— Грязная предательница!

— Я… я…

Неуместно яркое солнце заливало двор за начальной школой, где трое мальчиков под началом темноволосой особы зажали хрупкую фигурку с льняными волосами и слезами на щеках. Портфель Сидзу был выпотрошен и разрезан на части, содержимое валялось в изумрудной траве. Сама Наку сидела на земле, закрыв глаза руками. Плечи девочки подрагивали; слышался издевательский смех.

— Эй, вы что творите?!

Из-за угла вышел незнакомый мальчик.

***

Ведь она даже не спросила его имя.

Произошла драка. Ивасаки храбро заступился за забитую девчушку, зажатую к стенке, получив из-за этого несколько сильных ударов и перелом руки. Королева класса и её подельники тогда ушли, но из школы Сидзу вытравили. Это было легко — одноклассники не простили ей сорванную поездку на море, но выяснять, что наивную Наку подставили друзья, никто не собирался.

Всё, что она запомнила — его русые волосы, до смешного низкий рост и огромные серые глаза, в которых плескалась справедливость.

Иши забыл. Или не запоминал вообще.

Это был день вступления в клуб фотографии, когда она столкнулась в кабинете с Иши, тогда уже второкурсником. Наку до сих пор отчётливо помнила солнце, золотившее дощатый пол и шкафы, и Ивасаки за столом, разбирающий фотографии.

Она сразу поняла, кто перед ней, но признаться не решилась. Юноша не узнал ее. Это, конечно, ранило, но было вполне объяснимо. Прошло столько лет, а единственная встреча произошла за минуты.

***

— Сидзу!

— А?

За окном слышались голоса уходящих учеников. В открытую дверь класса виднелся кусочек коридора. Солнце бросало золотые отблески на парты, доску и стулья, освещало деревянный пол. Класс постепенно пустел. Одноклассники, весело переговариваясь, кто-то кампаниями, кто-то в одиночестве покидали кабинет, забросив сумки на плечи. Типичная послеурочная картина.

Сама девушка осознала, что замерла за партой с сумкой в руках, погрузившись в воспоминания. В день новой встречи с Иши солнце также золотило кабинет. Вроде и мало для погружения в воспоминания, а вон оно как получилось. Сидзу вообще заметила, что в последнее время все чаще погружается в эти горько-сладкие грёзы. Может, из-за странного чувства, появившегося после принудительного свидания Иши и Акамэ, может по какой-то другой, скрытой причине.

Напротив Наку стояла Маки, ее подруга. Она смешно водила руками перед лицом девушки, состроив забавную рожицу на своём кошачьем личике.

— Чур-чур-чур, сними гипноз с Наку Сидзу!

— Вообще-то мы здесь не одни, — кисло протянула девушка.

Пара одноклассников, проходивших мимо, хихикнули в подтверждение ее слов. Маки тут же наградила их свирепым взглядом. Те ответили добродушными улыбками — к своеобразию этой парочки уже привыкли.

— А ты чего тогда застыла, как каменное изваяние, и в окно пялишься?

— Неважно, — вздохнула Наку.

Эта маленькая история — ее сокровенная тайна, скрытая в глубине сердца. Даже лучшая подруга ничего не знает.

— Хорошо, понятно, ясно.

Понимание — черта, которой Маки могла гордиться.

— Ты сейчас куда? Сразу в общежитие? Или сначала в клуб? А…

— Да нет. Клуб сегодня не собирается, а я хочу заглянуть в книжный… Не волнуйся, я приготовлю твой пирог с клубникой, — Сидзу невольно улыбнулась: подруга такая сладкоежка.

— Как хорошо дружить с талантливой дочерью поваров. Домашняя выпечка — нямка, — она облизнулась.

Маки подхватила сумку и вприпрыжку помчалась к двери. Каштановые кудри, стянутые в два хвоста, весело подпрыгивали в такт. Остановившись у двери, девушка оглянулась на подругу:

— Не забудь!

Сидзу кивнула. Маки весело ускакала по коридору.

***

Дорога в «Книжный уголок» шла через парк — излюбленное место для съёмок клуба. Между кустов алых цветов вилась коричневой змейкой дорога, плавно выходящая на широкую, мощёную серой плиткой аллею, усаженную сакурой, роняющей лепестки на скамейки. Повсюду слышались веселые голоса, прокатился мячик, за которым гнался пудель. Парк бурлил.

Далее ей надо свернуть от ворот в переулок и выйти на усаженный клёнами и усыпанный пышными клумбами бульвар, в зелени которого и примостилось невысокое, деревянное здание в китайском стиле — магазин.

Привычно звякнул колокольчик, пахнуло лавандой — хозяин берёг в своём мире именно этот аромат — и Сидзу окружили книжные шкафы. Девушка тепло поздоровалась с пожилым владельцем и углубилась в полки с пометкой «фэнтези».

— О, привет!

Наку вздрогнула и обернулась: позади с широкой детской улыбкой и с книгой в руках стоял Иши.

— Здравствуй.

Некоторое время они молчали. Сидзу наугад взяла и раскрыла первую попавшуюся книгу. «Король Луар и тайна хрустального амулета». Прочитано и любимо.

— Хорошая серия, кстати. — Иши бесцеремонно посмотрел сбоку, встав на цыпочки.

— Это некультурно.

Воспитание взяло верх.

— Ой, извини. Но ты-то эту серию знаешь или не читала? — настойчиво тянул Ивасаки.

— Знаю.

Сидзу поставила книгу на полку и взяла следующую из этой серии, новую, ту, за которой, собственно, и приходила.

— Так ты тоже фанатеешь от Лю Ценя и его серии?!

Только теперь Наку заметила, какую книгу держал Иши. Лю Цень «Король Луар и заклятье времени». В глазах подростка заблестел огонёк, а улыбка стала шире.

— Знал бы я раньше… Тебе далеко идти? Давай провожу. Заодно расскажешь все, что думаешь об этих книгах.

Зелёные глаза Сидзу расширились, а маленький рот немного приоткрылся. Неудивительно, в клубной комнате она ни разу их не читала. Ситуация смущала и переходила в неожиданное русло. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки и вновь напустила холодно-серьёзный вид и надела равнодушную маску.

— Я согласна. Общежитие здесь недалеко.

На мгновение мелькнула мысль, что Мика обязательно увидит из окна, как она идёт по улице с парнем, и устроит тотальный допрос, кто это и как давно они встречаются. Но эта мысль быстро испарилась, уступив место удовольствию, пусть и кратковременному: от магазина до общежития идти всего двадцать минут, но эти самые двадцать минут чудятся слаще любого пирога.

На кассе внезапно расплатился Иши, называя это подарком, а после — взял Сидзу за руку. Вопреки сказанному, распинался весь путь в основном Ивасаки. Наку вставляла редкие комментарии и тихо слушала, наслаждаясь сладким моментом, который обязательно сохранит.