Ему было искренне интересно, какая картинка нарисовалась у всех присутствующих в допросной комнате. Они видели, как его пристрелили? Кровь или хоть что-то подобное?

– Ебать, – так же глубокомысленно, как и Коннор мгновением раньше, изрёк детектив Рид. – Тебя же пристрелили. Я сам видел. Какого-

– Так, – Коннор с интересом наблюдал, как Хэнк протягивает ему свою руку, помогая подняться с пола. Не боится? – Коннор поедет со мной. Вы двое никому не расскажете, что здесь произошло. Камер нет, а звук можно подправить.

– Можете не стараться, спорим, я уже это сделал? – Коннор буркнул неразборчиво, всё ещё чувствуя тиски ладони Хэнка на своём предплечье.

– Да тут расскажешь, – Рид всё ещё не сводил взгляд с Коннора, – В дурку упекут.

Хэнк удовлетворённо кивнул.

– Идём, – жёстко приказал он Коннору, волоча за собой из допросной, – И чтобы без шуток.

Коннор не стал спорить.

Странно, Хэнк вёл себя совсем не так, как он ожидал. Не орал, не грозился пристрелить раз и навсегда, не выставил тут же из участка. Хотя то, что он вёл его к своей машине, было, возможно, несколько хуже.

На них косились, но ничего не говорили. Кто-то ухмылялся. Наверное, думали они, новичок снова налажал, и Хэнк сейчас будет устраивать ему головомойку.

На Зоне часто говорили, что, если такие SCP, как Коннор, сбегут, их будут бояться и ненавидеть. Говорили прямо, опытные психологи – приходили и устраивали промывание мозгов. 1504-ый им поначалу даже верил. А потом решил проверить сам.

И вот теперь Хэнк везёт его в неизвестном направлении после грандиозного фиаско на допросе.

Коннор не боялся. Сложно бояться, когда знаешь, что страшнее Фонда ничего для тебя нет и быть не может. Хэнк, как и, впрочем, кто угодно из ныне живущих людей, вряд ли знали что-то о Фонде. Если даже знают – не говорят; за разглашение информации не по делу можно и пулю промеж лопаток схлопотать. А Коннор… а кому он что скажет.

Хэнк молчал. Пейзаж за окном сменился с небоскрёбов на маленькие жилые домики, совсем как те, в одном из которых убили Карлоса Ортиса. Некоторое время позади них велась стройка – огромные механизмы рыли котлованы и строили магнитные шоссе. Коннору только и оставалось, что в удивлении открывать рот, не замечая косых взглядов Хэнка.

Затем стройка сменилась зелёными и весьма симпатичными домиками. Здесь было оживлённее – во дворах играли дети, кто с андроидами, кто без, пожилые люди о чём-то разговаривали, сидя на тканевых лежаках. Идиллия в раннее утро. Коннор невольно подумал, а была ли когда-нибудь у него такая жизнь. Подумал – и отмёл мысль; если и была, то хорошо, что он ничего о ней не помнит.

Автомобиль остановился у старого приземистого домика, и Коннор понял – так мог выглядеть только дом Хэнка. Удивительно, насколько одиноким он казался на фоне остальных.

– Идём, – Хэнк вышел из машины и направился прямо ко входу.

Коннор продолжал удивляться. Хэнк привёз его в родной дом, почему-то доверяя и не боясь. Возможно, его альтер постарался лучше, чем он мог ожидать.

Коннор вздохнул и пошёл следом.

– Знаешь, Хэнк, я бы мог твой дом поджечь. Не знаю, что там наговорило моё отражение, но не стоит впускать в свой дом кого попало…

Когда дверь открылась, их едва не сбило что-то огромное и лохматое. Хэнк заулыбался, и Коннор не мог сказать, видел ли он у Андерсона и раньше такой искренней улыбки. А потом и сам присмотрелся – и увидел просто огромного пса, вившегося вокруг ног хозяина.

И понял – не мог он ничего поджечь.

Влюблёнными глазами Коннор наблюдал за собакой, пока Хэнк заходил в дом. Сенбернар обнюхивал его, а он всё не мог сбросить оцепенение.

– Это Сумо, – потеплевшим голосом пробасил Хэнк. – Он добрый, можешь погладить.

Коннор почти набросился на пушистого пса, обнимая и гладя, получая в ответ мокрые от слюней собаки щёки.

Хэнк вдруг засмеялся, и Коннор удивлённо посмотрел на него.

– Любишь собак, да?

– Очень! – он едва не засветился. – Всегда мечтал завести. Ну, мне так кажется. Хотя, помнится, у меня была хаски, Зоя. Но её усыпили.

– Оу, – Хэнк сочувственно покивал, – Старость?

– Нет, – Коннор мотнул головой. – Не то, чтобы у меня был выбор.

Его лицо помрачнело. Это было одно из ярких воспоминаний прошлого – как он, скрученный силовиком, наблюдал за тем, как Зою ловят. На неё надели намордник, затолкали в грузовик и увезли. Больше 1504-ый о ней не слышал и предпочитал считать, что её усыпили – самая безболезненная смерть, с сотрудников Фонда станется.

– Значит, так, – спохватился Хэнк, пока Коннор, сидя на полу, увлечённо доставлял порцию радости и ласки Сумо, – Сейчас я сварганю что-нибудь поесть, а затем у нас будет очень долгий разговор. Я надеюсь услышать все подробности.

– Ага, щас, – Коннор стрельнул в него взглядом, и у Хэнка что-то закололо в сердце от сквозившей в нём тоски.

Оставив Коннора на Сумо, Хэнк поспешил на кухню.

***

Хэнк сразу приметил две вещи насчёт новичка: он точно не полицейский и он очень, очень чудаковатый.

По первому пункту Хэнк убедился, как только его увидел. Эта его улыбочка на лице, это бодрое «Здравствуйте, Хэнк!» не вязались с обликом полицейского, даже если этот только выпустился из академии. По первой Хэнк принял его за андроида – то, какие слова он использовал, формулируя предложения, то, как он двигался, – всё выглядело ненастоящим, словно кукольным. Но со странными привычками Хэнк готов был мириться, мало ли, какие тараканы в головах людей живут. Пугало только наличие этих тараканов вообще – все полицейские в обязательном порядке проходили психологический осмотр, не могли же этого так просто допустить до службы?

Но затем Коннора пропустили в участок, и уверенность лейтенанта начала таять. Ещё в доме Карлоса он мастерски искал улики и также легко построил теорию произошедшего, хотя Хэнк хотел его на этом подловить. Допрос Андерсон провалил не специально, но и здесь новичок не подвёл – окончание никто из них предвидеть не мог.

То, как Коннор остался в живых после прямого выстрела в голову, не находило объяснения. Пуля должна была раскрошить ему череп, Хэнк уже мысленно похоронил напарника – и увидел его, живым и здоровым, лишь слегка удивлённо взирающим на совершившего самоубийство андроида. Пуля, такая же целая, лежала рядом.

Хэнку удалось избежать расспросов, но ненадолго. Он слукавил насчёт записей, с этим ещё нужно будет разобраться.

Разогревая гамбургеры, Хэнк задумался, а зачем ему, собственно, это всё? Зачем ему возиться с этим не-пластиковым придурком? Хэнк выгонял предыдущих новичков взашей, а этот до сих пор оставался рядом.

Парень оставался для повидавшего многое лейтенанта загадкой. И дело касалось даже не его странностей, а периодического их отсутствия.

Его манера речи постоянно менялась. Приветствовал Коннор Хэнка совсем по-машинному, но стоило ему включиться в расследование, как глаза загорелись совсем живым блеском. Хэнк едва успевал ходить за напарником по комнатам, слушал его и не понимал, как достаточно резкая манера доносить информацию может вязаться с вежливостью и безэмоциональностью робота в этой голове. В машине Хэнк попытался раскусить парня, но тот отвечал односложно, словно снова переключившись из «живого» режима в режим «я-робот».

Может, в его башке уживаются две личности? Хэнк слышал о таких расстройствах. Но всё упирается в то, как ему разрешили работать в полиции. Может, он чей-то богатенький сын?

За такими размышлениями Хэнк не заметил, что в гостиной стало подозрительно тихо. Забрав из микроволновки бургеры, он высунулся из кухни – и застал умилительнейшую картину.

Сумо лежал, придавленный телом спящего Коннора. Тот уместился на собаке, как на подушке, только что с ногами не забрался. Хэнк тяжело вздохнул.

Сейчас, в тишине и уюте, Коннор не казался пластиковым. Его улыбка при виде Сумо и живая боль при упоминании прошлого – всё это не могло быть наигранным. Хэнк поставил бургеры на стол, а затем в задумчивости посмотрел на него.

Можно было разбудить. Коннор уснул почти на полу, в крайне неудобной позе. К тому же, Хэнк ему ничего не должен – Коннор мог бы поспать в своей кровати, живёт же он где-то.

Гэвин прислал смс: «Может, этот чел – какая-то разработка КиберЛайф, о которой мы никогда не узнаем??»

Теория была бы хорошей, но Хэнк отчего-то в неё не верил.

Парень был живой и самый настоящий. С загадкой внутри, но настоящий.

Пусть спит. Они могут себе позволить быть дома до полудня, а затем… Хэнк пока не знал, что затем. Везти парня в участок, позволяя ему продолжить работу? Запереть дома? Отправить восвояси?..

Хэнк решил тоже лечь спать. Ночь была трудной.

***

Первое, что ощутил Коннор по пробуждению – тепло. Странное тепло окутывало его, было мягко и приятно, под боком лежало что-то волосатое и живое. Благодаря быстро проснувшимся воспоминаниям, Коннор успел понять, что это был Сумо, а лежал он на подушке и под пледом на полу рядом с ним. Иначе он мог бы и вскочить в ужасе, потому что живое и лохматое – не значит безопасное.

Всё было, впервые за много дней, по-настоящему хорошо.

Он не хотел просыпаться. Просыпаться означало долгий разговор с Хэнком, означало жить жизнью, которую он не просил. Означало с каждым словом натыкаться на стены непонимания и полной изоляции, означало позволять мыслям о смерти отравлять сознание. Он не мог умереть – и это огорчало больше всего.

Сумо лизнул его щёку, и Коннор невольно вздрогнул. Иногда он жалел, что сбежал из Зоны. Там жизнь текла в своём жутком, размеренном ритме, там всё было понятно. Веди себя хорошо, выполняй «рекомендации» персонала – будешь вознаграждён часом игры в PSP, обедом сытнее и комнатой побольше.

Хотя, сейчас Коннору казалось, что его запрут в самую глубокую и тёмную дыру. Возможно, там ему и место. Возможно…

– Доброе утро, соня, – раздался бас Хэнка, и Коннор лениво повернул голову, глядя на мужчину, замершего в проёме кухни. – Иди есть, из еды у меня только фаст-фуд, но что осталось.

– Ага, – буркнул Коннор, тяжело отрывая голову от кровати. – Ванная?..

– Дальше по коридору, – Хэнк исчез на кухне.

Стикеры на зеркале были забавными. Они должны были мотивировать, но Коннор понимал, насколько такие напоминания порой раздражали. Сдёрнув один, с надписью «Я не грубый, ты мне просто не нравишься», и наклеив его себе на лоб, Коннор с озорной улыбкой отправился на кухню.

Хэнк сверлил его взглядом, пока Коннор усаживался за стол, и тому даже показалось – увидел. Но нет, так всегда лишь кажется.

– Всё ещё думаю, что с тобой делать, – грузно повалившись напротив, оповестил Хэнк.

– Ф смыфле? – Коннор уже жевал бургер, едва не мурча от наконец-то нормальной еды.

– Буду с тобой честен, – внезапно серьёзно начал Андерсон, и Коннор забеспокоился. – Я знаю, что ты не полицейский, но администратор тебя пропустила. Не знаю, что случилось после допроса, но ты умудрился выжить. Не знаю, почему привёл тебя в свой дом, а не выставил на улицу – и почему меня это нисколько не пугает. Я жду объяснений, кто ты и что забыл в полицейском департаменте Детройта.

Коннор выдохнул и продолжил самозабвенно жевать. Ага, старик, так ты и получил свои объяснения.

– Я кто-то вроде беглого потенциально опасного преступника. Точнее, не совсем преступника, но определённо в достаточной степени опасного, если я этого захочу, – он закинул последний кусок в рот и закрыл глаза, развалившись на стуле. – Мне сейчас ничего не нужно. То есть, вообще ничего. В полицию сунулся, потому что любопытный слишком. Не переживай – через полгода меня найдут, заберут, а потом ты обо мне даже не вспомнишь. Я просто хочу хорошо и с пользой провести время, ладно?

Воцарилось молчание. Коннор думал, что такого наболтало Хэнку его альтер-эго, и внутренне веселился. Хэнк тоже откинулся на стуле и ровно и кратко спросил:

– Почему я не должен сдать тебя полиции?

Коннор приоткрыл глаза и поднял бровь.

– Потому что тогда случится всё то же самое, но на пять месяцев раньше, – Коннор облизнул губы, отчего-то почувствовав себя уязвимым под этим пронзительным взглядом. – Хэнк, я не хочу обратно в место, из которого выбрался. Но и доставлять неудобства не хочу. Я могу быть полезен, но если ты решишь по-своему – не сдавай меня своим. Я уйду и больше не пересекусь с тобой. Обещаю.

Хэнк усмехнулся – Коннор неприятно заёрзал. Что-то было не так, но он не мог понять, что. Его альтер лажал?..

– Я не сдам тебя, – Хэнк наклонился ближе. – Если ты обещаешь мне не лгать.

– Чего?

– Не врать. Не притворяться. Не прыгать из одного состояния в другое, делая вид, что тебя не замечают. С тобой что-то не так? Ты болен чем-то? Ты вообще способен работать в полиции?

– Я… – у Коннора в голове словно что-то щёлкнуло. – Погоди. Ты слышишь меня?..

– Почему я не должен тебя слышать? – настала очередь Хэнка удивляться.

– SCP-1504, – быстро произнёс Коннор. – Что я только что сказал?

– SCP… И набор цифр. Коннор, что-

Коннор подскочил с места, с грохотом опрокидывая стул. Даже стикер со лба слетел, но он и думать об этом забыл.

– Ты слышишь меня! – заорал Коннор, напугав Сумо и едва не заставив Хэнка потянуться за револьвером, оставленном на тумбе.