Проснувшись, а вернее очнувшись от долгого беспамятства, Аронакс никак не мог собрать мысли воедино. Он помнил, как покинул своих товарищей, сел обедать, а затем, очевидно, провалился в небытие из-за высокой дозы снотворного. О последнем факте лучше бы совершено не вспоминать, но, к несчастью, последствия передозировки явно давали о себе знать: в голове неопределённо постукивало, во всех мышцах ощущалась какая-то болезненная истома, а тело словно отказывалось повиноваться.

Кое-как пересилив слабость, профессор всё же смог самостоятельно одеться и даже немного пройтись по каюте, разгоняя кровь, пока желание узнать о произошедших событиях не переросло в чувство обиженного любопытства. Оно и понятно: кому понравится, когда тебе подсыпают недозированное лекарство!

Выйдя в салон и взглянув на тёмную окраску вод за окном, чуть-чуть шевелившихся в слабом освещении салона, рассудил, что наступила ночь. Электронные часы показывали без четверти одиннадцать, вокруг стояла поразительная тишина, будто корабль вымер. До всё ещё сонного мозга профессора медленно доходило: что-то не так. И через пару минут он наконец понял, что именно: пускай не матросы, но капитан-то никогда не ложился спать до полуночи. Неприятное предчувствие привело его в соседнюю каюту. Он лишь немного собирался приоткрыть дверь и убедиться в беспочвенности своих волнений, но стоило сделать это, как тихий голос небрежно произнёс:

- Входите, господин Аронакс, чего на пороге стоять.

Едва только Аронакс зашёл в комнату, как тут же понял причину происходящей неправильности: командир "Наутилуса" неподвижно лежал на кровати, грудь его туго перетягивали бинты. Глупо было бы сейчас вскидывать брови и бросаться к нему с фразами сродни "Вы ранены?" или "Не могу поверить!", поэтому, вздохнув, профессор просто присел на постель и бесстрастно спросил:

- Сильно задело?

- Вам виднее, Вы же врач.

- Позволите взглянуть?

Немо пристально вгляделся ему в лицо и, чуть подумав, кивнул.

Размотав все повязки, Аронакс обнаружил, что тёмно-багровый подтёк выделялся не на самой груди, а скорее на боку слева, и сама рана, без сомнения, причислялась к категории пулевых.

- Счастье, что эта пуля прошла навылет, не зацепив сердце, - с облегчением вздохнул новоиспечённый медик, с содроганием думая, какими бы могли быть последствия в ином случае. - Не будь так, пришлось бы доставать её, а это не слишком приятная процедура.

- Мне известно, - нетерпеливо отозвался капитан. - Ну, так как Вы находите моё состояние?

- Стабильным. Две-три недели отдыха, и всё заживёт. Или, по крайней мере, не станет беспокоить.

В глазах напротив загорелось усталое раздражение:

- Это непозволительно для меня. "Наутилус" не может оставаться без своего командира так долго. Срок необходимо уменьшить.

- Изволите шутить? Каким, простите, образом Вы сможете укоротить время выздоровления, определённое самой природой?

- О, разумеется, противиться ей нельзя. Но есть шанс победить природу её же оружием, обратить слабость в силу!... Вам знакомо понятие сообщающихся сосудов?

- Да. Но я не понимаю к чему...

- Тогда Вам хорошо известно, что жидкость в сообщающихся сосудах всегда находится на одном уровне. Если предположить, что соулмейты представляют собой два резервуара душ, соединённые между собой связью, то можно представить их как два своеобразных сообщающихся сосуда. Стало быть, если Вы передадите мне часть Вашей энергии (а Вы можете это сделать) рана затянется быстрее! В прошлые два раза это помогло, почему бы не попытать удачу сейчас?

- Что же конкретно мне нужно сделать? - спросил окончательно обескураженный профессор. - Что Вы предлагаете?

Немо с минуту молчал, потом вдруг поднял руку, внезапно притянул своего ночного гостя вплотную, практически заставив его упасть сверху, и обнял, насколько позволяло ранение.

- Капитан! Что Вы такое творите?!

- Не Вам ли принадлежит убеждение о неизбежности высшего выбора, господин Аронакс? Это отличный шанс проверить данную гипотезу.

- Не пытайтесь замаскировать происходящее под исследование, - покачал головой тот. - Я, конечно, имею степень профессора, но прежде всего я человек. Хотя Вы и воспринимаете меня исключительно, как научного собеседника, я, увы, не лишен чувств и эмоций, и не хочу, чтобы Вы решили всё за меня.

Немо точно очнулся и вздрогнул.

- Вы правы, о чём я? Должно быть, снова морок. Прошу простить за такое неуместное предложение.

Произнеся эти слова, он отвернулся к стене и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

В полном смятении мыслей учёный покинул чужую каюту.

***

Половину следующей недели, однако ж, Аронаксу пришлось провести в некотором беспокойстве за здоровье командира. Рана заживала крайне плохо безо всякой видимой причины. Немо пришлось переложить все будничные обязанности на своего помощника, ибо сам он пока был способен только чуть-чуть приподниматься на постели. Впрочем, он по-прежнему отвергал чужую помощь, твёрдо вознамерившись выиграть схватку с болезнью в одиночку.

Профессор постоянно наблюдавший за его состоянием обнаружил, что лёгкий массаж, вопреки теории полного покоя, позволяет снять боль и напряжение в повреждённых мышцах, и, с присущей ему страстью к познанию, от души восхищался "soul mate medicine", как сам же её окрестил. На большее подобное вмешательство он не собирался осмелиться. Но один неприятный случай заставил его всё-таки рассмотреть идею о сообщающихся сосудах. А именно: случайно услышанный им диалог командира с его помощником.

В тот день учёный сидел в салоне над одной прелюбопытной коллекцией морских раковин, когда из полуоткрытой двери каюты раздался шум спора. Любопытство позволило подойти к каюте чуть ближе и приглядеться к спорящим. Разумеется, язык "Наутилуса" расшифровать не было никакой возможности, но древнейший способ общения человечества - жесты и интонацию - вполне легко. Тем более, когда они насквозь пропитаны людскими эмоциями.

Похоже что помощник советовался с капитаном по некому вопросу, совершенно неразрешимому без него, указывая куда-то в сторону машинного отделения. Вероятно, возникла проблема, исправить которую был способен только главный инженер "Наутилуса". Который сейчас с усилием мог даже сидеть, не то что идти работать. По-видимому, это обстоятельство и действовало на обоих крайне удручающе. Помощник вздохнул и вышел, а Немо, облокотившись на прикроватный столик, спрятал лицо в ладонях. Аронакс чувствовал, как тяжело этому сильному, гордому человеку мириться с телесной слабостью; ведь его пылкий темперамент не выносил бездействия.

И профессор решился.

Вечером он уверенно постучал в соседнюю комнату. Получив разрешение войти, прошёл внутрь, в очередной раз поражаясь скромности обстановки, и предложил капитану провести осмотр. Тот, на удивление легко согласился: наверное, ему не терпелось узнать, как долго продлится его вынужденный отдых.

За прошедшие дни рана понемногу зажила. Но стоило капитану попробовать подняться, как на поверхности повреждённой кожи вновь выступила кровь.

- Не пытайтесь вставать! - воскликнул профессор, прижимая его к постели. - Иначе всё бесполезно.

- Когда б Вы знали, господин Аронакс, как мне опротивело безделье, уж точно придумали бы способ выздороветь.

Тот поймал чужой взгляд и тихо произнёс:

- Думаю, он всё же есть, капитан, и пришёл он в Вашу голову. Я поступил недальновидно, отказав Вам в первый раз, ведь в противном случае Вы могли быть уже на ногах. Но больше подобной ошибки я не совершу.

Капитан напряжённо выдохнул, чуть поёжившись.

- Это было всего лишь наваждение, профессор. Уловка судьбы, дабы ввести нас обоих в греховное искушение и... Ох... - пальцы учёного накрыли место ранения.

Сам же он подался вперёд и ласково прошептал на ухо:

- Видите: травма под моей ладонью уже начинает заживать. Ежели хотите завтра быть здоровым, придётся принять правила игры.

- Но...

- Ради всего святого, капитан! - нервы Аронакса явно не выдержали. - Ещё одно сомнение, и я точно передумаю!

- Хорошо, господин профессор, - Немо согласно кивнул. - Дай то судьба, чтобы Вы не ошиблись, - он вдруг обхватил партнёра за плечи, соединив его губы со своими; стягивая с них обоих рубашки и брюки.

- Капитан... Вы не слишком торопитесь?

- Поспеваю ровно за Вашим желанием, мсье, - взгляд Немо пробежался вниз по плечу профессора, где так ярко переливалось сейчас его родное имя, затем по груди, животу и ещё ниже, отмечая заинтересованность чужого тела в ситуации. - Право, если я буду действовать медленнее, то сам опасаюсь передумать. Но, пожалуй, сейчас придётся именно Вам проявить активность: мне в таком состоянии не удастся перевернуться и оказаться над Вами.

В глазах француза мелькнуло ошеломление.

- Полагаете, мне следует Вас...

- Только лишь оседлать, ничего больше! Когда-нибудь ездили верхом?

- Как Вы можете так запросто говорить о подобных вещах!

Капитан видел: ещё самая малость, и его партнёр дойдёт до эмоционального срыва от напряжения, потому смягчил тон, погладив учёного по лопаткам

- Не волнуйтесь, будет не больно.

- Почём Вам это зна... А-ай!

От неожиданного толчка тело внизу прошило острой болью, а из глаз непроизвольно брызнули слёзы.

- Извините, профессор, пришлось солгать, - голос командира упал до шёпота. - Но прошу - ради нашего плана -

потерпите немного. Обещаю: после я в жизни Вас не трону.

Аронакс взглянул на командира с какой-то затаённой тоской, но лишь обречённо кивнул, опускаясь ниже:

- Действуйте, как Вам угодно, господин Немо. А после мне будет уже нечего терять...