После их выкрутасов под дождём один обязательно должен был заболеть, но пока что Минхо себя чувствовал замечательно, а у Джи лишь саднило горло от криков. Старший настоял на том, чтобы он переночевал у него: «Ничего такого, просто искренняя забота», – поднял Хо руки, как бы снимая с себя всю ответственность, – «приставать не буду». Они шли к дому бабули. «Очень жаль», – послышалось в ответ.

Промокшие с ног до головы, они шли, держась за руки. Каждый витал в своих мыслях: Джисон был полон решимости, а Минхо слегка потряхивало. Ему до сих пор не верилось, что он сделал это – Джисон не оттолкнул его и держит за руку. Они что, теперь пара? От этих мыслей кружилась голова.

– Ты точно решил, что будешь курить? – брякает Хо.

– Что? Я же уже сказал, что могу сам...

– Хорошо, тогда подожди пару минут, – он чмокает в губы и убегает к ларьку через дорогу. «Какой же взбалмошный придурок», – ухмыляется своим мыслям Джисон, – «не удивлюсь, если он найдёт там трубку мира и решит к этому тоже приобщиться». Хо действительно держит слово и выбегает через пару минут с пакетиком. Господи, он правда попросил прицепить бантик?

– От всего сердца вам дарю

То, что нашел в курительном ларю! – низко наклоняется он, протягивая пакетик Джисону, лицо того трогает улыбка, – открывай, – шепчет, но позу не меняет.

– Я даже боюсь спросить... Ещё недавно ты мне за это предъявил, а сейчас сам что-то такое вручаешь? У тебя температуры нет?

– Поменьше языком чеши и ленты банта развяжи! – Хо застыл в поклоне и с предвкушением ожидал.

– Как скажешь, папочка, – Джисон заглянул в пакет: на дне лежала небольшая упаковка, погодите, это что...

– О, славься бог, моя Джульетта

Нашла свое спасение на дне пакета!

Травиться ядом глупых лишь удел,

Да и от сигаретной вони чтобы не смердел, – вознёс он руки к небу.

– Погоди, это что, вейп? Ты хочешь, чтобы я его курил? – до него долетает конец фразы, – в смысле смердел?

– Если ты раньше никогда не слышал,

От сигарет не только хуже дышат.

От них ещё становится пото́м

Всё одеяние твоё с душком, – Хо самодовольно упёр ладони в бока.

– А так ты хочешь, чтобы я благоухал морозной вишней? Боже, сколько у тебя ещё рифм в запасе? Я посмотрю, ты серьёзно настроился на конкурс, – он распечатал упаковку, – будешь со мной?

– И в радости и в горести вдвоём,

Своё ты получил, теперь – пойдём!

– Хо, я понял, что мы вместе до гробовой доски, но я про вейп. Хочешь со мной попробовать? – он покрутил сигарету в руках и несильно затянулся, – неплохо, с холодком.

– Не знаю пока, – сдулся старший, – идём греться?

***

Дома их встретила радостная троица, которая ласкалась к Джисону больше, чем к Минхо, и он их прекрасно понимал. Мысленно Хо более-менее свыкся с дымящим Джисоном, тем более та его часть, что ратовала за здоровье младшего, немного успокоилась. Ему было стыдно себе признаться, но Сони с сигаретой его даже заводил. Небрежно зажатая между пальцев, она прокладывала себе путь до его губ и обратно, пар покидал пространство рта и тонкой струйкой устремлялся прочь. Джисон закусывал нижнюю губу и из-под челки смотрел на него, приглашая присоединиться.

– Чур я первый в ванну, – Джи уже скинул шмотки и нашел у Хо полотенце, – можешь пока нам романтический ужин устроить, – рассмеялся он, – я просто очень есть хочу, можно и не романтично! – младший изчез за дверью, оставив Хо со своими мыслями. Он ничего не курил, но мозги его знатно задымились, сознание подкидывало разные неприличные картинки. Бабуля ушла к подруге и сегодня ужин, романтический или нет, уж точно был на нём – никаких тебе солянок в холодильниках. Но сперва – покормить четвероногих. Суни, Дуни и Дори уже выстроились у своих мисок и требовали внимания – каждый получил щедрую порцию приготовленной бабулей каши и ушел восвояси. Дори остался помогать.

Хо переоделся в сухое и стал осматривать кухню в поисках человеческой еды: холодильник пестрил заготовками типа лечо и соленых огурцов (достаточно романтично?), но никаких основных блюд там не наблюдалось. Что ж, может приготовить макароны по-флотски? Если зажечь свечи, то будет как в ресторане. Уже лучше. Из напитков можно было открыть вишневый компот, а если подать в бокалах, то будет выглядеть как вино. Достаточно атмосферно. Ещё можно достать бабулину парадную скатерть. Отлично! Он поставил кипятиться воду и размораживаться мясо, а сам пошел искать бокалы и скатерть. Бинго! Всё было на месте. Сервировав стол, он вернулся на кухню и продолжил готовить.

Когда макароны были почти готовы, сзади подкрался Джисон и обхватил его руками.

– Ты такой горячий, когда готовишь, – его мокрые волосы касались шеи Хо, – всех котят покормил? – он что, специально делал голос ниже? – а меня накормишь? – у старшего поползли мурашки от шеи, где Джи его поцеловал, до самых кончиков пальцев, а внизу живота приятно свело мышцы. Кажется, не лучший момент для рифм?

– Коль в том же духе будешь продолжать,

Тебя придется наказать, – но Минхо был бы не Минхо, если бы снова не скрывал неловкость за шутками.

– Кончай уже, – раздалось у самого уха, – со своими рифмами или наказывать придётся тебя.

– Так всё, макароны готовы, стол тоже, – стал он выпутываться из объятий Джисона. – Располагайся, милая Джульетта, с тобою встретимся мы после туалета! – и убежал в ванную.

«Он неисправим», – подумал Джисон и принялся раскладывать макароны по тарелкам.

***

Он мог сколько угодно бегать от ответственности и вести себя как клоун, но со стояком нужно было что-то делать. Хо не представлял, как будет справляться с их физической близостью и дальше, пока ему виделось лишь одно решение проблемы – он включил погромче кран и закрыл глаза.

Всю дорогу после предложения Джисона, он не мог выкинуть одну идею из головы, на которую однажды наткнулся в интернете: когда один человек выдыхает другому дым в рот. Что, если Сони посчитает его странным? Нет, он и так странный, и они оба это знают. Что, если Сони посчитает его извращенцем? Вдруг ему это не покажется сексуальным? Тогда он просто предложит что-нибудь другое, правда? Может, он просто покурит, а Минхо на него попялится? Стоп, звучит ещё более извращенски. В общем, решил Хо, если всё пойдёт не по плану, он что-нибудь придумает. Картинка с дымящим у окна Джисоном стояла у него перед глазами, когда рука сделала два финальных рывка. Осталось помыться.

Когда разгоряченный он вышел из ванной, у Джисона уже всё было готово: шторы задернуты, в бокалах вишневый компот, на столе макароны и всё это освещалось приглушённым пламенем двух свечей. От них пахло чем-то лесным.

– Без тебя не начинал, но кончить смогу лишь с тобою, – задумчиво изрек Джисон, – сядешь ко мне на колени? – похлопал по ним, приглашая.

– Что, вот так сразу? – Хо оценил подкат, – но кто-то жаловался на пустой желудок, – сел старший рядом.

– И без тебя об этом знаю,

Но дважды я не предлагаю, – и театрально отвернулся к столу, Минхо прыснул от такой театральщины, но приятно удивился, что Джисон наконец-то поддержал его игру.

– Не лезь, любимый, на рожон:

Глаголы в рифму – моветон, – Хо подвинулся ближе, ведя рукой по щеке, уголки губ едва заметно изгибались. Они в какой-то дурацкой пьесе... Как же перейти теперь от этого к его просьбе? И, не дав Джисону сострить в ответ насчёт того, что как-то сам использовал глаголы, он нежно целует его в губы, оставляя последнее слово за собой. Через минуту ненасытных поцелуев Хо отстраняется, хотя Джи жадно тянется за добавкой.

– Ешь давай. Ты ещё первую порцию не съел.

***

После периодических препираний тарелки-таки оказались пусты, остатки достались котам. Парни устроились на балконе: младший стоял и глядел в никуда, старший уселся внизу.

– Подымим? – предлагает Джи, играя с электронкой, – бабуля не против будет?

– Это же вишенка, она не заметит, – машет рукой Хо, – если что, возьму вину на себя.

– Как благородно, истинный Ромео! – Джи делает первую затяжку, ненадолго задерживает пар внутри и выдыхает. Хо бесстыдно пялится на его пальцы и губы.

– А что с Хенджином? – спрашивает он, – разве ты не влюблён в него, Сони? – Джисон отстраняется от стекла и садится рядом, облизывая губы.

– Он добрый и очень горячий, – Хо фыркает и отворачивается, – молчи, ты сам спросил, – он снова затягивается и выдыхает в сторону, – с ним весело обсуждать фильмы и классно целоваться, – Хо открывает рот от возмущения, – он замечательный друг, – снова затяжка. На выдохе Джи произносит: «Но люблю я только тебя», – и выпускает ему в рот пар.

Последующие полчаса они то и делают, что дышат вишнёвым паром и целуются на балконе, у обоих немеют губы, но они не могут остановиться. Они делают это по очереди. Первые пару раз Хо много кашлял, Джисон уже было попрощался с этой идеей, но старший был упорен в своих желаниях – он научился парить так же непринужденно, как Хан, выдыхая пар в его губы и тут же закрепляя послание своими. В голове было легко, он бувально парил от счастья! (Ценители полисемии – ваш выход.) Они смеялись и курили. Курили и целовались. Его мир сузился до одного только Сони, такого родного и такого сладкого, Хо до боли обожал этого человека и никогда больше не позволит своим страхам упустить его.

Балкон насквозь пропах морозной вишней, а от Джисона пахло домом.