похож на главный зал какого-нибудь оперного театра, чем на ресторан. Все вокруг было таким золотым, что просто глаза резало, даже на тарелках, кажется, была золотая каемочка. Официанты были все сплошь живые, носили на локотке безукоризненные белые полотенца, а на шеях — озорные темные бабочки. Прижавшись спиной к круглой спинке кресла, обитой красным бархатом, я рассматривала меню, пытаясь что-то в нем прочитать, но затем случайно вспомнила, что в Союзе говорят на другом языке, и бросила попытки. Ти Фей догадался попросить меню на эльфийском. Понятнее не стало.

— Выбери сам, — попросила я, бросив все попытки, и взглянула на кремовый потолок, который поддерживали полуобнаженные женщины со страдальческими физиономиями. — Всецело тебе доверяю.

Еда была очень изысканно подана, но довольно обычна на вкус. Другие посетители поглядывали на нас с недовольством, порой даже с осуждением за то, что мы, такие обыкновенные, приперлись в их великолепный сияющий храм, куда вход разрешен только в вечерних платьях. Я уже тайно ненавидела Эдю за то, какое место он мне посоветовал, и, что хуже всего, видела, как Ти Фею здесь не нравится. Решительно ничто не могло спасти положение!

— А кстати! У меня есть для тебя подарок, — воскликнула я вдруг и принялась шарить по карманам, но быстро поняла, что в складках юбки карманов нет, вспомнила про сумочку и стала шарить уже в ней. — Ничего особенного…

— Кью, да не стоило, — сказал Ти Фей таким тоном, который ясно говорил о том, что стоило. Я посмеялась.

— Вот, дружок. Ты очень хороший парень, мне очень дорог, траля-ля… Не умею говорить красивые слова.

— Ты вполне красиво сказала, спасибо, — Ти Фей открыл коробочку, в которую я запаковала подарок, и с удивлением во взгляде вытащил наружу кольцо. — Не может быть! Это красное золото!

Я почувствовала себя немного глупо, вся раскраснелась и почему-то очень захотела убежать.

— Э, нет… на золото я пока не заработала… Это медь. И красный феонит. Но я обязательно куплю золотое, когда получу свои деньги от Струт’гада! Это временный вариант!

Ти Фей сильно покраснел и поспешил надеть кольцо.

— Не говори глупостей! Мне и так очень нравится. Оно хорошо подходит к остальным моим кольцам. И мне приятно, что это от тебя. Спасибо, Кью.

Он обнял меня, но вечер все равно был весьма испорчен, до такой степени, что через некоторое время Ти Фей, не доев, сказал:

— Кью, пойдем отсюда. Мне тут не по себе. Эдя, конечно, постарался выбрать, да, но я не слишком привык к таким местам. Я монах, а не барышня.

— И что, мы пойдем домой? В твой день рождения?

— Зачем же домой? — Ти Фей хитро улыбнулся. — Я бы хотел провести время в месте, где нам будет комфортнее. В корчме или типа того.

— Корчма! Знаю тут одну хорошую. Только если мы туда пойдем, то я не смогу удержаться и не напиться.

— А в чем же проблема? Кью, ведь это день рождения! Самое то, чтобы как следует напиться и праздновать до утра!

Я смутилась:

— Да это же вроде не мой день рождения, а твой…

— Знаешь, Кью, — Ти Фей меланхолично взглянул в высокое окно, за которым виднелся черный город, усыпанный огонечками, как небо — звездами, — Ты первый в моей жизни человек, кто так старательно заботится обо мне, ничего не требуя взамен. Ни денег, ни услуг, ни обслуживания…

— «Обслуживания»? — «человека» я пропустила мимо ушей.

— Не бери в голову. И знаешь, сейчас, когда мы сидим друг напротив друга в этом ресторане, я понимаю, что если и существует в мире любовь, то это именно то, что мы испытываем друг к другу…

— Я с тобой встречаться не буду.

— Ой фу, я и не предлагал, двухметровая тетка со шрамами!

— Ну и слава богу, а то ты такой малахольный, еще раздавлю.

Мы улыбнулись друг другу.

— Ты всегда будешь на моей стороне, Кью?

— Обязательно, Ти Фей.

— Тогда решено! В корчму!

— В корчму! — кивнула я, и, взявшись за руки, мы вынырнули из жаркого ресторана в холодный, звенящий ночной воздух улицы, и оба ощутили себя так, словно освободились от долгого заключения.