Достав из сумки несколько чистых листов, Альдемар вновь переводит взгляд на иллюзию. И все же что Лэннерт там спрятал? И почему таким странным и сложным способом? Ведь гораздо удобнее зачаровать какое-то небольшое место так, чтобы всем казалось, что там ничего нет. Бескрылые, скорее всего, этого даже и не заметили бы и уж точно не стали придумывать истории.

Верхняя пара крыльев покачивается, выдавая его задумчивость. Конечно, можно просто полететь туда, найти источник этой иллюзии, со знакомыми чарами это не будет проблемой, но Кини с Лауриссом уже изучают это место, и портить им развлечение своими подсказками совсем не хочется. Даже любопытно, что произойдет быстрее: Лэннерт ответит на еще не написанное письмо, или же друзья найдут спрятанное сокровище? 

Альдемар берет один из чистых листов и прикрывает глаза, мысленно формулируя текст. Мимолетное касание, и поверхность бумаги покрывается тонкими, аккуратными строками, под которыми Аль выводит небольшой магический круг. Лучше напомнить, что это за место и как оно выглядит, а то за сотни лет детали могли забыться. Вроде бы все. Он достает артефакт и, отправив письмо, переводит все еще задумчивый взгляд на оставшиеся чистые листы. Теперь более интересная задачка. Раз иллюзии здесь не связаны с сердцем, нужно все же написать домой о той деревне, увиденном существе и серебряной пластине. И тут уже главное ничего не забыть. 

Аль сосредотачивается, стараясь припомнить каждую деталь, старательно формулирует мысли, несколько раз переписывает, чтобы выглядело понятнее, добавляет иллюзий деревни, дымки, которую он там видел, того, что окружало Кини, когда она попала под воздействие чар. В этот момент он останавливается и откладывает листы в сторону. Пожалуй, стоит узнать у Кини, что она об этом думает. С того дня они даже не обсуждали увиденное, и Аль не уверен, насколько подробно Кини хочет об этом рассказывать. Как и о замеченной на грани миров трещине. Лучше подождать, пока она с Лауриссом выберется из иллюзии, и спросить. 

Аль взглядом разводит костер и вновь косится на иллюзию. Стоит ли ставить шатер? Да и вообще, как долго они собираются здесь пробыть? Ответ от Лэннерта придет дня через три, если не больше: дома, как всегда, никто никуда не спешит; как долго Кини с Лауриссом будут разгадывать секреты этой иллюзии пока непонятно, хоть Аль и надеется, что к ночи они вернутся. Ладно, пока пусть так. Достать шатер из сумки он всегда успеет. 

Не зная, чем себя занять, Альдемар вытаскивает карту и раскладывает ее на земле. Все же где-то поблизости есть еще одна бледная точка со следами существа. Понять бы, где именно. Ориентироваться по карте, особенно соотнести расстояния и понять, как далеко какое-то место, все еще дается с трудом. Можно поспрашивать бескрылых, но едва ли они помнят о произошедшем больше тысячи лет назад. Да и точка не совсем рядом с деревней, а существо, как Аль успел заметить, любит скрываться в ночи и избегать внимания. Он тихо вздыхает. Слетать в деревню стоит хотя бы из-за того, что припасы крылатых не бесконечны, и для дальнейшего путешествия надо взять что-нибудь еще, но на подробные — или даже любые — ответы лучше не рассчитывать. 

Подумав еще немного, Аль берет карту и поднимается в воздух, наивно надеясь, что в какой-то момент земля покажется такой же маленькой, как и на карте. Но даже у самых облаков этого не происходит, а подниматься еще выше Альдемар не решается: хоть облака и выглядят тонкими, обзор все равно затрудняют, среди них и потеряться можно. Вместо этого он останавливается, поворачивается лицом к поверхности и расправляет карту. Вот эту широкую и длинную полосу воды впереди бескрылый называл заливом, у берегов которого то и дело встречаются скопления крохотных крыш — деревни или даже города. Иллюзия Лэннерта немного ниже и правее — Аль опускает взгляд, выискивая собственную иллюзорную отметку, — но где это на карте? Он не понимает. Недалеко есть дорога, тонкие деревья, вот только на бумаге ничего этого нет. Там лишь земля разного цвета, где-то зеленая, где-то желто-рыжая, а в умирающих землях и вовсе темная; точки городов и деревень и лишь примерные области, где могут найтись подсказки о сердце. 

Задумавшись, Аль ненадолго разжимает одну руку и касается отметки. Она еще и давняя. Больше тысячи ста лет. Насколько больше? На десять лет или на пару тысяч? Даже Анаруну не удалось определить точнее. А у них есть лишь артефакты, да отголосок энергии, который может почувствовать лишь Кини. Задачка не из легких. 

Резкий порыв вырывает карту из руки и уносит вправо. Аль резко разворачивается, тянет руку, пытаясь дотянуться, но не успевает. Ветер все же быстрее и надо поспешить, пока хоть какой-то способ ориентироваться в нижнем мире окончательно не скрылся из виду. 

Скользя по потокам воздуха и лавируя между ними, Аль гонится за листком, но тот, словно повинуясь чьим-то чарам, то и дело ускользает из-под пальцев в самый неподходящий момент. Если бы это происходило дома, Аль бы подумал, что кому-то из знакомых просто стало скучно, но в нижнем мире у самых облаков встречаются разве что птицы. И решивший разыграться ветер. 

Вскоре карту все же удается подхватить, и Аль поспешно убирает ее в сумку. Больше так рисковать не стоит, а то может и упасть, хорошо, если на землю, а не куда-нибудь в озеро или реку. Он оглядывается по сторонам, но не находит оставленной для себя отметки. Прекрасно. Он ведь не мог далеко улететь. Надо подняться. С высоты обзор гораздо лучше. Остается надеяться, что в ближайшую пару кваров друзьям не понадобится его помощь с иллюзией. Аль тихо вздыхает. Неудачно вышло. Собирался быстренько разобраться, где они находятся и куда лететь дальше, а в итоге едва не заблудился. Хорошо хоть додумался оставить себе подсказку, а то мог бы и не вспомнить, откуда прилетел. 

Он набирает высоту, продолжая крутить головой и высматривать знакомый указатель. Место должно быть где-то поблизости.

Кини с Лауриссом выбираются из иллюзии лишь ближе к ночи, когда давно вернувшийся к стоянке Альдемар уже раздумывает, не отправиться ли на поиски. Друзья пару дуонов крутят головой, словно не могут понять, где находятся. 

— Нашли что-нибудь? — не заметив ничего в их руках, интересуется Аль. 

— Неа, — с разочарованием в голосе отвечает Кини, — там сплошной непроходимый лес, а единственная тропинка, кажется, водит кругами. 

— Нет там никакого леса, — перебивает Лаурисс, — узкое ущелье и пещеры, в которых темно и ничего не видно. 

Альдемар едва заметно покачивает крыльями, раздумывая, почему же друзья видели настолько разные места хоть и оказались во власти чар почти одновременно. Эту иллюзию определенно стоит изучить. 

— Я написал Лэну, — произносит он, развеивая небольшие огненные сферы около костра и подавая тарелки с ужином друзьям, — не знаю, когда он ответит, но могу в любой момент найти ее источник и развеять, это будет гораздо проще, чем в той деревне. Или вы хотите еще там побродить? 

Друзья переглядываются.

— Разумеется, побродить, — фыркает Кини, садясь на землю рядом с Альдемаром. 

— При помощи чар и подсказок искать не интересно, — вторит ей Лаурисс, устраиваясь недалеко от небольшого костра. 

— Тогда не буду вам мешать, — с тихим смешком произносит Аль. 

Вечер продолжается. То и дело перебивая друг друга, Кини с Лауриссом рассказывают об увиденном в иллюзии, о том, что она казалась такой реальной, что ночной пейзаж выглядит совсем блеклым, что время там ощущалось иначе, словно застывшим, постоянно светили солнца, но порой их лучи заслоняли густые кроны деревьев — или плотные своды пещер — и ориентироваться не представлялось возможным. 

Аль слушает внимательно, не перебивает, лишь во время коротких пауз уточняет детали. После иллюзии того существа возможность спутать иллюзию и реальность уже не кажется такой уж невероятной, но лично ее искать и стремится к ней уж точно не хочется. А Кини это, похоже, лишь забавляет. Или все дело в его словах, что там безопасно? Все же, когда она уточняла, во взгляде на мгновенье мелькнуло беспокойство, пропавшее сразу после его ответа. Он ненадолго задумывается, не спросить ли об этом, но все же решает, что нет необходимости. В иллюзиях Лэннерта действительно нет ничего опасного, и раз друзьям нравится это развлечение, не стоит напоминать о дурном. 

Уже перед тем, как лечь спать, Аль вспоминает, что все же хотел обсудить с Кини чары в деревне и письмо домой, и решает не откладывать это еще больше. Кини соглашается с некоторой неохотой в голосе, читает, что он написал, добавляет несколько деталей о своих ощущениях и трещине на грани миров и разрешает Альдемару дополнить письмо увиденными в иллюзиях образами. 

Аль проводит пальцем по узору на артефакте, и камень тут же оборачивается мелкой, темно-фиолетовой пташкой, которая забирает увесистый сверток с посланием и пластиной, и устремляется к островам. С рассеянной улыбкой Аль наблюдает за ней до тех пор, пока чары не сливаются с небом. Отправка писем каждый раз наводит на мысли о доме, о том, как неспешно и спокойно там идут дела, и в такие моменты желание вернуться становится гораздо сильнее. А ведь он думал, что уже привык к этим странствиям. Все же они в нижнем мире уже провели большую часть цикла.

Кстати о нем. Аль едва заметно хмурится, подсчитывая, сколько времени прошло с прошлого затмения, и когда ждать следующего. Предыдущая часть была короткой, значит сейчас две длинных. Значит еще где-то пять десятков дней можно о затмении не беспокоиться. Главное не забыть про него потом. 

— О чем задумался? — интересуется Кини, укладываясь на тонкий спальник и одной рукой поправляя подушку. 

— Сначала о доме, потом о том, что мы здесь уже большую часть цикла, а потом о том, когда ждать затмения, — рассказывает он, доставая свой спальник и устраиваясь неподалеку. 

— Насыщенные мысли, особенно перед сном, — улыбается она. — Хотя о доме я тоже подумала. Твои письма красиво улетают, но наблюдение за ними напоминает, как далеко мы от островов. И от сердца, — последняя фраза звучит гораздо тише.

— Кини, что-то не так? — удивленно интересуется Аль. 

— Не сказала бы, — она чуть покачивает лежащими на земле крыльями, из-за чего в черных перьях застревают травинки, — просто опять задумалась о трещине на грани и той иллюзии. Они должны быть связаны, хоть я не знаю, как, да и не хочу знать. 

— Мы разберемся, — вновь обещает Аль, вытягивая руку и накрывая ее ладонь, — дома обязательно узнают, что это за пластина и все остальное, и все станет понятнее. Там должно что-то найтись! 

— Может, вы уже спать ляжете? — доносится со стороны костра голос Лаурисса. — Я вот не против отдохнуть в тишине. 

— Прости, — виновато отзывается Аль. — Мы уже почти закончили разговор. 

— Скорее уж полностью закончили, — фыркает Кини. — Доброй ночи. 

Еще пара дней проходит схожим образом: Кини и Лаурисс проводят время среди иллюзий, каждый раз увлеченно рассказывая, какой новый, неповторимый облик они принимают, Аль же все пытается понять, где находится отмеченное на карте место. Он даже заглядывает в деревню бескрылых, но там его сторонятся даже больше, чем в городе, и на вопросы никто отвечать не спешит. Остается лишь надеяться на удачу. 

Около полудня третьего дня возящийся с обедом Аль боковым зрением замечает, как в иллюзии что-то меняется, и поворачивает голову. В прежде ровном полотне чар сейчас просвечивает арочный проход, ведущий, должно быть, к самому центру. 

— Аль, лети сюда! — доносится до него бодрый, усиленный магией голос Лаурисса.

— Иду, — отзывается он, поднимаясь с земли. 

Альдемар бросает взгляд на костер и, чуть подумав, гасит пламя. А то обед подгорит и будет невкусным. 

Он проходит под сводом расступившихся чар, краем глаза отмечая, что за удерживающей их границей мелькают, сменяют друг друга образы различных мест. И даже так Альдемар отчетливо видит, в какой стороне источник их энергии, и как добраться к нему, не повредив тонкое полотно чар. И это направление вполне ожидаемо совпадает с тем, куда ведет проход. 

Несколько дуонов спустя Аль выходит на небольшую, свободную от чар полянку, откуда пятью лучами расходятся арочные проходы, а в центре — небольшой пьедестал с золотой, украшенный витиеватыми узорами шкатулкой на нем и небольшим камешком рядом.

— Ну наконец-то! — произносит Кини, едва заметив его приближение. — Давай быстрее, мы без тебя открывать не хотели. 

— Спешу-спешу, — с улыбкой отзывается он, складывая крылья, и немного ускоряет шаг. 

Крупный камень с магическим кругом на крышке шкатулки тут же привлекает внимание. За его почти непрозрачной поверхностью с трудом проглядываются всполохи иллюзорных чар. Лаурисс, стоящий рядом с пьедесталом пробует приподнять крышку шкатулки, но она не поддается. 

— Глянем, что тут за чары? — Не дожидаясь ответа, он пальцами проводит по узору.

Воздух над шкатулкой наполняет легкая дымка, тут же формирующаяся в хорошо знакомые образы Лэннерта, у которого часть волос и перьев словно не может определиться с цветом и переходит из черного в зеленый, синий, красный и множество других оттенков, которым зачастую достается не больше пару тонких прядей или мелких перышек, и стоящей рядом Каялин, чьи бледно-фиолетовые с белой каймой перья напоминают о предрассветном небе, а светло-зеленая половина волос и крыльев — о только что выросшей траве. Перед Лэннертом в воздухе висит переливающийся магический круг, скорее всего поддерживающий эту небольшую иллюзию, а за их спинами — те же самые чары, что и сейчас. Аль щурит взгляд, концентрируясь на чарах и не позволяя им стать совсем уж просвечивающими. 

— Поздравляю, тебе, ну или вам, если ты не один, удалось добраться до сердца этой иллюзии, — созданный чарами голос Лэннерта звучит приглушенно и совсем не похож на реальный, впрочем, звуковые иллюзии никогда не были его сильной стороной. 

— Лэн, они же тебя не поймут, — с тихим, из-за чар напоминающим шипение, смешком произносит Каялин. 

Лэннерт чешет затылок и пару дуонов молчит, видимо обдумывая варианты. Видимо послание, как и шкатулка, предназначались бескрылым. 

— Можно положить рядом артефакт для перевода. 

Лэн запускает руку в сумку и достает оттуда еще один кристалл, сейчас лежащий рядом со шкатулкой. 

— Думаешь, они сообразят, как им пользоваться?

— Мы ведь показывали им такие, — Лэннерт пожимает крыльями. — Записать иллюзию с ним я едва ли смогу, тут бы не помешали чары Рунарры и Илреда, но в какой части нижнего мира они летают я даже не представляю, может, и вовсе на острова вернулись. 

— Значит, понадеемся на сообразительность бескрылых, — хмыкает Каялин и поворачивает голову, обращаясь уже к наблюдающим за иллюзией: — В любом случае с прохождением тебя точно можно поздравить. Лэн в этот раз сам себя превзошел в сложности чар, я и то их не с первого раза разгадала. 

— Кая!

— Что? — она оборачивается к Лэннерту. — Ты сам хотел, чтобы я поучаствовала, вот я и участвую. 

— Не обязательно же раскрывать все детали, — вздох снова напоминает шипение. — И вообще это должно было быть короткое послание, но каждый раз сводится к одному и тому же. 

— Так живее и интереснее, — Каялин широко улыбается и едва ли не показывает язык. 

— Ладно, я потом подкорректирую чары, — снова вздыхает Лэннерт. 

— Даже не вздумай! — Легкий, взявшийся из ниоткуда ветерок треплет волосы Лэннерта, запутывая разноцветные пряди. — Я ведь доберусь и посмотрю. 

— Ладно-ладно, — устало соглашается он. — Давай уже перейдем к сути. 

— А я разве против? — тихий шепот теряется среди других звуков. 

— В общем, — он отводит взгляд от Каялин, — в шкатулке лежит наш небольшой подарок — четыре брошки, которые вместе друг с другом образуют круг, но и по-отдельности неплохо смотрятся, а еще пара артефактов: один из них, ярко-рыжий, сделает так, что как только ты уйдешь, проход исчезнет, а иллюзии вернется прежний облик, кстати, можешь оставить в шкатулке что-то от себя, и тогда не удивляйся, если внутри окажутся не броши, а второй, темно-синий, развеет иллюзию. Я собирался оставить лишь его, но кое-кто, — он косится на Каялин, — предложил второй вариант, так что решать тебе. Пожалуй, это все, что я хотел сказать, еще раз поздравляю с тем, что ты сюда добрался. 

Он улыбается, а в следующий момент иллюзия распадается, и крышка шкатулки приподнимается. Крылатые переглядываются и заливаются смехом. И Лэннерт, и Каялин совсем не изменились за это время, и в такие моменты из головы напрочь вылетает, что они оба старше примерно на пару тысяч лет. 

— Похоже, до нас тут уже кто-то был, — заглядывая в шкатулку, произносит Лаурисс, — но взял только одну брошь, так что полный круг увидеть не получится. 

— Ну и мы по одной возьмем, — широко улыбается Кини. — Оставим что-нибудь взамен?

Аль задумчиво покачивает крыльями. 

— Бескрылым это место не нравится, — произносит он, — хотя у Лэна явно ушло немало сил, чтобы все это создать. Давайте подождем его ответа? 

— Ну… — протягивает Кини, доставая одну брошку: четвертинка круга из рыжего металла, заполненная узорами в виде бабочек, слетающихся к желтому камню в центре, — ладно, пусть так. Вот, держите. 

Она достает еще две брошки и передает друзьям, Альдемару с темно-фиолетовым камнем и звездным узором, а Лауриссу с красным камешком в окружении расправивших крылья птиц.

— И почему ты их распределяешь? — с легким недовольством произносит Лаурисс.

— Спасибо, — улыбается Аль.

— Потому что, — словно это является ответом на все вопросы, произносит Кини. — Надеюсь, Лэн скоро напишет. Аль, есть здесь что-нибудь еще интересное?

— Деревня бескрылых, где все меня сторонятся, — он пожимает крыльями, — еще где-то должна быть одна из отмеченных на карте точек, но я пока не могу понять, где именно, да и она очень давняя, еще до пропажи сердца. 

— Все равно поищем, — решает Кини.

Письмо приходит ближе к ночи, и у Альдемара, читающего его вслух, с губ не пропадает улыбка:

— Не думал, что эти чары продержаться так долго, и за это время никто не догадается их развеять. Неужели и в шкатулке все еще лежат оставленные нами броши? Похоже, для бескрылых эти чары оказались слишком сложными, хотя, как сейчас помню, они, увлекшись моими иллюзиями, сами просили придумать что-нибудь интересное. Вот я и придумал. Ну хотя бы Кини с Лауром это развлечение понравилось? — Друзья активно кивают, словно Лэннерт может увидеть их жест. — Раз уж у бескрылых все так поменялось, что они теперь сторонятся этого места, лучше развей иллюзию. Я изначально собирался сделать так, чтобы она сама исчезала при нахождении шкатулки, но Кая уговорила сделать еще один артефакт, вдруг бескрылым понравится и захочется еще разок пройтись по лабиринту. Вы же уже нашли шкатулку? Хотя и без нее у тебя проблем с этими чарами не возникнет, особенно если вспомнить вашу недавнюю находку. Кстати, ждите в скором времени еще одного письма, думаю, оно вам понравится. 

Аль заканчивает чтение. Что делать с иллюзией теперь более чем понятно, но до утра это может подождать. 

— Как думаете, что там во втором письме? — интересуется Лаурисс. 

— Надеюсь, что-нибудь про сердце, — предполагает Аль, пусть и понимает, что прошло совсем мало времени, чтобы разобраться со странным артефактом. 

— Хотелось бы, — задумчиво вторит ему Кини. 

— Кстати, надо написать Лэну, что одну брошь кто-то все-таки забрал, он будет рад, что не мы одни с этой иллюзией справились, — улыбается Лаурисс. 

— Расскажете, как вы нашли правильный путь? — любопытствует Альдемар. 

Для него скрытый чарами путь очевиден, но узнать, как до него догадались друзья весьма интересно. 

— А как же! Там все оказалось заметно проще, мы просто…

— Общались друг с другом, — подхватывает Кини, — а поскольку видели разное…

— То и пробовали всякое, то в одну сторону идти, то в разные…

— Пытались взлетать, смотреть с высоты…

— Разглядывали детали, пока не нашли…

— Крохотный, выделяющийся фрагмент, похожий на золотую нить…

— Мы даже друг с другом столкнулись, когда к ней подошли, хоть и не видели…

— Стоило по ней слегка пройти, как иллюзия сменилась…

— Но мы уже знали, что искать, — Лаурисс завершает короткий рассказ, и они с Кини, переглянувшись, начинают смеяться. Вскоре к ним присоединяется и Альдемар.

Второе послание и правда приходит совсем скоро, уже к середине следующего дня, но на письмо оно мало похоже. В свертке, появившемся из яркой вспышке света, лежит лишь кристалл со знакомым магическим узором на нем и всполохами изумрудных чар внутри. Едва коснувшись его граней, Аль зовет друзей, изучающих берег большого соленого озера, которые бескрылые зовут заливом. Лучше взглянуть всем вместе. 

— Ты что-то нашел? — интересуется Кини, подлетая ближе. 

— Не совсем, — Аль покачивает крыльями и показывает артефакт. — Мама прислала, должно быть, то о чем Лэн вчера говорил.

Кини крутит головой и машет Лауриссу, чтобы он поспешил. 

— Что вы такого срочного нашли? — спрашивает он, опускаясь на землю. Аль не сдерживает тихого смешка. Порой друзья мыслят совсем уж одинаково. 

— Артефакт из дома, о котором Лэн вчера говорил, — поясняет Кини и поворачивается к Альдемару: — Давай уже активируем?

Он кивает и проводит пальцем по одной из граней. 

Пространство вокруг меняется, вместо короткой травы виднеются деревья с широкой листвой, сложенные бревна и слегка колышущееся пламя костра. Знакомая, родная картина. И не пустая. Аль различает маму с папой, сидящих ближе всего к поддерживающему чары Лэннерту; зеленые, постепенно становящиеся еще темнее волосы Арсанны, вокруг которой прорастают небольшие белые цветы; ярко-рыжую, подобную пламени костра, которое сменяется бледно-голубым льдом, прическу Кеннера, который крыльями укрывает Арсанну, яркие пятна крыльев Игналли, матери Лаурисса, и его отца, Неннеда, который, как это часто бывает, крутит в руках пару фруктов. 

И даже Альдемар на несколько мгновений забывает, что это — лишь иллюзия. Просвечивающие образы лишь сильнее напоминают, что он скучает по дому. Хочется сделать пару шагов, обнять их всех, поговорить и просто побыть рядом. Но все же это — лишь чары, которые могут распасться от любого прикосновения. 

Кини, одолеваемая теми же мыслями, шагает вперед, и Аль осторожно берет ее за руку, слегка покачивая головой. Пусть чары останутся нетронутыми.

— Между прочим, иллюзия уже записывается, — иллюзорный голос Лэннерта все еще звучит совсем не так, как настоящий, — еще раз я все это проделывать не собираюсь.

— Ты и несколько дуонов назад это же говорил, — хмыкает Инвар.

— Надеялся, что вы прислушаетесь, но похоже это безнадежно. Рин, это — твоя идея, может, решишь уже, что собираешься сказать?

— Все вылетает из головы. — Анарин поднимается с бревна и делает пару шагов. — Так много хочется сказать, спросить, но когда думаю, с чего начать, в голове лишь пустота. Аль, Кини, Лаур… — она скользит взглядом по пространству впереди, словно пытаясь угадать, где же они стоят, — хоть мы и не можем вас увидеть, но, думаю, вы все же смотрите вместе и, надеюсь, рады нас видеть. Мне порой хочется написать, предложить вернуться хотя бы на пару дней, но после возвращения к странствиям тянет заметно меньше…

— Это точно не про Кини, — с тихим, похожим на шипение смешком перебивает ее Кеннер, — ей скорее острова теперь покажутся скучными. 

— Да, пожалуй, — соглашается Анарин, — но вообще я не к этому вела, а ты меня с мысли сбил. 

(— И совсем дома не скучно, — различает Аль тихий шепот Кини).

— Прости-прости, — с улыбкой произносит Кеннер. 

— Ты, наверно, хотела сказать, что в нижнем мире может найтись еще что-то вроде той деревни, — предполагает Неннед. 

— Точно, спасибо, Нен. — Анарин вновь вглядывается в пустоту. — Эти чары, иллюзия и артефакт… мне, да, наверно, никому из нас ничего подобного не встречалось. Пластинку сейчас Илред и Рунарра изучают, да и Ризи ей заинтересовалась, как и описаниями того, что встретилось в иллюзиях…

— Кини, с тобой точно все хорошо? — приподняв голову, интересуется Арсанна. — С твоим даром на много можно не обращать внимания, но все же будь осторожнее. Рин, прости, я тебя перебила. 

(— Мам, опять ты излишне волнуешься, — так же тихо, как и в прошлый раз, шепчет Кини и чуть сильнее сжимает ладонь Альдемара). 

— Не ты одна о них беспокоишься, — улыбается Анарин. — Аль, то, что ты описывал про проходящую сквозь тебя энергию сердца, ее силу… не рискуй так больше, прошу. Кини, конечно, потратит все силы, чтобы тебе помочь, но и у ее дара есть пределы. Хорошо, что ощущение магии вернулось в норму, но неизвестно, произойдет ли так в следующий раз. Я не помню ничего подобного, но, конечно, еще поищу среди книг, а пока будь осторожнее.

— Я помогу с поисками, — вступает в разговор Игналли. — И, Лаур, раз уж ты ускользнул в нижний мир и нашел то, что сильно тебя заинтересовало, хотя бы попытайся избегать опасностей. В отличие от Аля и Кини ты можешь рассчитывать лишь на собственные силы и, думаю, уже понял разницу и почему я советовала сначала пройти ритуал. Связь довольно многое меняет в восприятии и возможностях. 

Иллюзия продолжается еще не меньше квара. Каждый из крылатых что-то вспоминает, говорит, порой они перебивают друг друга, отвлекаются на другие темы и лишь пару дуонов спустя вспоминают про послание. Наблюдающие за родными Аль, Кини и Лаурисс даже не замечают, как все сильнее прижимаются друг к другу, касаясь и обнимая крыльями и руками. 

И когда послание заканчивается, они еще какое-то время молча смотрят в пустоту на месте исчезнувших чар. 

Может, все же вернуться? Аль качает головой. Мама права, тогда он едва ли решит вновь отправиться в путь. И тогда они точно не найдут сердце. 

— Давайте тоже что-нибудь им запишем? — тихо предлагает Кини. — Правда, не уверена, как все будет смотреться без звука. 

— Можно его другим артефактом сделать, — задумчиво произносит Лаурисс, — не так удобно, но тоже сойдет. Аль, что думаешь?

— Да, конечно, — кивает он. — Только придумаем, что.