Алистера ждет, когда непримечательная серая дверь скользнет в сторону, открываясь, и шагает внутрь. В нос сразу же ударяет разнообразие запахов, и самый яркий из них – сладковато-ванильный аромат разложения. Тера морщится, успокаивается и старается вдыхать как можно реже и поверхностнее. Наружу скребется ожидание подставы.

Она оглядывается и подмечает, что остальные запахи ей не просто так показались малознакомыми. Взгляд скользит по идеальным паркетным дощечкам, пестрому ковру, вычурной мебели и каменным панелям на стенах. Все из натурального минерала, дерева, шерсти и металла. Все воняет почти так же сильно, как труп, потому что привычные пластик и синтетика обычно совсем не ощущаются.

Брат порог не переступает, даёт время и место капитану, чтобы разведать обстановку и впустить остальную группу. Действует в соответствии с правилами, Алистера это одобряет.

Она делает ещё пару шагов внутрь, изучает замысловатую раму на привычных панорамных окнах. За ними открывается вид на изумрудный океан, пляж и светлеющее небо. Никаких высоток или пролетающих мимо джетов: отель находится в богатой туристической зоне города. Здесь меньше поток транспорта, глуше освещение по ночам и есть обманчивое ощущение умиротворения, хотя туристов больше, чем в центре.

Тера с усилием отводит взгляд от стекла и вновь возвращает внимание к апартаментам. Она ведет фалангами по стене – не оставляет лишних отпечатков – хочется прикоснуться к чему-то натуральному. Проскакивает мысль, что вся эта квартира может стоить примерно как Джаспер.

Алистера дает отмашку остальным и идёт в глубь гостиной, чувствует себя неловко в этом кричащем стилем под старину и роскошью интерьере.

«Пристанище богачей», – ядовито оценивает она.

Комнаты встречают настороженной тишиной, но никто не обрушивается на отряд с воплями и выстрелами. Никого давно тут нет.

Тера аккуратно, танцующими движениями, шагает по мягкому покрытию пола. Длинный ворс залит кровью, бурые следы ведут из прихожей в гостиную и заворачивают в соседние комнаты. Брызги раскрашивают не только пол и мебель, но темнеют даже на стенах.

А посреди этого великолепия лежит мужской труп, забавно раскинув руки и подогнув под себя одну ногу. Он неприлично сверкает в потолок костями растерзанной грудной клетки, раззявив рот в немом крике. Кожа розовыми лепестками свисает с тела и черепа. Рядом стоит отключенный дроид-уборщик, явно уже попытавшийся устранить беспорядок, судя по потекам крови вокруг него и на щеточках.

Развязанный халат остается под своим хозяином в подгнивающей зловонной луже.

Микель кидает на застывшую технику взгляд и криво усмехается, картина действительно циничная. Впрочем, стоит ему вдохнуть поглубже, как он тут же морщится и лезет в карман за уже привычной пластинкой салмиака с резким запахом.

Напарники следуют за Алистерой послушными тенями.

Ямансар, как только видит тело, аккуратно оттесняет людей в сторону и, натянув тонкие перчатки, присаживается рядом с убитым. На чужом лице не дергается ни один мускул, напоминая, что первое образование у него медицинское. Инопланетчик снимает с пояса тут же деловито зажужжавший сканер и принимается за работу.

Тера держит на Ямансаре взгляд и чувствует всколыхнувшееся сожаление, но тут же отбрасывает лишние эмоции. На задании думать о личном не стоит.

– Убитый – глава грузовой инспекции BiotaCorp, – подает голос Локус со входа, чтобы не мешать. – Пятьдесят четыре года, взял отпуск три дня назад на неделю, с тех пор не выходил на связь.

– По нему не скажешь, что уже шестой десяток пошел, – хмыкает Алистера, изучая развороченное лицо, оставшееся почти без кожи. Труп скалится ровным рядом белоснежных зубов.

Вновь всплывшее название неприятно колет слух. Тера медленно осматривает комнату, передвигаясь вдоль кровавого следа. Она не хочет пачкать ботинки в этом, – нет желания следить тут ещё больше, а потом вонять на всю их корпоративную квартиру чьим-то инспектором.

– Человек? – она вновь кидает быстрый взгляд на тело. О принадлежности к расе судить по таким останкам сложновато.

– Полукровка, – задумчиво отвечает Ямансар, весь погруженный в работу. Он деловито пристегивает сканер обратно на пояс и начинает копаться в инспекторе.

– Ты тут один, Бераби? – Микель тоже ходит по гостиной, осматривая ещё один след и подвернувшиеся вещи. Он предусмотрительно держится спиной к окну.

– Группа с криминалистом приедут через несколько минут, – глухо отзывается Локус, завороженно глядя на плавные действия Ямансара. – Мы были ближе всех.

Микель находит стопку буков – упрощенную версию паддов, хранящих в себе по одному роману – проводит над ними рукой и заставляет активироваться. Алистера морщится при виде них. Ей никогда не понять эту имитацию воспоминания о бумажных книгах. Книгах, которые были еще до заселения Зем первыми людьми.

Напарник машет ей одним из буков, на нем светится название «Кукла» под авторством Ханса Беллмера. Вместо обложки изображение андроида – по-видимому сделанная вручную фотография. Тера хмурится, быстро ища информацию на странный выбор литературы у жертвы, и тут же с омерзением закрывает поиск, давя желание сплюнуть.

– Владелец ближайшего джета на стоянке с судимостью, мы проверим, мог ли он в этом поучаствовать, – Локус ждет, когда Микель скроется за одной из дверей, и входит в гостиную. – И стоит проверить, причастны ли гокудо.

– Эти семьи есть во всех мирах? – подает голос Яр, все ещё работая над телом.

– Увы, – разводит руками Локус, акцентируя свое внимание на буке, найденном Микелем.

– У инспектора был личный дроид? – Алистера смотрит на небрежно убранные в пучок дреды Яра. В голове мелькают теории одна за другой, но пока какого-то цельного понимания, что случилось с убитым, не приходит.

– За ним не числится, но мы проверим по камерам, – брат критично осматривает заляпанное кресло, но сесть не решается.

За неимением лучшего, Тера заходит в другую дверь, тщательно переступая кровавую дорожку. В новой комнате та совсем расплывается – пол ванной выложен плиткой. Алистера изучает удивительно скромное помещение, впрочем, все ещё довольно просторное.

Сразу начинает хотеться в душ – их выдернули посреди тренировки – но внимание привлекает зеркальная стена с умывальником.

Стекло чем-то напоминает современные картины на выставках. Впрочем, этот шедевр там бы отказались показывать. Стена заляпана чужими отпечатками ладоней, перепачканных в крови, очередными брызгами, а где-то хрупкая поверхность и вовсе треснула, расходясь зловещей черной паутиной. Яркое пятно выделяется на фоне белоснежного великолепия натурального камня комнаты.

Тера замирает, подключая реконструкцию пространства. Перед глазами появляется примерный образ существа, способного оставить такие отметины и отпечатки. Образ похож на жертву, и Алистера решает, что напали на инспектора именно здесь.

Она подходит ближе и замечает зловонную кучу в раковине: местами кровь застыла дорожками, местами покрывала склизкие комочки плоти, а где-то так и осталась разводами на мраморе. Убийца словно выпотрошил весь кухонный комбайн, чтобы растерзать жертву всеми возможными способами, а после захотел это все вымыть. Но что-то пошло не так.

– Кажется, я нашел ещё части инспектора, la dracu, – приглушенно доносится голос Микеля и Тера спешит посмотреть на его находки.

Напарник стоит на кухне, игнорируя развороченный в хлам кухонный блок, и рассматривает морозильную камеру. В ней в аккуратных колбах – и где только нашли – лежат внутренности убитого. Сердце, печень, почки, поджелудочная... Вырезаны почти идеально, емкости почти чистые, не считая разводов. Холод все сохраняет.

– Можно сдать на благотворительность, – хмыкает Тера, суя нос глубже в поиске ещё чего-нибудь, но закуски к алкоголю её не прельщают.

В гостиной закашливается Локус от такого предложения, Микель на это скалится и бросает в рот ещё одну пластинку лакомства. Кажется, они оба забыли, что следователь ещё слишком мягок для подобных шуток.

У входа начинается возня, и это завершает неторопливый обход апартаментов. Напарники выходят в гостиную, встречаясь с только что приехавшей группой импайров. Те дружно морщатся и прикрывают дыхательные пути. Самый молоденький из них – зеленый сам по себе – зеленеет ещё больше и спешит выйти из квартиры.

Микель язвительно что-то шепчет себе под нос и расслабленно облокачивается о косяк.

– Просьба разойтись. Прошу отойти от тела, – уже знакомый криминалист проталкивается вперед, держа в руках чемоданчик с инструментами.

Ямансар вынужденно отступает, не пытаясь изобразить на морде радость от встречи.

Алистера чувствует, что в комнате становится тесновато и вызывает диспетчера.

«Центр, на связи группа 2114-7, уступаем отряду 969», – холодно чеканит привычные фразы Тера, больше им здесь делать нечего.

«Вас понял» – прилетает сразу же ответ.

Можно возвращаться.

***

– Неплохо, – резюмирует Микель, всасывая чью-то конечность.

Они собрались в какой-то забегаловке, торгующей блюдами из местных обитателей океанических вод. Нормальная живая еда, сделанная вручную, а не в кухонном блоке техническими возможностями корабля. Алистера довольно растекается по дивану, на половину расстегивая бронежилет. Честное слово, тут их разве что отравить могут, зачем каждый раз так обряжаться?

Вечереет, за окном все сильнее разгорается своими бесчисленными огнями Эст, а небо на горизонте разливается невероятными красками заката. В воздухе приятно пахнет едой и чем-то сладковатым, Тера счастливо вздыхает полной грудью. После напряженного во всех смыслах дня, наполненного докладами, тренировками, трупами и новыми ссорами, такая пауза в событиях кажется настоящим благом свыше. Кто бы из тысяч богов над ними ни смилостивился.

Ямансар согласно клокочет, будто вновь подслушал чужие мысли, поглощая что-то круглое и невероятно шипастое. Тера даже не берется представлять, как он это может есть.

– Уж я-то знаю места, – довольно приосанивается Локус, придирчиво рассматривая голограмму меню, черные глаза прыгают по строчкам текста. Ему повезло больше, и экипировка на нем намного легче. Брат вечно ворчит, что это признак неуважения к импайрам.

Бари неопределенно хмыкает, всасывая через трубочку ярчайше голубой коктейль из водорослей. Как он затесался к ним в компанию, Алистера не успела запомнить, но теперь он полноправно занимает свой угол и даже не сильно давит на нервы. Узнать его имя так и не удалось. Инопланетчик ответил, что только начальство и близкие существа знают его личность, а их группа не подходит под критерии.

– Получилось извлечь дополнительную информацию из тел дроидов, – несколько пафосно изрекает криминалист.

Алистера отвлекается от ожесточенного разделывания чего-то напоминающего кальмара и поднимает голову, Микель и Яр замирают в одинаковых жующих позах. Тера, к своему неудовольствию, вновь сталкивается с фактом отсутствия глаз у бари. Она привыкла при разговоре ловить взгляд собеседника.

– При отключении память дроидов стирается, обычная защита компании своих патентов, – начинает инопланетчик, отставив стакан в сторону. – Но у последнего обнаружился аудио файл.

Локус вскидывает руку и с помощью карманного падда активирует запись. Над их столом детским голосом на повторе раздается жалобное «Помогите, помогите, помогите...».

Хорошо, что они в капсуле с шумоподавлением, остальные посетители не оценили бы перфоманс.

Ямансар передергивается, могучим движением проглатывая то, что находилось во рту, и зло хмурится. Микель морщится и тянется остановить запись.

– Мерзость, – хором резюмируют все трое напарников.

Алистера ненавидит, когда в конфликты втягивают детей, даже, если это выражается только звуковой дорожкой. Она не знает, откуда в ней со временем появилась эта черта, но малышню она всегда старается оберегать особо тщательно. Особенно, если задание где-то в густонаселенном месте.

– Кроме этого, больше ничего из них не удалось достать. Просто груда металла и пластика, – вздыхает брат, убирая падд в карман.

Красные пряди падают ему на лицо, зашторивая от изучающего взгляда сестры. Она часто забывает, что Локус её младше и на некоторые вещи он реагирует все ещё слишком ярко. Иногда Алистера это вспоминает и пытается понять, что чувствует брат в подобные моменты.

К сожалению, ему досталось от отца умение делать отстраненное безразличное лицо.

– А о господине инспекторе? – решает сменить тему Тера, почесывая узор на щеке. Что-то новое импайры должны были найти за это время.

– Причина смерти в раздробленном шейном позвонке, – вновь возникает бари, перетягивая внимание на себя. – Дальнейшие травмы были нанесены для вскрытия и извлечения органов. Органы принадлежат жертве, без сомнений.

– Обнаружили гастрит и цирроз, явно был алкоголиком, – фыркает Локус, все-таки определившийся с блюдом, нажимая на нужную строчку в меню.

– Н-да, на благотворительность уже не сдашь... – тянет Тера, проглатывая кусок «кальмара».

– Значит все это не проделки маньяка, а явно какое-то... наказание, – делает вывод Микель, отодвигая пустую тарелку и водружая локти на стол, имитирующий глыбу камня. Он задумывается, явно в голове прокручивая виды тех апартаментов.

– Так же в квартире обнаружили сильно деформированную дверь в спальню, – бари тоже что-то нажимает в меню, не меняя лекторский тон голоса. – Форма деформаций двери и рассечений на шее совпадает с протезом производства лефтин.

– Кому-то либо было жаль денег, либо не хотелось светиться, – Алистера вполне может считаться знатоком в деле протезов, про что не забывает напомнить. Пока она валялась в больничной койке, ей разрешали только читать, так что Тера основательно подтянула свои знания в данной сфере.

– Протез CU-28, – Локус вновь лезет за паддом, чтобы продемонстрировать модель опасного улучшения. – Военный, в простонародье «Клешня».

– Значит, нашу команду все-таки не зря вызвали, – с остро чувствующимся укором произносит Ямансар. Тера милостиво пропускает этот укол мимо ушей, она в слишком хорошем расположении духа.

– А что с джетом? – Микель выныривает из размышлений, невольно скользя взглядом по окну и тут же отводя его в сторону.

– Принадлежит клану гокудо «Nostrum negotium», бронированный, несколько раз был замечен на других местах преступлений, – бари неуловимо меняет позу и теперь кажется ещё более собранным.

– Только с преступными семьями нам не хватало разбираться, – ворчит Алистера, подхватывая со стола какой-то фрукт и разделочный нож.

Она ещё раз оглядывается, придирчиво изучает тонкие стенки шумоизолирующей сферы. Их столик, как и остальные в кафе, отделен от всех причудливой непрозрачной мембраной, напоминающей по форме ракушку. Таким образом посмотреть можно только друг на друга и на открывающийся из-за окна вид города.

Тера не любит такие уединенные места, ей комфортнее видеть, что творится вокруг, даже если все сверкает и сияет привычными неоновыми вспышками. Впрочем, сейчас такая особенность кафе несомненно всем им на руку. Не хочется вызывать лишние вопросы своей формой, голограммами оружия или мерзкими аудиодорожками.

– С чего бы гокудо наказывать инспектора поставок? – спрашивает Алистера.

– По слухам, старого главу обезглавил один из андроидов BiotaCorp три года назад, – Локус в неуверенности пожимает плечами. – Отомстить за предыдущего долг следующего.

Над столом повисает молчание, разбавляемое звуками еды и разрезаемого фрукта. Тера не может назвать себя фанаткой расследований, ей всегда больше нравятся чистые боевые операции. Но на них далеко не уедешь и высоко не заберешься, так что приходится сидеть здесь и под запах морепродуктов напрягать свои гениальные мозги и искать логические связи.

Остро не хватает присутствия Джаспера в голове. Искин мог если не помочь, то хотя бы пошутить на тему их положения.

– Почему тогда жертва не пряталась где-нибудь на окраине или... за городом? – Ямансар спустя долгое время подает голос. – Инспектор был почти в центре. И почему месть настигла его лишь спустя три года?

Ответы никто не может дать, залезть в голову к трупу и подслушать, о чем он думал последние дни, нет возможности.

Только в ушах эхом все ещё разносится тонкий детский голосок.

***

Алистера пристально изучает ствол выданного ей оружия, проверяя заряд аккумуляторов.

Они стоят на площадке перед преториумом и ждут, когда освободится выданный им служебный джет. Теплый ветерок приятно дует в лицо, а звезда пока ещё задумчиво и медленно катится к зениту. За проведенное здесь время создается ощущение, что в Эсте не бывает плохой погоды. Может, так оно и есть, Алистера не вдается в техническую составляющую города.

На площадку напротив выходит тургруппа, и их руководитель вскакивает на перила невысокого заборчика, тут же начиная активно жестикулировать. Услышать, о чем он говорит невозможно, но Тера догадывается, что вещает он как раз о здании у неё за спиной.

На ум приходит одна поговорка, услышанная от собутыльника в каком-то другом мегаполисе: «А вокруг, на сорок километров, ни одного разумного существа, кроме руководителя тургруппы».

Алистера тут же убеждается в правдивости фразы, когда видит, как нестабильная инопланетная личность пытается просочиться сквозь заборчик, но оказывается пойманной широким арсеналом туристического оружия своего руководителя. Почему-то именно экскурсоводов все считают самыми мирными ребятами, но опытные глаза Теры видят на их поясах слишком много вещей, которые могут убить. А они просто оберегают своих клиентов от случайных травм всеми подручными и возможными средствами. Ведь далеко не ко всем можно прикоснуться и далеко не все понимают, почему, к примеру, нельзя подходить к разогретому термоядерному двигателю.

– Ты там войну решила устроить или что?! – Локус опирается поясницей об ограждение платформы и скрещивает руки, красные пряди трепещут на ветерке будто живые. На лице отчетливо читается недовольство – следователю не разрешили поехать вместе с «элитными» бойцами BTI.

– Не нужно быть гокудо, чтобы зайти к гокудо, но оружие лишним не будет, – глубокомысленно изрекает капитан Бераби, удовлетворенно хмыкая, Ультимакс щелкает зацепами на спине, черная броня ощутимо проседает под немаленьким весом.

Ямансар скептически смотрит на свои бластеры и переводит взгляд на дуло, выглядывающее из-за капитанского плеча. На его лице появляется подозрительно знакомое выражение.

«Люди как обычно пытаются компенсировать свой рост», – ворчит он мысленно, отводя бессовестные желтые глаза в сторону, будто говорит не о присутствующих. И это Алистера тоже милостиво ему прощает.

Микель несогласно хмурится, пристегивая к бедрам свое оружие. Лично он никогда не был против увлечения Теры, ему же меньше приходится на себе таскать.

– Мы их просто расспросим, – обращается он к Локусу. – И всё.

– И ты их не любишь, – добавляет Алистера, облюбовывая место на ограждении возле брата. Тургруппа остается за спиной.

– Не люблю, – соглашается тот, всё ещё буравя её взглядом. – Но я не устраиваю бойню.

– Мы их просто расспросим! – Тера поднимает руки в сдающемся жесте. – Я постараюсь без стрельбы.

– А я предчувствую головную боль, – стонет следователь, хватаясь за голову. Его желание поехать вместе с троицей, кажется, можно потрогать. Но командование запретило, а он не может себе позволить нарушать приказы. Во всяком случае пока.

Алистера злорадно улыбается, лично она предчувствует только положительные эмоции, в ней уже кипит адреналин, не выветрившийся после утренней тренировки. Приказ опросить гокудо пришел через два дня, как они обнаружили инспектора, так что все трое вполне не прочь размяться где-то кроме зала и отделения следователя.

«Кто-то что-то слышал про Денаро?», – без приветствия врывается она в чат BTI.

«Бераби вляпалась в гокудо?», – тут же сыпется в ответ.

«Или это гокудо вляпались в неё?», – цветастая аватарка Яго мелькает в обсуждении.

«И как всегда про задание потом не расскажет», – опечаливается кто-то ещё из потока и Алистера довольно хмыкает, листая переписку выше. Она редко её читает, но никогда не отказывается от возможности быть в курсе последних сплетен.

Но на интерфейс падает уведомление о приближающемся транспорте, и Тера подбирается, закрывая всё лишнее. Локус лишь ещё печальнее вздыхает и хлопает сестру по плечу, выражая свои наилучшие напутствия. Он не остается ждать, когда они погрузятся, ворча и толкаясь локтями, и скрывается за дверьми преториума.

Бар гокудо сильно ниже жилого яруса, где они нашли гиноида в переулке. Клубы вони тут плотнее и насыщеннее и закрывают собой окружение серым туманом. От этого создается ощущение, будто наступили сумерки.

Алистера выбирается из джета и мажет взглядом по фасаду заведения. Тот безвкусно перемигивается искрящими вывесками на разной лингве, и Тера не находит там ни одной надписи на общей.

Большая потеря для общества.

Сквозь выбоины и трещины в стеклопластике окон льется болезненный желтый свет и долетают звуки пьянки и разнорасового галдежа. Алистера хмурится, изучая трещины на входной двери, она даже не берется представить, сколько лет этому бару.

Джет ждет, когда мужчины выйдут вслед за напарницей и моргает напоследок фарами, улетая на ближайшую приличную стоянку. Микель провожает его тоскливым взглядом и поправляет броник, губы беззвучно шевелятся. Не иначе как кого-то проклинает.

Ямансар в своей скучающей манере переступает с ноги на ногу, ненавязчиво опускает ладонь к прикрепленному на бедре бластеру и осматривает округу. Округа продолжает прятаться за зловонным туманом и действия напарника кажутся даже забавными. Он вновь старается быть покладистым мальчиком, но Тера с присущей ей внимательностью запоминает все отпускаемые им подколки. Она пока не знает, как уладить их конфликт, поэтому старается не отвечать инопланетчику очередной резкостью.

Алистера хищно облизывается, пробегается по напарникам взглядом ещё раз, убеждаясь в безупречности их подготовки, и шагает к двери. Волна адреналина и ожидания перестрелки окатывает её изнутри, заставляя испытывать лихорадочное возбуждение.

Бар старый. Дверь с надсадным скрипом втягивается в стену, обнажая его внутренности, и быстрый осмотр показывает печальную картину: обшарпанная коричневая поверхность столов уже довольно плохо имитирует дерево, стулья, кажется, бросили эту затею ещё несколько лет назад, а рисунок под паркет на полу уже не читается в протертых дорожках от столика к столику. Стойка чуть в отдалении выглядит немного лучше, но вид сильно портит светящаяся половиной букв вывеска названия, и Тера не хочет даже пробовать её перевести. Её взгляд прыгает от стены к стене, встречая ту же ветхость и замызганность. Желтые пятна, подтеки алкоголя и засохшие брызги неизменной крови здесь не пытаются скрыть – нет ни голограмм, ни дешевых синтетических постеров, только неоновые слабо горящие светильники.

В отличие от улицы, внутри почти не воняет, если не считать запах алкоголя, электронных сигарет и пота. По ощущениям, система вентиляции не менялась с момента основания заведения. Весь бар – одно жирное напоминание о старых временах на Зем.

Алистера делает шаг через порог, чувствуя, как напарники грозно возвышаются из-за спины, и ослепительно улыбается, упираясь руками в бока.

– Кто из вас, джентльмены, Маттео Денаро? – смех обрывается, на скромный вопрос к ней оборачивается пара десятков разноцветных лиц различной расовой принадлежности.

Бармен и, очевидно, хозяин заведения оценивает обстановку, приунывает всем своим синим лицом с тонкими отростками-усиками и скрывается за непримечательной дверью. В наступившей тишине подает признаки жизни только огромный аквариум в дальней стене с одинокой рыбкой. Та, кажется, тоже замирает в ожидании исхода ситуации.

– А чего надо? – басовито интересуются из пестрой толпы. Гокудо подбираются, медленно разворачиваясь лицами к пришедшим. Форменные нашивки на брониках их совершенно не волнуют.

– Поговорить, – сахарным тоном отвечает Тера, тоже подбираясь, при всем оптимистичном настрое Локуса, она прекрасно понимала куда и к кому они идут. Просто так заявиться на территорию гокудо и поговорить с их главой даже в теории кажется смешным.

Лица напротив тоже находят это забавным, почти синхронно хватаясь за разномастное оружие, лежащее то тут, то там. Тоскливо разбивается чей-то случайно задетый стакан.

«Kurwica», – еле слышно бормочет в ухе Микель.

Алистера молниеносно, давно заученным и отработанным движением, вынимает из-за спины Ультимакс, опережая своих соперников на несколько драгоценных секунд, и щелкает крючком. Плазмомет радостно выпускает очередь выстрелов в толпу, запинается на секунду и продолжает поливать побитую обстановку бара раскаленной плазмой. Звонко отзываются разбиваемые бутылки, пластик противно скрежещет и трещит, сдаваясь под яростным напором, гокудо подрываются с места и тут же падают, не успевая скрыться. В скучный желтоватый интерьер вносят свежие краски брызги алкоголя и разноцветной крови. Они перемешиваются с теми, что уже есть на стенах.

Тера чувствует, как адреналин, бурлящий под кожей с самого утра, наконец-то выплескивается, только сильнее разжигая возбуждение. Старое доброе ощущение обычной перестрелки приятно греет сердце, тут же вспоминается Аркон и более, более ранние миссии. Ультимакс под руками слегка греется, сбрасывая энергозатрату в окружающий мир.

Плазмометная очередь затихает, в этот раз в тишине искрят пробитые провода и тонкой звонкой струйкой вытекает из аквариума вода. Рыбка, как и её хозяева, где-то прячется.

– А постараться без стрельбы? – Микель укоризненно ворчит над ухом.

– Ну, я, как бы... – Алистера довольно оглядывается. – Очень постаралась.

Ямансар тоже укоризненно что-то клокочет над другим ухом и Тера прикладывает титанические усилия, чтобы не зарычать в ответ. Она им только что очень сильно упростила работу, взяв всех стрелков на себя, а её труд так обесценивают. Смесь эмоций не утихает, заставляет дышать чуть загнанно и судорожно искать среди трупов живых с одной только целью – добить.

Внезапно из недр бара вываливаются еще несколько десятков подпитых существ. Секунду они оценивают обстановку, давая Алистере переключить питание плазмомета с одной батареи на другую, а после приходят к общему выводу.

– Мочи их! – чьим-то противным тонким голосом разносится по помещению.

Ультимакс вновь захлебывается очередью, отдаваясь бешенным ритмом пульса в горле, добавляя к предыдущим краскам новые. Тера чувствует, как губы разъезжаются в довольной усмешке, и сходит с места, добивая случайных выживших. Когда таковых не остается, она отпускает спусковой крючок. Больше к ним никто не хочет присоединиться.

Сердце всё ещё бьется где-то в глотке.

– И как нам теперь поговорить с Маттео? – Ямансар носком ботинка переворачивает один из трупов лицом вверх и приглядывается.

Гокудо выходцы с разных планет, но серьезных отличий друг от друга у них нет. В основном они обычные люди, иногда – сапиенсы, с разницей только в цвете кожи, крови и в наличии наростов. Очень редко в гокудо идут по-настоящему иные расы, но в Nostrum negotium их нет.

– Главы подобных группировок не тратят свое время, проводя его в такой компании, – нравоучительно изрекает Микель, перехватив мысль Алистеры.

Он относится к подобному беспределу с великолепным безразличием, ворча скорее из принципа. Напарник тоже обходит зал в поиске недобитых, но их нет. Тера хорошо выполнила свою работу.

– Тут где-то должна быть лестница на второй этаж, – изрекает Микель, сверяясь с опущенным на глаза и нос визором.

– Темная и узкая? – подает голос Ямансар, успевший уйти в коридор. Напарники устремляются к нему, Алистера с сожалением бросает Ультимакс. Батареи для него слишком громоздкие, чтобы тащить с собой на вылазку, да и дальше он ей вряд ли уже понадобится.

Вместе с оружием сбрасывается часть адреналинового возбуждения. Плазмомет позволял не думать о том, кто и откуда выстрелит в ответ, ведь очередь настигнет противника быстрее. Сейчас же, с обычным оружием, нужно остудить голову.

– Что предлагаете? – интересуется Тера, рассматривая открывшуюся перспективу. По лестнице можно идти только друг за другом.

– Я пойду вперед, – вызывается Яр, делая шаг.

– Ты слишком большой, – прерывает его Микель, хватая за локоть. – Тебя не прикроешь сзади.

Он сам идет вперед, беря на вооружение один из бластеров, Яр пристраивается за спиной, Алистера чуть отстает, доставая свой бластер и перенастраивая зрение. В полутьме она хочет преимущества на любой случай.

Вдруг уха касается странный постукивающий металлический звук, но глаза и визоры выцепляют объект раньше, чем мозги.

Микель запинается на ступеньке, Ямансар молниеносно сгребает его за воротник, падает назад и в сторону, закрывая спиной, а Тера дважды стреляет.

В ушах противно и оглушающе шумит взрыв гранат, раздавшийся прямо над головой.

Злость и выдержка накатывают двумя волнами цунами и отступают, забирая с собой все бушующие ранее эмоции. Капитан лишь чуть скашивает глаза, проверяя целость напарников, и поднимается по лестнице.

Её встречают паническим выстрелом в грудь, но броник может выдержать и не такое. Маттео отползает от неё все дальше, даже не пытаясь встать на ноги или хотя бы четвереньки. Алистера равнодушно простреливает ему руку, вынуждая бледнолицего инопланетчика с криком выпустить бластер. Она неотступно приближается, почти чеканя шаги, выстрелами очерчивает силуэт инопланетчика, заставляя того съежиться у стены. Под ним позорно разливается лужа.

В голове – пустота. Ни лишних мыслей, ни лишних переживаний и желания подшучивать. Только идет последовательность команд: найти, приблизиться, обезвредить, запугать, допросить, привезти в преториум. Солдатская муштра не позволяет оглушенному взрывом сознанию думать что-то ещё.

– Я не люблю, когда у меня над головой что-то взрывается, – голос Теры звучит безэмоционально и отчужденно. Так звучат солдаты и импайры за глухими масками, скрывающими всё лицо, делающими их одинаковыми. По лестнице стучат шаги напарников, поднимающихся следом. – Но ты серьезно думаешь, что двумя гранатами возможно убить лучших сотрудников BTI?

Алистера не сводит с Денаро прицел, короткими косыми взглядами осматриваясь. Второй этаж скорее технический, и глазам не за что тут зацепиться. Обитые пластиком и металлом стены, пара дверей, трубы, провода и ещё какое-то сломанное оборудование. Все слегка покореженное или покрытое ржавчиной, явно давно не знавшее ремонта. Сканер не показывает на этаже никаких живых организмов, не считая их четырех.

– А сейчас ты расскажешь нам всё о делах с BiotaCorp, – разозленный и пыльный Микель появляется рядом, наставляя на Маттео свой бластер. – А заодно и про убитого инспектора.

С диким скрежетом в этот же момент распахивается неприметная дверь напротив, выпуская киборга. Тера молча вскидывает брови. С определением производства протеза она не ошиблась, но создается ощущение, что там собрали всего киборга.

Амбал ростом в два метра походит на человека только внешне: у него заменены глаза, голосовые связки, обе руки, нога, по телу взгляд цепляет разные бляшки имплантов и прочих улучшений. Алистера даже не знает, что в нём ещё остается от человека кроме спутанной черной шевелюры на голове. Изо рта слышится какая-то неразборчивая речь, почти детский лепет.

Сканер показывает, что даже сердце у киборга заменено на механизм, он не определяет бывшего человека перед Терой как живое существо.

– Убей их, убей! – истерично вопит гокудо и удостаивается смачного пинка под ребра от Микеля.

– Надо же, кто вылез, – Ямансар изучающе двигается к киборгу, кратким жестом прося дернувшихся напарников не вмешиваться. Бластер он цепляет обратно к бедру.

Алистера ощущает мысленный протест от этого поступка инопланетчика, но только наступает Маттео на вторую, здоровую, руку, чтобы предостеречь от необдуманных действий. Сквозь звон в ушах пробивается скулеж боли.

Киборг находит свою цель и выпрямляется, не уступая Ямансару в росте и размахе плеч. Коридорчик сразу ощущается слишком тесным. Одна из механических рук раскрывается, порождая два огромных лезвия, блеснувших в желтом свете ламп. И впрямь напоминает клешню.

На секунду кажется, что лезвия разрежут напарника пополам. Амбал сосредотачивает бездумный взгляд на Яре и замахивается, вкладывая в удар всю свою силу. Но тот мгновенно приходит в движение. С невероятной быстротой и грацией почти двухметровый Яр легко отталкивается сначала от пола, взмывая в воздух, потом от стены и хватает киборга за клешню. Тера как в замедленной съемке смотрит, как её напарник перелетает через своего противника, заставляя чужую руку перекрутиться, вздуться и лопнуть в креплении. На пол течет техническая жидкость и кровь, а конечность остается в цепких пальцах Ямансара.

«Акробат нашёлся», – восхищенно протягивает в ухе Микель. Он тоже не может оторвать глаз от происходящей схватки.

Киборг полумеханически воет, запрокинув голову, и переходит в свой неразборчивый лепет. Боль заставляет его кинуться в слепую атаку, замахиваясь уже другой рукой и подбираясь для прыжка. Огромная масса мяса и железок мчится на Яра с желанием если не распотрошить, то точно задавить насмерть.

Ямансар играючи закидывает оторванную руку себе на плечо и делает аккуратный, но длинный, шаг в сторону, уворачиваясь в последний момент. Пол не выдерживает прыжка, киборг проваливается на первый этаж под скрежет конструкций и дождь погребающих его обломков.

В воздух взметается пыль, металлическая стружка и обломки пластика. Яр наклоняется над дырой и стреляет в киборга электрическим разрядом. Выстрел обездвиживает начавшую было шевелиться груду, и бывший человек издает болезненный стальной скрип, роняя припорошенную мусором голову себе на грудь.

Тера давит в горле кашель, издав булькающий звук. Продлившаяся до обидного мало схватка не даёт по-настоящему восхититься боевой мощью киборга или изяществу Ямансара.

– Морепродукт, – фыркает Яр, отшвыривая оторванную руку от себя подальше. Он весь лучится самодовольством.

Алистера даже не знает, как съязвить на эту тему, но уважение к навыкам Яра в ней все-таки перевешивает. Лично она бы не смогла настолько быстро справиться с киборгом. Конечно, Тера в отличной форме и у неё стоит собственный протез, но противник находился явно не в её весовой категории.

– Мне сказали, где найти инспектора! Сказали, его надо наказать! – бледный Маттео побледнел ещё больше, увидев, чем закончилось его маленькое сопротивление. Желания дерзить и отмалчиваться в нём больше нет.

Микель одобрительно хмыкает и полностью переводит внимание на гокудо. Алистера чувствует, как лед, сковавший её внутренности после взрыва гранат, начинает медленно оттаивать.

***

– ...вести расследование — это не значит наплевать на формальности и заниматься самодеятельностью! – в небольшом падде разоряется импайр с постным покрасневшим лицом. Микелю поручена миссия нести вещатель с подергивающейся голограммой и строить прискорбное выражение лица, пока остальные безнаказанно торчат у стенда с пивом и предаются серьёзным вопросам.

– Вломиться в притон гокудо! – импайр, кажется, начинает брызгать слюной. – Бераби! Локус! Почему не остановил?

– Я пытался, но вы же знаете, приказ, – брат появляется в зоне видимости падда и действительно грустнеет. Он все ещё злится, что не поехал с троицей.

– Здесь вам не джунгли, а вы не киллеры-спецназовцы! Утром ко мне в офис, все! – заканчивает вещание мужчина и связь обрывается. Микель с наслаждением опускает наконец-то руку.

– Могу поспорить, – фыркает Алистера, загребая себе несколько банок фруктового пива. После операции часть напряжения уходит, заставляя вести себя чуть более ребячливо, а остатки адреналина требуют или разнузданного секса, или алкоголя. Лучше всё вместе, но Тера себя останавливает.

Локус кривится и не отвечает, беря в руку какую-то кошмарно скучную банку и щепетильно осматривая этикетку.

– Злишься? – Тера толкает его плечом. Настроение отвратительно хорошее, и вспоминаются только приятные моменты их жизни... дома.

В магазинчике, находящемся не так далеко от центра, ближе к обычному спальному району, почти никого нет. Посреди дня многие ещё на работе, что дает уставшим напарникам и недовольному следователю спокойно поговорить о деле.

– Да, – Локус даже не пытается звучать мягко.

– Делать там совершенно было нечего, – отзывается Ямансар, проходя мимо. В его руках тоже что-то интригующее, но без перевода на общую, и Алистера раздосадованно ворчит.

– Не считая нескольких десятков гокудо, – добавляет Микель, торопясь к продавцу. Он берет что-то покрепче пива, старательно пряча от капитана этикетку.

Локус повторяет ворчание сестры. Он пытается привыкнуть к общей язвительности напарников, но до конца так и не может это сделать.

– Топтаться на месте толку не было, – Тера пожимает плечами и перекидывает внимание на стенд с закусками. Иногда хочется накупить всякой противной гадости и обожраться, чтобы потом читать возмущение медиков, Джаспера и слушать ворчание искусственного тренера в зале. – Да и с дела нас всех не снимут. Нам верхушка пока ничего не прислала.

– Хочешь сказать, весь этот погром был устроен тобой специально? – Локус вскидывает брови и все-таки берет себе пару банок.

– Если BiotaCorp проворачивает какие-то темные делишки, она точно заинтересуется произошедшим, – авторитетно отвечает Тера, придерживая подбородком образовавшуюся кучу дряни в руках.

Локус молчит, обдумывая сказанное, Алистера замирает, ожидая его реакции. Возле электронного продавца о чем-то препираются Микель с Ямансаром, по залу ходит ещё парочка посетителей, старающихся держаться подальше от агентов BTI. Странный инопланетчик в длинной накидке замирает в углу, изучая молочку, мамочка тихо что-то объясняет отпрыску возле сладостей. Где-то в глубине слышны звуки жизни ещё каких-то инопланетчиков.

– Логично, – отмирает в итоге Локус и тоже направляется к продавцу. Алистера провожает его взглядом и замечает подозрительное движение от отдела с молочкой.

Инопланетчик стремительно разворачивается, вынимая из кармана бластер. Тера ругается, роняя все тщательно выбранное на пол. Она как может быстро выдергивает из креплений своё оружие и открывает огонь одновременно с противником. Тот бросается в центр магазинчика, видимо пытаясь найти защиту у мамочки с ребенком.

Алистера ни секунды не сомневается в том, что не зацепит гражданских, и продолжает стрельбу. Вновь грустно трещит пластик, трескается и разбивается стекло бутылок, на полу разрастается каша из продуктов и обломков, под ногами хрустит оброненное. Где-то на краю сознания Тера слышит крики напарников, но в суть не может вникнуть.

Инопланетчик выпускает еще серию выстрелов, Тера прикрывается протезом и тот обжигает болью. Вот черт, она почти от неё избавилась. Алистера стремительно продвигается ближе, поливая врага огнем, не понимая, как ему удается избегать ранений. Правая рука полыхает, будто вновь сжигается заживо, по щекам бегут слезы боли, но Тера не может позволить себе отпустить преступника. Не сейчас, когда в магазине есть гражданские, а она в полном боевом облачении.

Но внезапно в голове, прямо в центре мозга, по ощущениям, расцветает ослепительная белая вспышка. Тело выворачивает в немыслимой позе, руки, даже живая, перестают слушаться и собственный бластер падает к ногам.

Алистера захлебывается хрипом и слюной, но прокашляться не удается, она, кажется, вообще забывает, как это делается. А заодно забывает, как дышать, видеть и слышать, ощущения тоже совершенно пропадают, даря чувство полета и все такой же ослепительной боли. Звучащие на краю сознания крики уносятся от неё все дальше.

Темнота и бессознание накатывают вместе с волной облегчения.