Безумие и гениальность — две крайности одной

и той же сущности

Джек Воробей.

POV Эшли

Наверное, каждый знает, что там, где есть жизнь, по другую сторону стоит она. Тьма. Но всё же понятие это относительное. Кто-то считает, что тьма — символ опасности и неопределённости, а кто-то — молчаливым собеседником, но те и другие наделяют её романтизмом. Однако, когда после погружения во тьму, тело отзывается болью и от этого наливается свинцом, романтичность улетучивается куда-то дальше, будто бы её не существовало вовсе. От такого начинает казаться, что благоразумие и рассудок синхронно козырнули, лихо крутанулись через левое плечо, исчезая в пространстве.

Возникшая перед глазами картина была сюрреалистической и комичной одновременно.

Почему-то глаза не хотелось открывать. То ли я выжидала момент, то ли просто хотела сбежать из реальности, позабыв о свалившихся гранитом на плечи проблемах. Мысли хаотично кричали набатом в моей голове о необходимости вернуться в реалии и наконец-то разобраться со своим прошлым, избегая новых проблем.

С каждой крупицей новой информации начинало казаться невозможным докопаться до правды. Однозначно дядя мог упростить мне задачу, но не хотел. Или же не мог?

— М-м-м, — головная боль заставила промычать, напомнив о необходимости очнуться.

С трудом разлепив тяжёлые веки, я зажмурилась от яркого света, что так резко ослепил меня. Привыкнув к нему, всё же открыла глаза и увидела лёгкую улыбку Гермионы. Та с облегчением выдохнула.

— Как ты? — с беспокойством поинтересовалась она.

— Спасибо, — с хрипотой, из-за пересохшего горла, в голосе начала я. — Кхм… Я в норме, — прочистив горло от кома, что так бесцеремонно застрял, ответила на заданный вопрос.

Гермиона в очередной раз облегчённо выдохнула.

— Ты здорово всех напугала, — защебетала та. На лице у неё вместо волнение появилась строгость. — И почему ты никому не сказала? А если бы никого рядом не было? Ты представляешь, что могло случиться? — распиналась она, словно мать отчитывала провинившегося ребёнка. — Это было безрассудно с твоей стороны!

— Но всё же обошлось… — я взглянула на Гермиону, которая еле держала себя в руках, дабы не садануть меня. — Или нет?

— Ох… — глубоко вздохнула та, пытаясь совладать с назойливым желанием, а в глазах черти устроили дикую пляску. — Милерс, пустая ты голова, — её слова звучали с укором, — ты хоть понимаешь, что отмена тех лекарств не прошла бесследно. И скажи, пожалуйста, почему ты не говорила о том, что они были блокаторами магии? — правая бровь её вопросительно изогнулась.

Я тут же бросила взгляд, полный недоумения.

— Что? Это были обычные магловские психотропные и снотворные препараты.

Какая-то часть меня не хотела принимать такую новость. Принять — согласиться, что волнение дяди Роберта превратилось в маниакальную заботу, или же он преследовал свои интересы, которые не сулили ничем хорошим.

— Послушай! — взмолилась Грейнджер, к чёрту посылая своё спокойствие. — Мадам Помфри и Дамблдор говорили об этом, и я слышала их разговор. Было отчётливо сказано. Тебе очень повезло, что за всё это время ты не превратилась в Обскура. И тот, кто подменил тебе лекарства на блокаторы, полный идиот! — слова Гермионы ошпарили меня словно ледяная вода. На душе заскрежетали кошки. Было больно осознавать, что единственный близкий мне человек мог так ужасно поступить. И его действия не оправдывались благими намерениями.

— Я… Не знала… — голос предательски дрожал.

Было страшно осознавать сказанные слова, но теперь я точно была уверена в том, что секреты дяди всплывают на поверхность, и в этот раз он точно не уйдёт от ответов, а если попытается скрыть правду — пожалеет! Моя уверенность с каждой секундой становилась прочнее стали. Шок и страх сменились на злость. Я была в таком гневе, что готова была разнести Больничное крыло школы, но сдерживалась.

Гермиона, что всё это время ждала моего ответа, села рядом и приобняла за плечи. Напряжение отступило, а кожу предательски обожгли слёзы. Моё самообладание с истерикой рухнуло в одночасье. Я дала волю эмоциям. Уткнувшись в плечо Гермионы, я зарыдала в голос. Мне было обидно до глубины души осознавать предательство дяди. Было плевать о благих намерениях опекуна.

«Благими намерениями — дорога в ад выстлана», — до боли знакомый голос прозвучал в моей голове, но я не обратила внимание на это. Не хотелось думать ни о чём.

Наконец-то, покончив с истерикой, вытерла слёзы и отпрянула от Гермионы. Она смотрела с сожалением, будто бы прося прощения за свои слова. Я улыбнулась со словами: «Всё нормально». Гермиона с трудом поверила в услышанное.

— Хм, а почему Гарри и Рон не с тобой? — переведя тему в другое русло, поинтересовалась я.

— Ты же помнишь, что Кубок выбрал Гарри? — на этот вопрос я лишь кивнула. — В общем, все считают, что он обманул каким-то образом Кубок… — Грейнджер нахмурила брови, подбирая слова. — И Рон тоже… В общем, они в ссоре и, чтобы не пересечься, решили не приходить к тебе, — на последних словах мои брови поползли вверх, а глаза округлились от удивления, а затем бровь задергалась.

Я стала нервно мять кулаки. Эта ситуация позволила забыть о моей причине нахождения в лазарете, чему я была благодарна, но внутренние черти заплясали в диком танце, предвкушая скорую взбучку парней. Они задели мои чувства и отношение к дружбе. Мне хотелось считать, что мы друзья, а не просто знакомые. И какая-то ссора не оправдывала того, что за эти четыре дня, что я была без сознания, они не соизволили проведать и узнать моё состояние. Да, звучало эгоистично, но зато правда. Меня в последнюю очередь волновала их ссора, которая была настолько глупой, что не имела смысла быть причиной их эгоистичного отношения не только ко мне, но и друг к другу.

«Пора преподать им урок!» — на лице заплясала злобная ухмылка, а Гермиона искоса посмотрела на меня, ожидая дальнейшего.

Резко отбрасывая покрывало, скрывающее босые ноги, я вскочила с больничной койки и рванула на поиски этих двоих, а Гермиона в ступоре смотрела вслед. Она что-то крикнула, но слова так не настигли меня.

Быстрым шагом я неслась по коридорам Хогвартса и с кошачьей ловкостью преодолевала препятствия в виде учеников. Взгляды окружающих удивлённо смотрели вслед, но я не обращала внимания на это. В моём сознании одна за другой сменялись картинки, какая-то часть сознания предвкушала расправу над провинившимися.

Первым я нашла Рона. Он стоял и о чём-то весело разговаривал с двумя ребятами с нашего факультета. Имён я не помнила, да и не видела смысла запоминать всех подряд. К тому же сейчас меня больше интересовал сам Уизли. По нему нельзя было сказать, что его волновало случившееся. Ни ссора с лучшим другом, ни моё фееричное падение в обморок не заботило этого придурка. Его весёлое лицо жутко раздражало, от чего я сдерживалась, дабы не надрать ему зад. Это не входило в мой план.

Ловкими движением я сократила расстояние между нами и очутилась прямо перед Уизли. Все трое парней ошарашенно уставились на мою персону. Рон что-то хотел было сказать, отойдя от шока, но не вышло. «Ай!» — пискнул он, а я, схватив растерянного юношу за ухо, потащила за собой.

«Одного поймала, остался второй», — озвучила я мысленно выполненную задачу, не обращая внимания на айканье Рона, который скрючившись шёл за мной, а наблюдавшие сию картину хихикали и тут же затихали при виде моего злобного взгляда. Когда я была в гневе, все боялись лишний раз оказаться на моём пути. И не зря.

Интуиция подсказывала о том, где находился Гарри, поэтому мне не составило труда его найти в библиотеке. Позабыв о правилах, я одним резким движением усадила своего пленника напротив Избранного. Друзья с опаской глядели на меня. По лицам было понятно, что парни не знали, чего можно ожидать от рассерженной девушки. Тем более, такой они меня увидели впервые.

— Я жду объяснений! — голос звучал громко и грозно, парни переглянулись между собой. — Почему вы ни разу не проведали меня? — вкрадчиво говорила я.

«Плевать, что была без сознания, но можно же было поинтересоваться!» — мысленно возмущалась моя персона.

— Ну… Я просто не хотел пересекаться с Гарри… — начал Рон, а тот с обидой посмотрел на друга.

— А я с ним… — тыкая пальцем в Уизли, перебил Гарри.

В эту же самую секунду я одним ловким движением столкнула их лбами в прямом смысле этого слова. «Ай!» — сорвалось с уст друзей. Они, потирая свои лбы, смотрели на меня с обидой и опаской. Я, в свою очередь, поставила руки на талию, смерила их строгим взглядом.

— Ей-богу, как дети малые! — начала отчитывать парней, а те притихли, боясь пошевелиться. — Нет, ну надо же, Кубок выбрал Гарри, а все тут же поверили, что он обманул всех, — негодовала я, продолжая прожигать однокурсников взглядом. Гарри удивлённо смотрел на меня. Видимо, не верил своим ушам. — Серьёзно, Рон, как вообще в твой мозг пришло обвинить Гарри?! Человека, с которым ты прошёл через многое! — изогнув бровь, я строгим взглядом смерила рыжеволосого обжору. Рон стушевался от осознания своей вины. — А ты? — тут же мои глаза переместились на паренька со шрамом в виде молнии, от чего тот вздрогнул. — После своих подвигов ты решил как мамзель спрятаться от всех и проливать слёзы с мыслью: «Почему мне никто не верит?» вместо того, чтобы отстоять своё честное имя?! — Гарри с непониманием таращился на меня. — И вы как «благородные» джентльмены решили просто проигнорировать бессознательную леди в лазарете?! — на последних словах я хрустнула костяшками пальцев.

Ребята аж побледнели.

— П-прости… — в один голос произнесли они, так что это было похоже на что-то невнятное. Я вздохнула и хотела было что-то сказать, как сзади послышались смешки.

Я нарочито дёрнулась, оборачиваясь на тех, кто решил смело испытать мой гнев на себе. Бровь задергалась, желваки напряглись. Передо мной стоял никто иной как Драко Малфой — во главе своей шайки, поддерживающий смехом своего лидера. Малфой подошёл ещё ближе, сохраняя между нами значительное расстояние.

«Опасается?» — вопрос так и остался без ответа.

Мне было невдомёк, что на уме у этого заносчивого чистокровного отпрыска. От него можно было ожидать всё что угодно, но меня это не пугало, напротив — раздражало. Хотелось просто подойти и хорошенько зарядить по его смазливой морде. Его усмешка только разжигала во мне злость.

«Бесит!» — я испепеляюще зыркала на него.

— Глядите-ка, — начал издевательски Драко, — ненормальная сбежала из Мунго? — он оценил беглым взглядом мой внешний вид.

И тут до меня дошло, что я босая, в больничной сорочке, находилась посреди библиотеки, и все на меня смотрели с опаской. Я попыталась скрыть чувство неловкости, но лёгкий румянец предательски выдавал меня.

— И чокнутая грязнокровка решила на глазах у всех отчитать своих дружков, — продолжал Малфой. — Когда это великий Поттер успел опуститься до такого?

Смех тут же раздался со всех сторон. Гарри и Рон резко вскочили с места, но одним движением руки я остановила их.

— Я сама, — произнесла и стала приближаться к слизеринскому принцу. Тот в свою очередь напрягся и был наготове.

— Слушай сюда, чёртов говнюк, — я ткнула в него пальцем, он же не то с удивлением, не то с возмущением смотрел на меня. — Ещё хоть одно слово, и ты побежишь жаловаться своему папочке, — выплюнула слова ему в лицо.

— И что ты сделаешь, чокнутая? — вскинул бровь Малфой, а его лицо было неприлично близко к моему.

— Я размажу… — но не успела я закончить, как между нами появился профессор Снейп, а в дверях библиотеки стояла наш декан Макгонагалл. Рядом с ней появилась Гермиона, по виду которой можно было сказать о её волнении.

— Минус десять очков с Гриффиндора и Слизерина за нарушение порядка в школьной библиотеке! — нарочито строго произнесла Макгонагалл. — Мисс Милерс, следуйте за мной! — напоследок сверкнув безумным взглядом на Драко, я поплелась за ней.

В полном молчании мы с профессором дошли до лазарета, где нас уже ждали директор и профессор Грюм.

«Только его здесь не хватало», — с опаской взглянула я на него, возвращаясь в койку.

Дальше на меня посыпались вопросы, на половину которых я смогла ответить, а на другую половину — нет. Тем не менее этот разговор мне помог узнать о том, почему всё это время у меня толком не получалось колдовать. Не то чтобы у меня ничего не получалось, скорее дело в другом. У меня не получалось контролировать свою магию, а после какого-нибудь заклинания болела голова и шла кровь носом. Что, конечно, я скрыла от всех. Но в последние дней шесть пить лекарства не пришлось. Кто-то в ту ночь, когда мы с Гарри пробрались в Запретную секцию, украл их. Подозрений почти не было. Разве что Драко мог это сделать, но он не знал, да и как бы этот хорёк смог незаметно пробраться в комнату для девочек? «Правильно, никак!» — подозрения сами по себе отпали. но даже если бы, чисто теоретически, это сделал Малфой, то он спас мне жизнь, не догадываясь об этом.

Больше всего меня шокировала новость о моём опекуне. Как оказалось, дядя Роберт — не простой министр Шеффилда. Во-первых, он был волшебником, как и моя мама, во-вторых, служил в Министерстве Магии главой отдела «Магических происшествий и катастроф» — должность эту он занимал уже три года, а, в-третьих, этот чёртов старик выставил всё так, чтобы все считали меня сквибом, подменив психотропные на блокаторы магии. Сказать, что я испытывала злость, ничего не сказать. Я была готова разнести поместье Милерсев в пух и прах — камень на камне не оставить. Дядя стал в моих глазах предателем за каких-то несколько часов. В голове не укладывалось, что из-за своих умыслов он был готов жертвовать собственной племянницей. Дядя Роберт был не просто жестоким, как упоминал его приближенный дворецкий, а расчётливым и хладнокровным мерзавцем. Мне не хотелось больше знать и видеть этого человека, но я должна была лично от него это услышать. Мне нужны были объяснения, и дядя мне их предоставит!

От вскрытых обстоятельств и воспоминаний о лечебнице, в которой я оказалась год назад по решению мистера Милерса, заснуть не получалось. Страх перед ночными кошмарами ушёл на последний план. Теперь они не казались такими пугающими по сравнению с теми, что происходили в моей жизни на протяжении одиннадцати лет. Глаза предательски защипало от слёз.

«Неужели всё, что со мной происходит, — правда?» — мысленно спрашивала саму себя, вытирая навернувшиеся на глаза слёзы, которые так и норовили обжечь кожу щёк.

— А сама как думаешь? — неожиданно раздался бархатный голос.

Мои глаза стали метаться по комнате, ища нарушителя тишины. И они нашли его. Около окна стоял тот самый незнакомец, которого я видела в заброшенном кабинете и в Большом зале. Больше не думая, я вскочила с койки и схватила палочку, до этого мирно лежащую на прикроватной больничной тумбе, и выставила вперёд. Мужчина на такой выпад лишь хищно ухмыльнулся, а в глазах блеснул коварный огонёк в предвкушении чего-то интересного. От этого тяжелого взгляда мне становилось жутко. Страх сковал тело, я не рискнула двинуться с места, а в горле предательски застряли слова о помощи.

«Зови на помощь! Убегай!» — кричал в моей голове внутренний голос, а мужчина тем временем подошёл ближе, так что волшебная палочка упиралась ему в грудь. Руки затряслись от ужаса, сковывающий меня всё это время. Перед этим человеком я чувствовала себя букашкой, которую одним только движением можно прихлопнуть. В нём была ужасающая сила, которую я чувствовала каждой клеточкой организма. Она давила на меня.

— Бежать или кричать? — протянул он слова так, что моё сердце замерло. Неужели он может читать мои мысли? — Если собираешься атаковать, то не стой как замершая от ужаса лань, — на лице продолжала играть коварная ухмылка, — иначе твоё прекрасное личико будет корчиться в агонии.

Его рука одним лёгким движением перехватила мою палочку, которая теперь была приставлена к моему горлу. Его грудь упёрлась мне в спину, а над ухом прозвучал мужской баритон шёпотом:

— А ты мне ещё нужна, маленькая леди.

— Ч-что вы от меня хотите? — мой голос прозвучал как-то неуверенно, хотя я пыталась быть убедительной. Выходило коряво.

— И куда подевалась вся, та смелость? — отпуская меня, он подошёл к тумбе возле моей кровати. В мужских руках оказался пергамент с письмом, адресованным Роберту Милерсу. — Предательство, — пробуя это слово на вкус, произнёс мужчина, читая глазами содержимое. — Как же мне это знакомо, — он понимающе взглянул на меня и положил на место письмо. — Я могу помочь, маленькая леди, раскрыть аксиому вашего прошлого.

Мои глаза округлились от удивления.

Незнакомец предлагал помощь, на которую я чуть ли не сразу согласилась, но успела вовремя остановить саму себя. Доверять этому человеку я не могла, было что-то, что заставляло быть настороже с этим магом. Тем более, у меня были подозрения на его счёт. Он мог бросить пергамент с именем мальчика, который выжил, но мотивы его мне были неизвестны, если таковы были.

— Что вы хотите взамен? — сорвался вопрос с моих уст, и мужчина улыбнулся.

— Не волнуйтесь, маленькая леди, от вас мне нужно только одно… — мужчина подошёл ко мне. Его лицо опустилось к моему уху, а я напряглась каждым мускулом, — …разгадайте тайну артефакта.

По моей спине прошёлся табун мурашек. Я сглотнула ком в горле, который так сильно мешал, и кивнула в знак согласия.

«Всего-то…» — как же наивно я думала на этот счёт.

Вдруг возле двери раздался какой-то шорох. По инерции моё тело крутанулось в сторону двери, в которую вошли Гарри и Рон, а в окно уже пробивались первые лучи осеннего солнца. Глупо улыбнувшись, я мысленно перебирала различные варианты оправдания.

Мальчишки подошли ко мне, искренне извиняясь за свой проступок. Я тут же успокоилась, так как Рон и Гарри не успели увидеть моего ночного гостя, который незаметно для нас скрылся. Ребята после взбучки, которую я устроила так неожиданно, всё же помирились. От такой новости на душе стало тепло. И то, что они решили навестить меня перед завтраком, было приятно. Я также не забыла извиниться за вчерашний инцидент, прекрасно понимая, что навыдумывала невесть что. Они не обязаны были меня навещать, ведь не такие мы друзья. Моё желание взяло вверх над собственными эмоциями, а хорошее отношение приняла за что-то большее, но я не догадывалась, что нелепая ситуация станет началом нашей дружбы. Гарри и Рон признались в том, что посчитали меня странной, тем не менее от общения со мной не отказываются. На моём лице плясала улыбка. Моё скучное времяпрепровождение скрасил разговор с ними. Мы смеялись и шутили. Казалось, что проблемы куда-то исчезли, но это лишь казалось. Они просто ушли на задний план. Мне было необходимо отвлечься от навалившегося.

Юноши принесли мне не только различные сладости, но и мои любимые персики. Помимо еды, мне вручили с робкой улыбкой букет из клематиса. Это растение было прекрасным: тонкие и гибкие стебли, с нежной зеленью и изящными красивыми цветками. Цветы были дисковидной формы пурпурного цвета.

«И как только умудрились составить букет с этими цветами?» — удивлялась я, ставя подарок в вазу с водой.

— Гарри, ты бы не мог мне принести кое-какие книги? — поинтересовалась я у Поттера перед тем, как ребята ушли на завтрак.

— Угу, — кивнул Гарри, взяв из моих рук протянутый лист со списком литературы.

— Спасибо, — я искренне улыбнулась ребятам, и они ушли.

Я снова осталась одна. Было дико скучно, так что я посвятила несколько часов тренировкам по заклинаниям, пока мадам Помфри отошла куда-то по срочным делам. Колдовать всё ещё получалось не очень хорошо, но стало гораздо лучше. По крайней мере, кровь из носа больше не шла. Правда, под конец головная боль настигла меня снова. В глазах всё поплыло, я осела на холодный пол, переводя дух.

Всё же это была плохая идея. Если бы не вовремя подоспевшая колдо-медик, я так бы и осталась лежать без сознания неизвестно сколько. За такую выходку я получила нагоняй, и мадам Помфри забрала у меня волшебную палочку со словами: «Мисс, пока вы не восстановите свои силы, колдовать вам запрещёно!»

От такой новости радости не было. Моё полезное развлечение было отнято из-за моей неосторожности. Оставалось только штудировать книги, которые принёс мне Гарри. За что я была ему благодарна. Хоть не так скучно будет.

***

Время шло. С каждым днём мне становилось легче. Я даже умудрилась уговорить мадам Помфри вернуть мне мою волшебную палочку. Так что даже незаметно и без обмороков смогла отточить заклинания. Это радовало. Моя самооценка стала выше, ибо из-за неумения на четвертом курсе нормально пользоваться магией в моём сознании стали маячить комплексы. Теперь-то всё стало иначе.

Спустя неделю меня уже выписали, чему я была рада. Полностью прошли головные боли и исчезли мои ночные кошмары. Наконец-то я могла спать спокойно и без всяких таблеток, которые, как оказалось, были блокаторами магических способностей. И мои кошмары с потерей памяти — побочное действие от них. Когда благодаря воришке я перестала пить препараты, их действие стало сходить на нет, память потихоньку начинала возвращаться. Как оказалось, мои способности всегда были со мной. И моя мама меня начинала учить контролировать силу, что стала быстро пробуждаться в раннем возрасте. Было трудно, несколько раз я умудрилась разрушить наш дом из-за потери контроля, а потом она погибла, и меня забрал мистер Милерс. Называть его дядей язык не поворачивался. Этот человек до дрожи мне был противен.

Ночной гость, с которым я заключила сделку, с последнего нашего разговора не появлялся. Хотя чувство, что он находится поблизости, было. Мне постоянно казалось, что он за мной следит.

«Так-так, Эшли, так скоро и паранойя появится!» — запротестовал внутренний голос и я послала все свои мысли к чертям, возвращая своё внимание к первому испытанию турнира.

***

Четверо участников подошли к краю загона, и Рон перевел дыхание. Мы с Гермионой с волнением ожидали, когда судьи огласят свои оценки. Когда Хвосторогу увели, Гарри перевёл взгляд на пятерых судей. Они вос­седали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью.

— Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, — пояснил Рон.

Я стала с интересом наблюдать за судьями. Первая судья — мадам Максим — взяла палочку и подняла её вверх. Тут же выско­чила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали. Следующим был мистер Крауч. Он дал Гарри девять баллов. После него — Дамблдор — директор тоже очертил в воздухе девятку, а Людо Бэгмен поставил все десять. Зрители заликовали пуще прежнего.

Каркаров был последним. Помедлив, он взмахнул па­лочкой, и серебристая лента приняла очертания цифры четыре.

Рон стал возмущаться от такой оценки директора Дурмстранга, но Гарри лишь махнул рукой и улыбнулся крикам своего друга. По его виду было понятно, что его настроение было на высоте. Вся школа рукоплескала Избранному не меньше, чем Седрику. Только вот слизеринцы что-то были не в восторге. Да и, собственно, плевать на них. От их оваций ничего не зависело. Гарри всё равно занял первое место в этом задании.

Когда Поттер подошёл ближе, я бросилась к нему, сжимая в своих крепких объятиях. Кто-то присвистнул, на что мы с Гарри синхронно закатили глаза. После чего весело засмеялись над ситуацией. Было плевать, что все могли нас принять за парочку.

«Ну и пусть», — мысленно пожала я плечами и выпустила друга из объятий. Он всё ещё ошеломлённо мне улыбался, взяв мою руку в свою, и мы пошли вместе с Роном и Гермионой в сторону замка. Поттеру нужен был отдых после сложного задания. Страшно представить, если первое задание было не таким простым, то какое второе?

— Эй, Поттер! — раздался до жути раздражающий голос.

Мы вчетвером одновременно повернулись.

— Что, Поттер, обзавелся новой подружкой?! — присвистнул Драко, а на лице появилась усмешка с издевкой.

— А ты что, Малфой, завидуешь, что Гарри популярнее тебя? — я не дала своим вопросом другу что-то сказать. — Завидно, вот и бесишься, Малфой! — изогнула бровь, казалось, что я бросаю вызов слизеринскому принцу. — Гарри-то популярнее тебя среди девушек, — и завершила свою фразу усмешкой.

— Чокнутым слова не давали, — я не заметила, когда мы оказались неприлично близко друг к другу.

— Заткнись, Малфой! — мой голос был похож на рык.

— Раздражаешь, Милерс! — одновременно со мной воскликнул Драко.

Мы сверлили друг друга взглядами; казалось, ещё чуть-чуть, и мы просто поубиваем друг друга. На выручку пришёл Гарри. Он взял меня за руку и потянул следом за собой со словами: «Не обращай внимания на него». Сопротивляться я не стала, зыркнув напоследок испепеляющим взглядом на Малфоя, я пошла следом за Гарри.

Этот кретин, Малфой, с каждым последующим днём меня раздражал всё больше и больше. Когда мы пересекались с ним, я сдерживала себя, дабы не поджечь ему блондинистую шевелюру или ещё чего хуже. Пару раз мы умудрились устроить разборки посреди Большого зала, лишая наши факультеты очков, но это нас не останавливало, мы продолжали своё странное дело.

«Нас скоро ребята пришибут!» — нервно посмеялась я, представив, как меня и Малфоя сжигают на костре, привязав друг к другу, а мы продолжаем препираться и проклинать друг друга, несмотря на пламя.

От возникшей перед глазами картины я нервно хихикнула. В последнее время моё состояние чересчур эмоциональное. Может, это так сказывались всплывшие обстоятельства или же, как говорят психологи, переходный возраст? Однозначного ответа у меня не было. Да и попробуй тут не свихнуться, когда узнаёшь о волшебстве и о том, что твой опекун не тот, за кого себя выдаёт. Тут недолго и в теорию заговоров поверишь.

***

Время пролетело незаметно. Уже наступил декабрь, который принёс в Хогвартс ветер с мокрым снегом. Наступали холода. По замку стали гулять сквозняки, но они не были так страшны: толстые стены и огонь, горящий в каминах, защищал от переохлаждения и холодной смерти. Зимой Хогвартс выглядел ещё прекраснее и загадочнее. Временами я стала посещать Астрономическую башню школы. Вид с неё был потрясающий, и я могла бы там находиться часами, но занятия и другие обстоятельства не позволяли этого. Тем не менее времени поразмыслить на различные темы, попутно делая наброски в блокнот, было достаточно.

«Разгадайте тайну артефакта…» — в памяти всплыли слова того незнакомца, на что я лишь закусила губу и взъерошила волосы.

За всё это время у меня получилось узнать немного. Я узнала, что камень Ледяного Дракона был способом запечатать силу спятившего короля, который грезил о безграничной власти. После тех событий камень поместили в секретное хранилище, откуда его выкрали. На это мог пойти только один волшебник того времени — Геллерт Гриндевальд. И больше информации об артефакте не было, а я снова в тупике.

«Как камень мог оказаться в нашей семье? Неужели кто-то из моих предков прислуживал Гриндевальду?» — снова одни вопросы и никаких ответов.

И тот незнакомец после последнего разговора больше не появлялся. Я даже имени его не узнала!

«Как же глупо с твоей стороны, Эшли», — внутренний голос прозвучал с некой издевкой, отчего становилось как-то не по себе. Не знать того с кем заключаешь сделку — не просто глупо, а безумно! О чём я думала, когда шла на это? Правильно!

Ни о чём!

Смешки однокурсников слегка раздражали. Когда работаешь с соплохвостами, ясная голова очень нужна, но, видимо, тех, кто были навеселе, это не заботило вовсе. Их мысли как будто были не на уроке по уходу за магическими существами, а где-то в другом месте.

На ближайшем уроке Хагрид нас вывел в огород к тыквенным грядкам со словами о том, что необходимо проверить, впадают ли в спячку соплохвосты.

Было нетрудно заметить, что страсть убивать друг друга прогулками не отшибло. Существ осталось всего десять. Так же от глаз не ускользнуло изменение зверюшек: длина соплохвостов приблизилась к трем метрам. Толстая стальная броня, мощные чешуйчатые лапы, огнедышащие сопла, жала и присоски внушали смешанные чувства. Вроде красотой природа их обделила, но было в них что-то, что завораживало.

— Запустим их в ящики, — объяснял Хагрид. — За­кроем крышками и глянем, что будет.

Соплохвосты и не думали впадать в спячку. Существ мы загнали силой в уютные ящики, а крышки прибили гвоздями. Та­кой заботы соплы уж точно не оценили. Разнесли ящики, выско­чили и давай носиться по тыквенным грядкам, усеянным дымящимися обломками дощечек.

— Не бойтесь! Не бойтесь! — кричал лесничий.

Большинство, возглавляемое Малфоем, Крэббом и Гойлом, спрятались в хижине Хагрида и забаррикади­ровали заднюю дверь. «Трусы!» — буркнула я себе под нос и поспешила вместе с Гарри, Роном и Гермионой на подмогу лесничему. Ещё пять человек всё же решилось присоединиться к нам. Ценой ран и ожогов скрутили девятерых соплохвостов. Остался один. Изогнув над головой подрагивающий хвост с со­плом, он угрожающе надвигался на нас. Гарри с Роном направили на него волшебные палочки. В этот момент я ощутила страх животного, словно находилась в его шкуре.

— Не пугайте его! — неожиданно для самой себя воскликнула я, вставая между ребятами и соплом.

Такому поступку удивились все без исключения. Я же повернулась к волшебному существу и устремила свой взгляд в его глаза. Соплохвост внимательно следил за моими действиями, словно оценивал ситуацию. Медленно переставляя ноги, я стала приближаться к нему с поднятыми руками, показывая, что не настроена враждебно по отношению к нему. Сопл позволил мне подойти к нему ближе.

— Тише… — произнесла я спокойно и, пытаясь успокоить напуганное животное, протянула правую руку к соплу. Он всё так же внимательно следил, прислушивался. На мою руку он отреагировал достаточно спокойно, лишь стал принюхиваться.

Когда моя рука всё же коснулась морды соплохвоста, он блаженно закрыл глаза, подтолкнул носом в ладонь. На лице появилась улыбка, я стала аккуратно поглаживать магическое животное.

«Так, теперь как-то нужно на него надеть верёвку».

Эта задача была не такой простой. Развязав медленно веревку, которая всё это время находилась на талии, медленно стала подносить к соплохвосту.

Я ощутила напряжение в воздухе. Цель была почти достигнута, но кто-то всё испортил одним своим резким движением. Под чьими-то ногами что-то хрустнуло.

Соплохвост как остервенелый отбросил меня в сторону.

«Чёрт!» — выругалась я, когда моё тело столкнулось с землёй, а глухая боль не заставила себя долго ждать. Соплохвост же решил наградить меня своей очередной атакой, а времени увернуться от неё катастрофически было мало. Зажмурив глаза, я приготовилась ощутить очередную порцию боли, но ничего не произошло.

Приоткрыла сперва один глаз, а потом второй и посмотрела в ту сторону, где находился сопл, которого накрыл своим телом Хагрид. Из хвоста зверя вырвалась струя огня, испепелив растущие рядом тыквы.

— Эшли, это было опасно… — начал было лесничий, но ему не дали закончить.

— Это было впечатляюще! — хлопая в ладоши, с восторгом сказала женщина в малиновом плаще с воротником из лилового меха; её крокодиловая сумочка была перекинута че­рез плечо.

— Вы кто? — спросил Хагрид, набросив на хвост с соплом веревку и затянув петлю.

— Рита Скитер. Репортер из «Пророка», — улыбнулась, сверкнув золотыми зубами, женщина.

Я лишь небрежно фыркнула и закатила глаза. От этих журналюг, что вечно ищут какую-то сенсацию, ничего хорошего не стоило ожидать. а эта дамочка у меня не вызывала симпатии.

— Так ведь Дамблдор сказал, что вам… э-э… запретили здесь появляться, — Хагрид нахмурился, спрыгнул со слегка помятого соплохвоста и потащил его к собратьям.

Репортер сделала вид, что не слышит, а после чего, заметив Гарри, обрушила вопросы на него. Я же медленно, не желая получить шквал вопросов по поводу «укрощения» магических существ, стала отходить к хижине лесничего. Вслушиваться в их разговор не сильно хотелось, поэтому сев на ступени, принялась разглядывать порванную штанину джинсов, из-под которой было видно разодранную коленку.

— Вулнера санентур, — произнесла заклинание подошедшая ко мне Гермиона. Рана на колене стала затягиваться.

— Спасибо, — кивнула я в знак благодарности Грейнджер, на что она улыбнулась.

— Хагрид бывал и не в таких передрягах, Дамблдор никогда его не уволит, — послышался голос Рона. Я переместила свой взгляд на Уизли и Гарри, которые подошли к нам. — Худшее, что случится — Хагрид расстанется с соплохвостами. Что я говорю! Худшее? Да это самое лучшее!

Гарри с Гермионой засмеялись, а я же чуть улыбнулась уголками губ. Даже если соплохвосты были своенравными и симпатягами их не назовешь— мне не хотелось, чтобы закончилось именно так, но моё мнение никто и не спросит, а если и спросит, то оно не будет иметь значимый вес.

***

После я решила сразу же отправиться в библиотеку, забыв про ужин, где столкнулась с Гарри и Роном, которые пытались найти Гермиону, но не получив от меня необходимую информацию, покинули сокровищницу знаний. Конечно, я могла бы проследовать за ними, но мне было необходимо разгадать тайну артефакта. От этого зависело раскрытие тайны гибели моей матери.

— Маленькая леди… — раздался над ухом знакомый мужской голос, на что я резко обернулась, чуть ли не падая со стула.

Волшебник лишь усмехнулся.

— Зараза! — выругалась я и бросила грозный взгляд на нарушителя моих личных границ.

— Негоже маленькой леди так выражаться, — и снова эта ухмылка.

— Негоже подкрадываться со спины и нарушать личные границы «маленькой леди», — последней фразой я передразнила мужчину, на что тот пожал плечами и сел напротив меня. — Если ты пришёл узнать о разгадке, то спешу тебя расстроить, я ничего не нашла, кроме как факта, что артефакт был выкраден Гриндевальдом из волшебного хранилища! — голос звучал раздражённо, и желание показывать свои манеры отсутствовало! — Ах да, способность этого камня — запечатывать магию…

Я осеклась. До меня вдруг стал доходить смысл. Тайна артефакта оказалась настолько проста, что из-за завуалированных фраз сразу и не заметишь. Всё это время я искала какой-то скрытый смысл, а ответ был на поверхности.

«Хочешь что-то спрятать — спрячь на видном месте, — видимо, это работало не только с осязаемыми объектами, но и с разгадками и подобными рода вещами. — Получается, Геллерт Гриндевальд выкрал этот камень с одной целью, — начал внутренний голос, направляя меня на ответ. И он теперь был настолько очевиден, что нервный смешок сорвался с моих уст. — Кажется, я сорвала куш!» — с каждым разом появлялось ощущение какого-то гениального безумства.

А мой собеседник продолжал молчать, давая возможность самостоятельно прийти к ответу.

— Хах, только слепец не увидит очевидного, — нарушила я повисшую тишину, массируя виски. Казалось, что мой мозг взорвется из-за полученной информации, — а глухой — не услышит истины.

«О, так ты у нас юный философ», — внутренний голос прозвучал с насмешкой, от чего я усмехнулась.

— Гриндевальд хотел запечатать чью-то магическую силу и, судя по всему, сделал это, — потихоньку полученные пазлы вставали на свои места. — Но воспользоваться запечатанной силой не так просто, потому что необходим ключ — кровь. Вот только, всё ещё непонятно — в прямом смысле или в переносном? И чью он силу запечатал?

На последнем вопросе я взглянула на мужчину. Он ухмыльнулся. И тут меня словно током прошибло…

«Он либо гений, либо безумец…»