Неделя между визитом Пеппер и первой личной встречей Тони с судьей казалась сном.

Хотя это был не очень хороший сон, вернее, совсем не хороший. Это было похоже на тот тип снов, в котором всегда был бесконечный петляющий длинный коридор, сон, в котором Тони мог бежать столь быстро, как только мог, бежать изо всех сил, пока не собьется дыхание и сердце не разорвется, а в итоге оглянуться назад, и понять, что никуда не добрался. Это было похоже на сон, в котором каждый раз, когда он оглядывался через плечо, плохой парень был уже почти совсем близко, чтобы схватить его, и хотя Тони бежал, бежал и бежал, он никогда не выбирался.

Неделя казалась похожей именно на такой сон, и к тому времени, когда наступила среда и Тони начал собираться на встречу с Пеппер, назначенную у здания суда, он не мог справиться с дрожью в пальцах, не мог успокоить бешено скачущее в панике сердцебиение и полностью контролировать свое дыхание.

Это был не сон, это был настоящий кошмар.

— Хэй, — Стив подошел к Тони, стоящему возле зеркала, возвысившись над сабом на несколько дюймов, и шире красивого брюнета еще на пару дюймов, руки его, скользнувшие по бокам Тони и занявшиеся завязыванием галстука, были твердыми. — Милый, почему бы нам с Баки не пойти с тобой сегодня?

— Нет, — Тони позволил своим рукам упасть и откинул голову на плечо Стива, полностью доверяя Дому закрепить дорогой галстук на своей шее. — Нет, я в порядке. Пеппер сказала мне, что сегодня будем только я, она и судья. Тэя поблизости не будет, и даже если бы вы пришли, вам не разрешили бы войти к судье, так что это не имело бы значения.

— Это имело бы значение, когда ты вышел и увидел бы, что мы ждем тебя, — сказал Баки с порога, и Тони почувствовал, как внутри у него все сжалось от желания, когда он увидел своего Сержанта в столь невероятно облегающей красной футболке и темных джинсах, обхватывающих его бедра. Он был так чертовски великолепен, и не в первый раз — скорее, в тысячный — Тони пожалел, что он недостаточно нормален, чтобы отделять секс от подчинения, и лечь в постель с кем-то из своих Доминантов.

Его Доминанты.

Ночь, полная свободы под их руками, вероятно, сотворила бы чудеса для ощущения стабильности, но Пеппер предупредила, что важно, чтобы Тони не появлялся в суде явно удовлетворенным, иначе судья подумает, что причины расторжения контракта были куда больше связаны с мошенничеством, чем с фактическим насилием, и Тони не мог позволить себе так рисковать.

Но все же…

— То, как ты вот так смотришь на людей, делает невозможные вещи, будь уверен, — предупреждающе протянул Баки, и Тони снова уставился в зеркало, его щеки пылали румянцем. — О чем думаешь, милый?

— Ни о чем, — у Тони перехватило дыхание, когда Стив закончил с галстуком и разгладил воротник рубашки, его огромная ладонь накрыла горло Тони, а пальцы уверенно легли сбоку, чтобы нащупать пульс. — Н-ни о чем не думаю.

В зеркале глаза Стива были такими темно-синими, что казались почти черными, его полуулыбка была одновременно и оберегающей и собственнической, свободная рука обвилась вокруг талии Тони, чтобы прижать его прямо к своему телу. — Что у тебя на уме, Тони? — громко спросил Капитан, и Тони заскулил, его колени рефлекторно подогнулись, когда желание — необходимость — опуститься на колени пронеслось через все тело.

— О, милый, — Баки громко сглотнул, когда услышал почти приглушенный всхлип от саба, — я знаю, знаю. Мы хотим покончить с этим так же сильно, как и ты. Сегодня и завтра — и все, тогда ты будешь наш. Тогда мы сможем… — он шумно выдохнул. — Ага.

Было очевидно, что Свитч не достаточно доверял себе для того, чтобы приблизиться к Тони без того, чтобы его доминирующая сторона не попыталась продвинуться дальше объятий. И хотя Тони достаточно явно нуждался в продолжении, что это заставляло его дрожать в руках Стива, он все равно ценил сдержанность Баки.

— Мы пойдем с тобой, — Стив не сдвинулся и не ослабил хватку, но смягчил свой тон, пока саб не перестал трястись так сильно, чувствуя вину за то, что потворствовал своим желаниям, когда тот нуждался в том, чтобы он был сильным для него. — Тони, я серьезно.

— Вы оба пропустили достаточно работы за последние шесть недель из-за меня, — Тони собрал все свое слабеющее самообладание и отстранился от Стива, потянувшись за своим пиджаком, лежащим на столе. — И ты и так пропустишь ее завтра из-за заседания суда. Но сегодня я буду в порядке.

— Мы можем пропустить еще один день, — Баки подмигнул Тони. — Тем более что ты, по-видимому, достаточно богат, чтобы платить мне зарплату примерно в тысячу раз больше, не так ли, милый?

Тони издал тихий смешок. — О да, я… думаю, так.

Разговор после ухода Пеппер прошел по меньшей мере в тысячу раз лучше, чем ожидал Тони. Его сердце билось в горле, ладони вспотели, а челюсти сжались, когда он сказал Стиву и Баки правду — что он Тони Старк, наследник того, что осталось от когда-то многомиллиардной компании, что его дядя фактически продал его Тибериусу, а затем Доминанты разграбили компанию его родителей и продали по частям.

Он думал, что упадет в обморок, когда рассказывал о банковском счете с восемью цифрами до запятой, о дивидендах, которые ему будут выплачены после того, как контракт будет разорван, и что его акции от остатков Stark Industries & Tech вернутся на его имя.

Тони был в ужасе, буквально трясясь на своем месте, когда шептал откровение:

— Я не хотел вам говорить. Я не хотел, чтобы вы держали меня, потому что я был богат, я хотел, чтобы вы оставили меня, потому что хотите меня, и я не знал так ли это. Тей хотел меня только из-за моих денег, и я знаю, что вы не Тей, совсем нет, но я… я все равно боялся.

Стив был явно ошеломлен открытием, и Тони внимательно наблюдал за лицом Доминанта в поисках какого-либо гнева или раздражения из-за того, что его обманули, но именно Баки сказал: — Мне кажется, у тебя достаточно денег, чтобы судья не беспокоился о том, что ты останешься без крова, уйдя от Тея. Просто еще одна причина, по которой суд не будет проблемой.

И когда Тони бросил обеспокоенный взгляд на Стива, Дом сложил руки на груди и уточнил:

— Значит, у тебя все это время были эти деньги; достаточно, чтобы делать все, что ты, черт возьми, только пожелал бы, и ты все еще хотел жить в нашей квартире, разделять с нами постель?

— Эм… да?

— Это делает меня по-настоящему счастливым, Тони, — Стив встал и поцеловал Тони прямо в губы. — Действительно счастливым. Кто-нибудь из вас хочет горячего шоколада? Я приготовлю, пока Бак выберет фильм. Думаю, мне нужно провести некоторое время, просто обнимая вас, ребята.

На этом весь разговор и закончился. Тони признался в своем богатстве; Баки был взволнован, потому что теперь у судьи не было никакой веской причины требовать, чтобы Тони вернулся к Тею; Стив был в восторге от того, что у Тони были средства уйти и жить самостоятельно, и он все равно решил остаться с ними.

Вот и все.

Тони переволновался почти до тошноты, но Баки заботило лишь то, облегчат ли деньги разрыв контракта, а Стив хотел убедиться, что Тони желал остаться с ними, хотя ему, по сути, и не нужно было этого делать.

И на этом действительно все.

— Да, Бак, у меня достаточно денег, чтобы платить тебе зарплату, — Тони сказал с улыбкой, и Баки дерзко ответил:

— Может быть, я просто позволю тебе платить мне, чтобы я оставался дома и был красивым для тебя. Мне понадобятся льготы по здоровью, стипендия на гардероб и гарантированные восемнадцать поцелуев в день, плюс дополнительные по выходным, а также указания, где, черт возьми, ты покупаешь свои леггинсы, потому что я определенно планирую жить в них всю оставшуюся жизнь.

Стив ущипнул себя за переносицу, как будто ужасное чувство юмора его Свитча вызвало у него физическую головную боль. — Баки.

— Если я переживу следующие сорок восемь часов, не потонув в луже тревоги, я могу принять ваше предложение, — выстрелил Тони в ответ, и Баки победно поднял кулак.

— Эй, в чем дело? — Стив вытер слезу, которую Тони не заметил на своей щеке. — Тони, что случилось? Ты только что улыбался, что случилось?

— Ничего, — Тони застегнул пиджак и попытался вновь улыбнуться. — Я просто… вы, ребята, делаете это так просто. Все это. Суд, перепады моего настроения и все, что касается моих денег… вы облегчаете все.

— Любовь не должна быть трудной, милый, — Баки неторопливо подошел и притянул Тони к себе для долгого поцелуя. — Совсем не должна быть трудной.

— Позвони нам, если передумаешь и захочешь, чтобы мы пришли, — дал последнее наставление Стив, и Тони кивнул. — Я серьезно, Тони. Ты позвонишь нам, и мы сразу же будем там. Не делай этого в одиночку, потому что думаешь, что должен. Мы более чем рады изменить наш день для тебя.

— С удовольствием, милый, — протянул Баки. — С удовольствием.

***

— Тони, ты выглядишь чудесно, — ровно в одиннадцать утра Пеппер встретила Тони наверху лестницы у входа в здание суда, как всегда идеально собранная, в потрясающем костюме и на заоблачных каблуках, ее рыжие волосы были убраны в замысловатый пучок. — Этот костюм — Лейбер?

— Всегда, — Тони разгладил несуществующие складки своего костюма. — Приятно носить то, что понравилось бы моему отцу, понимаешь? Он просил мистера Ли шить все его костюмы.

— Я помню, — Пеппер взяла Тони за руку и поторопила его войти через двери. — Я думаю, что в эти дни ты больше похож на свою маму.

— Перестань торопиться, ты испортишь мне прическу, — отчитал Тони, и Доминант расхохоталась:

— О, а здесь? Это был твой отец!

— Я просто хочу выглядеть идеально, — смущенно признался Тони. — Внутри я развалина, но я не могу позволить судье увидеть это, не могу позволить кому-либо увидеть это. Костюм и прическа помогают. Трудно сделать какую-нибудь глупость, когда я слишком беспокоюсь о том, чтобы помять рубашку за четыреста долларов, верно?

— Четыреста долларов? — Пеппер ахнула, а Тони возразил: — На тебе туфли за тысячу!

И Доминант с улыбкой согласилась, — Вопрос снят.

— Я скучал по этому, — сказал Тони, когда они поднимались в кабинет судьи на втором этаже. — Я знаю, что прошло пять или шесть лет с тех пор, как мы проводили время вместе, но как только все это закончится…

— …как только все это закончится, и ты устроишься со Стивом и Баки, мы с тобой снова начнем регулярно встречаться за обедом, — пообещала Пеппер, сжимая его руку. — Потому что я тоже скучала по тебе, Тони. И я могла бы пнуть себя за то, что позволила времени пролететь незаметно, не понимая, что что-то происходит, и прежде чем ты скажешь мне, что это не моя вина…

Она протянула руку, когда Тони попытался протестовать. — …Я знаю, что это не моя вина. Я знаю, что я была просто занята своей карьерой и что для контрактного сабмиссива и неконтрактного Доминанта имеет смысл никогда не проводить время вместе. Но я все равно сожалею. И я не могу дождаться, чтобы помочь тебе и вернуть твою жизнь в нужное русло…

Слова затихли, когда они завернули за угол в коридор, ведущий в зал суда, и обнаружили Тибериуса, стоящего в холле, пока Сансет сидела на скамье у дверей.

Тони очень быстро очень сильно напрягся, и Пеппер успокаивающе сжала его ладонь, прежде чем повысить голос и спросить:

— Мистер Стоун, наша встреча с судьей назначена через пятнадцать минут, а ваша встреча назначена только на два часа дня. Что вы здесь делаете?

— Мисс Поттс, я уверен, вы знаете, что мой клиент имеет полное право сидеть за пределами судейских палат, пока он ждет своего назначения, — мягко ответила Сансет. — Если бы ситуация была обратной, сабмиссив был бы более чем рад посидеть здесь, пока мистер Стоун находится с судьей, мы не нарушаем никаких правил.

— Технически нет, но вы, без сомнения, знаете, что мы назначили эти встречи на определенные периоды времени, когда у мистера Стоуна не было бы причин находиться в том же районе, что и мистер Карбонэлл, — обернулась Пеппер, идеально изогнутая бровь поднялась ввысь и практически источала презрение. — Есть ли веская причина, по которой ваш клиент околачивается у кабинета судьи, а не дома или на работе?

— Беспокойство, — Сансет обнажила зубы в фальшивой улыбке. — Бедняжка уже несколько дней не может уснуть, беспокоясь об этой предстоящей встрече. Он хотел быть здесь пораньше на случай, если судья отменит решение, и мы сможем справиться со всем этим испытанием быстрее, чем он ожидал.

— Да, что ж, не было бы никакого испытания, если бы он не ударил Тони, — Пеппер так же фальшиво улыбнулась. — Не так ли, мистер Стоун?

Лицо Тиберия побагровело от ярости, но Сансет подняла руку, чтобы остановить его, а Пеппер держала пальцы на запястье Тони, чтобы тот никуда не дернулся и не попытался спрятаться. Тони Старк, с которым выросла Пеппер, никогда и ни от чего не отступал, и было душераздирающе видеть, как много этого духа Тибериус сокрушил всего за несколько лет.

Было душераздирающе видеть, как одно присутствие Доминанта стерло улыбку Тони и тревожную надежду, которая присутствовала в темных глазах всего мгновение назад.

— Отойдите, пожалуйста, — Пеппер старалась говорить ровным, но твердым голосом, говоря за Тони, потому что знала, что тот не сможет произнести эти слова. — В силу того, почему мы здесь встречаемся с судьей, я была бы в своем праве вызвать охрану и попросить их вывести вас из помещения на том основании, что вы целенаправленно пытаетесь запугать мистера Карбонэлла, прежде чем он даст показания о нарушении контракта.

— Ты бы не посмела, — усмехнулась Сансет. — Все, чего бы ты добилась — это выставила сабмиссива истеричным и эмоционально нестабильным, который выходит из себя от одного лишь вида Доминанта.

Пеппер приблизилась и нависала над Сансет с высот своих каблуков, и оказалась даже на целых два дюйма выше Тибериуса, и она использовала каждый этот дюйм в своих интересах, когда сладко, но опасно произнесла: — Я вытащу вашу задницу отсюда в наручниках и отправлю в патрульную машину, если вы решитесь проверить меня, мисс Бэйн. Один только телефонный звонок, в котором говорится, что вы и ваш клиент пришли в то, что должно быть безопасным местом, с единственной целью обострить и без того напряженную ситуацию и довести ранее подвергшегося насилию сабмиссива до истерического состояния… В городе нет судьи, адвоката или Доминанта, который хотел бы быть застуканным, пытаясь защитить вас, вы это понимаете?

Сансет прищурила глаза, а Пеппер жестко уставилась в ответ, пока, наконец, адвокат не сжала челюсти и не отвела взгляд. — Пойдем, Тибериус. Речь идет не о том, что входит или не входит в наши права, а о том, как это будет выглядеть для кого-то вне ситуации. Не говори ни слова и иди со мной, сейчас же.

Тибериусу не нужно было говорить ни слова. Доминант был впечатляюще устрашающим только благодаря своим размерам, эффект которого усугублялся благодаря дорогому костюму и блестящим акцентам. Его глаза впились в Тони, и Доминант ни разу не отвел взгляда, пока медленно и целеустремленно двигался мимо них по коридору.

В тот момент, когда пара завернула за угол, Пеппер развернулась, чтобы извиниться перед Тони, но тот рухнул на колени, когда его вырвало в мусорную корзину.

— Хорошо, хорошо, хорошо, все в порядке, — Пеппер похлопала Тони по спине одной рукой, а другой порылась в сумке в поисках бутылки с водой. — Все в порядке, они ушли. Я действительно сожалею об этом, я не думала, что они будут здесь, честно говоря, мне это не приходило в голову.

Тони не ответил, его продолжало трясти, когда он взял бутылку с водой, слезы наполнили его глаза и стекали по щекам.

— О, милый… — Пеппер потянулась к нему. — Дорогой, мне так жаль…

— Шесть недель, — Тони наклонился и сплюнул в мусорное ведро. — Шесть недель я был вдали от Тибериуса и в безопасности рядом с Баки и Стивом, и все, что ему нужно было сделать, это посмотреть на меня, и меня уже стошнило. Когда я стану сильнее, чем сейчас?

— …дело не в том, чтобы быть сильным, Тони, — медленно произнесла она. — И шесть недель — это совсем не тот срок, чтобы оправиться от того, через что он заставил тебя пройти. Ты не слабый, если он так на тебя действует, меня вроде как тоже тошнит, а я его даже не знаю. Дело не в том, чтобы быть сильным…

— Что ж, хорошо, — Тони вытер рот и расправил плечи, но это движение не совсем стерло муку в его глазах. — Потому что, по-видимому, я совсем не силен.

— Тони…

— Мы можем просто сделать все, чтобы я мог снова вернуться домой? — Тони прервал ее, — не говори мне банальности о том, как станет лучше или легче, или о том, что для меня не слабость — быть не в порядке рядом с Теем, или о том, что это не… — он засмеялся, и это был явно не хороший звук. — Как это не чертовски жалко выглядит, что я даже не мог открыть рот, чтобы сказать хоть слово. Я застыл, закрылся, не смог бы ничего сказать Тею, даже если бы от этого зависела моя жизнь, и сейчас это вроде как так и есть. Не лги мне о том, что станет легче. Давай просто сделаем это.

— Хорошо, — Пеппер проглотила все, что хотела сказать о том, что это не было слабостью и уж точно не было жалким, и что большинство сабмиссивов упали бы в обморок, неожиданно увидев своего бывшего Хозяина, и как Тони был силен только потому, что он просто был здесь. Она ничего этого не сказала и вместо этого только лишь постучала в дверь кабинета судьи.

И когда Тони отвернулся, Пеппер достала свой телефон и отправила быстрое, сдержанное сообщение.

От Пеппер Поттс: Ты и твой друг ДОЛЖНЫ быть дома, когда Тони вернется

От Капитана Роджерса: Мы уже здесь, отработали достаточно долго, чтобы разобраться с делами, и вернулись сразу после того, как Тони ушел в здание суда. Приведи его к нам домой.

***

Тони нечего было сказать, когда Пеппер ехала с ним обратно в квартиру, и ему нечего было сказать и тогда, когда она проводила его до двери.

— Я знаю, что сегодня было трудно, — наконец начала Пеппер. — Когда худшие моменты твоей жизни отпечатываются на бумаге, а затем читаются совершенно незнакомым человеком, это… ну, это ужасно. Это абсолютно ужасно, и я бы сказала, что горжусь тобой за то, что ты такой спокойный, но я знаю, что эти слова абсолютно ничего не значат.

— Судья ничего не сказала, — тихо сказал Тони. — Она просто открыла файлы, сидела там и читала их. Она не сказала ни слова, ни мне, ни тебе, ничего, кроме того, что утром нужно явиться в здание суда. Что это значит?

— Это означает, что судья приняла решение по делу еще до того, как услышала часть истории Тея, — заключила Пеппер. — Мой инстинкт говорит о том, что это хорошо, но мы все равно должны быть там завтра для официального решения.

Тони ничего не сказал, и Пеппер склонила голову набок. — Что тебя беспокоит, Тони? Кроме всего прочего, я имею в виду. У тебя на уме что-то конкретное.

— Что, эм… — Тони выглядел бледным, измученным, и это жестоко ранило сердце Пеппер. — Какой Доминант, какой человек может сидеть и просто смотреть на рентгеновские снимки сломанных ребер и списки случаев, когда было отказано в безопасном слове, и ничего не говорить?

— …что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду… я чувствую, что Тибериус сделал со мной действительно ужасные вещи, — голос Тони был тусклым, а глаза пустыми. — Но судья даже не вздрогнула, когда читала про все это. Все это время я думал, что то, что сделал со мной Тей, квалифицируется как жестокое обращение, но, может быть, это не так. Возможно, все не так плохо, как я помню. Может быть, такого рода вещи ожидаемы, когда сабмиссив непослушен. Может быть, судья не увидела ничего плохого в этом файле, и она собирается отправить меня обратно к Тею и отправить меня на консультацию.

— Не думай так, — приказала Пеппер, и Тони отпрянул от этой команды. — Тони, ты не можешь так думать. Это жестокое обращение, а Тибериус ужасен. Судья это знает, и ты должен перестать думать, что все выдумываешь или преувеличиваешь. Ты не можешь так думать.

— Что же мне тогда делать остаток ночи? Как я могу не думать о том, что произойдет завтра?

— Проведи немного времени с мужчинами, которые тебя любят, — Пеппер наклонила голову в сторону двери, — Съешь что-нибудь вкусное и вредное, чтобы в конце концов устать настолько, что просто упасть в постель. И спи. Ты всегда великолепен, но вид зомби никому не идет. Мы сделали все, что могли, поэтому до утра перестаньте думать, что то, что сделал с тобой Тей, не было жестоким обращением, и верь, что судья увидела это таким, каким оно и было на самом деле, и примет правильное решение.

Тони не выглядел убежденным, но все равно сказал ей: — Я люблю тебя, — и встал на цыпочки, чтобы дотянуться и оставить поцелуй на щеке Пеппер, возвышающейся на невозможно высоких каблуках, когда та улыбнулась и поцеловала его в ответ, тщательно вытирая красное пятно с его щеки. — Спасибо тебе за сегодняшний день.

— Я тоже люблю тебя, Тони. Увидимся завтра утром примерно в восемь сорок пять, хорошо?

— Да, мэм.

Пеппер даже не успела войти в лифт, как Тони достал свой телефон и открыл уже давно начавшийся групповой чат между ним, Баки и Стивом.

От Тони: Пожалуйста, возвращайтесь домой. Пожалуйста, пожалуйста, вернитесь домой. Простите, что отрываю вас от работы, и простите, что мешаю, но вы мне нужны, вы оба мне нужны, пожалуйста, пожалуйста…

Он перестал писать сообщение, когда дверь внезапно распахнулась, и в проеме показался Баки.

— …Баки?

— Иди сюда, сладкий, — Бак протянул руку и взял телефон Тони, взглянул на сообщение и удалил его одним движением, бросив телефон за спину, чтобы его поймал Стив. — Сегодня ты называешь меня Сержантом.

— Сержант, — Тони не хотел плакать, Господи Иисусе, он не хотел расплакаться прямо сейчас, но Баки тесно прижал его к своей обнаженной груди, теплой, твердой и красиво татуированной, на Свитче были только спортивные штаны, что означало, что он был дома и ждал Тони, хотя Тони сказал им обоим идти на работу, и это было слишком, это было слишком…

— Ш-ш-ш-ш, малыш, — промурлыкал Баки и, когда Тони разразился душераздирающими рыданиями, начал выводить руками успокаивающие круги вверх и вниз по спине Тони и шептать ему на ухо: — Шшш, милый, теперь ты дома. Все в порядке, я держу тебя. Мы здесь. Теперь все в порядке, Тони. Все будет хорошо.

Тони продолжал плакать, все еще содрогаясь, а Стив ждал так долго, как только мог, прежде чем, наконец, двинулся вперед и забрал Тони у Баки, запустил пальцы в его волосы и прижал прямо к сердцу, чтобы его ровное биение успокоило саба.

— Вы не пошли на работу, — икнул Тони, слова были приглушены рубашкой Стива. — Я сказал вам идти на работу. Почему вы не пошли на работу, почему вы здесь?

— Мы вышли на работу достаточно надолго, чтобы успеть изменить наши встречи и сообщить всем, что нас не будет до конца недели, — руки Стива могли почти дважды обхватить маленького саба, и он прижал Тони так близко, как только мог, не сжимая слишком сильно. — Для такого рода вещей есть оплачиваемый отпуск, Тони. У нас в принципе не может быть неприятностей из-за того, что мы взяли отгул, чтобы быть здесь ради тебя, так что, если мы понадобимся нашему сабу дома, мы будем…

Баки быстро втянул воздух, пока Тони замер в объятиях Стива, пробормотавшего тихую, полную надежды молитву и осторожно повторившего:

— Если мы понадобимся нашему сабу дома — мы будем дома. Вот и все, милый.

Тони скользнул руками под толстовку Стива и схватился за бока Доминанта, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить поток слез, прежде чем почти прошептать: — Спасибо. Я так рад, что вы дома, мне нужно было, чтобы вы были дома. Я не хотел встречать остаток дня без… без того, чтобы мои Домы держали меня.

— О, любовь моя, — Капитан застонал и обнял Тони еще крепче. — Тони, мы никогда тебя не отпустим, ты понимаешь? Мы никогда… — он сдвинулся так, чтобы обнять и Баки, когда тот приблизился, чтобы прижаться к спине Тони и спрятать лицо в волосах Тони. — Мы никогда тебя не отпустим. Ты наш.

— Да, Капитан, — прошептал Тони, тихо и неуверенно, но вкладывая в эти слова каждую частичку своей души. — Ваш.

— Черт возьми, — задохнулся Баки и развернул Тони к себе, чтобы запечатать их рты вместе, держась, вероятно, за талию Тони слишком крепко, и ни капельки об этом не заботясь, не тогда, когда Тони выдохнул отрывистое: — Сержант, я ваш… — и поцеловал его в ответ так отчаянно, как только мог.

— Душ, — решил Стив, поцеловав Тони в макушку и Баки в щеку. В квартире было тепло, но Тони дрожал, будто был на грани панической атаки, и Баки никогда бы не отказался от шанса понежиться в огромной ванне, а Стив… ну, Доминант знал, что Тони не был в правильном настроении для чего-либо физического, но быть влажным и скользким в тепле всем вместе помогло бы унять зуд, бегущий под кожей саба, почти такой же, как и нужда, которая отражалась в глазах Баки.

— Душ, — повторил Стив, направляясь в ванную, чтобы включить воду и разложить полотенца. — Все мы, трое, давайте.

Тони заколебался на мгновенье, и Баки пробормотал: — Мы можем оставить белье, это не должно быть чем-то сексуальным.

— Нет, дело не в этом, — Тони плотнее прижался к телу Баки, но взглянул на своего Капитана, чтобы спросить у того: — Не могли бы вы… Я имею в виду, не могли бы вы, может…

— Тебе нужно, чтобы я был нежен с тобой, милый? — хрипло спросил Стив, и Тони кивнул. — Иди ко мне, Тони, я буду с тобой нежен.

***

Свет в ванной был приглушен, светорегулятор был установлен Стивом, когда он подключал кнопку, которую любой из его сабмиссивов мог нажать, если им понадобилась бы помощь.

Света было достаточно, чтобы быть уверенным, что никто ни обо что не споткнется, достаточно, чтобы кожа стала золотистой, выделила все изгибы и смягчила затененные углы. Света было достаточно, чтобы Баки мог усесться на дно ванны и притянуть Тони между раздвинутыми коленями, и когда Стив втиснулся на другой конец и скользнул ногами по ногам Баки, чтобы остановиться на бедрах Тони. Дом все еще мог видеть улыбки, которыми обменивались его сабы, Баки пробегался знакомыми легкими касаниями по груди Тони и продолжал тянутся для коротких поцелуев.

Было достаточно тесно, но ванна предназначалась для двух взрослых мужчин с небольшим местом для маневров, а Тони был достаточно мал, чтобы расслабиться в дополнительном пространстве. Уютно устроившись спиной к груди Баки и обхватив руками икры Стива там, где он занял их сторону ванны, Тони склонил голову на плечо Баки и вздрогнул, резко вздохнув, когда большие пальцы ног Стива надавили на нижнюю часть его бедра. Душ обрушил на них горячую воду и выпустил достаточно пара, чтобы унять дрожь, а воздух был насыщен ароматом любимого мыла Стива, пьянящей смесью сандалового дерева, океана и чего-то свежего, и геля для душа под названием «Капитан», которое Баки однажды купил в шутку, а Стив так и не смог избавиться от него.

Было тепло, скользко и расслабляюще, и теперь, когда Тони был окружен ощущением своих Домов, легко было забыть, что за пределами комнаты только середина дня и что утро было просто ужасным.

Было просто закрыть глаза и позволить журчанию воды успокоить сердце и разум, и расслабить свое тело дюйм за дюймом, пока Тони не стал практически бескостным в объятиях Баки, уплывая волна за волной в спокойствии и безопасности и…

— Милый, — голос Стива был не более чем гулом в гулкой ванной. — Ты с нами?

Рука Баки легла на сердце Тони, и саб издал удовлетворенное «М-м-м» в ответ на сильные пальцы на своем теле и движение тела Стива, придвинувшегося ближе к нему. — Я с вами.

— Ты с нами? — повторил Баки на ухо Тони, высунув язык, чтобы проследить за изгибами нежной раковины. — Открой глаза, сладкий.

— Нет, — Тони покачал головой и вздохнул, когда Стив целеустремленно провел большим пальцем по своду его стопы. — Мне так хорошо. Я с вами, но я не хочу открывать глаза.

— Ничего не должно случиться, Тони, — сказал в итоге Стив, теперь достаточно близко, что, когда Тони вслепую протянул руку, он коснулся живота Дома, а когда Стив взял его руку и поцеловал ее, не сдержал глупой улыбки. — Ничего не должно случиться, но ты… ты сейчас такой красивый, милый. Ты хочешь, чтобы я тебя погрузил? Ты позволишь мне помочь тебе уплыть?

Глаза Тони открылись, его дыхание сбилось, и Баки прошептал ему в кожу: — Я обниму тебя, милый. Я буду держать тебя, и наш Капитан погрузит тебя в сабспейс очень осторожно. Ты выглядишь чертовски красиво, и был бы еще красивее, если бы ты поплыл, да?

— …Пеппер сказала, что мы не должны… — Тони не говорил «нет», он говорил, что они не должны этого делать, и Свитч и Дом обменялись полными надежды взглядами. — Но э… эм…

— Знаешь что? — у Стива было больше самообладания, чем у Баки, и он лучше справлялся со своими инстинктами Доминанта, зная, что, хотя нерешительность не всегда означает «нет», неуверенность со стороны сабмиссива не была хорошим настроем. Баки со своего положения не мог видеть нерешительность, промелькнувшую на лице Тони и нарушившую его блаженство, которое было там всего мгновение назад, но Стив мог, и он протянул ладонь, чтобы стереть сомнения костяшками пальцев.

— Знаешь что, давай не будем сейчас об этом беспокоиться. Ты прав, Пеппер сказала, что мы не должны этого делать, и завтра вечером, или послезавтра, или когда ты почувствуешь себя готовым… тогда мы это и можем сделать. Когда ничего не будет висеть над нашими головами, верно?

— Да, Капитан, — прошептал Тони, и Баки почувствовал облегчение, когда оставшаяся часть напряжения покинула тело саба, поэтому он поцеловал Тони в висок. — М-м-м, спасибо, Сержант.

— С удовольствием, Тони, — Баки потянулся к Стиву одной рукой и беззвучно поблагодарил своего Капитана. Он был так благодарен Стиву за то, что тот помог ему понять, что значит быть Домом для Тони, и теперь он не мог представить себе жизнь без обоих мужчин в своей жизни. — Можно я тебя поцелую? Это будет нормально?

Тони повернулся, насколько мог, и приоткрыл губы, чтобы Баки поцеловал его по-настоящему, тихо мурлыкнув, когда руки Баки скользнули вниз по талии к бедру. В ту секунду, когда они отстранились друг от друга, Стив положил руки Тони на талию и притянул его достаточно близко, чтобы тоже поцеловать. Угол был жестким для шеи Стива, и то, как он наклонился вперед в ванне, без сомнения, доставит завтра неприятных ощущений, но прямо сейчас это стоило того. То, что Тони тяжело дышал ему в рот и шептал умоляющее «нет, не останавливайся», когда Стив попытался отстраниться, стоило всего на свете.

— Иди сюда, милый, я буду нежен с тобой, — Стив откинулся на свою сторону ванны и притянул Тони на себя, а Баки поддерживал его сзади, когда тот переместился, чтобы оседлать бедра Стива и устроиться у него на коленях. — О боже, Тони, иди сюда, иди ко мне.

Баки оказался прав насчет того, чтобы оставить нижнее белье, дабы ситуация не превратилось во что-то большее, но тонкий материал абсолютно ничего не скрывал. Ни того, как сильно Стив хотел Тони, ни тем более того, как сильно Тони хотел своего Дома, не тогда, когда саб рухнул на колени Дома и подавил отчаянный возглас, от того, как их тела плотно прижались друг к другу.

— Блять, — позади них Баки все еще лежал, облокотившись на противоположный бортик ванны, расслабленный и ленивый, но он провел ребром ладони по переду маленьких черных шорт, которые, он знал, Стив любил видеть на нем, и застонал в распаренной комнате. — Капитан, вы с Тони такие охеренно красивые. Милый мой, ты так хорош для нас.

Тони уткнулся лицом в шею Стива и захныкал, когда Дом одобрительно пробормотал: — Ты так хорошо справляешься, Тони, так хорошо. Ты идеален. Такой хороший саб… — Бедра Тони бесконтрольно задрожали, у него перехватило дыхание, а Баки тихо выстонал просьбу Стиву: — Скажи ему еще раз, Капитан. Скажи Тони, что он хороший саб, потому что он действительно такой, он так-так хорош для нас…

Тони снова затрясло, и Стив успокаивал его все более и более долгими поцелуями, лаская языком податливо раскрытые губы, его ладони твердо и уверенно лежали на бедрах Тони, и он просто держал его, не торопя момент.

У них будет время для такого рода вещей позже, время, чтобы кончить вместе в душе, или в постели, или растянувшись на диване. У Стива было бы время запустить пальцы в волосы Тони и погрузить сабмиссива в туман наслаждения и подчинения всего несколькими командами, потому что он знал, что это будет невероятно просто. Было бы время притянуть Баки поближе и понаблюдать, как Свитч заботится об их сабе нежными словами и ласковыми прикосновениями, и понаблюдать, как Тони распадается на части для них, но прямо сейчас…

— Сержант, — тихо произнес Стив, и взгляд Баки оторвался от гипнотических движений бедер Тони против бедер Капитана и встретился с глазами Дома. — Я думаю, нам следует заказать немного еды, высушится, переодеться и улечься вместе.

— Я думаю, это звучит очень хорошо, Капитан, — глаза Баки вспыхнули, когда Стив назвал его Сержантом, но его руки были очень осторожны, когда тот передал ему обратно Тони, который прижался к телу Баки, как будто это было его законное место, прямо над сердцем Баки.

Черт, он был таким милым.

— Что ты об этом думаешь, Тони? — Стив встал и ополоснулся под струей воды, прежде чем перенаправить ее на своих сабов. — Ты голоден?

— Да, Капитан, — протянул Тони во влажную кожу Баки, приоткрывая губы, чтобы лизнуть ключицу своего Сержанта, и слегка улыбнулся, когда Свитч застонал и выгнулся под ним.

— Все хорошо, сладкий? — Баки перевел дыхание и откинул влажные кудри со лба Тони, чтобы тот мог видеть его глаза. — Не пойми меня неправильно, ты сводишь меня с ума своим ртом, но это был адский день, и все так неожиданно. Ты в порядке?

— Я не знаю, — признался Тони, вздрогнув, когда Стив отодвинул занавеску, чтобы выйти за полотенцами. — Но ты прав, это был адский день.

— Ничего не должно случиться, — напомнил ему Баки. — Нам не нужно ничего связывать с сексом, и, как сказал наш Капитан, мы можем подождать, пока все это закончится, прежде чем думать о том, чтобы делать что-то еще, кроме как называть тебя нашим сабом, хорошо?

— Хорошо, — Тони кивнул и придвинулся еще ближе. — Я бы эм… черт. Приятно быть так… просто быть с тобой и Стивом, но я бы очень хотел, чтобы вы просто обняли меня, Сержант.

— О, конечно, милый, — Баки заставил свое тело успокоиться… непростая задача, поскольку Тони все еще крепко прижимался к нему, все еще немного ерзал на коленях и тяжело дышал ему в ухо. — Я бы с удовольствием обнял тебя. И наш Капитан тоже. Весь день, всю ночь, все, что ты захочешь, Тони.

— Вы делаете все это таким простым, — сказал Тони во второй раз за день, беря Стива за руку, когда Доминант вернулся с полотенцем и помог подняться своим сабам. — Спасибо.

— Любовь не должна быть сложной, Тони, — Стив обернул толстое полотенце вокруг плеч Тони и притянул его ближе для сладкого, целомудренного поцелуя. — Сегодня мы просто будем обнимать друг друга, завтра мы пойдем и убедимся, что ты официально больше не принадлежишь Тею, а вечером мы можем…

Стив прочистил горло и потянулся, чтобы помочь Баки подняться, — …завтра вечером, или в эти выходные, или когда ты будешь готов, мы покажем тебе, какой легкой должна быть любовь, Тони. Я обещаю.