Белые стены маленькой комнатки в айлейдских руинах давили на неё со всех сторон, вселяя в сердце ужас, которого она раньше никогда не испытывала. Потолок был слишком низким, настолько, что казалось, он вот-вот обрушится каменной глыбой сверху или осыпется ветхой пылью. От каждой плиты Беллеагеа веяло холодом. Здесь было до смерти холодно. Мерилиан была уверена, что даже самая холодная зима была теплее того, что окутывало её в этих руинах.

Дрожащими пальцами она откупорила последнюю бутылочку с зельем и осушила небольшими глотками, чувствуя на языке горький привкус эликсира. У неё уже кружилась голова от этого, но, даже терпя тошноту, она была готова пытаться искусственно восстановить свои магические силы, чтобы поделиться ими с альтметром, который без сознания лежал на её руках, замерзая от удара проклятых чёрных варла. Мерилиан знала, что согреть его ей не удастся, поэтому, даже не думая о последствиях, решилась на то, что практиковать в Университете всегда строго запрещалось. Она чувствовала, как жизненная энергия утекает из Лиарендила, поэтому, концентрируясь на своей, сплела ментальный поток, по которому передала часть своей жизни эльфу. Она знала, как это делается, но на практике не применяла ни разу. Обычно такие заклинания относят к разряду боевой магии, потому что чаще всего маги предпочитают высасывать жизненные силы из кого-то, а не делиться ими. Мерилиан не знала, как это больно. Все её тело пронзила такая острая боль, что сдержать крика не удалось.

Казалось, что выжить после этого заклинания ей не суждено, но всё же она сумела вовремя остановиться. Из неё будто по капле выпили всю кровь, оставив в жилах пугающую пустоту, и сердце начало биться так медленно, что каждый удар отзывался нестерпимой болью в грудной клетке, а лёгкие разрывались изнутри от недостатка кислорода. Дышать почему-то стало невыносимо трудно.

Понимая, что она и сама находится на грани смерти после такого опасного ритуала, Мерилиан упала рядом с альтмером на ледяной пол. Она боялась потерять сознание, потому что успела заметить за собой, что начинает путаться в происходящем. Её успокаивала только та мысль, что её старания не были напрасными. Она коснулась пальцами лица Лиарендила. Его кожа была по-прежнему пугающе холодна, но теперь Мерилиан видела, что его дыхание восстановилось и кровообращение улучшилось. Она больше ничего не могла сделать, но верила и молила всех богов, что это поможет ему выжить. Лиарендил не должен умирать. Не сейчас и не здесь. Не раньше неё.

Босмерка чувствовала себя безжизненной куклой, которая была брошена в старом доме, где нет ни единой живой души. У неё не осталось сил абсолютно ни на что. Она безвольно лежала на пыльном полу, смотря на бледное тело альтмера перед собой и чувствуя, как лицо обжигают слёзы, скатывающиеся по щекам. У неё даже не было сил плакать, она не осознавала того, что слёзы сами текли из покрасневших, с трудом что-то видящих глаз, и не пыталась остановить их. Ей было настолько безразлично происходящее, что потеряло смысл даже то, что будет дальше. Она не думала о том, смогут ли они выйти отсюда живыми, потому что ей казалось, будто она уже никогда не сможет встать на ноги. Она чувствовала себя мертвецом, который еще мог туманно мыслить, хотя сейчас даже эти мысли были такими смутными, что Мерилиан не понимала их.

Сколько прошло времени с того момента, когда она закрыла глаза? Минута? Час? День? Ей казалось, что всего лишь секунда, однако потом она поняла, что лежит так уже очень долго. Может, уже действительно сутки. Тело её не слушалось. Она не могла даже пошевелить рукой или повернуть голову. Сейчас она была просто полумёртвой душой, запертой, наверное, в уже неживой оболочке. Она не знала, что происходит. Может, она и вправду умерла.

Но что-то было не так. Что-то заставляло её открыть глаза и взять под контроль свой помутившийся рассудок, что-то отзывалось болью на лице и пробуждало незнакомым шёпотом. В голове отчаянно забилась мысль, что нужно прийти в себя. Мерилиан с большим трудом вновь подняла веки. Мерзкий свет белых стен ударил по глазам яркой белоснежной вспышкой, словно жгучей плетью, и босмерка зажмурилась, застонав от охватившей всё тело боли, которая стала ощущаться в тысячи раз острее, когда она попыталась вырваться из небытия. Мерилиан опять попробовала открыть глаза. Она увидела перед собой не только свет. Все было настолько размытым, что разглядеть чьё-то лицо ей удалось лишь через несколько долгих минут. И потребовалось ещё больше времени, чтобы мозг смог понять, что это была данмерка. Она что-то говорила, но Мерилиан не могла разобрать этих слов. Они были ей знакомы, но их смысл постоянно ускользал.

— Мерилиан! Очнись, Дагот бы тебя побрал! — По лицу сильно ударила ладонь в кожаной перчатке, и из лёгких воздухом вырвался глухой стон, когда Мерилиан попыталась ответить Селвиларе.

Бомерка постепенно начинала понимать, что происходит. Реальность возвращалась к ней медленно, словно неспешно ползущая в траве змея, которая постоянно извивается, петляет, пытается запутать. А потом она почувствовала сильное давление чужих рук на своей груди, и в следующую секунду её наполнила такая мощная энергия, что всё нутро было готово разорваться от влившейся в него силы. Сначала Мерилиан почувствовала душераздирающую боль, но через какое-то время ей стало так легко, что даже стены отступили на несколько шагов и больше не давили на неё своей тяжёлой белизной, укутанной паутиной. И воздух стал намного чище. Мерилиан только сейчас осознала, как сильно ей не хватало такого воздуха.

— Эй. — Селвилара вновь склонилась над ней, но её ладонь уже ласково гадила заплаканное лицо тёмными пальцами. — Мерилиан, что здесь произошло? Мерилиан? Ты слышишь меня?

Босмерка нашла в себе силы кивнуть. Она прекрасно поняла вопросы данмерки, но к горлу опять подступил ком, когда она подумала о Лиарендиле, который всё ещё был без сознания. Мерилиан даже не была уверена, что он жив. Неожиданно для самой себя, эльфийка вновь заплакала. У неё уже раскалывалась голова от слёз.

Селвилара в ответ на это приподняла её и крепко обняла, как любящая мать. Её рука погладила Мерилиан по волосам, в попытке успокоить. Как ни странно, но это имело успех.

— Успокойся, девочка, — данмерка говорила ласково, но в её голосе скрывались нотки страха. — Всё будет хорошо.

— Лиар…

— С ним тоже. Я уже помогла ему всем, что было в моих силах. Расскажи, что случилось? Что ты с ним сделала? Это была магия жизненной энергии?

Мерилиан всхлипнула, попытавшись ответить, но потом только кивнула, потому что голос упрямо отказывался подчиняться ей.

— Ты отдала ему свою? — Селвилара тяжело выдохнула, понимая, насколько это было опасно, но потом добавила: — Молодец.

— Он будет жить? — Каждое слово приходилось выговаривать отдельным слогом, потому что слёзы опять подкатывали к горлу и не позволяли спокойно говорить. — Он ведь не умрёт? Он не…

— Не умрёт, — успокаивающе ответила чародейка. — Никто не умрёт. — Она, отпустив Мерилиан, поднялась на ноги. — Я должна проверить, что в следующих комнатах. Судя по всему, мы сделали круг, и сейчас должны быть где-то в той комнате, которую охраняют айлейдские стражи. Магам ещё не удалось до конца разобрать тот обвал, поэтому прежним путём мы вернуться не сможем.

— Как ты?..

— Мне пришлось пробраться через небольшой проём в обломках. Вас слишком долго не было, я боялась… худшего.

— Сколько?

— Уже около десяти часов.

— Почему завал так и не разобрали?

— Потому что Полус действительно не захотел отправлять на помощь своих лучших магов, а сил этих недоучек хватает только на один камень в час, включая выпитые зелья, которые тоже приходится экономить.

Мерилиан больше не стала ни о чём спрашивать. Она опять легла на пол, закрыв глаза, которые ужасно болели от слёз и света. Селвилара, пообещав, что скоро вернётся, ушла в ту комнату, где, по словам Лиарендила, стояла какая-то айлейдская конструкция. Босмерка не была уверена, что Селвиларе удастся найти их группу, хотя Лиарендил, наверное, даже не пытался этого сделать. Он знал, что спасти Мерилиан можно только с помощью магического щита. Всё-таки айлейды были хорошими магами Изменения.

Она посмотрела на альтмера. Сейчас он не выглядел тем могущественным магом, каким всегда был. И Мерилиан поняла, что это она во всём виновата. Если бы она была осторожнее и внимательнее и не наступила на ту злосчастную плиту, то ничего этого не было бы. Всё бы было хорошо. Она смотрела на его усталое лицо и понимала, что Лиарендил, наверное, больше никогда не будет относиться к ней так тепло, как раньше. Она знала, что отныне станет для него самым ненавистным эльфом в этом проклятом Нирне.

Мерилиан вдруг почувствовала ужасную свинцовую усталость, разливающуюся по всему телу, и снова провалилась в какую-то туманную полудрёму. Сквозь забвение она слышала голос Селвилары, звучавший где-то вдалеке. Может, ей всё-таки удалось найти отряд. А потом раздались звуки битвы. Взрывы магических снарядов и лязг стали. Может, это были те самые айлейдские стражи, которых все так боялись? Если так, то Мерилиан очень надеялась, что это было не опаснее чёрных варла. Потом она слышала чьи-то взволнованные разговоры, споры, крики, но уже не придавала всему этому значения. Кто-то снова позвал её, но этот голос был ей знаком настолько смутно, что она даже не стала отвечать. А потом ей помогли подняться на ноги и, поддерживая, повели куда-то. Она не понимала, кто это был, потому что продолжала смотреть на Лиарендила, на то, как два мага в синих робах опустились перед ним, тщетно пытаясь привести его в чувства, а затем подняли его и тоже унесли куда-то.

Мерилиан уже не видела, что там происходило. Её вели мимо каких-то расплывающихся перед глазами белокаменных сооружений, мимо держателей с ослепительными велкиндскими камнями, мимо айлейдских статуй, в которых замерли расправившие крылья птицы. У неё не оставалось сил, чтобы рассматривать всё это и задавать вопросы. Она с трудом переставляла ноги, идя в центре высоких комнат с усыпанными камнями сводами потолков или по длинным узким коридорам, украшенным металлическими арками. Через какое-то время Мерилиан поняла, что места кажутся ей знакомыми. Они вышли к первым залам Беллеагеа, но босмерка не заметила здесь айлейдских стражей. Неужели маги действительно решились на такой опасный шаг и открыли ту дверь? Неужели статуи действительно ожили?

Мерилиан оторвала глаза от проплывающего мимо пола и увидела шатры их подземного лагеря. Здесь скопилось много людей, лица которых были знакомы, но неузнаваемы. Каждый о чём-то спрашивал, и данмерка, ведущая Мерилиан, властным голосом приказала всем замолчать и разойтись. Её послушались. Эльфийка только сейчас поняла, что это была не Селвилара, а Бодера Фарано, учитель Мистицизма. Данмерка завела её под купол шатра и, аккуратно уложив на мягкий спальный мешок, будто маленькую дочь, удалилась куда-то. Затем она вернулась, и в её руках босмерка заметила полную чашу какого-то отвара.

— Вот, Мерилиан, выпей, — Девушка не стала спорить и сделала несколько небольших глотков. Напиток был безвкусный и очень холодный. — Как ты себя чувствуешь?

Она подняла глаза на сидящую рядом данмерку.

— Никак.

— У тебя сильное переутомление из-за очень резкого и частого пополнения магических сил. Ты ведь знаешь, что магу очень опасно пить восстанавливающие зелья, а затем снова практически полностью истощаться. — Алый взгляд смотрел на Мерилиан с немым укором.

Девушка виновато кивнула.

— Но у меня не было выбора…

— Я тебя не осуждаю. Может, ты всё сделала правильно, это не мне решать. Но, наверное, ты поступила как смелый и сильный маг.

— Что теперь будет?

На тёмном лице мелькнула ласковая улыбка.

— Всё будет хорошо. Тебе нужно отдохнуть, так что постарайся успокоиться и заснуть. — С этими словами Бодера встала на ноги и, откинув край палатки, вышла из неё, оставив Мерилиан наедине с самой собой. Босмерка через какое-то время действительно почувствовала, как всем телом овладевает приятная лёгкость, и, закрыв глаза, провалилась в тревожный сон.

* * *

Она очнулась оттого, что кто-то легко гладил её по голове. Селвилара сидела рядом, о чём-то глубоко задумавшись, и даже не замечала, что Мерилиан давно открыла глаза и наблюдала за ней. Через несколько минут босмерка всё же решила вырвать чародейку из тяжёлых мыслей.

— Лара…

Данмерка обеспокоенно посмотрела на неё, убрав руку.

— Как ты?

— Хочу пить.

Мерилиан попыталась выдавить из себя улыбку, однако у неё не получилось. Но вот Селвилара действительно обрадовалась тому, что девушка намного лучше себя чувствовала. Она подошла к стоящему в центре столику и, налив из графина холодной воды, подала стакан босмерке. Мерилиан села, сделав несколько глотков и размяв затёкшую шею.

— Хорошо себя чувствуешь?

Босмерка кивнула. Она действительно чувствовала себя довольно неплохо, и сейчас всё то, что случилось в той злосчастной комнате с варлалор, стало похоже на один долгий ночной кошмар.

— Как Лиарендил? Он в порядке?

Селвилара улыбнулась.

— Конечно. Я ведь обещала.

— Он очнулся?

— Да.

— Давно?

— Давно.

Мерилиан поставила пустой стакан рядом с собой на полу.

— Я должна сходить к нему.

В глазах Селвилары мелькнуло сожаление, и данмерка резко схватила Мерилиан за запястье, не позволяя подняться.

— Не надо, Мерилиан. Не сейчас.

— Почему?

— Он не в том состоянии, чтобы разговаривать с кем-либо.

Эльфийка вдруг почувствовала, как на глазах опять начинают наворачиваться слёзы.

— Но я же не могу бросить его.

— Я говорю не об этом. Просто тебе лучше навестить его потом.

— Почему? — повторила Мерилиан. — Если ему сейчас действительно плохо, то я тем более должна быть рядом!

Мерилиан, высвободив свою руку, поднялась на ноги. У неё закружилась голова, но босмерка даже не обратила на это внимания.

— Мерилиан, дай ему отдохнуть. — Голос данмерки прозвучал тихим приказом, заставив лесную эльфийку замереть. — Он хочет побыть в одиночестве.

Она только сейчас поняла, что всё это время имела в виду Селвилара. Голос задрожал от осознания этой горькой правды.

— Он не хочет меня видеть, да?

— Мерилиан…

— Это он сказал тебе, чтобы ты меня к нему не пускала. — Мерилиан снова не смогла сдержать слёз. Она понимала, что уже очень устала плакать, но остановить это не могла. Внутри появилась такая тяжёлая пустота, что даже это бессознательное состояние, в котором она пребывала, было куда проще вынести, чем то, что Лиарендил действительно не хочет её видеть. Она ведь знала, что так и будет. После того, как она его подвела, те странные, но тёплые отношения, которые их связывали, точно превратятся в ненависть.

Селвилара неожиданно подошла к босмерке и заботливо обняла её. Мерилиан слышала, как чародейка тихо смеется, и не понимала, что же её так веселит.

— Вы два влюблённых идиота.

— Что?

— Идём. Тебе будет полезна прогулка.

Глаза Мерилиан были такими большими от удивления и непонимания, что Селвилара снова засмеялась, а потом, взяв девушку за руку, как непослушного ребёнка, повела её к выходу из древнего айлейдского города.

Только выйдя из Веньяндавика, Мерилиан поняла, как же сильно соскучилась по широкому небу над головой. Сейчас ещё было темно, но восток разгорался розовой полосой, предвещая появление рассвета. Высокий лес шумел летней листвой, звонко пели ранние птицы, и ветер трепал волосы, принося с собой свежесть с Нибена, раскинувшегося водным зеркалом за живой стеной леса.

Эльфийка и вправду очень сильно соскучилась по всему этому. Белые стены айлейдского города, несомненно, были прекрасны, но сейчас в Мерилиан, наверное, говорила её босмерская кровь. Она только теперь поняла те чувства, которые испытывает Недлум к Гратвуду, почему он так не любит Имперский Город и с нетерпением ждёт лета, чтобы вернуться на родину. Потому что он любит лес, любит этот неуловимый аромат диких цветов, запах ветра, шелест листьев, холодную тень от высоких крон, песни птиц, жужжание насекомых… всё это было такое родное для него, что ни один город или разрушенный айлейдский замок не сравнится своей красотой с нетронутым диким лесом.

Похоже, Селвилара поняла, о чём думает босмерка.

— На свежем воздухе куда лучше, правда?

— Просто устала от вечного полумрака в руинах.

— Да, неподготовленному учёному бывает очень трудно в таких экспедициях. — Они ушли уже достаточно далеко от входа во Веньяндавик, и Селвилара опустилась на высокую траву, заведя руки за голову.

Мерилиан, не удивлённая таким поведением, села рядом.

— Ты о чём-то хотела рассказать мне?

Данмерка улыбнулась, и Мерилиан вдруг подумала, что это из-за того, как она обратилась к чародейке. Босмерка и сама не заметила, как перешла на «ты», но эта данмерка стала такой родной, что наибольшее уважение к ней можно было выразить только так.

— Это, наверное, будет очень некрасиво с моей стороны, но я всё-таки расскажу тебе обо всём.

— О чём?

Данмерка, опять как-то обречённо улыбнувшись, вздохнула и начала свой рассказ.

Полог шатра откинулся, пропустив лучик звёздного света велкиндских камней, и Селвилара вошла внутрь. Лиарендил смерил её безразличным взглядом, промолчав. Её не устроила такая отрешенность от всего мира.

— Ну, герой, всё совсем плохо? — Данмерка села рядом с ним, скрестив ноги.

— Нет, нормально. — Альтмер кивнул, подтверждая свои слова. Он действительно выглядел уже намного лучше. Каджитка-целительница хорошо сделала свою работу.

— Сожри тебя даэдрот, Лиар, — совершенно безэмоционально выругалась данмерка, с сожалением посмотрев ему в глаза. — Ну, какого скампа вы попёрлись в эту пещеру? Если бы всё обернулось намного хуже…

— Мы ведь живы. — Он поднял на неё строгий взгляд. Его голос звучал утомлённо и тихо. — С каких пор ты стала такой нервной? Сама всегда говорила, что если никто не пострадал, то всё отлично, несмотря на то, через что пришлось пройти.

— Но вы ведь пострадали…

— Как она?

— Спит. Устала. — Селвилара по-доброму улыбнулась в попытке хоть как-то поднять настроение альтмеру. Успехом это не увенчалось.

— Последнее, что я помню, это то, как нас накрыла ледяная буря. Что случилось потом? Она не рассказывала?

— Она выпила все восстанавливающие зелья, потому что делилась с тобой магическими силами. Ты чуть полностью не истощился, идиот. Вроде уже опытный маг, а всё равно…

— Я отключился не из-за истощения, — строго перебил её Лиарендил, пристально посмотрев на неё. Данмерке казалось, что этот жестокий взгляд был способен изнутри разорвать душу. — Я знаю, что, когда щит разрушился, оставшаяся энергия варлалор ударила по мне. Не думаю, что я мог выжить.

— Она же целитель. Она поделилась с тобой своей жизненной энергией, потому что другого выхода не оставалось.

— Заркс. — Лиарендил устало закрыл глаза. — Она могла умереть.

— Она хорóший целитель. — Селвилара сделала акцент на втором слове, говоря, что Мерилиан вполне по силам справиться с таким опасным заклинанием и остаться в живых.

Однако Лиарендил не обратил на это никакого внимания.

— Как я мог так подвести её? Аэдра, через что я заставил её пройти?

— Успокойся, Лиар. — Данмерка дружески сжала его руку. — Думаю, после того, как ты спас её, она еще больше будет тебя уважать.

— Спас? — Он небрежным движением заставил её убрать ладонь. — После всего этого я ей даже в глаза не смогу спокойно смотреть. Знаешь, больше всего на свете я не хотел, чтобы она во мне разочаровывалась.

Селвилара скрестила руки.

— Между вами действительно что-то есть?

Он опустил глаза.

— Да ничего между нами нет.

— Ты любишь её. — Данмерка резко встала на ноги, поражённая тем, что её нелепая догадка, которая последнее время упрямо не желала выходить из головы, оказалась правдой. — Обливион, ты действительно её любишь. Я уже и не думала, что кто-то сможет заменить тебе Виларию.

— Да, Лара, — он решил подтвердить то, что совсем не нуждалось в подтверждении. — Я люблю её.

— Босмерку. Стажёрку. Девчонка младше тебя на добрых три десятка, Лиар!

— Поэтому я и говорю, что между нами ничего нет. — Он повысил голос. Этот разговор начинал его злить. — И быть не может.

— И всё-таки как тебя угораздило в неё влюбиться? Ты ведь уже взрослый альтмер, зачем тебе это дитя?

Лиарендил устало потёр лоб ладонью.

— Селвилара… отстань.

— Нет, так не пойдёт. — Данмерка, взяв себя в руки, устроилась на прежнем месте напротив эльфа. — Я больше не буду совершать такой ошибки и не позволю тебе держать всё в себе.

— Перестань.

— Перестать? — спокойно переспросила она, усмехнувшись. — Чтобы ты опять на месяц ушёл в запой, потом увлёкся совершенно абсурдными науками, которые раньше тебя никогда не интересовали, переехал в другой город, ушёл из Университета или натворил чего ещё безумнее? Нет, Лиарендил. Я помню, каким ты был до того случая, и помню, что с тобой стало после смерти близких. Если сейчас ты опять начнёшь так винить себя, за то, что не смог быть самым лучшим для этой девочки, то вы будете страдать оба. И на этот раз действительно из-за тебя.

— Что за глупость?

— Лиарендил… что между вами происходит?

Альтмер прикусил губу, понимая, что ему не удастся уйти от этого разговора, и окинул взглядом тёмный шатёр, стараясь не смотреть в упрямые алые глаза данмерки. Через какое-то время он всё же нашёл слова.

— Сам не знаю. Всё начиналось просто… как шутка. Мерилиан всегда мне нравилась: она миленькая, красивая, умная и веселая. Но у меня даже мысли никогда не возникало, что между нами может быть что-то большее, чем просто отношения магистра и ученицы. Весь учебный год я на неё даже внимания не обращал, и всё наше общение ограничивалось ознакомлением с материалом на лекциях и проверкой заданий.

Селвилара слушала его с полуулыбкой на лице. Наверное, этот нелепый рассказ действительно её забавлял.

— И когда всё изменилось?

— Около месяца назад. Как-то раз она с друзьями сорвала мне лекцию, выкинув один из магических фокусов. Я подыграл им, потому что и самому уже надоели все эти однообразные занятия, а потом оставил их втроём отмывать кабинет. Ты бы видела её полный ненависти взгляд.

Селвилара засмеялась.

— Ты сам был таким, когда учился.

— А вечером мы случайно встретились на мосту за Университетом, и она извинилась передо мной. — Лиарендил не придал значения её словам, похоже, уже увлёкшись рассказом. Селвилара понимала, что ему давно пора было кому-то выговориться, потому что его чувства к этой девчонке и вправду были непростыми. — И знаешь, в её глазах было что-то такое… светлое. Она действительно сожалела о своём проступке, и я тогда подумал, что сейчас не многим достаёт мужества признать свою вину и так искренне извиниться.

— Вот тогда-то ты и попался. — Данмерка села поудобнее, понимая, что это только начало истории.

Он пожал плечами.

— Возможно. Я на самом деле оценил её доброту, которую раньше не замечал. Это отличало её от всех остальных. На следующий день, это был сандас, я пришёл в Университет, потому что Совет выделил для моего кабинета кучу трактатов по лингвистике, и мне срочно нужно было привести всё это в порядок. По дороге я встретил Мерилиан и подумал, что она могла бы мне помочь. Я не знаю, откуда эта мысль появилась в моей голове, но я хотéл, чтобы она помогла мне. Но я не понял, как всё вышло из-под контроля. В нашей беседе вдруг стали появляться намёки.

Данмерка опять расхохоталась.

— А потом она разбила мою посылку из Фёстхолда, это был хрустальный шар моего покойного друга. После этого я возвращался домой и увидел, как она плакала, сидя на мосту. Конечно же, не прошёл мимо, попытался успокоить. Поскольку было уже поздно, я снял ей номер в таверне: не хотел, чтобы магистры или друзья опять довели её до слёз своими расспросами, к тому же, насколько мне было известно, из-за этого случая она прогуляла алхимию. Мне, если честно, было её жаль. Она замечательная девушка, но, кажется, ей просто не везло, у неё постоянно что-то шло не так. И я даже решил ей предложить свою помощь в подготовке к экзамену по Мистицизму. Ей тяжело даётся эта Школа.

— Она согласилась?

— Да. Она приходила ко мне вечером, после всех занятий. Я видел, что она меня стесняется, и мне, идиоту, это нравилось. Мне просто нравилось чувствовать себя рядом с ней тем, кто всегда может ей помочь, потому что я был сильнее. Я тогда впервые её обнял. Просто потому что мне было интересно, как она поведёт себя. Она не стала возмущаться и отталкивать меня, и я понял, что нравлюсь ей. А сейчас я всё это вспоминаю, и думаю, что к тому моменту сам уже успел влюбиться.

— Это ты предложил ей участие в экспедиции?

— Да, Полус довольно быстро согласился с этим. Мерилиан действительно очень способная. — Лиарендил на какое-то время замолчал, отдавшись воспоминаниям, а потом, подняв взгляд, продолжил: — И однажды вечером она пришла ко мне домой, чтобы передать документы, от него. Я видел, как она боялась, и… предложил ей войти.

— Лиарендил… — Данмерка осуждающе покачала головой.

— Я не собирался спать с ней. — Строго сказал он. — Сначала она отказалась, но быстро передумала.

— И зачем?

— Мы почти всю ночь разговаривали. С ней было просто. Она постоянно меня о чём-то спрашивала, а я с таким удовольствием отвечал, потому что собеседника внимательнее мне ещё никогда не встречалось. Уже ближе к рассвету она заснула. Наверное, я настолько ей надоел. Я отнес её в спальню и именно тогда признался себе, что люблю её. Мерилиан не заменяет мне Виларию, она совсем на неё не похожа. Но знаешь, сейчас я уже и сам не тот юный эльф. Сейчас мне не нужна такая, как Вилария, мне нужна такая, как Мерилиан.

— Тогда ради какого Даэдра ты самому себе выносишь мозги, Лиар? — Селвилара эмоционально всплеснула руками. — Ты любишь её, она любит тебя… в чём проблема?

— Ты сама назвала её ребёнком. — Взгляд альтмера стал мрачным. — Сегодня она меня любит, завтра я стану для неё старым и скучным. Знаешь, я ей очень много о себе рассказывал, в том числе и не самого хорошего, поэтому удивлялся, что её мнение обо мне оставалось прежним и не менялось. Но сейчас, когда она чуть не умерла из-за меня… нет, Лара. Я и сам не смогу больше так. Ты ведь прекрасно знаешь, что я не смогу спокойно смотреть в глаза девушке, которую подвёл. Теперь в Мерилиан я буду видеть ту же Виларию, которая, умирая, смотрела на меня с такой ненавистью, что мне самому в тот момент хотелось умереть. Ведь в обеих этих ситуациях только я был виноват.

В наступившей тишине раздался тяжёлый вздох данмерки. Она какое-то время молчала, пытаясь осмыслить услышанное, а потом ответила:

— Лиарендил, знаешь, почему тебе нельзя терять Мерилиан? Потому что, похоже, только она готова терпеть то, как ты постоянно себя накручиваешь из-за каких-то пустяков.

— Пустяков?

— Вам нужно поговорить. Уверена, Мерилиан сейчас точно так же винит себя за то, что случилось.

— Нет, — Лиарендил, кажется, чего-то испугался. — Лара, если она захочет прийти и поговорить со мной… не пускай её.

— Почему? Ты не понимаешь, что таким поведением сделаешь ей ещё больнее?

— Я не знаю, о чём мне говорить с ней. Ещё не время пытаться вместе в этом разобраться.

— Ладно, — неожиданно согласилась данмерка. — Для начала тебе действительно стоит разобраться в самом себе. Но учти, я не намерена долго мучить эту бедную девочку. Поэтому будь достойным мужчиной и сам приди к ней.

Лиарендил с трудом кивнул, понимая, что эта данмерка как всегда права.

Когда Селвилара закончила свой рассказ, Мерилиан почувствовала себя ещё больше виноватой перед альтмером. Она сидела на жёсткой траве, встречая первые солнечные лучи, которые пробивались через чёрные ветви, и не могла поверить в то, что это на самом деле было правдой. Данмерка не собиралась больше ничего говорить, она смотрела на девушку, наверное, ожидая какого-то ответа, но Мерилиан действительно не знала, что можно сказать. Раньше она и не думала, что Лиарендил на самом деле так способен запутаться в себе. Её это беспокоило, потому что именно она, а не кто-то другой, была причиной всего этого.

— Почему ты обо всём мне рассказала? — наконец спросила Мерилиан, когда пропавший от волнения голос снова к ней вернулся.

— Потому что я видела, как ты за него переживаешь и не собиралась заставлять тебя страдать.

— Но почему не позволила увидеться с ним?

— Потому что, — снова начала Селвилара, однако потом запнулась. — Понимаешь, Лиар для меня, наверное, как сын. Я не хочу, чтобы он разочаровался в девушке, которую любит.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе переспросила Мерилиан, нахмурившись. — Что я ветреная девчонка, которая не способна на серьёзные отношения?

— Ну. — Чародейка пожала плечами, нехотя подтверждая это.

— Я должна с ним поговорить. — Босмерка поспешила подняться с земли, но Селвилара остановила её своим строгим голосом.

— Мерилиан, подожди.

— Да?

— Ты и правда любишь его?

Эльфийка замешкалась. Она боялась признаться в этом даже самой себе, однако сейчас понимала, что пора давать однозначные ответы, поэтому, подняв глаза на Селвилару, одними губами прошептала:

— Да.